иньор   Андреа.   Располагайтесь,
чувствуйте себя как дома,  -  гнусавил он,  небрежно затыкая повязку за пояс. -
Если что потребуется,  только крикните:  "Джулио!" -  и я тотчас явлюсь.  Ну-у,
если и не тотчас...  - главный страж с рассеянным видом погладил бороду, качнул
седыми  бровями,  подумал и  уточнил:  -  Во  всяком случае,  меня  обязательно
позовут,  и  я  немедленно предстану перед вами.  Я буду рядом,  синьор Андреа.
Всегда к вашим услугам.
     Так Читрадрива узнал, что главного стража зовут Джулио. А может быть, если
он настолько подобрел,  то скажет,  что это за место... Но едва лишь Читрадрива
раскрыл рот, как Джулио отстранился и с прежней гаденькой ухмылочкой заметил:
     - Однако, любезный синьор, не злоупотребляйте гостеприимством! Вы устали с
дороги, не правда ли? А раз так, ложитесь в постель и отдыхайте.
     Поклонившись,  страж  указал на  кровать с  пышным балдахином.  Читрадрива
поморщился.   Даже  те   анхем,   которые  не   разводили  коней,   а   жили  в
кварталах-гандзериях,  не знали подобной роскоши. Правда, за время пребывания в
западных землях можно было привыкнуть к  таким кроватям,  какие прежде он видел
разве что в  трактире Пеменхата да  в  Люжтенском замке.  Но  вс„ же Читрадрива
чувствовал себя под балдахином крайне неуютно.  Кроме того,  за занавеской было
довольно легко спрятаться или незаметно подкрасться к спящему. Интересно, какой
идиот это придумал?
     Впрочем,  выбора не было,  приходилось мириться с модой и вкусами западных
земель,  даже  если  они  противоречили здравому  смыслу.  Читрадрива  медленно
приблизился к  кровати,  недоверчиво потрогал е„,  точно опасаясь,  что  обивка
мгновенно  вспыхнет  либо  в  комнату  тотчас  ворвутся  вооруж„нные  до  зубов
головорезы, которыми командует вс„ тот же Джулио.
     - Прикажете подать  грелку?  Вам  не  холодно?  -  невозмутимо осведомился
главный страж.  То ли он по-своему истолковал движение Читрадривы,  то ли решил
непременно изображать доброжелательное участие в судьбе пленника.
     - Нет,  -  Читрадрива отмахнулся от него,  как от назойливой мухи. - Лучше
скажите, где это я очутился?
     - Э-э-э,  синьор  Андреа,  вы  слишком любопытны,  -  Джулио  погрозил ему
пальцем и  с  философским видом добавил:  -  Все несчастья на  свете происходят
из-за того,  что кто-то знает что-то лишнее. Небось вы не угодили бы сюда, если
бы не знали...
     - А  что  я  знаю  такого,  что  меня  похитили из  портовой гостиницы?  -
выразительно глядя на бородача, спросил Читрадрива.
     Но  главный страж  только плечами пожал и  развил свою  (а  может,  чужую)
мысль:
     - Все беды от чрезмерного знания.  Вот,  к  примеру,  я  ничего лишнего не
знаю, поэтому сегодня вы пленник, а стерегу вас я. Вот так.
     Сказав  это,  Джулио  направился к  выходу,  но  на  пороге обернулся и  с
подч„ркнутой вежливостью добавил:
     - Ваши вещи принесут завтра. Спокойной ночи.
     Затем дверь захлопнулась.
     Наконец-то!  Что ж,  со стороны этого головореза очень любезно,  что он не
забыл о просьбе Читрадривы, высказанной ещ„ на корабле, и позаботился о багаже,
наибольшей ценностью в  котором был перевод священных книг на анхито.  Если это
так,  если пленившие его настолько ценят книжную мудрость,  может,  в этом доме
найдутся и  другие книги.  Может,  здесь  есть  и  оригиналы священных текстов!
Торопиться вс„ равно некуда, значит, можно спокойно поработать... И то неплохо.
     Читрадрива осмотрелся.  Комната была небольшая. Кроме роскошной кровати, в
ней  находились  стул  с   высокой  спинкой  и   столик  с   подставкой,   явно
предназначенной для того,  чтобы класть на не„ книги.  На столике в  витиеватом
бронзовом подсвечнике стояла одинокая свеча. Читрадриву так и тянуло зажечь е„,
присесть к  столу и  углубиться в  чтение.  Был  здесь также огромный камин,  в
котором  весело  потрескивали  смолистые  поленья.   За   сч„т  пламени  камина
освещалась вся  комната.  В  верхней  части  стены  напротив входа  угадывалось
крохотное оконце, расположенное в небольшой нише.
