их  был создан
межобластной  интернациональный  отряд  под   названием  "Коммунистический",
состоявший из работников ЧК и  коммунистов.  В  этом отряде служил уже более
полутора лет выздоровевший Казихан Еркингалиев.
     Преследуя одну из банд на границе Туркмении с Казахстаном, отряд прибыл
в город Кунград. Здесь бойцам был предоставлен 20-дневный отдых.
     Казихан поселился в доме члена добровольного отряда Хамзы.  За вечерним
дастарханом Хамза  повел  разговор  о  несправедливости некоторых работников
Верховного суда Каракалпакской АССР.
     - Вот  вчера,  накануне  вашего  приезда,  окончился судебный  процесс.
Невинных людей  приговорили к  расстрелу.  Судил их  судья Урымбаев Абдулла,
говорят,  он из Казахстана прибыл в наши края. А тех людей, что расстреляли,
я знал с детства. Бедняки они. Даже ума не приложу - за какие такие грехи их
на тот свет отправили, - не мог сдержаться Хамза от возмущения.
     - ...Из Казахстана...  Урымбаев...  Уркимбаев...  тьфу,  черт,  как эта
мерзкая фамилия предателя не выходит из головы,  - пробормотал Казихан. - Из
Казахстана...
     Отдых в Кунграде был насыщен подготовкой к новому выступлению, дел было
по  горло,  но  сходство  фамилии  Урымбаева и  Уркимбаева не  давало  покоя
Казихану.  Не  мог он забыть убийцу своих товарищей.  "А что если Урымбаев и
Уркимбаев -  одно и то же лицо?  -  думал он. Нет, не может быть. Предатель,
убийца - и судья Верховного суда... нет, не может быть".
     Хамза  рассказал,   как   выглядит  судья  Урымбаев  Абдулла,   как  он
разговаривает.  И  Казихан  решился.  Он  поделился  своими  подозрениями  с
командиром отряда сотрудником ОГПУ Байбусиновым.
     С большой осторожностью были собраны сведения об Урымбаеве. Выяснилось,
что  по  всей очевидности это и  есть Шуки Уркимбаев,  убивший несколько лет
тому назад следователя ЧК Афанасьева.
     Изменив  имя  и  фамилию,  Уркимбаев прибыл  в  Каракалпакию и,  будучи
человеком грамотным и  неглупым,  быстро  выдвинулся.  Он  занимал должность
помощника прокурора, председателя райисполкома, члена областного суда.
     - Да, высоко забрался этот бывший алаш-ордынский офицер, - подвел итоги
Байбусинов.   -   Голыми  руками  его  не  возьмешь.   Нужны  неопровержимые
доказательства, а нам завтра выступать. Вот разгромим банду Косжанова, тогда
и  возьмемся за него,  а  пока оповестим ОГПУ Актюбинска и  Каракалпакии,  -
заключил Байбусинов.
     - Но  я  живой  свидетель,  которого этот  мерзавец считает мертвым!  -
воскликнул Казихан.
     - Этого мало.  Уркимбаев достаточно хитер и ловок. Вполне возможно, что
он связан с какой-нибудь организацией или бандой. Будем следить за ним. Наша
торопливость может его спугнуть.
     20  августа  1930  года,  по  требованию  Актюбинского ОГПУ,  начальник
Каракалпакского  областного  отдела  ОГПУ   Ковалышкин  в   городе  Турткуле
арестовал Уркимбаева Шуки (он же Урымбаев Абдулла).  При его аресте и обыске
был  обнаружен  револьвер  системы  "наган"  за   No  3038,   принадлежавший
следователю ЧК Афанасьеву.
     В  ходе следствия свидетель Валиев показал,  что ему известно о  связях
Уркимбаева с  главарем банды  Серовым,  которому Шуки  доносил в  письменной
форме  о  местах  расположений  красных  войск,   о  партийных  и  советских
работниках,  оставшихся в Уиле.  Свидетель лично передал уполномоченному ЧК,
прибывшему  из  Уральска,   подлинные  донесения,  составленные  Уркимбаевым
собственноручно.
     Увидев на  очной ставке живого Еркингалиева,  Уркимбаев понял,  что его
карта бита.


                                * * *

     ...Майор  милиции  в  отставке  Казихан  Еркингалиев  -   частый  гость
работников  Управления  внутренних  дел.  Есть  чем  поделиться  ветерану  с
молодыми милиционерами.  Затаив  дыхание,  слушают они  воспоминания старого
чекиста. Он кавалер ордена Ленина, орденов Красного Знамени, Красной Звезды,
медалей.
