тупавшего  к  воде.  Смахивая  с  волос  листья   и
нагибаясь, чтобы не наткнуться на ветви, Кэри сказала:
   - Мы могли бы нарезать немного ветвей и набросить их на ялик, так,  чтобы
белую краску не было видно. Камуфляж.
   - Во-первых, давай-ка  привяжем  эту  штуку,  -  Пэтти  накинула  веревку
полупетлей вокруг  ствола  толстой,  переплетенной  с  другими  с  свисающей
откуда-то сверху ветви. - Одному Богу известно, удержит ли  это,  -  сказала
она. - Давай привяжем весла к сиденьям.
   - Есть,  есть,  капитан,  -  весело  откликнулась  Кэри.  Она  нагнулась,
втаскивая в лодку бамбуковые подстилки. Пэтти беспокойно сказала:
   - Мы сошли с ума, если думаем оставить ялик здесь. Он же может  сорваться
с привязи. Может пойти дождь, и  надо  будет  вычерпывать  воду.  Кто-нибудь
может его украсть. Думаю, лучше мне остаться и охранять его, пока ты пойдешь
за остальными. Кэри кивнула.
   - Я тоже об этом. подумала. Надо  было  догадаться  об  этом  раньше.  Но
охранять лодку - занятие простое, так что давай тянуть жребий.
   Кэри проиграла.
   - У меня есть компас Сюзи, - сказала она. - Но мне еще нужна  винтовка  и
мачете.
   - Давай поедим что-нибудь перед  тем,  как  тебе  уходить,  -  предложила
Пэтти. - А камуфляж оставь мне. Только дай  мне  мачете,  чтобы  я  нарезала
немного зелени до твоего ухода.
   Вскоре после этого Кэри подтянулась и  взобралась  на  ветку  дерева  над
ними. Осторожно наклонившись, она приняла у Пэтти винтовку и перебросила  ее
через плечо. Затем она проползла по ветке, пока не смогла засунуть  винтовку
в надежную щель возле самого ствола  дерева.  Вернувшись  вдоль  ветви,  она
нагнулась принять мачете.
   - Пока, Пэтти, - сказала она. - Я вернусь как можно скорее.
   - Пока.
   Обе они готовы были расплакаться.  С  13  ноября  им  впервые  предстояло
остаться в полном одиночестве.
   Кэри осторожно взобралась на утес. Сучья и ветви  царапали  ей  лицо,  но
подъем был не очень крутой, да и опору найти было не так уж сложно.  Тем  не
менее, она беспокоилась, как бы не уронить винтовку или мачете,  потому  что
склон все же был достаточно крут, чтобы  оружие  скатилось  вниз  и  угодило
прямо в море.
   Добравшись до вершины, Кэри остановилась, чтобы набить  жесткой  травы  в
шапочку цвета хаки, которая принадлежала ей совсем с  недавних  пор  и  была
слишком велика для нее. После этого она упрямо продолжала путь сквозь мягкие
заросли в полумраке джунглей.
   Осторожно используя компас, Кэри через полтора часа пересекла мыс. На это
ушло на полчаса больше по сравнению с ее расчетами, но она опаздывала  всего
немногим более чем на двадцать минут и почувствовала  тихое  удовлетворение,
когда увидела, что вышла как раз туда, куда и планировала - к вершине темных
утесов на южной оконечности Водопадовой бухты.
   Ранним утром эти скалы казались сплошной черной  стеной,  но  к  середине
дня, когда солнце освещало их в упор, оставляя вертикальные разломы в  тени,
утесы походили на гигантские плитки шоколада.
   Кэри быстрым шагом пустилась вдоль  по  утесам,  держась  под  прикрытием
деревьев, но не упуская из виду и  прозрачную  голубизну  моря,  и  радужные
всплески прибоя и брызг над  рифом.  Начал  дуть  легкий  бриз.  Она  обошла
большие стволы, похожие цветом на слоновью  кожу,  и  пошла,  выбирая  путь,
между зелеными папоротниками-орляками. Все было тихо, только прибой ударялся
о рифы, да где-то высоко звучало  чистое  пение  птиц,  мелькавших  над  ней
голубыми и желтыми молниями.
   И вдруг на фоне пения птиц Кэри различила еще один звук.
   Она резко остановилась и посмотрела на часы. Без пяти четыре. На двадцать
минут раньше, чем они рассчитывали. Шум  лопастей  вертолета  ни  с  чем  не
спутаешь.
   Первой ее мыслью было кинуться назад, к ялику, как они и  договаривались,
но она поняла, что женщины в пещере не будут знать, где его  искать.  И  как
только они могли допустить такой серьезный промах в своем подробном плане?!
