произн„с на анхито:
     - Хайен-эрец.
     - Что-что?  -  переспросил Карсидар,  и  уж  теперь  его  чувство не  было
притворным.
     - Хайен-эрец.  На  анхито это означает "ядовитый глаз".  Так называют наше
искусство борьбы без оружия. Насколько я понимаю, тебя это смущает?
     На  самом-то  деле  Карсидара смущало нечто  совсем другое,  и  Читрадрива
отлично знал это,  однако решил немного поиграть с  ним,  для  чего требовалось
провести отвлекающий ман„вр.  Пусть же Карсидар думает до поры до времени,  что
ошибся насч„т возможности чтения мыслей...  по крайней мере его мыслей.  Заодно
Читрадрива решил напугать собеседника.
     - Это  очень  древнее  искусство  анхем.  Передавалось оно  от  учителя  к
ученику, ясное дело, только в ограниченном кругу лиц. Только самым талантливым.
Подобные вещи не для общего употребления. Хочешь, покажу?
     И, не дожидаясь согласия, он пристально посмотрел Карсидару прямо в глаза,
мгновенно сконцентрировался и  выплеснул на  него  волну  отрицательных эмоций.
Затем повторил это ещ„ несколько раз...
     Карсидара точно парализовало. Жалкий, со вспотевшим от напряжения лбом, он
лежал на  кровати,  скованный ледяным ужасом,  и  не  мог  не  то  что  пальцем
шевельнуть,  но даже подумать о ч„м бы то ни было.  Читрадрива отч„тливо слышал
тишину.
     - Вот и вс„. Теперь я могу сделать с тобой, что захочу, - сказал он просто
и тут же поспешил успокоить Карсидара:  -  Но не бойся.  Во-первых,  я не дов„л
тво„ оцепенение до состояния смерти; во-вторых, я сейчас верну вс„ на место.
     Он мысленно отпустил его и осведомился:
     - Ну как, понял? Почувствовал?
     - Да-а...  ты боец... почище меня, - насилу выдавил из себя Карсидар, едва
ворочая одеревеневшим языком.
     Читрадрива осторожно  порадовался,  ибо  хотя  вс„  сказанное  было  сущей
правдой,  в рассказе была опущена существеннейшая деталь: до древнего искусства
хайен-эрец он  дош„л самостоятельно!  В  самом деле,  кто стал бы обучать таким
вещам  жалкого  полукровку?   А  ведь  добился  своего!   И  все  безоговорочно
признавали, что в хайен-эрец ему, Читрадриве, нет равных...
     Но  довольно об  этом.  Пока Карсидар напуган происшедшим,  пока не  успел
собраться с силами, нужно двигаться впер„д. Кстати, о ч„м он думает?
     "...действительно мог  убить меня",  -  подслушал Читрадрива обрывок мысли
Карсидара.
     Значит,  он не на шутку напуган.  И то правда: как тут не испугаться, если
ты  совершенно  неожиданно  обездвижен,  парализован!  Ладно,  теперь  можно  и
поговорить по душам.
     - Я показал тебе хайен-эрец не затем, чтобы постращать тебя. Ты не из тех,
кого  можно запугать.  Твою  волю нельзя сломить,  тебя можно только убить.  Но
согласись: если бы я хотел убить тебя, ты давно был бы м„ртв, разве нет?
     Карсидар вновь вздрогнул,  однако теперь сопротивление с  его стороны было
гораздо слабее прежнего.
     - И  вообще,  мне это ни к чему,  -  продолжал Читрадрива.  -  Вспомни наш
разговор в  трактире Пема  при  первой встрече.  Убить тебя,  как  же!  Ведь ты
пригласил меня прогуляться в Риндарию. За что же убивать?
     Карсидар был явно растерян, и Читрадрива в„л дальше в том же духе:
     - Ты просто забыл,  зачем позвал меня с собой. А мы не враги, мы союзники.
