женность дрогнула. Тут только я убедился, что надежда на то,  что
бог просветит сердце моего высокопоставленного амфитриона, есть надежда  в
высшей степени легкомысленная  и  несбыточная.  Скрепя  сердце  я  решился
оставить негостеприимные степи и явился к князю с просьбой  снабдить  меня
хотя такою суммой, которая была нужна, чтобы достигнуть берегов Сены.
   - Я уже не настаиваю на выдаче мне должного, monseigneur, - сказал я, -
на выдаче того, что я заработал вдали от дорогой родины,  питаясь  горьким
хлебом чужбины...
   - И хорошо делаешь,  что  не  настаиваешь...  chenapan!  -  заметил  он
холодно.
   - Я прошу только  одной  милости:  снабдить  меня  достаточной  суммой,
которая позволила бы мне возвратиться на родину и обнять мою дорогую мать!
   - Хорошо, я подумаю... chenapan!
   Дни проходили за днями; мою комнату продолжали  не  топить,  а  он  все
думал. Я достиг в это время до последней степени прострации; я  никому  не
жаловался, но  глаза  мои  сами  собой  плакали.  Будь  в  моем  положении
последняя собака - и та способна была бы возбудить  сожаление...  Но  _он_
молчал!!
   Впоследствии я узнал, что подобные действия на русском языке называются
"шутками"... Но если таковы их  _шутки_,  то  каковы  же  должны  быть  их
жестокости!
   Наконец он призвал меня к себе.
   - Хорошо, - сказал он мне, -  я  дам  тебе  четыреста  франков,  но  ты
получишь их от меня только в том случае,  если  перейдешь  в  православную
веру.
   Я с удивлением взглянул ему  в  глаза,  но  в  этих  глазах  ничего  не
выражалось, кроме непреклонности, не допускающей никаких возражений.
   Я не помню, как был совершен обряд... Я даже  не  уверен,  был  ли  это
_обряд_,  и  не  исполнял  ли  роль  попа   переодетый   чиновник   особых
поручений...
   Справедливость требует, однако ж, сказать, что по  окончании  церемонии
он поступил со мною как grand  seigneur  [вельможа],  то  есть  не  только
отпустил условленную сумму сполна, но подарил  мне  прекрасную,  почти  не
ношенную пару  платья  и  приказал  везти  меня  без  прогонов  до  границ
следующего помпадурства. Надежда не обманула меня:  бог  хотя  поздно,  но
просветил его сердце!
   Через двенадцать дней я был уже на берегах Сены и,  вновь  благосклонно
принятый монсеньером Mona  на  службу,  разгуливал  по  бульварам,  весело
напевая:

   Les lois de la France,
   Votre excellence!
   Mourir, mourir,
   Toujours mourir!
   О, ma France!
   О, ma mere!"
   [Законы Франции, ваше превосходительство!
   Умирать, умирать, всегда умирать!
   О, моя Франция! О, мать моя!]


   "La question d'Orient. Le plus sur moyen d'en venir a bout" (*170). Par
un Observateur impartial. Leipzig.  1857.  ("Восточный  вопрос.  Вернейший
способ покончить с ним". Соч. Беспристрастного наблюдателя. Лейпциг. 1857)
[подозревают, что под псевдонимом "Беспристрастный наблюдатель" скрывается
один знаменитый московский археолог и чревовещатель; но так  как  подобное
предположение ничем не доказано, то и этого автора я  нашелся  вынужденным
поместить в число знатных иностранцев (прим.авт.)].
   "Хочу рассказать, как один мой приятель вздумал надо  мной  пошутить  и
как шутка его ему же во вред обратилась.
   На днях приезжает ко мне из Петербурга К***, бывший целовальник, а ныне
откупщик и публицист. Обрадовались; сели, сидим. Зашла  речь  об  нынешних
делах. Что и как. Многое  похвалили,  иному  удивились,  о  прочем  прошли
молчанием. Затем перешли к  братьям-славянам,  а  по  дороге  и  "больного
человека" задели (*171). Решили, что надо пустить кровь.  Переговорив  обо
всем, вижу, что уже три часа, время обедать, а он все сидит.
   - Расскажи, - говорит, - как ты к черногорскому князю ездил?
   Рассказал.
   - А не расскажешь ли, как ты с Палацким познакомился?
   Рассказал.
   - Так ты говоришь, что "больному человеку" кровь пустить надо?
   - Непременно полагаю.
   - А нельзя ли как-нибудь другим манером его разорить?
   - Нельзя. Водки он не пьет.
