стовал против
подобного  обращения,   и  поправил  сам  себя:  -  ...почитаемый  гость  моего
господина, мало ли что говорил князь! Он ведь так и не видел мальчишку жив...
     Старик  запнулся  на  полуслове,  сглотнул  подкативший к  горлу  комок  и
продолжал:
     - Впрочем,  и  м„ртвым его  не  видел никто,  кроме разве что  этих  диких
ублюдков...
     Женщина громко всхлипнула.  Векольд послал ей строгий взгляд, и она зажала
рот рукой.
     - Так вот я и говорю,  что мальчик болтал.  Только вс„ не по-нашему,  а на
каком-то  незнакомом наречии.  И  понимал нас  тоже  неважно,  по  крайней мере
поначалу. Потом-то выучился слегка. А так сразу трещал без умолку...
     - Он  не  на  анхито говорил?  -  осторожно спросил Читрадрива.  По  всему
видать,  история произвела на него должное впечатление, он даже мысли Карсидара
слушал невнимательно.
     - На   анхито?   -   старый  Векольд,   казалось,   был   шокирован  таким
предположением.  -  На  языке  проклятых  гандзаков?  Что  ты,  почтенный Дрив!
Разумеется,  нет!  Хотя...  конечно,  я не знаю ни слова по-гандзацки,  но ведь
мальчик-то ни капли не был похож на гандзака.
     - А на кого же он был похож?
     - Ну...  на нормального человека.  Обыкновенный мальчик -  и с виду,  и по
поведению, только лепетал не по-нашенски. А так он плакал, маму свою звал...
     "Можно  подумать,  дети-анхем  ведут  себя  как-то  иначе!"  -  разозлился
Читрадрива, но внешне ничем не выдал своих чувств.
     - Так говоришь, он мать свою звал?
     - Да,  -  подтвердил Векольд. - Има было е„ имя. Шелих вс„ повторял: "Има,
Има", - так нежно, так ласково...
     "Имха -  значит "мама"", - любезно перев„л Читрадрива и был крайне пораж„н
бурей эмоций, которую породило это слово в мозгу Карсидара.
     - А потом он и меня стал Имой называть, - сказала жена Векольда и тихонько
заплакала,  прижимая к глазам уголок передника.  -  Ласковый такой был, нежный.
Шелих мой маленький...
     Тут она вовсе замолчала, не в силах справиться с рыданиями.
     - Да уж, нежный... - промолвил Векольд, первым оправившийся от смущения. -
Слишком нежный.  Себе на горе... Эта самая нежность, если е„ можно так назвать,
Шелинасиха и сгубила. Уж я и так пытался его учить, и этак...
     - Да тебе-то что, солдафон несчастный! - воскликнула жена.
     - Солдафон.  Гм-м-м...  -  Векольд покачал головой.  -  Вот из-за  этого у
мальчонки и были неприятности.  Не знаю, что там с ним произошло. Прибежал ведь
он  со  стороны гор.  Там и  быть-то никого не должно -  ни дикарей,  ни солдат
никаких, - но одежонка у него была мало что богатая...
     - Да,  да,  -  нетерпеливо оборвал его Карсидар.  - Князь рассказал нам об
этом. И про перстень с цепочкой тоже.
     - Верно.  Однако правда и  то,  что  одежда его была и  рваная,  и  кровью
забрызгана, вот в ч„м дело. Что ты на это скажешь?
     Карсидар не сказал ничего, зато ответил Пеменхат:
     - Князь говорил, что у мальчика были сбиты коленки и ладони.
     - А вытереть об себя руки -  первое дело, - авторитетно сообщил Сол. После
приключившегося конфуза с  выпивкой на  княжеском пиру он предпочитал сидеть за
столом тише мыши, но тут вс„ же не стерпел.
     - Нет,  крови было слишком много для таких пустяковых ссадин, - заверил их
Векольд.  -  Я уж повидал на сво„м веку одежду,  испачканную кровью,  и одежду,
кровью залитую,  поверьте мне. Не мог реб„нок потерять столько крови и остаться
в живых.  Значит,  кровь у него на платье была чужая!  И скорее всего,  те люди
умерли. О том я и говорю.
     Старый оруженосец поднял над головой палец.
     - Мальчишка-то оружия боялся.  У меня остались ещ„ кой-какие доспехи с тех
врем„н,   когда  я  сопровождал  князя  в  походах.  Не  всегда  я  был  хромым
виноградарем, вы понимаете...
     - Я  тоже не всегда был путешественником,  -  с  философским видом заметил
Пеменхат.
