и  усиленно прислушивался к  поднятому Михайлом шуму,
одновременно прощупывая ножом  запоры.  Взбегать на  крыльцо и  затевать с  ним
драку вряд ли стоило,  поскольку оставался ещ„ четв„ртый.  Кроме того,  хотя бы
одного следовало захватить живь„м. Поэтому, учитывая громадную озлобленность на
нал„тчиков,  Карсидар послал  в  его  направлении лишь  л„гкий  обездвиживающий
импульс и,  переключившись на  Михайла,  подумал:  "Открывай дверь и  вяжи.  Он
твой". Оставался последний.
     Этого  ночного  убийцу  Карсидар перехвалил на  полпути  между  крыльцом и
окнами   своей   комнаты.   Злоумышленник  бестолково  метался  посреди  двора,
раздираемый противоречивыми желаниями.  С  одной стороны,  ему страшно хотелось
удрать,  поскольку скрытного нападения явно не получилось. С другой стороны, он
боялся главаря,  затаившегося на крыльце,  и понимал,  что просто обязан прийти
ему на помощь.
     Значит, парализованный был у них главным...
     С  момента,  когда  Карсидар понял  это,  четв„ртый нал„тчик был  обреч„н.
Отшвырнув уже ненужный нож,  Карсидар коршуном налетел на  него.  В  первый миг
злоумышленник здорово  перепугался,  приняв  одетого  в  исподнее  Карсидара за
ожившего пращура-мертвеца,  стерегущего дом.  Однако блеснувший в лунном сиянии
"игрушечный" меч прив„л его в чувство и заставил обороняться.
     Вс„ кончилось очень быстро.  Излишне суеверного нал„тчика привели в полную
растерянность  несколько  ложных  выпадов  и  способность  "мертвеца"  блестяще
уворачиваться от ударов,  отчего создавалось впечатление,  что он в  самом деле
дер„тся  с  бестелесным призраком.  Как  вдруг  клинок  Карсидара,  со  свистом
рассекая воздух,  шесть раз крутнулся перед его шеей -  и,  не  издав ни звука,
злоумышленник опрокинулся навзничь,  заливаясь  кровью.  На  его  развороченном
горле расцв„л зловещий алый бутон тройной роковой розочки.
     - Будешь знать, как связываться с мастером Давидом, сыном Ицхака, учеником
Зэнвеша, - по-орфетански процедил Карсидар, сплюнул и побр„л к крыльцу.
     Там   он   застал   Михайла,   который  безуспешно  пытался  завести  руки
одеревеневшего главаря ночных убийц за спину, чтобы скрутить их.
     - Я  же  не  просил тебя  брать  оружие,  -  проворчал Карсидар,  глядя на
валявшийся тут же меч сотника.
     - Оно  того...  никогда  не  помешает,  -  пропыхтел Михайло и,  показывая
глазами на  парализованного,  добавил:  -  Слышь,  Давидушка,  а  ты  часом  не
перестарался?
     Карсидар и  сам  насторожился.  Ведь  он  послал очень л„гкий парализующий
импульс,  пора бы  этому мерзавцу начать отходить.  Жизнь в  н„м явно осталась,
поскольку его  грудь едва  заметно колебалась.  Значит,  дышит...  Определ„нно,
Карсидар был слишком зол.
     - Ничего, очухается.
     Наконец,  и  остальные заспанные,  кое-как  одетые  домочадцы высыпали  на
крыльцо, в том числе, конечно же, Милка с мамкой.
     - Нешто этот Давидка!..  -  начал задираться Вышата, выскочивший из дверей
последним.
     Однако Михайло мигом нав„л порядок:
     - Молчи, окаянный! Милка, марш в дом!
     - Татонько... - попыталась протестовать она.
     - Ну?! - рявкнул Михайло.
     Тогда Карсидар спокойно сказал слугам:
     - У  задней  двери  двое  убитых,  третий на  дворе.  Тащите их  сюда.  Да
посмотрите, что с собаками. Быстро.