     Итак, пока вс„ ид„т не так уж плохо. Да, Читрадриву заключили в тюрьму. Не
в мрачную темницу, а в удобную, по-своему даже красивую, но вс„ же тюрьму. Но с
другой  стороны,  в  этой  необыкновенной тюрьме почитают книги.  И  Джулио так
трогательно заботится о багаже... Так что не стоит пенять на судьбу, могло быть
и  хуже.  Хотя кто знает,  не  переведут ли Читрадриву рано или поздно из этого
дома в ожидаемую сырую темницу.
     Впрочем,  вряд  ли.  Если только здесь нет  тайного умысла,  гораздо проще
отправить пленника в  т„мный сырой  подвал сразу же.  Да  и  на  корабле с  ним
обращались не так уж плохо...
     Ободр„нный этими мыслями Читрадрива подош„л к столику,  подумал о том, как
удобно будет здесь работать,  вернулся к кровати, разделся, забрался под одеяло
и уснул почти мгновенно,  как может позволить себе засыпать человек, бесконечно
уверенный в сво„м будущем. Хотя на самом деле таковой уверенности у него отнюдь
не было.
     Наутро  Читрадрива пробудился от  хлопка  входной  двери.  Выглянув  из-за
балдахина,  увидел  вошедшего в  комнату Николо,  который держал в  одной  руке
продолговатую серебристую тарелку, а в другой - длинный кувшин и узкий кубок на
высокой ножке. Поставив завтрак на столик, сторож незамедлительно удалился, как
всегда не проронив ни слова.
     Читрадрива  натянул  штаны,  вылез  из-под  одеяла,  босиком  прошл„пал  к
столику.  Тарелка точно оказалась серебряной, с серебряной же ложкой, торчавшей
из смеси бобов и мелко нарезанных овощей с накрошенными туда же кусочками мяса.
Читрадрива никогда не слыхал о таком блюде и не знал,  как оно называется.  Тем
не  менее,  он  сразу понял,  что  смесь приготовлена с  таким расч„том,  чтобы
пленник мог  пользоваться за  завтраком одной лишь ложкой,  вполне обходясь без
ножа.
     Чувство голода очень быстро заставило забыть обо вс„м остальном.  В  конце
концов,  в  последний раз Читрадрива ел  вчера,  да  и  то обед этот состоял из
солонины  без  хлеба  и  небольшого  количества  вина.  А  сегодня  ему  подали
неожиданно роскошный завтрак из свежих продуктов,  да ещ„ в  такой великолепной
посуде.
     Читрадрива принялся за  еду,  затем наполнил кубок и  пригубил.  Вино тоже
оказалось отличным,  ароматным, как луговые цветы. Оно слегка ударило в голову,
однако Читрадрива от этого лишь приободрился, но не опьянел.
     - Ого, вы уже на ногах, синьор! Ранняя вы пташка, ничего не скажешь.
     В  комнату вош„л Джулио,  которого Читрадрива приветствовал взмахом ложки.
Усмехнувшись в бороду, он прогнусавил:
     - А  этот болван Николо сказал мне,  что вы спите.  Но я так и подумал:  с
чего бы это синьору Андреа спать, когда давно пора вставать?
     - Разумеется,  я  не сплю,  -  проговорил Читрадрива,  проглотив очередную
порцию овощной смеси. - И вс„ жду, когда вы исполните наконец свои обещания.
     - Это вы про вещи?  Понимаю,  синьор Андреа,  понимаю.  Но вс„ же думать о
книгах на голодный желудок...  - страж похлопал себя по животу, пожал плечами и
заключил:  -  Вс„-таки уч„ные люди очень странные.  Я  бы,  к примеру,  сначала
подумал о еде, а уж затем обо вс„м остальном.
     - Но ещ„ в  море вы обещали,  что по прибытии предоставите мне возможность
побриться,  -  напомнил Читрадрива и  тыльной стороной правой  ладони  погладил
довольно приличную русую бороду, которая отросла у него за время плавания.
     - Ах,  да!  - Джулио состроил огорч„нную физиономию, хлопнул себя по лбу и
принялся  рассыпаться в  извинениях:  -  Простите,  синьор,  совсем  из  головы
вылетело.  Да и немудрено,  ведь сам я не бреюсь.  Надеюсь, вы согласитесь, что
бородатый считает подобное украшение вполне естественным и не понимает, как это
другой может отказываться от  него.  Поэтому ещ„ раз прошу прощения и  заверяю,
что после завтрака немедленно пришлю к  вам брадобрея,  который станет навещать
вас каждое утро. Уж теперь я не допущу этой ошибки, поверьте, синьор Андреа.