И нам нечего опасаться друг друга.  Пойми,  мы нужны друг другу. Тем более, что
похожи мы гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить.
     Произнеся  эту  загадочную  фразу,  оставлявшую  достаточный  простор  для
фантазии,   Читрадрива  умолк  и,  отвернувшись  от  Карсидара,  замер.  А  тот
безуспешно пытался сообразить, что же имел в виду собеседник.
     И  тогда  Читрадрива  решил  нанести  главный  удар.   Он  расслабился  и,
совершенно не таясь, подумал:
     "Мы оба можем читать мысли людей.  Не  только я,  но и  ты.  Просто я  уже
научился этому, а тебе обучение ещ„ только предстоит".
     Карсидар мгновенно подскочил, сел на постели и чуть ли не заорал:
     - Нет,  постой!  Не ровняй меня и  себя!  С чего бы это?  Ведь не про меня
Пеменхат говорит,  а  про тебя,  что ты копаешься в  его голове.  И я уже готов
поверить в его нелепые сны и вс„ такое прочее, потому что мне кажется, что ты и
у меня...
     Читрадрива очень медленно обернулся к нему, удивл„нно задрал брови вверх и
спросил:
     - Что случилось, гохи? Отчего ты кричишь? При ч„м здесь чтение мыслей?
     Карсидар сначала опешил,  уловив в его словах не то изд„вку, не то скрытый
розыгрыш. Затем, после непродолжительного молчания, осторожно начал:
     - Но послушай...  Ты же... сказал насч„т чтения... да, верно: ты говорил о
том,  что мы оба можем читать мысли... - И докончил уже совсем неуверенно: - Не
только ты...
     - Говорил?! Помилуй, Карсидар, я всего лишь подумал об этом!
     На   губах   Читрадривы  заиграла  саркастическая  ухмылочка,   совершенно
несвойственная крайне сдержанному в  проявлении чувств гандзаку.  А у Карсидара
чуть глаза на лоб не вылезли, когда он спрашивал дрожащим голосом:
     - К-как? К-как ты сказ-зал? Всего лишь под-думал?!
     - Да,  всего лишь подумал. Именно. - Читрадрива выдержал эффектную паузу и
заключил:  -  Это как раз свидетельствует о  том,  что ты  тоже способен читать
мысли. Вот так.
     На  величайшего  мастера  современности было  просто  жалко  смотреть.  Но
Читрадрива поверг Карсидара в  окончательное смущение,  когда  в  ответ на  его
мысль: "Значит, я тоже колдун", - сказал:
     - Не более, чем я.
     Карсидар нервно хихикнул, забился в угол роскошной кровати и оттуда сказал
то, о ч„м подумал:
     - Кажется, я сош„л с ума.
     - Нет, ты не спятил. Во всяком случае, можно попытаться объяснить вс„ это.
     - Как например? - робко подал голос Карсидар.
     - Например допустить,  что ты наполовину гандзак,  как и я,  - невозмутимо
сообщил Читрадрива.
     От   этого  дикого,   нелепого,   попросту  оскорбительного  предположения
притихший было Карсидар так и взвился:
     - Глупости!!!  Что за бред ты нес„шь?!  Я -  гандзак?..  Тьфу!!!  Какой из
меня, к ч„рту, гандзак! Я и не похож-то на гандзака ни капли...
     - Я вот тоже не похож,  но тем не менее моя мать была чистокровная анха, -
бесцеремонно прервал его Читрадрива. - К тому же я русый, а твои волосы гораздо
темнее.
     - Но мои родители не были гандзаками! - не сдавался Карсидар.
     - Твои родители? Брось! Мы не дети, и ты прекрасно понимаешь, что никто не
может быть абсолютно уверен, что его отцом обязательно является муж его матери.
Но даже эта простая истина не применима к тебе,  потому что, насколько я помню,
ты неоднократно повторял, что не знаешь своих родителей и не знал их никогда.