     Все страшно удивились. Даже Михайло переспросил:
     - Так их было аж четверо? А я-то думал, не больше двух...
     - А   не  вр„шь  ли  ты?   -   спросил  Вышата,   недоверчиво  разглядывая
окровавленный меч Карсидара. - Что-то я не слышал стука клинков. Опять, небось,
колдовал...
     Возмущ„нная Милка обернулась к  нему,  собираясь возразить.  Но  тут слуги
подтащили за ноги труп злоумышленника с  развороченной шеей.  При каждом толчке
его  голова болталась из  стороны в  сторону;  казалось,  ещ„  немного,  и  она
оторв„тся.
     Вышата попятился и пролепетал:
     - Эт-то... ты... как? К-колдовал?..
     Карсидар  выбросил впер„д  руку  с  мечом  и  сделал  несколько неуловимых
движений кистью,  отчего  остри„ клинка с  тонким свистом прочертило в  воздухе
замысловатую фигурку.  Милка  восхищ„нно завизжала,  подпрыгнула и  захлопала в
ладоши.  А  Вышата  подумал,  что  его  давнее  намерение драться с  "проклятым
колдуном" на  кулаках за честь семьи было невероятной глупостью,  повернулся и,
пошатываясь, побр„л в дом.
     - Этот удар называется "тройная ружа",  -  бросил ему вслед Карсидар. - Не
будешь со мной ссориться, научу.
     Вскоре вернулись остальные слуги.  Оказалось,  что  все  собаки передохли,
наевшись разбросанного под забором отравленного мяса.  А нал„тчика со стрелой в
горле еле удалось отцепить от  стены.  И  хотя роковая розочка выглядела весьма
эффектно, Михайла эта стрела удивила ещ„ больше.
     - А где же твоя штучка?  - подозрительно спросил он Карсидара, имея в виду
рукавный  арбалет  и  добавил  неуверенно:   -   Может,  ты  того...  и  впрямь
наколдовал...
     - Мои стрелы крепкие,  ими можно действовать,  как ножом, - ответил на это
Карсидар. - Но хватит подозрений, пора, наконец, приниматься за дело.
     - Да-да,  ты  прав,  -  поспешно  согласился  Михайло.  -  Надо  известить
Остромира и решить, что делать. Пошлю-ка я к нему...
     Сотник приказал одному из  слуг  одеваться и  бежать к  тысяцкому.  Заодно
вторично велел Милке убираться в дом, а когда она заупрямилась, прикрикнул:
     - Неча перед женихом в исподнем щеголять!  Да и опасно тут.  Тати окаянные
во двор забрались, а она привередничает.
     - Но,  татонько! - Милка молитвенно сложила руки, надула хорошенькие губки
и состроила жалобную мину, показывая, как ей интересно посмотреть, что же будет
дальше. - Тогда я оденусь и снова выйду.
     Михайло зарычал,  схватил е„  за  плечи,  развернул и,  легонько толкнув в
спину, рявкнул:
     - Марш! Негоже красной девице совать нос не в свои дела!
     - Пойд„м, рыбонько моя, пойд„м отсюда, - старая мамка ласково обняла Милку
за плечи. - Отец прав, здесь такие страсти творятся...
     Но Карсидар не замечал ни жалобного выражения глаз невесты, ни суеты слуг,
которые по приказу сотника потащили убитых к сараю.  Когда Михайло сказал,  что
следует известить Остромира,  он неожиданно подумал о Читрадриве, которому тоже
следует знать о нападении.  Не исключено, что и на него организовали покушение.
Ведь, в конце концов, дом Михайла стоит в городе, за высокими прочными стенами,
а домик целителя Андрея находится в предместье,  он ничем не защищ„н,  доступен
всем и каждому... И зачем Читрадрива поселился в Клове?!