     - Так  вот,  решил я  однажды перед Шелинасихом покрасоваться,  одел  свой
старый кожаный колет, взял в руки меч и вышел на двор.
     - Он  тогда как  раз коз собрался гнать на  пастбище,  -  сказала женщина,
кончив плакать.  -  Так  помню,  бросил кнутик свой,  ко  мне  подскочил и  как
завопит: "Хайаль-абир! Има, хайаль-абир!.." Перепугалась я насмерть, думаю, что
стряслось? Оказалось, старик мой захотел Шелиха поразвлечь - а вышло вот что!
     "Что означает "хайаль-абир" по-вашему?" - быстро подумал Карсидар.
     "Не пойму. Буквально "хэйаль-габир" переводится как "солдат-рыцарь". Вроде
рыцари не бывают солдатами, - недоум„нно ответил Читрадрива. - Но послушай..."
     Карсидар не  слушал.  С  ним  начало  происходить нечто  в  высшей степени
странное.   В   голове   точно   сверкали,   проносились  огненными   стрелами,
сворачивались в жгуты и спирали сотни тысяч,  миллионы миллиардов тугих молний.
Они  бороздили мозг во  всех направлениях,  вонзались в  самые пота„нные уголки
сознания...
     - То  же и  с  дикарями.  Шелинасих мог укрыться в  доме,  и  ничего бы не
случилось.  Но,  завидев разбойников, он стремглав бросился к мосту, выкрикивая
сво„:  "Хайаль-абир! Хайаль-абир!.." Понимаете? Когда-то он был страшно напуган
солдатами в доспехах, вот что я вам скажу. А ты... Эй, что с тобой?!
     Карсидар  встал,  вытянулся  во  весь  рост  и  застыл  наподобие холодной
мраморной  статуи.  Он  не  понимал,  что  делает,  не  контролировал  движений
собственного тела,  абсолютно не  ощущал  внешний мир.  Лиловые молнии  прожгли
наконец  брешь  в   барьере,   разгородившем  его  сознание  на  познаваемую  и
непознаваемую части. И вот из неопознанного вырвались воспоминания...
     ...Маленький мальчик спасает свою  жизнь,  удирая от  огромных всадников в
сверкающих доспехах.  За  спиной полыхает его  родной город,  там  погибли все:
мать, родственники, слуги, друзья, знакомые. Может, он остался один-один„шенек?
Тем  более,  надо  спастись от  ужасных всадников!..  Но  где?  И  как?..  Ведь
преследователи  такие  огромные  и  сильные,   а  он  лишь  маленький  мальчик,
совсем-совсем беспомощный.  У  него нет ни  оружия,  ни сил,  ни умения,  чтобы
воспользоваться оружием,  даже если бы  оно было.  При н„м есть только охранный
амулет,  маленькая серьга в ухе... "Помоги мне! Спаси!" - в отчаянии кричит он,
не то вслух,  не то мысленно,  обращаясь к  серьге...  И  вдруг фиолетовая мгла
принимает его в  свои объятия...  И  хоть в  т„мном коридоре очень страшно,  за
спиной нечто ещ„ более ужасное -  всадники в  доспехах...  И быстро удаляющийся
свет, маленькое окошечко величиной с медяк...
     ...Маленький мальчик спасает свою жизнь, но теперь ему несколько проще: не
надо  бежать  невесть  куда  или  просить серьгу  о  помощи,  достаточно птицей
перелететь через мостик - и ты в безопасности, потому что там стоит густой лес,
где всадникам ни за что не проехать.  Но гнилая доска предательски выстреливает
под ногой,  мальчик летит в воду...  В бездонную пропасть, заполненную до кра„в
мутновато-ж„лтой жидкостью...
     И вс„ это он помнил! Теперь вспомнил!!!
     ...Очнулся Карсидар л„жа на  полу.  Пеменхат и  Сол  взирали на  него так,
точно видели впервые в  жизни.  Читрадрива смотрел вдумчиво,  разглядывал его в
упор,  нисколько не  стесняясь.  Зато  Векольд и  жена  глядели с  нескрываемой
теплотой и сердечностью.
     - Ты жив!  -  воскликнул старый оруженосец и облегч„нно вздохнул.  -  Жив,
хвала богам.
     А женщина добавила:
     - Вернулся.  Наконец-то мой маленький Шелих вернулся к своей Име... - И на
лицо Карсидара закапали крупные горячие сл„зы.
     - Шелих?  При  ч„м  здесь  Шелих?..  -  не  понял  Карсидар.  Он  вс„  ещ„
недоверчиво  прислушивался к  ощущениям  в  теле.  Странно,  теперь  голова  ни
капельки не болела...