     - Но и про вещи не забудьте, - напомнил Читрадрива. Главный страж кивнул и
вышел из  комнаты,  а  Читрадрива принал„г на угощение.  Затем в  комнату вош„л
молодой  верзила  с   медной  мисочкой,   в  которой  были  сложены  бритвенные
принадлежности.  Читрадрива потянулся к  мисочке,  но  парень замотал головой и
быстро-быстро затараторил. Разумеется, он не собирался давать бритву пленнику в
руки.  Через  минуту явился Николо,  который оставил в  комнате горячую воду  в
небольшом тазике и  забрал грязную посуду.  После чего молодой стражник по всем
правилам побрил Читрадриву и  вдобавок сделал горячий компресс на  подбородок и
шею.
     Наконец-то  Читрадрива избавился от  бороды!  Он  испытывал непередаваемое
блаженство.  С него словно бы сняли маску. А ещ„ казалось, что старая кожа лица
лопнула,  слезла  клочьями  наподобие  змеиной  и  сменилась  совершенно новой,
молодой, младенчески чистой, к которой приятно было притронуться.
     Когда  же  вслед  за  тем  Николо притащил драгоценные рукописи,  восторгу
Читрадривы не  было предела.  Он  вырвал из рук стражника свой труд,  утащил на
кровать,  как собака тащит украденную на кухне сахарную кость с остатками мяса,
да  так  и  листал фолианты до  поздней ночи.  От  этого занятия его не  смогли
отвлечь ни Джулио,  явившийся с  предложением прогуляться,  ни третий стражник,
принесший обед,  который  так  и  остался нетронутым.  Читрадрива встал  только
затем,  чтобы зажечь свечу и  водрузить е„ на придвинутый к  кровати стул.  Вс„
остальное время  он  перечитывал свой  труд,  мысленно отмечая  места,  которые
предстояло уточнить.
     Этим Читрадрива и  занимался дни напрол„т.  Когда он  уезжал из Киева,  то
наивно  считал  перевод законченным.  И  только  после  многодневных диспутов с
безвременно погибшим Лоренцо Гаэтани понял, сколь многое ещ„ предстоит сделать.
     По  первому же  требованию Джулио  прин„с связку отличных гусиных перьев и
пузыр„к с  чернилами.  По мере необходимости он давал пленнику также пергамент.
Прич„м пергамент был исключительно новый, иначе Читрадрива мог потребовать нож,
чтобы выскабливать написанное ранее.  Доставляли пленнику и  книги,  написанные
по-гречески. Вероятно, здесь имелась прекрасная библиотека, но Читрадриву в не„
не  пускали,   только  приносили  оттуда  тяжеленные  фолианты  в   оправленных
позеленевшей медью  перепл„тах  или  пергаментные свитки,  пропитанные  запахом
древности, местами слегка подпорченные.
     Кормили трижды в день. На завтрак обыкновенно давали овощи, на обед - суп,
жаркое,  жареную птицу или рыбу,  на ужин - что-нибудь л„гкое, например, фрукты
или моллюсков,  которых Читрадрива до сих пор никогда не ел.  Поскольку в  меню
было много рыбных блюд,  можно было заключить,  что отсюда рукой подать до моря
или хотя бы до большой реки.
     Джулио  сдержал обещание,  и  теперь к  Читрадриве каждое утро  заглядывал
молодой стражник,  исполнявший обязанности цирюльника.  Главный страж  сообщил,
что парня зовут Луиджи, и разрешил Читрадриве звать его в любой момент.
     - Сами понимаете,  синьор Андреа,  мало ли что может случиться.  Вдруг или
он,  или  я  забудем  о  своих  обязанностях по  отношению к  вам,  так  вы  не
стесняйтесь напомнить,  -  гнусавил  Джулио,  криво  ухмыляясь.  Очевидно,  эта
ухмылка заменяла у него любезную улыбку.
     Любезность тюремщиков проявилась также и в том,  что под вечер второго дня
в  комнату внесли огромную лохань,  несколько в„дер  горячей воды  и  губку,  и
Читрадрива смог соскрести с себя многонедельную грязь путешествия.