     Карсидар  поспешно  отвл„кся от  окружающего,  расслабился и  сосредоточил
мысль на друге.  До него далеко,  но Читрадрива не раз говорил,  какой Карсидар
могучий. Должно получиться...
     "Это ты, Кар... Давид?"
     Уф-ф, сработало! Он и вправду сил„н.
     "Читрадрива!"
     "С тобой вс„ в порядке?"
     Откуда он знает?..
     "На меня пытались напасть четверо,  но  я  с  ними справился,  ерунда.  Но
откуда..."
     "Значит, мне легче. На меня напали всего двое".
     "Что-о?!"
     "Не волнуйся, я разобрался и с ними, и со змеями".
     "С какими ещ„ змеями?" - изумился Карсидар.
     "С теми, которых они на меня напустили. А у тебя?"
     "У  меня  была  четв„рка  обыкновенных  солдат.   Троих  я  убил,   одного
парализовал. Правда, он ещ„ не приш„л в себя".
     "Ага,  это хорошо!  Его можно допросить. Я тоже парализовал одного, только
это не русич,  а какой-то узкоглазый.  Скорее всего, татарин. Я сейчас же еду к
вам".
     На крыльцо выскочил одетый слуга.  Михайло принялся объяснять, что следует
передать  тысяцкому,  но  Карсидар жестом  остановил их  и  продолжил мысленный
диалог с Читрадривой:
     "Михайло собирается известить о случившемся Остромира..."
     "Ни  в  коем случае!  -  запротестовал Читрадрива.  -  Раз  тут замешаны и
татары, и русичи, дело нечисто. Лучше, чтобы о происшедшем пока никто ничего не
знал. Загони всех в дом, пусть сидят там и не выходят. Я выезжаю".
     "Но как ты проедешь через ворота? Они ведь закрыты".
     "Ах да!  -  спохватился Читрадрива.  - Ладно, пусть меня встретит Михайло.
Слуги знают, что четв„ртый жив?"
     "Понятия не имею.  Кажется,  я на него слишком сильно нажал.  Он торчит на
крыльце как деревянная статуя Иисуса в церкве..."
     "Замечательно.  Тогда спрячь его где-нибудь,  только сам,  без посторонней
помощи. Слуг - в дом, Михайла - к Лядским воротам. И жди меня".
     Некоторое время Карсидар раздумывал, целесообразно ли утаивать случившееся
от Остромира.  Но решив, что известить тысяцкого можно в любой момент, попросил
всех,  кроме сотника,  уйти  в  дом.  В  том  числе и  слугу,  которого Михайло
собирался отправить с поручением.
     - Так надо,  - ответил он на немой вопрос сотника. Когда же все удалились,
объяснил: - На Андрея тоже напали. Сейчас он седлает коня и выезжает сюда. Тебе
лучше самому поехать к  Лядским воротам и  позаботиться,  чтобы его пропустили.
Разумеется,  если  хочешь,  чтобы вс„  было по-простому,  иначе Андрей вынужден
будет  колдовать и  мгновенно перенестись от  ворот  во  двор  твоего  дома,  -
закончил Карсидар и с хитрым видом посмотрел на Михайла.
     Тот,  ясное дело,  был против колдовства -  по крайней мере, если без него
можно обойтись.  Не то люди в самом деле удивятся,  как это лекарь Андрей утром
оказался в городе, не проехав ночью заставу, опять слухи поползут...
     - Уговорил,  сей же час еду,  -  согласился Михайло.  - Твоя правда, лучше
доложить Остромиру о случившемся, когда мы будем знать побольше.
     - А  этого куда девать?  -  спросил Карсидар,  указывая на прислон„нного к
стенке главаря нал„тчиков.
     - А давай его в подпол сволок„м,  -  предложил сотник.  - Я тебе помогу, а
потом Андрея встречать поеду.