   Бьет три с половиной, а он все сидит.  Зашла  речь  о  предсказаниях  и
предзнаменованиях.
   - Снилось мне сегодня ночью, что я в гостях  обедаю!  -  вдруг  говорит
К***.
   Или, другими словами, прямо навязывается ко мне на обед.  В  величайшем
смущении смотрю на него, тщусь разгадать: какие еще новые шутки он со мной
предпринять выдумает? Ибо,  как  человек  богатый,  он  может  предпринять
многое такое, что другому и в голову  не  придет.  Однако  делать  нечего;
следуя законам московского хлебосольства, решаюсь покориться своей участи.
   - Дома, говорю, у меня ничего не готовлено, а вот в Новотроицкий,  коли
хочешь...
   Сказал это и испугался.
   - В Новотроицкий так в Новотроицкий, - говорит. - Только, чур, на  твой
счет. Мне, брат, сегодня такая блажь в голову пришла: непременно  на  твой
счет обедать хочу.
   Делать нечего, поехали.
   Выпили по рюмке очищенного и съели по небольшому кусочку ветчины. Мало.
А между тем, по непомерной нынешней дороговизне, вижу, что уже за одно это
придется заплатить не менее пятнадцати копеек с брата.
   Тогда я счел, что с моей стороны долг гостеприимства уже исполнен и что
засим я имею даже право рассчитывать, что и он свой долг выполнит, то есть
распорядится насчет обеда. Ничуть не бывало. Уже рассказал я ему и о  том,
как я у Ганки обедал, и о том, как едва не отобедал у Гоголя, - а  он  все
смеется и никаких распоряжений не делает. Тогда дабы уничтожить в душе его
всякие сомнения, я позвал полового и спросил у него счет.
   - А обедать-то как же? - спросил меня К***.
   - Я, с своей стороны, сытехонек! - ответил я,  едва,  впрочем,  скрывая
терзавший меня голод.
   Тогда он, весело расхохотавшись, сказал:
   - Ну, брат, вижу, что тебя не  победишь!  Веришь  ли,  всю  дорогу,  из
Петербурга ехавши, я твердил  себе:  не  все  мне  его  кормить!  Пообедаю
когда-нибудь я и на его счет! Вот те и пообедал!
   Затем, когда недоразумение между нами кончилось,  засели  мы  за  стол,
причем я, из предосторожности, завесил себе грудь салфеткою.
   Подавали: селянку московскую из свежей осетрины -  прекрасную;  котлеты
телячьи паровые - превосходные; жареного поросенка с кашей - отменнейшего.
   Зная исправность моего желудка, я ел с таким расчетом, чтоб быть  сытым
на три дня вперед.
   Наевшись, стали опять беседовать о  том,  как  бы  "больного  человека"
подкузьмить; ибо, хотя К*** и откупщик,  но  так  как  многие  ученые  его
гостеприимством во всякое время пользуются, то и он  между  ними  приобрел
некоторый в политических делах глазомер.
   Прикидывали и так и этак. Флотов нет - перед флотами. Денег нет - перед
деньгами. Все будет, коли люди будут; вот людей нет - это так.
   Сидим. Повесили головы.
   Однако ж, когда выпили несколько здравиц, то постепенно явились и люди.
   - Как людей нет! кто говорит, что людей нет! да вот его  пошлите!  его!
Гаврилу! да! - кипятился К***, указывая на служившего нам полового.
   И затем, разгорячаясь по мере каждой выпитой здравицы, он в особенности
начал рекомендовать мне некоего N-ского помпадура, Петра Толстолобова, как
человека, которому даже и перед Гаврилой предпочтение отдать можно.
   - Это такой человек! - кричал он, - такой человек! географии не  знает,
арифметики не знает, а кровь хоть кому угодно пустит! Самородок!
   - Поди он, чай, и в Стамбул-то доехать не сумеет! - усомнился я.
   - Не сумеет - это верно!
   Задумались. Стали прикидывать, сколько у нас самородков в недрах  земли
скрывается: наук не знают, а кровь пустить могут!
   - Одна беда - какими способами его в  Стамбул  водворить!  Флотов  нет!
денег нет! - восклицал К***.
   - Чудак ты, братец! сам же сейчас  говорил,  что  флотов  нет  -  перед
флотами!
   - Кто говорил, что флотов нет? я, что  ли,  говорил,  что  флотов  нет?
Никогда!! Я говорил...
   Выпили еще здравицу и послали Палацкому телеграмму в Прагу. Заснули.