     Указом Президиума Верховного Совета СССР за активное участие в  Великой
Октябрьской социалистической революции, гражданской войне 1917-1922 годов, в
связи с 50-летием Великого Октября Казихан Еркингалиев в 1967 году награжден
вторым  орденом  боевого  Красного  Знамени  и  медалью  "50  лет  Советской
милиции".
     Он присутствовал на открытии памятника в  Уиле,  где в  братской могиле
похоронены его товарищи по  оружию,  с  кем он в  те далекие года боролся за
Советскую власть. И сейчас стрела памятника защитникам Уила возвещает народу
о  бессмертном подвиге и  отваге коммунистов,  40  дней мужественно стоявших
насмерть против белогвардейской банды.


                               В.ПОПОВ,
                       доктор юридических наук

                          АКАДЕМИЯ МАНГЫБАЯ

     Много поездил за  свою жизнь Петров по командировкам,  про иные поездки
забыл, но эта - из незабываемых. Было это в 1931 году.
     На Мангышлаке,  в то время малонаселенном и угрюмом, создавалась новая,
колхозная жизнь.  Тысячи  скотоводов,  кочевавших по  полуострову со  своими
табунами и отарами, рвали с вековыми традициями, вступали в колхозы.
     Все это не  нравилось адаевскому байству.  Кое-кто из этой кучки бывших
богатеев тайно  поддерживал главаря  басмаческой банды  Айдарова,  время  от
времени появлявшегося на полуострове со своими головорезами.
     Никто не знал,  где логово Бисембая Айдарова -  в прошлом крупного бая.
Он  ушел с  Мангышлака со  всем скотом и  скарбом еще  несколько лет  назад,
собрал сообщников,  мстил Советской власти,  а  заодно и  наживался за  счет
награбленного.
     Петров получил задание ликвидировать банду.  В его подчинении несколько
десятков бойцов из числа милиционеров и добровольцев.
     Уже  много суток ищут они Айдарова,  который упорно уклоняется от  боя,
хотя и имеет численное превосходство.  Возможно,  Бисембай догадывается, что
его  хотят  загнать "в  мешок"  и  поэтому петляет,  пытаясь оторваться.  Но
наверняка главарь не  знает,  что,  уходя  от  преследования на  восток,  он
приближается тем  самым  к  другому  отряду,  которым  командует Жанабаев  -
непосредственный начальник Петрова.  Отряд Жанабаева идет навстречу Петрову.
Вчера  ночью  Айдаров  метнулся в  безводные пески.  Петров  посоветовался с
проводником Мангыбаем и  своими помощниками.  Решили:  в  пески за бандой не
лезть. Там явно приготовлена засада. Все равно больше двух суток басмачи там
не просидят и выползут к горам Кара-Тау, к воде и прохладе.
     Отряд,  вытянувшись в  колонну по  два,  трусит по лощине,  пролегающей
вдоль взгорья. По расчетам, где-то впереди их путь скрестится с путем банды,
выходящей из песков.
     Время от времени Мангыбай выезжает на откос и оглядывает окрестности.
     Вот он остановился,  сощурил глаза и,  прикрыв их ладонью от нестерпимо
яркого солнца, смотрит в сторону гор.
     Петров подъезжает к проводнику.
     - За тем бугром аул есть!  -  безапелляционно утверждает Мангыбай, хотя
Василий Иванович не видит никаких признаков жилья.
     - Если аул есть,  значит,  вода есть.  Воды попьем,  лошадей напоим,  с
народом поговорим, про банду узнаем, дальше скакать будем.
     Заехать в аул,  значит сделать большой крюк, а следовательно - потерять
время.  Стоит ли это делать?  Мы не знаем,  куда ведет банду Бисембай, может
быть,  в Кара-Кумы?  Тогда он уйдет наверняка! Надо экономить время и искать
следы выхода банды из  песков.  Так рассуждает Петров.  Но Мангыбай защищает
свое предложение.
     - Ты,  командир, знаешь куда банда пошла? Не знаешь. А я знаю, где она?
Тоже не знаю.  Значит, надо людей спрашивать. А может, банда та в ауле есть,
тогда мы  их  поймаем.  Впереди колодцы далеко,  будет там вода или нет,  не
знаем. Надо здесь лошадей поить и воду брать!