     Читрадрива замолчал, и Карсидар эхом ответил:
     - Не знал их никогда...
     Затем собрался с духом и продолжил:
     - Меня наш„л когда-то один старый мастер. Имя этого человека давно забыто,
так что не стоит даже называть его.  Я...  и в самом деле,  я ничего не помню о
себе маленьком.  А если начинаю припоминать,  то оказывается,  что в то время я
уже был в  обучении у этого человека.  Он передал мне все свои знания и умения,
сделал для меня вс„, что мог...
     - Как Пеменхат для Сола? - осторожно спросил Читрадрива.
     - Гораздо больше.  Ведь старик не учит мальчика,  а меня учили. Ещ„ как! О
боги,  тошно  вспоминать,  как  я  валился  на  соломенную подстилку,  на  кучу
хвороста, а то и на голую землю, и почти мгновенно засыпал от усталости, хоть в
голове успевала вс„ же пронестись мысль: хорошо бы не проснуться назавтра!.. Но
я не умер. И даже стал теперь лучшим из лучших. Так-то.
     - Тем не  менее,  ты  действительно не можешь сказать ничего определ„нного
насч„т своих родителей, - с удовлетворением констатировал Читрадрива. - Значит,
нельзя с уверенностью сказать, что хотя бы один из них не является гандзаком.
     Карсидар думал долго и  напряж„нно (Читрадрива из  какого-то необъяснимого
чувства приличия перестал его слушать) и наконец вынужден был согласиться:  да,
пожалуй,  нельзя исключить и  эту возможность.  При этом он немного погрустнел.
Уловив изменение в  настроении Карсидара,  Читрадрива поспешил "порадовать" его
следующим предположением:
     - Ну  полно тебе,  не  печалься.  Я  сказал лишь "например",  но не сказал
"обязательно".  Возможно,  ты и не гандзак.  Ведь смотри: я полукровка, значит,
вроде должен быть менее способен к тому,  что вы называете колдовством,  нежели
другие гандзаки,  поскольку в  моих жилах теч„т лишь половина крови анхем.  Да,
действительно,  моя искра загорелась позже,  чем у  прочих.  Однако большинство
призна„т, что я как раз талантливее остальных, а никак не бесталаннее!
     - Что  ты  хочешь этим сказать?  -  спросил Карсидар и,  получив мысленный
ответ Читрадривы, вновь принялся горячо, но безалаберно возражать: - Да нет же!
Ну и что? Подумаешь, существуют!..
     - Именно, не подумаешь! Раз колдуны существуют и среди гохем, значит, и ты
можешь быть одним из них,  хоть и  не пробужд„нным к  жизни,  -  веско возразил
Читрадрива и поспешил добавить: - Я имею в виду жизнь колдовскую, а не обычную.
     - Почему же  я  не умею всего,  что...  болтают о  колдунах?  -  задумчиво
протянул Карсидар.
     - Я вот тоже не умею всего, что болтают, как ты очаровательно выразился, -
в  тоне  Читрадривы  проскользнула  насмешка.  -  Но  кое-что  у  меня  вс„  же
получается.  Чтение мыслей,  например,  или хайен-эрец... Да, ты верно подумал:
меня тоже ничему не учили, и я дош„л до всего своим умом и своими стараниями; и
тебя не учили, но ты до сих пор ничего не умеешь... То есть, я хотел сказать не
умел,  ведь теперь ты читаешь мои мысли,  - поправли он себя с улыбкой. - Но ты
упускаешь  из  виду  одно  немаловажное  обстоятельство.   Среди  анхем  я  был
презренным полукровкой,  и  мне  оставалось либо  сделаться лучшим из  лучших и
обрести таким образом уважение окружающих,  либо навсегда остаться изгоем.  А у
тебя подобного стимула не  было,  ибо благодаря безвестному наставнику ты  стал
лучшим из лучших без всякого колдовства. Хотя...