     А  Векольд вытянул руку,  кончиками пальцев благоговейно коснулся серьги в
ухе Карсидара и произн„с:
     - Перед тем,  как упасть в обморок,  ты стащил с головы свою шляпу. И если
седину в  твоих  волосах можно  ещ„  объяснить как-то  иначе,  то  такая вещица
имелась у  одного лишь Шелинасиха.  Ведь снять е„ просто невозможно!  Так что я
могу сказать, нисколько не боясь ошибиться: здравствуй, сынок! С возвращением.

     Глава IX
     ПРИНЦ И ЕГО ПЕРВЫЙ МИНИСТР

     Ну и повезло Читрадриве!  На такой оборот дела он и надеяться не смел,  но
поди ж ты - свершилось! Это было как раз то, что нужно...
     Читрадрива всецело посвятил себя великой миссии освобождения своего народа
из   плена   предрассудков  и   превращения  анхем   в   высшую  мировую  силу,
господствующую над другими народами. Задача была, надо признать, грандиозная и,
на  первый взгляд,  для  простого человека непосильная,  тем  более что вредные
предрассудки поддерживались отчасти самими  анхем.  И  хотя  Читрадрива не  был
простым человеком, вс„ равно управиться с таким делом очень сложно.
     Ведь  почему  организованное  им  тайное  общество  продолжало  оставаться
тайным?  Не только потому,  что до поры до времени гохем не должны знать о  его
существовании.  Раскрываться перед соплеменниками также было  рискованно.  Мало
кто из  представителей старшего поколения верил Читрадриве и  его сподвижникам.
Анхем предпочитали оставаться презренными гандзаками, отдел„нными от остального
мира непереходимой чертой оседлости. Такова-де судьба гонимого народа, а судьбу
не   переспорить.   Вот  если  бы   кто-нибудь  влиятельный  встал  на  сторону
новаторов...
     И вот, как гром среди ясного неба, является живой насехэ, если не друг, то
уж  во всяком случае единомышленник Читрадривы,  так же,  как и  он,  одержимый
поисками таинственной Риндарии!
     Да,  с  Карсидаром далеко не вс„ ясно.  Скорее наоборот -  почти ничего не
ясно.  Однако сомнений нет: он анах, как и Читрадрива, как любой из его народа.
Когда Карсидар был маленьким, он называл себя шлинасехэ и звал свою имху, как и
все  другие дети-анхем.  И  также нет  сомнений в  том,  что он  знатного рода.
Насехэ. Принц.
     Правда,  принц,  потерянный для рода.  Возможно, он был незаконнорожденным
или полукровкой,  как Читрадрива.  Думать так было немного лестно,  но в  то же
время опрометчиво. Кто знает, что произошло с Карсидаром на самом деле...
     Тем не менее,  он настолько привык к  титулу,  что считал его своим вторым
именем.  Это  могло  произойти  лишь  в  случае,  если  взрослые  называли  так
маленького мальчика постоянно, следовательно, они признавали его происхождение.
С  другой стороны,  Читрадрива ничего не  слышал о  пропавшем сыне предводителя
рода.  Такое  примечательное событие вряд  ли  прошло  бы  мимо  его  внимания.
Определ„нно, тут не сходились концы с концами!
     Впрочем,  было одно интересное предположение,  слишком фантастичное, чтобы
оказаться  правдой,  но  расставляющее вс„  на  свои  места.  Ведь  из-за  чего
возникают сложности?  Реб„нок теряется, его не могут найти, хотя искать должны,
и  тщательно.  Тем  временем мальчик  сам,  без  какой-либо  посторонней помощи
достигает гор, запросто проникает в Риндарию, в которую никто больше пробраться
не  может;  жив„т  там  некоторое время,  затем  вновь  возвращается.  Здесь он
попадает в  Толстый  Бор,  теряет  память,  попадает в  обучение к  безвестному
мастеру и превращается, наконец, в Карсидара...
     М-да.  Два перемещения из страны в страну -  пожалуй, многовато. И это при
том,  что  нет достоверных рассказов о  переходах в  Риндарию и  обратно других
людей!   Но  если  хотя  бы  на  минуту  предположить,   что  Карсидар  перес„к
таинственную границу всего лишь однажды...
     Правда,   это  означает,   что  самодовольные  гохем  полностью  правы,  и
загадочная Риндария действительно заселена колдунами-гандзаками.  Вот  именно -
раз   пришедший  оттуда   мальчик   говорит  на   искаж„нном  анхито,   другого
вразумительного объяснения попросту быть не может!