   Она быстро прикидывала... У вертолета  уйдет  две  минуты  на  то,  чтобы
приземлиться, и, кто бы там ни находился, у него уйдет по крайней  мере  еще
десять минут, чтобы добраться до лагеря. Если она помчится во весь дух,  то,
возможно, добежит до выхода-трубы из пещеры за двадцать минут.
   Двигаясь со всей возможной скоростью, не обращая внимания на производимый
ею шум, от которого хриплым хором запротестовала  стая  белых  какаду,  Кэри
рванулась к лагерю сквозь чащу леса.

***

   Вертолет "Хьюли-Кобра" прогудел над Водопадовой бухтой и направился прямо
к водопаду. Хотя уже начался прилив, оставалась еще довольно широкая  полоса
пляжа.
   За  кораблем,  посланным,  чтобы  очистить  этот   район   -   в   случае
необходимости следовал тяжелой тенью вертолет "Сикорски". Двадцать человек в
оливковой форме нестроевого образца и касках высыпали  из  вертолета.  Когда
они веером разошлись по берегу, очевидно, намереваясь  взобраться  на  утес,
послышались выстрелы.
   Эти резкие звуки стаккато донеслись и до Кэри, которая  спешила  из  всех
сил, лицо ее было разодрано прутьями и колючками, а шов  на  боку  и  сердце
бешено пульсировали.
   Солдаты моментально обнаружили лагерь, который,  очевидно,  был  оставлен
совсем незадолго до этого.
   Сержант доложил об этом офицеру. Он  протянул  ему  покрывшуюся  плесенью
сумочку  из  лакированной  кожи,  в  которой  еще   хранилась   проржавевшая
компактная пудра Сюзи и растаявшая помада.
   - Сколько там было человек, сержант?
   - Следопыты нашли четыре бамбуковых кровати,  сэр,  и  подпорки  еще  для
двух. Мне также доложили о цепочке из отпечатков пяти женских ног, ведущих к
лагуне. Каждая из женщин несколько раз проходила из лагеря к лагуне, как  мы
полагаем,  чтобы  нагрузить  украденную  лодку,  сэр.  Мы  также  обнаружили
бамбуковый контейнер со  свежей  копченой  рыбой,  спрятанный  в  скалах  на
тропинке к утесу, сэр.
   - Когда женщины покинули это место, сержант?
   - Не могу сказать точно, сэр, но следопыт доложил,  что  следы  оставлены
около полудня, а огонь в лагере был залит водой примерно в то же время, сэр.
   Офицер осмотрел две хижины, пристройку с  односкатной  крышей,  небольшую
кучку кокосовых скорлупок, два панциря черепах и кучу камней. Он  повернулся
и уставился на почти готовый плот, на аккуратно сложенные бамбуковые жерди и
приготовленные по всем правилам  кольца  ротанговой  веревки.  Посмотрев  на
часы, он кинул взгляд на море и коротко приказал:
   - Сержант, у нас два часа для проведения поисков на море.  Лагерь  сжечь.
Оставьте здесь пару часовых и еще двоих на берегу. Завтра мы  снимем  их.  -
Сержант отдал честь, а офицер добавил:
   - И напомните вашим людям, что этих женщин не надо недооценивать - у  них
по крайней мере три наших винтовки.

***

   Кэри скорчилась в густых невысоких зарослях, не смея приблизиться к трубе
пещеры, видневшейся слева от нее. Она прижалась глазом к щели между  листвой
всего-то размером с квадратный дюйм. Она слышала голоса мужчин, треск веток,
затем раздалось громкое щелкание. Она почувствовала запах дыма.
   Между деревьями  она  увидела  золотистое  сияние,  словно  ранний  закат
солнца. Золотистый цвет быстро сменился красным, затем все  затянуло  густым
дымом. Вверх взлетело облако  искр,  и  тут  же  загорелось  высокое  дерево
неподалеку. Затем весь сухой, нагретый лес моментально вспыхнул и запылал.
   Кэри подскочила, услышав  выстрел,  но,  когда  тень  заслонила  зловещее
красное сияние впереди, поняла, что это должно быть, просто упало дерево.
   Она не могла решиться, что же делать. Если она отступит,  сумеет  ли  она
убежать достаточно далеко, да и бежать достаточно, быстро,  чтобы  опередить
огонь? Или, может, ей надо постараться добраться до трубы?  Если  лес  будет
гореть, женщинам, возможно, придется оставаться в пещере несколько дней.