     Вдво„м  они  перетащили  парализованного  в  подпол  дома,  где  хранились
продуктовые запасы.  Тут  Михайло  и  оставил Карсидара,  который перво-наперво
накрепко привязал одеревеневшее тело к  подпирающему потолок деревянному столбу
и занялся снятием паралича.  Дело это было непростое - он явно переусердствовал
с силой удара.  Карсидар провозился вплоть до прибытия Читрадривы, и то пленник
едва мог  шевельнуться.  А  его  широко раскрытые глаза со  сжавшимися в  точку
зрачками оставались по-прежнему остекленевшими.
     - Стоп. Пока не продолжай, - велел Читрадрива. - Сначала расскажи, что тут
у вас произошло.
     Карсидар поведал о случившемся. Затем в свою очередь узнал, что Читрадрива
тоже почувствовал опасность сквозь сон,  а  проснувшись,  обнаружил,  что в его
доме полным-полно змей.  Работать с  животными ему  ещ„ не  доводилось,  но  от
Карсидара  он  знал,  что  влиять  на  них  можно,  поэтому  тут  же  попытался
противостоять ядовитым тварям с помощью хайен-эрец.  Правда, они не погибли, но
и  впер„д  не  ползли.  Получив  возможность  выбраться  из  дома  через  окно,
Читрадрива заметил за оградой двоих,  которые, увидев его живым и невредимым, с
перепугу бросились наут„к.  Он послал им вслед парализующий импульс.  Несколько
поотставший русич погиб,  но маленький худенький дикарь,  который бегал гораздо
быстрее,  оказался  всего  лишь  обездвиженным.  Затем  с  Читрадривой связался
Карсидар,  он  пош„л на  конюшню,  оседлал лошадь и,  перебросив дикаря попер„к
седла,  поскакал в  Киев.  Пленника они с  Михайлом заперли в сарае.  По одежде
сотник определил, что это не татарин, а "ч„рный клобук". Так называлось одно из
плем„н,  жившее между русичами.  Впрочем,  достоверно это не было известно, так
как Читрадрива на всякий случай не стал выводить пленника из паралича.
     - А  теперь мы  хорошенечко допросим этого убийцу.  -  Читрадрива шагнул к
парализованному и,  склонив голову набок, принялся задумчиво рассматривать его.
- Да,  ты  изрядно постарался.  Зачем  было  так  усердствовать?  Полегче надо,
полегче, сколько тебе объяснять...
     - Я и так совсем легонько, - принялся оправдываться Карсидар. - Но слишком
уж они меня разозлили.  Я подумал,  а вдруг Милке угрожает опасность... То есть
могла бы угрожать...
     Он замялся. Михайло деликатно кашлянул.
     - Они за тобой охотились, разве не ясно? - удивился Читрадрива.
     Карсидару  неудобно  было  объясняться  вслух,  тем  более  в  присутствии
будущего тестя,  и  он мысленно послал другу коротенькое представление о  своих
переживаниях в начале нападения.
     - Ага,  -  Читрадрива неопредел„нно хмыкнул.  -  Что ж,  понятно.  Значит,
так...  Михайло,  сейчас  мы  с  Давидом  растормошим этого  мерзавца  и  будем
допрашивать.  Стой  в  сторонке и  ни  в  коем случае не  вмешивайся,  каким бы
странным не выглядел допрос. Ясно?
     - А чего тут не понять!  -  сотник крякнул и почесал затылок.  - Колдовать
начн„те, а то я не знаю вас...
     "...поганцев", - мысленно добавил он и предложил:
     - Только,  может,  лучше  того...  по-простому?  Бороду  этому  шелудивому
подпалить,  аль ещ„ как.  Я  бы отв„з его в поруб да напустил на него заплечных
дел мастеров, уж они бы из него вс„ вытрясли!
     - Вс„, да не вс„, - возразил Читрадрива. - Это во-первых.
     - Ну, смотря как пытать...