     Доводы Мангыбая убедительны.  Что касается утверждения проводника,  что
поблизости находится аул,  то  Петров не  ставил его под сомнение.  Мангыбай
никогда в подобных случаях не ошибался.  Наблюдая, как он ищет следы, слушая
его рассказ о том, что делали люди, оставившие их, Петров невольно вспоминал
героев  Фенимора  Купера  и  Майн  Рида.   Спустя  несколько  лет,  прочитав
знаменитую книгу Арсеньева,  он пришел к выводу,  что бывший его боевой друг
читал следы не хуже арсеньевского проводника Дерсу Узала.
     В данном случае о существовании аула Мангыбай догадался,  увидев овечьи
тропки,  которые  должны  сходиться где-то  у  ближайшего холма.  За  холмом
действительно оказались колодцы, окруженные одиннадцатью юртами.
     Бойцов  группы,  вырвавшихся из  лощины  и  полукольцом окруживших аул,
встретили  только  собаки.   Юрты  оказались  пустыми,  но  не  трудно  было
догадаться,  что  жители  исчезли буквально несколько минут  назад.  На  это
указывали дымящиеся очаги,  в которых кизяк и колючка горели ярким пламенем,
миска с горячей сорпой, оброненное веретено с пучком верблюжьей шерсти.
     Несколько бойцов вызвались прочесать лощинки и  "привести" жителей,  но
Петров запретил это категорически.
     - Отставить!  -  крикнул он резко.  -  Бандитов здесь нет.  Разве вы не
видите,  что  все  кони расседланы и  свободно пасутся.  Народ сам подойдет,
когда увидит, кто мы!
     И,  как  бы  в  подтверждение слов  Петрова,  за  большим  камнем,  что
находился  от  аула  метрах  в  трехстах,  мелькнуло что-то  красное,  затем
показалась голова,  повязанная косынкой.  Потом человек поднялся, потоптался
на месте,  видимо,  вглядываясь в  конников,  и  зашагал к ним.  Минут через
пятнадцать все разбежавшиеся уже спешили к аулу.  Сильнее задымили очаги,  и
бойцы,   рассевшись  на   кошмах,   с   наслаждением  пили  холодный  айран,
гостеприимно предложенный аксакалом.
     - Плохие сейчас дела,  -  жаловался аксакал.  -  Сначала хорошо было. В
прошлом году мы вступили в товарищество.  Своего скота у нас мало.  Райком и
райисполком отдал  нам  лошадей и  верблюдов,  конфискованных у  баев.  Зиму
прожили хорошо,  весной приплод получили.  А  сейчас прячемся в  Кара-Тау от
банды. Бисембай - сын собаки, скот отнимает, его люди портят девок и поганят
женщин.  Тех,  кто не идет с бандой,  бьет камчами, а то и убивает. Спасибо,
что вы прискакали, защитники наши! Я вижу у вас большое ружье, не пулемет ли
это? Пулемет?! Ай, жаксы!
     И  аксакал,  и  собравшиеся за  его  спиной мужчины одобрительно качают
головами, поглядывая на зачехленный пулемет.
     Выдерживая степной  этикет,  Петров  не  торопился выяснить  главное  и
терпеливо выслушивал собеседников, охотно отвечал на многочисленные вопросы.
     Наконец,  улучшив минуту,  он спросил о местонахождении банды.  Аульные
собеседники многозначительно замолчали.  После  некоторого раздумья  аксакал
сказал:
     - Банда,  наверное,  недалеко, батыр. Сейчас я позову своего племянника
Кайнара.
     Пришел рослый,  отлично сложенный парень с камчой за голенищем.  Джигит
почтительно поклонился, по знаку аксакала сел на кошму.
     Расскажи,  Кайнар,  батырам,  что ты узнал сегодня утром. Все вспомни и
расскажи.
     - Хорошо...
     Утром,  когда солнце еще хоронилось за  горами,  Кайнар выехал из аула.
Дядя  велел  поискать  ему  новые  пастбища,  не  занятые  соседями.  Кайнар
спустился в  одну из лощин,  и когда поднялся на гребень,  заметил во второй
лощине спешившегося всадника,  который подтягивал подпругу у седла.  Это был
Султан, табунщик из соседнего аула. Кайнар поскакал к нему.
     - Чуть не пропал сейчас,  -  сказал ему Султан.  -  Будь осторожен и не
разъезжай по вершинам. Там - банда.
     Он махнул рукой в сторону степи.
     Оказалось,  что  километрах в  десяти отсюда,  на  равнине,  Султан пас
табун.  Когда стало светать, лошади забеспокоились. По их поведению табунщик
догадался, что приближаются чужие всадники. Он заехал за круто поднимающийся
бугор и стал вглядываться в предутреннюю мглу.  Вскоре заметил надвигающееся
пятно.  Метрах в сорока от места,  где он затаился,  проехало два всадника с
винтовками.  Это была разведка,  конечно,  бандитская.  Верховые двинулись в
сторону табуна.  Султан повернул коня,  некоторое время ехал шагом,  а затем
поскакал в сторону гор, обещавших спасение.