   Если сгорит листва вокруг провала трубы, то станет видна и сама  дыра,  и
веревка, спускающаяся вниз, в пещеру, - а веревка эта, совершенно, очевидно,
сделана человеческими руками. Ругаясь  сквозь  зубы,  Кэри  поняла,  что  ей
придется обрезать веревку и сбросить ее  в  пещеру.  Затем  она  постарается
быстро пробраться к Пэтти. По крайней мере, тогда двое из них  останутся  на
свободе, чтобы в случае необходимости спасти остальных.
   Она  как  раз  собиралась  проползти  к  трубе,   когда   вдруг   увидела
подходившего ленивой походочкой солдата. Он шел прямо на  нее  и  почти  был
готов провалиться в колодец пещеры. Он резко остановился, и Кэри  придержала
дыхание. Неужели он что-нибудь увидел?
   Солдат расстегнул молнию и справил нужду.  Затем  он  надвинул  на  глаза
панаму для джунглей с широкими краями и вытер пот с  затылка  жирной  шеи  и
маленькой выбритой головы. Поправляя  панаму,  он  слегка  повернул  голову.
Очевидно, что-то привлекло его внимание.
   Солдат осторожно подошел  к  концу  замаскированной  ротанговой  веревки,
тянувшейся по земле. Он присел, поднял веревку, проверил ее рукой, посмотрел
влево и проследил, что веревка привязана к дереву. Затем он начал  следовать
по веревке вдоль всей ее длины, к трубе пещеры.
   Кэри сняла винтовку с плеча - но нет, она не осмелится стрелять, ведь шум
привлечет сюда остальных мужчин.
   Повернувшись теперь спиной к Кэри, мужчина присел, развел листья лиан над
провалом и проверил веревку рукой, словно  стараясь  угадать,  куда  же  она
тянется.
   В десяти футах от него Кэри взялась за  ствол  винтовки  и  приготовилась
нанести удар дулом, используя его как дубинку. Она двинулась вперед.
   Подкравшись к солдату сзади, она  изогнулась  и  резко  отвела  обе  руки
назад. Ее удар будет еще сильнее, если она хорошенько размахнется и не будет
медлить. Кэри казалось, что она опять слышит успокаивающий голос Джонатана:
   "Кости наверху черепа очень прочные  и  тяжелые,  а  самое  слабое  место
находится как раз под ухом, где кости тоньше. Так что никогда не  ударяй  по
голове сверху, потому что так ты только сшибешь человека и оглушишь его,  но
он останется жив. Ударять надо сбоку и сзади. Целься в верхний  кончик  уха.
Это будет хороший удар, потому что так у тебя будет двойной шанс  прикончить
его - ты повредишь и череп, и шею. После этого ты сможешь  спокойно  удавить
его проволокой или веревкой, или  же  задушить  его,  надавив  на  горло  со
стороны адамова яблока. После этого он уже не причинит тебе хлопот".
   Она ударила. Это оказалось  гораздо  легче,  чем  она  ожидала.  Какое-то
мгновение солдат покачался перед ней, но через секунду рухнул вниз. Дрожа от
напряжения, но  чувствуя,  как  ее  охватили  гордость  и  облегчение,  Кэри
подтянула безвольное тело на несколько дюймов поближе к спуску в пещеру.  Он
был не таким уж тяжелым, как она опасалась.
   Подобравшись к провалу, она сунула голову вниз и быстро позвала:
   - Анни! Это Кэри.
   Звать ее так было, конечно, рискованно, в этом  был  хорошо  рассчитанный
риск, и Кэри надеялась, что  потрескивающий  шум  огня  заглушит  ее  голос.
Выхода не было - она не знала, не стоит ли кто-нибудь внизу у  трубы,  и  не
сломает ли она ей шею. Но она подумала, что, скорее всего, кто-нибудь  будет
ждать ее там, внизу, так что лучше ей рискнуть.
   Снизу донесся слабый голос:
   - Ты спускаешься, Кэри?
   - Отойдите подальше, и не  шумите.  Я  сейчас  кое-что  сброшу,  а  потом
спущусь сама. - И она выпустила тело.
   Чувствуя удивительную ясность в голове, Кэри швырнула в провал солдатскую
панаму для джунглей с широкими  краями,  затем  вытянула  наверх  ротанговую
веревку, действуя со всей скоростью, на которую была способна.  Хотя  она  и
проделала это очень быстро, казалось, на это ушла целая вечность, а  красное
сияние огня неумолимо подбиралось все ближе к ней, подступая сквозь лес.