     - Зато мы  с  Давидом без всяких пыток дознаемся,  что он  думает.  Далее,
везти его в  поруб -  значит,  посвящать в  наши дела не только государя,  но и
палачей,  и тюремщиков. И в-третьих, таким образом мы покажем остальным, что он
жив.  А уверен ли ты,  что кроме известных нам шестерых,  на свободе не остался
кто-нибудь ещ„? А если так, то какие у них возможности?
     - Ну, ты голова-а! - Михайло был восхищ„н.
     А  Карсидар от досады хлопнул себя по лбу.  Конечно!  Ведь нал„тчики знали
даже,  в какой комнате он разместился. Видимо, наблюдали за домом не один день.
Тщательно готовились... Может быть, подкупили кого из слуг...
     - Подкуп исключается,  - возразил Читрадрива. - Иначе бы им открыли двери.
А вот готовились они основательно,  это точно. Другое дело, что недооценили нас
обоих.
     - Как хорошо,  что я подарил тебе перстень!  -  воскликнул Карсидар. - А я
уже пожалел об этом.
     - Да,  неплохо, - согласился Читрадрива. - Не знаю, как бы я справился без
него со змеями и обменялся с тобой мыслями на таком расстоянии. Впрочем, ладно.
Займ„мся допросом,  пока остальные видели парализованного злодея и уверены, что
ты его прикончил. Михайло, не вмешивайся. За дело!
     Сотник отош„л в  сторону и  принялся наблюдать,  как Карсидар и Читрадрива
приводят пленника в чувство.
     - Эх,  Давид,  -  вздыхал Читрадрива,  когда они отрывались от дела, чтобы
передохнуть. - Надо бы тебе работать ещ„ вдвое-втрое мягче.
     Наконец пленник обмяк,  повис  на  вер„вках и  бессмысленно пов„л  сонными
глазами.
     "Отлично, - обрадовался Читрадрива. - Теперь спрашивай его о ч„м угодно. Я
буду следить за его мыслями, а ты следи за моими".
     "Может, лучше я? - спросил Карсидар. - Я могу сильнее нажать".
     "Нет уж, ты нажимаешь слишком сильно", - не согласился Читрадрива.
     Возразить было  нечего.  Карсидар  подош„л  к  пленнику вплотную,  получше
прикрутил его  к  столбу,  взял  за  подбородок и,  пристально глядя  в  глаза,
спросил:
     - Ты кто такой?
     Смысл  сказанного до  главаря нал„тчиков не  дош„л,  он  не  отреагировал.
Карсидар хорошенько потряс его, дал пару оплеух и повторил вопрос.
     - Так  я  тебе...  и  сказ...  зал...  -  заплетающимся языком пробормотал
пленник.
     Тут  же  Карсидар услышал  его  мысль,  как  бы  исходящую от  Читрадривы:
"Артемий".
     - Ты откуда?
     - Оттуда,  -  пленник криво ухмыльнулся.  Но помимо воли в  голове у  него
пронеслось: "Из Суздали", - и эхом отозвалось у Читрадривы.
     - Зачем ты явился в Киев? - продолжал спрашивать Карсидар.
     Стоявший позади Михайло не  выдержал и  хотел было сказать,  что  мерзкого
упрямца надо отдать палачу,  иначе толку не будет.  Читрадрива мигом сделал ему
знак молчать. Впрочем, теперь пленник не отпирался:
     - Тебя,  колдун,  убить да  вон  помощничка твово извести,  зачем же  ещ„!
Только вы, смотрю, не такие простые, как кажетесь.
     А мысленно он добавил к своей реплике любопытное окончание:  "Ничего,  вот
прид„т в Киев Ярослав Всеволодович, он уж вам покажет!"
     "Это уже интересно", - вставил от себя Читрадрива.
     Карсидар и сам заинтересовался этим и спросил:
     - А когда Ярослав в Киев собирается?
     Михайло изумл„нно промычал, опять не сдержавшись.