     Бандиты его не заметили.
     - Видишь,  какая  беда!  Вначале  испугался за  себя,  а  теперь  боюсь
возвращаться в  аул.  Табун банда угнала,  а  с  меня спросят.  Но что я мог
сделать один?..
     Заканчивая свой рассказ, Кайнар сказал:
     - Сам я банду не видел, товарищ командир. Передал вам то, что слышал от
Султана.
     В  беседу  вступил  Мангыбай.  Он  задал  джигиту много  вопросов.  Его
интересовало,  сколько времени тому назад Кайнар встретил Султана, далеко ли
от места, где Султан видел бандитов, как быстрее туда доехать.
     - Знаешь ли ты, джигит, тот холм, у которого Султан пас косяк?
     - Знаю, - ответил Кайнар.
     - Не побоишься ли ты показать нам тот холм хотя бы издалека.
     Кайнар покраснел от обиды.
     - Вы напрасно считаете меня трусом, агай! Я готов ехать хоть сейчас.
     Минут через пятнадцать,  напоив коней и наполнив фляги, группа покинула
аул.  Двигались низинами,  стараясь не  шуметь.  Мангыбай и  Кайнар ехали  с
головным дозором.
     Наконец,  отряд  выбрался  из  холмов  на  равнину.  Кайнар  указал  на
маячивший вдали курган.  Перед всадниками простиралась голая степь.  Никаких
признаков присутствия людей или скота.
     Бойцы простились с Кайнаром и поехали к кургану.
     - Здесь!  -  крикнул Мангыбай, когда отряд прибыл на участок, где трава
была  сильно вытоптана.  Тысячи следов конских копыт оставили небольшие ямки
на   супесчанике.   Они  скрещивались  в   самых  разнообразных  положениях,
перекрывали друг друга.
     Глядя на мешанину следов, Петров почесал затылок.
     - Как же тут определить, в какую сторону ушла банда?
     - Найдем,  -  успокоил его проводник, - я буду искать, а ты уведи отряд
вон в ту лощину. Зачем на виду находиться?
     Отдав команду помощнику,  Василий Иванович остался с проводником, решив
посмотреть, что он будет делать. Надо учиться у Мангыбая!
     А  Мангыбай между тем отъехал метров на пятьдесят в сторону и некоторое
время двигался по прямой,  а  затем повернул направо и  сделал большой круг.
Сидел он в седле,  склонившись набок,  и не отрывал глаз от земли. За первым
кругом последовал второй, более широкий, за вторым - третий и так далее.
     Если бы этот,  на первый взгляд,  странный путь проводника Петров нанес
на  схему,  то  получилась бы раскручивающаяся спираль,  нечто вроде часовой
пружины.
     Прошло примерно полчаса. Проводник наездил по кругу не один километр, и
не  двигавшийся с  места  Петров  оказался  где-то  в  центре  мангыбаевской
спирали.
     "К  чему  эта  карусель?"  -  досадовал  Петров,  но  потом  догадался.
Разъезжая по спирали,  проводник,  конечно же,  стремится добраться до краев
площади,  вытоптанной лошадьми, то есть до краев пастбища, чтобы затем найти
следы ушедшей банды.
     Так оно и  есть!  Мангыбай остановился и потом зигзагами поехал в глубь
степи. Снова остановился и поднял на камче шапку, что означало - "ко мне"!
     Следы  банды,  гнавшей  колхозный  косяк,  образовали выбитую  копытами
полосу, шириной до двухсот метров.
     - Нам надо торопиться! - сказал Мангыбай, - бандиты скакали быстро.
     Петров спросил, по каким признакам он это определил.
     - Смотри сюда, командир! - улыбнулся Мангыбай. - Вот след лошади, у нее
на правой ноге копыто немного отломалось с краю.  Видишь.  Та-ак...  Теперь,
гляди -  вот второй след этого копыта,  вот третий,  четвертый.  От следа до
следа -  полторы камчи.  Широко ноги кидала -  быстро,  очень быстро бегала.
Если одна лошадь быстро бежит, значит и все быстро!
     Широкая  полоса  следов  явилась  надежным  путеводителем.   Опергруппа
уверенно гналась за бандой,  меняя аллюр,  то галопом,  то крупной рысью, то
шагом.  Порой делали короткие остановки: люди разминали ноги ходьбой, а кони
набирались сил для нового рывка.