   Она с облегчением вытянула наверх плетеную из  ротанга  сумку,  постоянно
привязанную к концу веревки. Она засунула туда две  винтовки,  прикрепив  их
стволы к самой веревке куском лианы. Она не хотела, чтобы две  винтовки,  по
десять фунтов весу каждая нарушали ее равновесие при спуске.
   Действуя мачете, она быстро обрубила конец веревки, привязанной к дереву.
Она подвязала мачете к связке  веревок  и  винтовок,  затем  очень  медленно
спустила тяжелый груз в пещеру. Дрожа от возбуждения, Кэри,  казалось  снова
услышала голос Джонатана: "Когда ты спешишь,  всегда  делай  все  медленно".
Наконец, с дрожащими руками, она  осторожно  замаскировала  отверстие  трубы
ползучими кустарниками.
   Благодаря своим размерам, Кэри могла проделать то, что было не  под  силу
остальным женщинам - она могла удержаться локтями на  краю  колодца,  уперев
ноги в противоположную его стенку. Удерживая равновесие, она подумала:  "Это
- самое опасное из всего, что я делала за всю мою жизнь!" Нервы ее дрогнули,
и она застыла от страха.
   На протяжении многих месяцев женщины приучили  себя  не  думать  о  своих
семьях, оставшихся в Питтсбурге, потому  что  такие  мысли  погружали  их  в
постоянную депрессию. Но теперь,  чтобы  подбодрить  себя,  Кэри  специально
начала думать о своих дочерях. Она всегда была убеждена, что подвергнет себя
какой угодно опасности, лишь бы защитить своих детей. Так  что  теперь  Кэри
упорно напоминала самой себе, что Ингрид и Грете больше всего на свете  была
нужна их мама.
   Но лучше от этого не стало.
   Она снова подумала о том, что можно было бы побежать к Пэтти, и  на  воде
они обе будут в безопасности, но языки пламени  уже  подкрадывались  к  ней,
огонь разгорался все сильнее, поднимая густые клубы дыма. Странно, но  запах
был такой же приятный, как и от камина в городской квартире.
   Кэри внезапно поняла, что если она не поторопится, то поджарится на  этом
огне заживо. Соревноваться с пожаром она уже не сможет.
   Она начала осторожно  опускать  тело  в  трубу.  Какое-то  мгновение  она
удержалась, балансируя спиной и ступнями, опираясь о землистые стены  шахты,
но еще упираясь локтями в землю наверху, словно  приклеилась  к  месту.  Она
боялась пошевелиться, но,  наконец,  потрескивание  надвигающей  стены  огня
заставило ее действовать. Когда из колодца виднелась только ее  голова,  она
подтянула лианы и кустарники, загораживая ими вход в трубу.
   Медленно, дюйм за дюймом, она начала опускаться в провал.
   Она гнала от себя мысль, что приземлиться ей придется прямо  на  труп,  а
сконцентрировала внимание на спуске. Она легко находила опору  для  ног,  но
острая скала впивалась ей  в  спину  и  царапала  ее  до  крови  под  легкой
рубахой-хаки. Колени у нее начали трястись еще до того, как она опустилась в
колодец, и теперь она могла заставить себя продолжать спуск, только  отдавая
себе спокойные приказания вслух.
   Когда солдаты отступали от пылающего лагеря, сержант увидел,  что  одного
человека не достает. Он допросил остальных.
   Никто не пожелал ничего сообщить, но их, похоже, не удивило,  что  солдат
пропал. Его деревня находилась отсюда всего в четырнадцати милях к югу, и он
уже много недель жаловался на  жизнь  в  казармах  и  армейскую  дисциплину,
совершенно ясно намекая на спокойную  жизнь  дома  и  занятия  рыболовством.
Каждую неделю из казарм кто-то сбегал, точно  так  же,  как  они  сбегали  с
медных шахт, когда понимали, что работа стоит  денег,  но  не  стоит  потери
свободы.
   Сержанту пришлось решать, оставаться ли  и  обыскивать  джунгли,  пытаясь
обнаружить дезертира, или же продолжать  поиск  женщин  в  этом  районе.  До
захода солнца оставалось чуть меньше часа.
   Если бы солдат оказался ранен, они бы услышали его крики. Скорее всего, в
этот момент он раздумывает, сколько "кина" он получит за винтовку, и что  он
сегодня будет делать вечером со своей подружкой.
   Им отдали совершенно ясный приказ.
   "Рядовой Нарок пропал, подозревается в дезертирстве", -  сказал  сержант.
Они могли вернуться и продолжить искать  его  на  следующий  день,  а  этого
времени Нароку вполне хватит, чтобы добраться до своей деревни.