     - Ишь  ты!  Вон вы  про что ведаете,  -  протянул Артемий,  который ещ„ не
совсем приш„л в  себя после обморока и не заподозрил Карсидара в чтении мыслей.
Подумав немного, он съязвил: - На твои похороны, колдун.
     Зато мысли пленника приняли явно невес„лый оборот. Стало ясно, что дружины
суздальцев выступят в предстоящей битве на стороне татар. Наступление начн„тся,
едва зам„рзнет Днепр и появятся условия для переправы.
     - Но  это же измена!  -  возмутился Карсидар.  -  Как Ярослав Всеволодович
согласился на такое? И как согласились другие князья?
     Услышав об измене в  связи с именем владимиро-суздальского князя,  Михайло
не вытерпел и  шагнул к  пленнику.  Читрадрива обернулся к  сотнику и пригрозил
временным параличом, если тот не угомонится. Тогда Михайло вжался в угол и лишь
зубами скрипел от  досады.  А  Артемий злобно зыркнул на Карсидара вспыхнувшими
глазами, прошипел:
     - А ты откелева знаешь про то,  чего не спрашивал? Колдуешь, лукавый?! - и
вслед за тем принялся на все лады поносить проклятых чародеев.
     Однако  с  мыслями  своими  он  ничего  не  мог  поделать,  и  Карсидар  с
Читрадривой узнали интереснейшую вещь. Оказывается, в середине месяца червня во
Владимир прибыло новое,  ещ„ более грандиозное посольство из Золотой Орды,  чем
разгромленное Карсидаром по пути в Муром. Посол передал Ярославу Всеволодовичу,
что великий хан Бату ужасно недоволен его обхождением с  предыдущими посланцами
и  удивл„н тем  более  сильно,  что  великий князь  Владимирский и  Суздальский
отлично знает, сколь ужасна месть татар.
     Ярослав  Всеволодович оправдывался,  доказывал,  что  посольство уничтожил
мерзкий колдун  Давид,  прозванный Хорсадаром,  с  сотней киевских головорезов,
которых подослал во  Владимир проклятый интриган Данила  Романович,  что  князя
самого  обворовали,  чуть  ли  не  с  головы  сорвав бесценную святыню -  шапку
Мономаха. Но посол утверждал, что одна сотня никак не может одолеть восемь, что
дело  было  во  Владимиро-Суздальской земле и  что  если  первый посол (кстати,
дальний родственник самого великого Бату) ехал лишь с  предложением,  то теперь
хан  безоговорочно  повелевает  Ярославу  Всеволодовичу  с  удельными  князьями
выставить дружины против  упрямца Данилы Романовича,  безрассудно не  желающего
кориться Золотой  Орде.  В  противном случае  великий  Бату  грозился повторить
опустошительное нашествие на  северные земли и  предать огню не только Суздаль,
но и Владимир,  и другие города,  а население частью перебить,  частью угнать в
полон.
     Естественно, Ярослав Всеволодович понимал всю реальность этой угрозы. Бату
мог послать войско даже до  штурма Киева,  благо времени было предостаточно.  А
пережившим нашествие русичам  так  хотелось  ещ„  пожить  в  мире,  пусть  даже
нестойком...
     И  князь  вынужден был  согласиться.  По  крайней мере,  он  успокоил себя
мыслью,  что  Бату непременно захватит Киев,  и  вот тогда Ярослав Всеволодович
потешится,  увидев Данилку-выскочку м„ртвым, получит назад шапку Мономаха и уже
беспрепятственно объявит государем всея Руси себя.
     - А как отнеслись к этому удельные князья? - спросил Карсидар.
     Артемий зажмурился и стал ругаться с отчаянием обреч„нного.  Он уже понял,
что от него так или иначе выведают вс„.  И в самом деле,  Читрадрива выяснил, а
Карсидар услышал,  что  удельные князья,  не  испытывавшие к  Даниле Романовичу
такой  сильной  неприязни,  как  Ярослав  Всеволодович,  пытались  пр