     Между тем солнце достигло наивысшей точки и  начало клониться на запад.
Это было самое жаркое время дня. Всадники и лошади тяжело дышали, обливались
потом. Надо самому испытать тяжесть летних кавалерийских переходов в здешней
зоне,  чтобы понять,  какая выносливость требовалась от людей. А ведь, кроме
всего прочего, они постоянно подвергались смертельной опасности.
     Местность,  по которой скакала группа, ровна как доска. Лишь в плывущем
по горизонту мареве переливались далекие холмы.
     Метрах в  семистах от основной группы маячит головной дозор,  с которым
скачет Мангыбай.
     "Все пока нормально", - отметил про себя Петров и почти тут же пожалел.
Именно в этот момент в головном дозоре что-то произошло.
     Дозорные остановились, а Мангыбай поскакал вначале в сторону, затем под
углом -  вперед, а потом его конь стал вертеться на месте точно так, как это
было на пастбище.
     Когда Петров подъехал к Мангыбаю,  тот, сидя на корточках, рассматривал
конский помет.
     Кряхтя, Мангыбай поднялся.
     - Во-от  какие дела,  командир...  Мы скачем по следу банды.  Она гонит
косяк.  А  вот следы -  не банды.  Это наши люди проехали.  Наверное,  вчера
вечером, раньше Айдарова.
     - Как ты узнал,  что следы оставила воинская часть и  что проходила она
здесь вчера вечером? - удивился Петров.
     - А  ты сам не видишь?  -  в свою очередь изумился Мангыбай.  -  Пойдем
туда!
     И он повел командира в сторону спешившегося головного дозора.
     - Вот смотри,  как банда скакала! Кучей, все следы один на один. Теперь
хорошо смотри на следы,  края у них ровные, острые. Ветер пыль еще надуть не
успел.  Теперь взгляни,  какой навоз!  Совсем свежий,  засохнуть не успел. Я
считаю,  что  банда  прошла часов  шесть  назад.  Теперь подойдем к  следам,
которые я только что нашел.
     У  следов,  пролегавших в полукилометре от басмаческих,  Мангыбай начал
терпеливо объяснять.
     - Это вчерашние следы.  Ветер ночью дул и  их  немного засыпал.  Видишь
края  осыпались.  Навоз сухой,  только в  середине чуточку влажный.  Значит,
вечер прошел, ночь прошла, еще полдня прошло.
     Мангыбай  уважает  Петрова  за  мужество  и  храбрость,  но  удивляется
вопиющей неосведомленности командира.  Как  этот  образованный человек не  в
состоянии понять совсем простых вещей?!
     "Ой-бай,  -  думает Мангыбай,  глядя на Петрова,  -  как же ты не сумел
заметить,  что у  нас на Мангышлаке лошадей не подковывают,  а  здесь прошли
кованые, аскерские* кони?! Ясно, что это какой-то отряд!"
     ______________
     * солдатские.

     Конечно,  Мангыбай был  прав.  Здесь  прошел  именно военный отряд.  Он
оставил  узкую  полосу  конских  копыт,   в   которой  угадывалась  колонна,
двигавшаяся в построении "справа -  по два", то есть по два всадника в ряду.
Оставалось непонятным одно обстоятельство.  Отряд проследовал немного раньше
басмачей. Неужели они настолько спешили, что не заметили следов неизвестного
отряда?  Где столкнется этот отряд с  Айдаровым?  Возможно,  где-то уже идет
бой?
     Нельзя было  терять ни  минуты.  Петров заторопился.  Только один  раз,
перед вечером,  остановились напоить лошадей и  запастись водой,  для  чего,
скрепя сердце, пришлось свернуть со следа банды в сторону, к колодцам.
     Толстым слоем лежала пыль  на  кошмах,  закрывавших отверстия колодцев.
Видимо,  бандиты не  знали  об  этих  источниках жизни.  Бойцы  с  почтением
поглядывали на своего проводника и дивились, как можно держать в памяти весь
полуостров.
     Сворачивая  к  колодцам,  Петров  не  боялся  потерять  тропу,  всецело
полагаясь  на  Мангыбая.  После  водопоя,  Мангыбай,  пользуясь  ему  одному
известными приметами,  вывел группу на след банды и  табуна в  другом месте,
выиграв несколько километров.
     Два  парных дозора отделились от  колонны вправо и  влево  для  поисков
неизвестного отряда,  и  вскоре левый  дозор  просигналил шашкой,  что  след
найден.
     Петров подозвал Мангыбая.
     - Ка