     Читрадрива улыбнулся ещ„ шире и сказал насмешливо:
     - Хотя подумай хорошенько:  если без всякого колдовства ты стал таким, как
есть,  то каким же могучим ты сделаешься,  присоединив к имеющимся способностям
дополнительные?
     Карсидар представил,  и  Читрадрива вновь вынужден был мысленно защититься
от наплыва его эмоций.
     - Нет-нет,  не так.  В  общих чертах верно,  но в деталях ты,  ясное дело,
ошибаешься. Про колдунов болтают много вздорного, не слушай всего.
     И  тут естественные сомнения закрались в  душу Карсидара.  Почувствовав их
разрушающее воздействие даже сквозь защиту,  Читрадрива выложил ещ„ один, самый
весомый с его точки зрения аргумент в пользу своего предположения:
     - Да,   в  это  трудно  поверить,   знаю.  Когда  я  впервые  почувствовал
собственную искру,  мне тоже с  трудом в  это верилось.  Но  при тебе есть одно
вещественное  свидетельство твоего  предназначения.  По  твоим  же  собственным
словам,  оно было у  тебя,  сколько ты  себя помнишь.  Оно неразлучно с  тобой,
Карсидар!  И  оно говорит,  что ты,  возможно,  колдун не  только гораздо более
сильный, чем я, но и посильнее всех анхем, вместе взятых.
     Читрадрива  резко  выбросил  впер„д  руку  и,  указав  на  серьгу,  тускло
поблескивающую в пламени факела, сказал:
     - Вот это свидетельство!
     Карсидар вздрогнул,  съ„жился, обнял колени руками и заговорил, прич„м его
голос странно вибрировал:
     - Да,  гандзак,  ты действительно затронул самую неразрешимую загадку, над
которой и я долго ломаю голову, прич„м ответа не нахожу до сих пор.
     - В ч„м же загвоздка?  В том ли,  что серьга колдовская? Или же в том, что
ты не можешь е„ снять? - ехидно спросил Читрадрива.
     - Откуда ты знаешь,  что я не могу е„ снять?  -  Карсидар снова вздрогнул,
хотя, кажется, у него должна была выработаться инстинктивная защита к удивлению
после всего услышанного.  И  ещ„  он  подумал кое-что,  против чего  Читрадрива
решительно возразил:
     - Нет-нет,  для этого как раз не нужно читать мысли.  Если бы ты мог снять
серьгу,  ты не прятал бы е„ вместе с волосами,  надевая шляпу с бахромой. Ты бы
просто брил голову, как бреешь бороду. Но ты не можешь снять шляпу!
     Карсидар протянул: "А-а-а..." - и углубился в размышления.
     Читрадрива некоторое время подслушивал их со снисходительным видом,  затем
как бы невзначай обронил:
     - А  ты  лучше постарайся убедить себя в  том,  что вообще можешь думать о
серьге, не боясь болей в мозгу.
     - Как?! Ты и об этом знаешь?! - Карсидар поднял на Читрадриву недоверчивый
взгляд.
     - Как же,  как же,  - поддакнул тот. - Ведь на княжеском пиру у тебя жутко
разболелась голова.  А теперь я немножечко помог тебе.  Хочешь, научу? Полагаю,
уже  ради  этого  не  стоит выгонять проклятого колдуна-гандзака из  маленького
отряда, направляющегося в Риндарию.
     Карсидар лишь досадливо поморщился (он уже и думать забыл о своих недавних
намерениях, на которые намекнул Читрадрива) и сказал:
     - Какое тут выгонять!  Колдун к колдуну...  Пойд„шь в Ральярг со всеми. То
была глупость, слабость, страх. Выбрось их из головы.
     - Ладно,  забыл,  -  согласился Читрадрива как можно более равнодушно. - А
что насч„т обучения?