   Там они и заберут  его.  Иначе  они  будут  вынуждены  вернуться  сюда  и
прочесывать джунгли. А провести ночь в джунглях не составит  никакого  труда
для уроженца этого острова.
   Пэтти напряженно всматривалась сквозь  листву.  Кроме  угловатой  вершины
утеса, виднелось  только  море  да  небо.  Две  прозрачные  голубые  стихии,
разделенные только линией чуть  более  глубокого  голубого  оттенка,  теперь
превратились в две темно-серые полосы с черной границей между ними.
   За полтора часа до этого Пэтти видела, как  над  линией  берега  пронесся
большой темно-зеленый вертолет, направляющийся  к  югу.  Затем  он  пролетел
обратно, но направлялся к северу, в сторону моря.
   Пэтти опасливо посмотрела на небо. С ним творилось что-то странное. С тех
пор как пролетел вертолет, на горизонте скопились низкие темные облака. Море
приобрело теперь оттенок пурпурного грифеля  в  карандаше,  а  рваные  волны
вдали  казались  совсем  черными.  Невидимое  солнце,  которое  уже   успело
скатиться за мыс, все еще сияло зловещим, но  отдаленно-ясным  светом.  Свет
казался резким и угрожающим.
   Пэтти проверила веревку и подергала за концы двух  бамбуковых  подстилок.
Когда над головой проворчал гром, Пэтти положила один из плотиков на корму и
привязала его к транцу.
   Шторм налетел на берег с неожиданной яростью.  Вода  захлестывала  листву
над ее головой.
   Пэтти моментально вымокла, словно ее  поставили  под  душ.  Она  схватила
жестяной черпак и принялась изо всех сил вычерпывать воду. Она  остановилась
только на минуту,  чтобы  подползти  к  ящику  на  носу  и  вытащить  оттуда
бамбуковый сосуд для воды, чтобы использовать и его - как второй ковш. Затем
она принялась вычерпывать воду обеими руками.
   Шквал шумел у нее над головой, а Пэтти сгибалась под  потоками  дождя,  с
трудом  переводя  дыхание  под  таким  потопом.  Она  лихорадочно  старалась
выливать воду из лодки, пока не поняла, что такое вычерпывание - дело  столь
же безнадежное, как и разговоры короля Канута, пытавшегося успокоить волны.
   Дрожа, она перекинула конец ротанговой  веревки  через  второй  плотик  и
набросила его на  себя,  так  что  теперь  две  трети  ялика  оказались  под
бамбуковой  крышей.  Но  подстилки  не  были  водонепроницаемыми,  и   дождь
просачивался сквозь щели, как струи горных потоков.
   Когда спустилась ночь, Пэтти замерзла так  же,  как  и  промокла,  словно
плавала в море, вместо того чтобы подскакивать в  лодчонке  на  волнах.  Она
подумала, не будет ли шторм бушевать всю ночь. Было очень даже  похоже,  что
так. Она подумала о том, что будет, если она заснет? Тогда  она  не  узнает,
если лодка сорвется с привязи. Что же ей делать? Может, ей надо бросить ялик
- подпрыгнуть и ухватиться за ветви над головой, вскарабкаться  по  суку,  а
затем пробраться к стволу? Или, может, ей надо рискнуть и остаться в  лодке,
где ее могло унести в  море,  где  верткий  ялик  может  зачерпнуть  воду  и
затонуть!
   Пэтти неохотно напомнила себе, что все их снаряжение для побега находится
здесь, в лодке. С полным безразличием она  с  трудом  натянула  спасательный
пояс.

СРЕДА, 13 МАРТА 1985 ГОДА

   Пэтти открыла глаза.  Первой  ее  реакцией  было  удивление,  почему  она
промокла  до  костей,  и  что  это  за  плеск  вокруг.  Второй  мыслью  было
облегчение. Она была все еще жива и все еще находилась в лодке - а лодка  до
половины была полна воды.
   Шторм прошел.
   Пэтти слышала, как мелкие волны успокаивающе плещут  о  борт  ялика.  Она
почувствовала такое  мирное  покачивание  под  ней  -  словно  кто-то  качал
колыбель. Она с трудом пошевелила левой рукой, решая во  сколько  лет  может
начаться ревматизм, и посмотрела на часы.
   Восемь утра.
   С той первой ночи в  пещере  она  еще  никогда  не  бывала  так  голодна.
Онемевшими пальцами  она  развязала  узел  на  ротанговой  веревке,  подняла
измочаленную подстилку и выглянула наружу. Море все  еще  выглядело  хмурым,
небо