     - Простите великодушно, синьор, но мы не можем позволить вам вымыться так,
как вы  привыкли делать это у  себя на родине,  -  сказал тогда Джулио.  Отсюда
Читрадрива заключил,  что стражники принимают его за коренного русича и понятия
не  имеют о  том,  что  он  явился из  Орфетанского края.  Или  из  Эпира,  как
предполагали иудеяне.  Значит,  захватившие Читрадриву в  плен  не  знали  всей
правды о  н„м.  И  это говорило о  том,  что никто из них не может читать мысли
пленника!  Ибо ведущие полукочевой образ жизни анхем при случае просто купались
в  реке или озере и  про распростран„нные у  русичей бани слыхом не  слыхивали.
Впрочем, как и орфетанцы.
     Читрадрива был  доволен настолько,  насколько пленник может  быть  доволен
тюрьмой.  С  утра до поздней ночи он рылся в греческих книгах,  пытаясь уловить
скрытый  смысл  отдельных текстов,  уточняя туманные места  и  внося  правки  в
драгоценный перевод. Только дважды в день, утром после завтрака и вечером перед
ужином,  Читрадрива отрывался  от  этого  занятия,  чтобы  совершить  небольшую
прогулку в садике,  окружавшем домик.  Прогулки ему чрезвычайно нравились,  тем
более климат здесь был гораздо теплее и мягче, чем на Руси.
     И  кстати,  любопытная деталь:  перед тем,  как  выводить пленника в  сад,
стражники  непременно  заставляли  его   надеть   пояс.   Поскольку  безоружный
Читрадрива  не  был  опасен,  этому  можно  было  найти  единственное  разумное
объяснение  -   сила,   нейтрализирующая  его  сверхъестественные  способности,
действовала внутри дома.  И даже конкретнее - лишь внутри комнаты, иначе почему
его не пускали в библиотеку? Таким образом, чтобы воспрепятствовать пробуждению
его искры,  сторожа использовали пояс.  Вероятно,  то же самое было на корабле,
только там  сила  действовала внутри каюты,  и  важно  было,  чтобы  пленник не
отходил от места заключения слишком далеко.  Вот почему Читрадриве не позволяли
даже прогуляться по палубе! Ох, хитрецы...
     А  если  дело  обстоит именно так,  можно смело сделать вывод,  что  среди
стражников нет колдунов! То есть они безусловно знают о нейтрализующем действии
пояса и комнаты дома, как знали о свойствах корабельной каюты. Однако, несмотря
на это, явно не способны ничего поделать, если пленник сбросит пояс или покинет
без него комнату.  Вероятно,  в портовой гостинице они тоже действовали похожим
способом,  скорее всего,  через какой-нибудь предмет,  незаметно подброшенный в
вещи Читрадривы.
     Надо же!  Если бы  находясь на  корабле он знал,  что граница его бессилия
очерчена строгими рамками каюты, а сторожа не умеют читать мысли, то непременно
постарался бы убежать. Разве нельзя было найти способ обмануть сторожей? Вздор!
Просто надо было хорошенько подумать, вот и вс„
     С  этого  момента Читрадрива периодически возвращался к  мыслям о  побеге,
особенно во  время прогулок по  окружавшему дом  садику.  Хотя  убежать отсюда,
пожалуй,  посложнее,  чем  с  корабля.  Садик  был  окруж„н  стеной  из  гладко
от„санного камня,  высота  стены  достигала  двойного  человеческого роста.  Но
насколько Читрадрива понял,  то  была лишь внутренняя стена,  и  снаружи шла по
крайней мере ещ„ одна,  если не  две или три.  Часовых не было видно нигде,  но
вполне возможно,  они  попросту укрывались в  саду  или  были расставлены между
стенами.  А  может,  на  наружной стене имелись башенки,  которых из  садика не
видно.
     Кроме  того,   на  прогулках  Читрадриву  постоянно  сопровождал  один  из
вооруж„нных сторожей.  Правда,  теперь они не демонстрировали клинки при каждом
удобном и  неудобном случае  (и  вообще,  после  приезда сюда  эти  люди  стали
держаться с пленником ещ„ мягче и предупредительнее, нежели на корабле). Тем не
менее, оттопыривающиеся полы плащей красноречиво свидетельствовали, что сторожа
всегда готовы извлечь мечи из ножен и не теряют бдительности.
     Пришлось утешать себя мыслью,  что  нет  такой тюрьмы,  из  которой нельзя
убежать. Ведь выкрутился же Читрадрива в Орфетане, когда его собирались казнить
за  мнимую порчу,  насланную на свору борзых.  А  из объятого пламенем трактира
Пеменхата он  вытащил вдобавок Карсидара,  Сола  и  самого хозяина.  Правда,  в
первом случае ему помог мастер Ромгурф, а во втором - сила, отнятая нынче...