   В 12 ночи проснулись.
   - Я, - говорит К***, - удивительнейший сон видел!
   И рассказал мне, что во сне ему представилось, будто бы Толстолобов  уж
водворен в Стамбуле и пускает "больному человеку" кровь.
   - И так, братец, он ловко...
   Но я, будучи уже трезв, ответил на это:
   - Не всегда сны сбываются, друг мой! Вот ты вчера видел во сне,  что  в
гостях у меня обедаешь, а между тем кто из нас у кого в  гостях  отобедал?
По сему можешь судить и о прочем.
   Сказавши это, я вышел из трактира, он же остался в  трактире,  дабы  на
досуге обдумать истину, скрывавшуюся в словах моих.
   Имеяй уши слышати - да слышит!"


   "Как мы везли Ямуцки прынц Иззедин-Музафер-Мирза  в  Рассею".  Писал  с
натуры прынцов воспитатель Хабибулла  Науматуллович,  бывший  служитель  в
атель Бельвю (в С.-Питембурхи, на Невским, против киятра. С двух  до  семи
часов обеды по 1 и по 2 р. и по карте. Ужины.  Завтраки)  [какой  странный
воспитатель для молодого иомудского принца!  -  может  заметить  читатель;
совершенно согласен с справедливостью этого замечания, но изменить  ничего
не могу, (прим.авт.)]. Издание Общества покровительства животным.
   "В пятницу, на масленой,  только  что  успели  мы  отслужить  господам,
прибежал в наш атель Ахметка и говорит: - Хабибулла! можешь  учить  прынца
разум? - Я говорю: могу! - Айда, говорит, в Касимов, бери плакат и езжай в
Ямудию!
   Езжал Касимов, бирал плакат - айда в Ямудию!
   Езжал тамошний сталица. Чудной город, весь из песку. Сичас к прынцу.
   - Иззедин-Музафер-Мирза! - говорю, - хозяин атель  Бельвю  -  на  самым
Невским, против киятра, обеды по 1 и по 2 р. и по карте; ужины, завтраки -
прислал мине тибе разум учить - айда в Питембурх!
   - Какой такой Питембурх? - говорит.
   Смешно мне стало.
   - Балшой ты ишак вырос, а Питембурх не знаешь!
   Согласилси.
   - Айда, - говорит, - тольки учи меня разум, Хабибулла! пажалста учи!
   Стали сбираться. Чимадан - нет; сакваяж - нет! Бида!
   - Есть ли, - говорю, - по крайности, орден у тебя? Наши господа  ордена
любят.
   - Есть, - говорит, - орден ишак. Сам делал.
   - Бери больше, - говорю.
   Ехали-ехали; плыли-плыли. Страсть!
   Пескам  ехали,   полям   ехали,   лесам-горам   ехали.   Морям   плыли,
заливам-праливам плыли, рекам плыли, озерам не плыли...
   Одначе приехали.
   - Какой такой страна? - спрашивал прынц.
   - Балшой ты ишак вырос, а такой дурацкой вещь спрашиваешь. Не страна, а
Рассея, говорю.
   - Учи мине разум, Хабибулла! пажалста учи!
   Езжали один город - один помпадур стричал.
   - Какой такой человек? - говорил прынц.
   - Помпадур, - говорит.
   - Бери орден ишак и термалама на халат!
   Ишак брал, термалама брал, плечом целовал, ружьем стрелил... бида!
   Другой город езжали, - другой помпадур стричал.
   - Бери орден ишак и термалама на халат!
   Ишак брал, термалама брал, плечом целовал, ружьем стрелил!
   Сто верст езжали, тысячу верст езжали - везде помпадур стричали.  Народ
нет, помпадур есть.
   - Хорошо здесь, - говорит прынц, - народ не видать, помпадур  видать  -
чисто!
   В Маршанск на машини езжали - машина как  свистнет!  Страсть!  забоялси
наш Иззедин-Музафер-Мирза, за живот взялси.
   - Умрешь здесь, - говорил, - айда домой, в Ямудию!
   Досадно мне, ай-ай, как досадно стало.
   - Балшой, - говорю, - ты ишак вырос, а до места потерпеть не можешь!
   Слышать не хочет - шабаш!
   - Айда домой! - говорит, - риформа дома делать хочу!
   Одну тольки станцию на машини езжали - айда назад в Ямудию!
   Ехали-ехали; плыли-плыли.
   Один город езжали - один помпадур стричал; другой город езжали - другой
помпадур стричал.
   Ишак давал, термалама не давал. Жалко стало.