     - Прежде объясни, какой тебе от этого прок? - попросил Карсидар.
     - Ну-у-у...  Я же говорю,  что колдуны-анхем на самом деле умеют далеко не
вс„, что приписывает им молва. И знают далеко не вс„, на что способны, в этом я
убедился,   прожив  свои  тридцать  восемь  с  лишним  лет.   Например,   анхем
предпочитают оставаться кучкой никчемных,  презираемых и обижаемых затворников,
заключ„нных в  границы  гандзерий  или  рассеянных по  небольшим поселениям.  И
подумать только,  они  несомненно обладают при этом необычайными способностями!
Это противоречит здравому смыслу, и я...
     Тут Читрадрива замолчал, подумал немного и продолжил:
     - Впрочем, мои намерения к делу не относятся, я ведь должен объяснить тебе
кое-что иное.  Понимаешь, твоя серьга... В общем, я никогда не видел такой ни у
кого. И не слышал, чтобы про подобную вещицу рассказывали. А поскольку я привык
доходить до  всего  собственным умом,  то  должен  был  разобраться и  с  твоей
серьгой.
     - Ну, и какие у тебя соображения?
     Читрадрива пожал плечами.
     - Главным образом,  пока одни вопросы.  В  самом деле,  для  чего тебе эта
серьга?  То  есть,  для чего е„ тебе прицепили?  Готов побиться об заклад,  что
сделал это не твой учитель. Ведь обладай он подобным могуществом, то не стал бы
мастером,  а  прослыл великим колдуном среди гохем.  Однако этого не случилось,
значит...
     Тут голос Читрадривы понизился до ш„пота:
     - Значит,  серьгу прицепили до него.  Кто? Может, твои настоящие родители.
Может,  колдун,  который украл тебя у  них и  от  которого ты  сбежал,  потерял
память,  после чего тебя и  подобрал мастер-воспитатель.  Но  всего этого я  не
знаю.  Вот почему хочу разобраться.  А разобравшись и поняв,  что к чему, смогу
усовершенствовать собственное искусство. Вот мой интерес в тво„м деле.
     - Вот,  значит,  как... - Карсидар удивл„нно тряхнул головой, хмыкнул. - А
ты хоть что-нибудь понял?
     - Слабо,  -  откровенно сознался Читрадрива. - Вс„ это слишком незнакомо и
загадочно. Но сразу могу сказать, что серьга тебя охраняет.
     - Что-о?!  - В такое даже не верилось. - Уж не намекаешь ли ты, что я стал
лучшим из лучших лишь благодаря...
     - Лучшим из  лучших ты  стал  благодаря своим  способностям,  а  не  из-за
серьги. В противном случае, если бы тебе отхватили мечом ухо, ты сразу растерял
бы все свои таланты.  Тот,  кто цеплял серьгу,  не мог быть так глуп,  чтобы не
понимать этого.  Я говорю об ином:  может быть, серьга защищает других от тебя?
Скажем,   до   поры  до  времени  (например,   пока  рядом  не  появится  некий
колдун-гандзак!)  сдерживает твои способности.  Ты  лишь представь,  что можешь
начать вытворять при твоих-то скрытых талантах, обретя неожиданно силу!
     - То есть, серьга - это вроде шор на глазах запряж„нной в карету лошади?
     - Вроде того.  Но опять же,  это мо„ предположение. А вот другое: серьга -
нечто  вроде  таинственного  амулета,  которым  ты  научишься  пользоваться  со
временем... опять же, после появления некоего колдуна-гандзака.
     - И тогда?..
     Читрадрива лишь неопредел„нно разв„л руками.
     - Тогда  посмотрим.  Интересно,  что  в  пользу этого  моего предположения
свидетельствуют твои головные боли. Сам посуди. В серьге заключена определ„нная
сила - например, как в моей искре...