     Ничего,  вс„ равно можно что-нибудь придумать.  Нужно придумать! Он убежит
отсюда,  и  точка.  И когда сверхъестественные способности вернутся сами собой,
можно  будет  продолжить путешествие,  так  некстати  прерванное вмешательством
четв„рки головорезов.  Пусть  дом  будет  обнес„н хоть  десятью стенами,  пусть
пленника охраняет хоть целая армия, пусть сторожа бдительно следят, чтобы он не
касался руками пояса на  прогулках,  пытаясь ощупать этот магический талисман и
догадаться о том,  как именно он блокирует колдовские способности -  вс„ это не
имеет значения.  Вс„  равно эти  люди долго не  удержат в  плену вольнолюбивого
анаха!
     Читрадрива приободрился настолько,  что  принялся даже  вести  сч„т  дням,
проведенным в доме.  Сделать это теперь было проще, чем на корабле, поскольку в
распоряжении пленника имелись пергамент,  чернила и перья,  а главное -  он мог
вести записи, совершенно не таясь и не опасаясь последствий.
     И  Читрадрива стал  наносить крохотные ч„рточки на  тыльной стороне своего
труда,  отмечая таким образом дни заточения.  Никто не  обращал внимания на то,
что именно он пишет или рисует, поэтому у пленника не возникало никаких проблем
с Джулио, как на корабле, когда он делал отметины на стене каюты.
     В общем,  жизнь в необычной тюрьме протекала тихо,  спокойно и размеренно,
когда  в  одиннадцатый день  заключения,  если  судить по  пометкам,  произошло
событие огромной важности:  Читрадрива наконец встретился с человеком,  который
отдал приказ похитить его.
     Этот день начался как обычно.  Читрадрива проснулся на рассвете и сразу же
бросился к переводу, чтобы сделать очередную отметку на обороте. Затем принялся
просматривать те исправления, которые вн„с в текст накануне ночью. Когда солнце
стояло уже высоко,  а в садике вовсю щебетали птицы, к пленнику заглянул Луиджи
и чисто побрил его. После чего третий стражник, имени которого Читрадрива так и
не  узнал,  прин„с  тарелку салата с  устрицами и  кувшинчик вина  на  завтрак.
Только-только Читрадрива поел и  отставив посуду в  сторону,  чтобы не  мешала,
начал рассеяно перелистывать Книгу Притчей Соломоновых, раздумывая над текстами
о законности и беззакониях и пытаясь систематизировать их,  как в комнату вош„л
сам Джулио.
     - Сегодня вы  повед„те меня на прогулку?  -  спросил Читрадрива,  удостоив
вошедшего беглого взгляда и убедившись, что он прин„с пояс.
     - Я. Но прогулка наша будет не совсем обычной, - прогнусавил Джулио.
     Читрадрива оторвался от текста "Проклятие Господне на доме нечестивого,  а
жилище благочестивых Он благословляет" и посмотрел на стража внимательно.  Лицо
и поза Джулио говорили о торжественности минуты. Интересно, с чего бы это...
     - Что случилось? Меня повезут в другое место? - наугад спросил Читрадрива,
в то же время проверяя,  не вернулась ли к нему способность читать чужие мысли.
Вдруг удастся узнать, чего на самом деле хочет страж!
     - Нет,  не повезут,  -  Джулио протянул пленнику пояс.  -  Одевайте это, и
пойд„м быстрее. Он ждать не любит.
     - Кто он?  -  сразу же насторожился Читрадрива. А мысленно добавил: "И где
меня ждут?" Если его вс„ же повезут на встречу с неизвестным человеком, который
не любит ждать, не исключено, что по дороге представится шанс бежать.
     - Да надевайте же пояс! - казалось, Джулио теряет терпение, но в последний
момент  он  овладел  собой,  криво  ухмыльнулся и  почти  ласково  произн„с:  -
Простите,  синьор Андреа, я забылся. Однако отвечать на ваш вопрос вс„ равно не
стану. Это излишне. Он здесь, вы сейчас познакомитесь, так что промедление не в
ваших интересах.
     Делать  нечего,  пришлось Читрадриве под  бдительным оком  главного стража
подпоясаться и  выйти в  садик.  Тут он начал озираться по сторонам,  отыскивая
между цветущими деревьями человека, который, по словам Джулио, не любит ждать.
     - Не трудитесь,  милейший,  я  здесь,  -  дон„сся довольно низкий голос из
беседки, оплетенной виноградными лозами.
     Беседка находилась в  самом цент