   - Ай-ай, хорошо здесь! - говорил прынц, - народ нет,  помпадур  есть  -
чисто! Айда домой риформа делать!
   Домой езжал, риформа начинал.
   Народ гонял, помпадур сажал: риформа кончал".

   1863-1874



ПРИМЕЧАНИЯ

   1. Заведение искусственных минеральных вод в Новой деревне в Петербурге
существовало с 1834 по 1873 год. С конца 50-х годов,  когда  антрепренером
его  стал  И.И.Излер,  приобрело  известность  танцевальными  вечерами   и
эстрадными представлениями фривольного характера.
   2. Под "сутью" разумеется предъявлявшееся правительством Александра  II
к    государственной    администрации    требование     понимать     новую
социально-политическую обстановку,  разбираться  в  существе  реформ  60-х
годов.
   3.  Одна  из  многих  в  произведениях  Салтыкова-Щедрина  сатирических
сентенций, высмеивающих  "рабскую  страсть"  беспрекословного  повиновения
начальству в условиях авторитарного строя царизма.
   4.  Намек  на  Минну  Ивановну  Буркову,   фаворитку   министра   двора
В.Ф.Адлерберга.
   5.  Намек  на  действия  военного  губернатора  Северо-Западного   края
генерала М.Н.Муравьева, жестоко подавлявшего воинскими силами восстания  в
Литве и Белоруссии в 1863 году.
   6. Из "Энеиды" Вергилия, II, 49; слова жреца  Лаокоона,  заподозрившего
коварство осаждавших Трою данайцев, оставивших  у  стен  города  огромного
деревянного коня, в котором были спрятаны войска.
   7. Стремление поднять  национально-освободительное  движение  в  Италии
привело  известного  участника  этого  движения  Феличе  Орсини  на   путь
индивидуального террора. 14 января 1858 года он бросил гранату ("бомбу") в
карету Наполеона III.
   8. Молочные скопы - устаревшее  название  молочных  продуктов  (сливки,
сметана, творог и т.д.).
   9. В 1859 году при Министерстве внутренних дел был учрежден Комитет  по
сокращению   делопроизводства   и    переписки.    Консервативные    круги
чиновничества   отнеслись   к   учреждению   и   деятельности    Комитета,
просуществовавшего до 1861 года, как к опасному  либерализму,  ведущему  к
потрясению бюрократических основ.
   10. Бог торговли у древних римлян Меркурий вместе с тем  был  божеством
всякой хитрости и обмана.
   11. Пожары 1862 года в Петербурге, а также в ряде губернских городов, в
том числе и  в  Пензе,  некоторая  часть  общественного  мнения  и  печати
приписывала  "нигилистам"  и  "польской  интриге".  Жонд  народовы   (Rzad
narodowy - Национальное правительство) - центральный  коллегиальный  орган
повстанческой  власти  во   время   польских   национально-освободительных
восстаний 1830-1831, 1846 и 1863-1864 годов.
   12. Земские учреждения - созданные в России в 1864 году выборные органы
самоуправления.
   13. Ношение бороды чиновниками было не  принято  (при  Николае  I  даже
запрещено). Среди людей образованной части  общества  бороду  носили  либо
чиновники,  вышедшие  в  отставку,  либо  лица  так  называемых  свободных
профессий - литераторы, художники, музыканты, почему она и ассоциировалась
с либерализмом.
   14. Соархистратиг - совоитель (архистратиг - военачальник).
   15. Некоторое  присутственное  место  -  губернское  правление,  высшее
правительственное  учреждение  в  губернии,   официально   возглавлявшееся
губернатором, а фактически руководимое  вице-губернатором.  Книга  -  Свод
законов Российской империи.
   16. Неточная цитата из стихотворения Г.Р.Державина "Памятник" (1795). У
Державина: "И истину царям с улыбкой говорить".
   17. "Записки" Ф.Ф.Вигеля, которые отчасти Салтыков-Щедрин пародирует  в
мемуарах  "помпадура",  печатались  в  катковском  "Русском  вестнике"   в
1864-1865  годах,  уже  после  смерти  Вигеля.  Содержащие  большой,  ярко
изложенный материал по истории дворянского  общества  и  русского  барства
первой половины XIX века, "Записки" Вигеля,  крайнего  реакционера,  дают,
однако, весьма  субъективную  оценку  лиц  и  событий,  характеризуемых  с
консервативных позиций.
   18. Ассигнация десятирублевого достоинства.