     И  тут как раз самое время задуматься над тем,  откуда взялись анхем.  Это
ведь в самом деле настоящая загадка. Просто никому нет дела до е„ разрешения, а
если подумать...
     Всякое болтают про анхем: и что они сотворены-де злыми чертями на погибель
добрым людям;  и что они как-то согрешили перед одним из главных богов,  за что
были  прокляты на  веки  вечные;  и  что  они  обречены на  земные  страдания и
бесконечные скитания за  самовольное похищение небесных свитков,  где  записаны
все-все возможные заклинания и сокровенные знания...
     А  сами  анхем  разве  придумали легенды лучше  этих  глупых  россказней?!
Наиболее мягко и красиво звучит версия,  что некогда они сошли на землю с неба.
Кстати,  Читрадрива всячески  обыгрывал эту  версию  в  своих  речах,  стараясь
подчеркнуть особую  миссию  своего народа и  его  изначальную возвышенность над
остальными.
     Но  нельзя не  признать следующего простейшего и  очевиднейшего факта:  на
самом деле никто достоверно не знает,  откуда взялись анхем как народ! Они были
всегда.  Всегда  были  колдунами.  Изгоями,  отдел„нными от  "нормальных" людей
чертой оседлости.
     И  вот,  если хотя бы  на  минуту предположить,  что давным-давно мальчик,
ставший впоследствии мастером Карсидаром, приш„л из загадочной страны Риндарии,
почему бы  таким же  точно пут„м не  попасть сюда целому народу?!  Пока что вс„
сходится: как прародители современных анхем не смогли найти дорогу обратно, так
же не вернулся и мальчик,  ставший Карсидаром... Хотя назад его тянуло! Недаром
он затеял эту экспедицию.
     И  отличие налицо:  у  их  маленького отряда  есть  шанс  отыскать вход  в
Риндарию,  потому что рядом с Карсидаром оказался Читрадрива, способный вовремя
догадаться,  что именно и  как следует искать,  а  у  прародителей анхем такого
Читрадривы, по всей видимости, не было.
     И неудивительно:  видно,  для того пришло время. Анхем верят в судьбу, как
никакие другие народы. А с точки зрения веры в судьбу, в высшее предначертание,
Карсидар не просто так наш„л Читрадриву.  Ведь покойный мастер Ромгурф мог и не
рассказать ему о  друге-гандзаке!  Значит,  их  встреча была предрешена высшими
силами. И время для не„ предопределено заранее.
     Колдовство,  да и только. По крайней мере, любой гохи решил бы именно так.
Глупцы, глупцы... А он просто молодчина! Умница Читрадрива!
     Гандзак удовлетвор„нно пот„р руки.  Пока  вс„  ид„т замечательно.  Дело за
малым -  осталось склонить Карсидара на  свою сторону.  Это не так трудно,  как
кажется. Карсидар совсем растерялся от свалившихся на его голову неожиданностей
и  вряд ли станет сопротивляться.  А  если он будет заодно с Читрадривой,  то в
рядах  возглавляемого им  тайного  общества  наконец  появится самый  настоящий
насехэ.  И  путь к  победе открыт,  ибо  тогда уже никакие скептики не  посмеют
ругать молод„жь,  которую не  устраивает традиционное положение дел.  А  если к
"принцу" прибавить ещ„ кое-что...
     Читрадрива  расстегнул кармашек  пояса  (в  котором,  согласно  клятвенным
заверениям  Квейда,  хранились  опаснейшие колдовские принадлежности) и  извл„к
оттуда золотой перстень с довольно крупным небесно-голубым камнем.
     Между прочим,  штучка что надо. Почище всяких там отравленных игл и прочей
дребедени,  от которой на самом деле ни вреда,  ни пользы.  А с помощью перстня
при желании можно горы свернуть.  Правда,  он  не  пробовал.  То есть,  пока не
попробовал...
     Карсидар поначалу не  хотел давать Читрадриве перстень.  Дескать,  это его
собственная вещь,  сбереж„нная Векольдом. Может быть, с помощью перстня удастся
отыскать его  настоящих родителей...  если они живы.  Мать его точно была убита
"хэйлэй-габир",   загадочными   солдатами-рыцарями,   это   Карсидар   вспомнил
отч„тливо.  (Кстати, обдумывая на досуге рассказ при„мных родителей Карсидара о
его  детстве,  Читрадрива сообразил,  что  поскольку слово  "габир"  на  анхито
изредка  употребляется  в   значении  "очень  сильный",   "хэйаль-габир",   или
"хайаль-абир" -  на искаж„нном анхито Риндарии,  может означать просто-напросто
"могучий солдат").