     - Что-что?  Не  понимаю!..  -  перебил Читрадриву Карсидар,  но тот не дал
пояснений, спеша выложить собственную мысль, уже ускользавшую от него:
     - Я и сам хорошенько не понимаю,  поэтому не мешай.  Искра -  это... ну, в
общем, то, что позволяет, как говорят гохем, колдовать. Понял? Это не объяснять
надо,  а  чувствовать.  Ладно.  Так  вот,  серьга обладает силой  искры,  а  ты
пытаешься дотронуться до не„. Что будет, если дотронуться до огня?
     - Обожж„шь руку.
     - Верно!  -  подхватил Читрадрива. - А пытаясь думать о серьге, о том, для
чего она и  прочее,  ты не обжигаешься,  но у  тебя моментально начинает болеть
голова. Хотя...
     Он с сомнением посмотрел на Карсидара.
     - Хотя, с другой стороны, именно через серьгу я могу посылать тебе мысли и
читать твои. И ты тоже можешь делать это.
     - Вот как? - Карсидар выглядел крайне смущ„нным.
     - И не иначе,  -  тв„рдо ответил Читрадрива.  - Заметь, с Шиманом, с самым
талантливым  моим  учеником,   я  могу  общаться  мысленно  лишь  на  небольшом
расстоянии и при условии,  что он думает обо мне. Иначе ничего не получается. С
тобой же  вс„ совершенно иначе.  Я  долго пытался...  как бы  это выразиться...
штурмовать твою серьгу,  что ли?  Помнишь,  как солдаты Торренкуля хотели взять
трактир Пеменхата?  Вроде того.  Однако твоя серьга, представь, сопротивлялась!
Отскакивала как шарик,  ударившийся об  стену...  Впрочем,  ты  снова ничего не
пойм„шь. Ладно.
     Читрадрива махнул рукой и проверил, слушает ли его Карсидар. Тот застыл на
кровати, впившись взглядом в собеседника, и он продолжил:
     - Но во время стычки с разбойниками произошло нечто странное. Понимаешь, я
много думал о  твоей серьге,  очень много.  И  вот она как бы засела искоркой у
меня в  голове.  Это  немного похоже на  мою искру,  но  лишь совсем немного...
Впрочем,  неважно.  Так вот,  я  с  мальчишкой перен„сся с  поля боя подальше в
безопасное место и, поскольку мысль об это странной штучке уже начинала сводить
меня с ума,  вновь начал думать о ней же.  И тут я вдруг ощутил,  что у вас там
случилась беда.  Теперь-то  я  знаю,  что  под  угрозой оказалась жизнь старого
Пеменхата.  Но тогда у  меня в голове будто что-то лопнуло,  на меня навалилось
что-то такое огромное,  жуткое, меня ударило, прич„м совершенно неожиданно... и
я как бы потерял силу,  расслабился.  Понимаешь?..  Гм.  Вижу,  что нет.  Ну да
ладно!  В этот момент я услышал,  что ты решаешь, стрелять тебе или нет. Ты мог
успеть,  а  мог и  не успеть,  и  только напрасно потратил бы стрелу.  И ещ„ ты
продолжал думать: "Куда запропастился этот проклятый гандзак?!"
     - Да не мог я думать вс„ это разом! - воскликнул Карсидар. Он был в высшей
степени возбужд„н рассказом Читрадривы и просто не вытерпел.  -  Это же столько
мыслей...
     - Мог,  -  заверил его Читрадрива.  -  Обычно человек,  если только он  не
полный кретин, думает сразу о многих вещах. Правда, в каждый момент преобладает
лишь одна мысль,  от силы две, но при определ„нной сноровке можно отслеживать и
остальные.  Это искусство я  называю примерно как разложение мыслей.  Опять же,
удобнее почувствовать,  чем  рассказать.  Если согласишься,  научу.  Но,  чтобы
дальше  не  донимать  тебя  подробностями,   скажу,  что  я  подумал:  "Стреляй
быс