   19. То есть предложил вновь назначенному губернатору постоянную  взятку
- долю доходов с откупа в той губернии, куда отправлялся "помпадур".
   20. На тему этого  "помпадурского  сочинения"  Салтыков-Щедрин  написал
вскоре свою первую "сказку": "Повесть о том, как один мужик двух генералов
прокормил".
   21. То есть знаменитого свидания Наполеона с Александром I  на  Немане,
под Тильзитом, в 1807 году, когда решались судьбы Европы.
   22. Римский патриций и полководец Кориолан, враг демократии, был изгнан
из отечества  по  требованию  народных  трибунов,  перешел  к  враждебному
римлянам народу вольскам и поднял их на борьбу с  Римом,  но  отступил  от
стен его, поддавшись мольбам своей матери. На этот сюжет  Салтыков-Щедрин,
в годы своей лицейской юности, написал не  дошедшую  до  нас  "трагедию  в
стихах", о которой вспоминал позднее "с большим сарказмом".
   23. Библейский миф о попытке построить в Вавилоне башню, которая должна
была достигнуть неба (Бытие,  II,  1-9),  используется  здесь  как  символ
свободомыслия и духа борьбы, в противоположность начальстволюбию тех,  кто
призывает: "идем, преклоним колена".
   24. Знак двух накрест лежащих мечей  присоединялся  как  дополнительная
награда к орденам, получаемым за воинские подвиги.
   25. Королева Изабелла II Испанская в 1868 году была вынуждена  отречься
от престола.
   26. Одна из деталей старого русского быта: отъезжающих в  далекий  путь
или на долгое время было принято провожать до первой ямской "станции". Так
прощались губернское общество и  старые  сослуживцы  с  покидавшими  место
служения начальниками.
   27. Народная песня.
   28. Персонаж из комедии А.Н.Островского "На  всякого  мудреца  довольно
простоты" (1868).
   29. Городничий - начальник  исполнительной  полиции  в  уездном  городе
(звание было упразднено в  1862  г.).  Определение  -  санкция  начальника
губернии на проведение полицейских расследований и других акций - главного
источника "безгрешных доходов" дореформенных городничих. Доля этих доходов
поступала нередко и к губернаторам.
   30. Такая резолюция  приписывалась  Николаю  I.  На  прошении  какой-то
женщины, покинутой мужем и просившей о разводе, в  чем  ей  было  отказано
синодом, царь, не согласный с таким решением, будто бы начертал:  "Считать
ее по-прежнему девицей".
   31. Популярная песенка  французского  композитора  Т.Лабарра  на  слова
А.Бетурне (1834). Не раз упоминается в произведениях Салтыкова-Щедрина.
   32. Библейский рассказ о том, как  Рахиль  утоляла  жажду  Иакова,  был
одним из излюбленных сюжетов "академической живописи",  откуда  перешел  в
постановки так называемых "живых картин".
   33. Фюить! - знаменитое щедринское словечко, в его специфическом смысле
административно-полицейской высылки в места столь и не  столь  отдаленные,
появляется именно здесь,  в  "Старой  помпадурше".  Но  написание  "фюить"
появилось  лишь  в  издании  1879  года:  в  рукописи   и   первоначальных
публикациях этого текста Салтыков-Щедрин писал и печатал: "фить!".
   34.  В   представлении   Салтыкова-Щедрина,   как   и   многих   других
современников, французский романист Поль де Кок имел репутацию, далеко  не
вполне заслуженную, писателя, откровенно эротического.
   35. Полемическая выходка против "Московских ведомостей" Каткова,  с  их
всегда будто бы независимой и даже фрондерской позицией, податливой  якобы
по отношению "ко всем разумным новым требованиям времени" (из  "передовой"
газеты от 15 июня 1868 г.), на  деле  же  постоянно  твердой  в  поддержке
реакционной правительственной политики по существу.
   36. Обеды в  фешенебельном  ресторане  Дюссо  и  посещение  французских
каскадных спектаклей в  Михайловском  театре  входили  в  норму  поведения
молодых людей светско-аристократического  Петербурга.  Называя  их  дальше
"шалунами возрождающейся России",  Салтыков-Щедрин  иронически  использует
либерально-официозную фразеологию пореформенного времени.
   37. То есть был близок к получению чина  IV  класса  -  действительного
статского     советника,     которого     титуловали     словами     "ваше
превосходительство".
   38. Одно из излюбленных имен, которые в 60-70-х годах присваивали  себе
петербургские "лоретки" и "камелии".
   39.     Салтыков-Щедрин     относил