     В  ответ на протесты Карсидара Читрадрива резонно возразил,  что о поисках
родителей  или  родственников  говорить  ещ„  рано,  сначала  нужно  попасть  в
Риндарию;  а  пока суд да  дело,  он  попытается изучить перстень.  Если серьга
настолько "умная",  что охраняет Карсидара,  не означает ли это,  что и  другая
вещь, вынесенная из Риндарии, также имеет скрытые свойства?
     Карсидар некоторое время колебался,  но  в  конце концов уступил,  видимо,
понимая,  что Читрадрива управится с колдовским амулетом гораздо лучше,  нежели
он.
     И  Читрадрива  убедился  в  справедливости  своих  ожиданий,   едва  надел
перстень.  Это  было  нечто  невообразимое!  Окружающий мир  мигом пробороздили
мириады трещин,  тончайшая паутина перебросилась с вещи на вещь,  с предмета на
предмет,  проникла вглубь.  И  одновременно создалось впечатление,  что  вместе
взятые паутины образуют как бы невесомые туманные столбы,  которые смыкаются на
голубом камне и, несмотря на огромную толщину, входят в него...
     Читрадрива  понимал,   что   ему   пригрезились  вещи  невозможные,   даже
противоестественные.  Тем не менее,  ощущения были настолько реальными,  что он
готов  был  поверить в  их  истинность вопреки  чувствам,  даже  вопреки голосу
разума,  все проявления которого он очень ценил. А когда Читрадрива пов„л рукой
и паутинные столбы задрожали, завибрировали, создалось ощущение, что мир сейчас
рухнет,  обратится в  горсть  праха,  из  которой был  создан  богами несч„тное
количество лет  назад.  И  он  тотчас  сорвал перстень с  указательного пальца,
словно это было ядовитое насекомое,  а не изделие неведомого колдуна-ювелира. С
такой штучкой лучше вести себя поосторожнее, не то беды не обер„шься. А вдруг и
в самом деле - одним мановением руки можно обратить весь мир в пыль?..
     Теперь же  он  спокойно разглядывал перстень.  Ослепительное южное  солнце
играло на гранях камня,  проникало внутрь, порождая сонмы мельчайших искорок...
Получалась та  же  сеть  паутинных трещин,  только сосредоточенная в  замкнутом
объ„ме. Странно.
     От  безмолвного созерцания игры  света в  глубине камня Читрадриву оторвал
хлопок входной двери. Он вздрогнул и посмотрел в сторону дома.
     Это  было зрелище!  Впереди всех стоял и  растерянно озирался по  сторонам
величайший из современных,  непревзойд„нный мастер Карсидар,  при одном взгляде
на которого было ясно, что самое горячее его желание - выскочить из собственной
кожи и  бежать в  необитаемую дикую пустошь на край земли,  а не в какую-то там
Риндарию. Ведь это тоже страна, насел„нная людьми, пусть и колдунами. Значит, и
там возможна семья и прочие связанные с ней "прелести жизни". А вс„ потому, что
за его спиной стоял эскорт,  следовавший за ним по пятам уже двое суток к ряду.
Непереносимее всех  была  Эдана,  Векольдова жена,  готовая  сдувать со  своего
ненаглядного Шелиха даже  микроскопические пылинки.  Сам  старый оруженосец был
несколько более сдержан,  хотя и  по его отвисшим усам время от времени стекала
непрошеная слезинка.
     Но  вот  уж  кто  плохо относился к  великовозрастному найд„нышу,  так это
второй при„мный сын  виноградарей,  Чаток.  Путники находились здесь уже третьи
сутки, и этот неот„санный малый хмурился оба дня и, верно, обе ночи (вряд ли он
спал хоть пару часов).  Поздно вечером накануне у  него с  Карсидаром состоялся
нел„гкий разговор.  Чаток спросил прямо и откровенно, собирается ли он осесть в
Толстом  Бору,  а  если  не  собирается,  то  когда  исчезнет отсюда  вместе  с
остальными.  В  общем,  этот  болван  всерь„з  опасался,  что  Карсидар захочет
посвятить остаток  жизни  виноградарству и  может  претендовать на  часть  его,
Чатока, законного наследства.
     Идиотизм,   полнейший  идиотизм!   Парня  абсолютно  не   интересовало  то
обстоятельство,  что,  с  юности приучаясь к  вольному,  даже в  некотором роде
вольготному образу  жизни,  мастера  практически никогда  не  оседают на  одном
месте.  См