с, и  к  лавке  подъехала  карета.  Альмарен
высунулся в окошко и  узнал  женщину,  выходящую  из  кареты.  Это  была
Алитея.
   Магистр поспешно спустился в лавку, а Альмарен остался  размышлять  о
вопиющем противоречии между вчерашними словами и сегодняшним  поведением
своего старшего друга. Время тянулось, он не выдержал и спустился  вслед
за Магистром. Тот был в лавке и беседовал с Алитеей с видом  заправского
кавалера, она  рдела  и  опускала  глаза.  До  Альмарена  донеслись  его
последние слова: "Так  я  на  вас  надеюсь.  Вы  пришлете  мне  слугу  с
запиской?" Алитея кивнула и выпорхнула из лавки.
   Магистр повернул голову и наткнулся на обиженный взгляд друга.
   Нисколько не смутившись, он подошел к Альмарену и спросил:
   - Ну что тебе не нравится, парень? Ты же сам меня вчера уговаривал.
   - Ничего. Конечно. Это я так, -  сказал  Альмарен,  безуспешно  пряча
разочарование.
   - Значит, тебе показалось, что я решил приволокнуться за этой дамой?
   - Но, Магистр... а что тут еще может показаться? Я же слышал... слуга
с запиской.
   - Я попросил ее устроить мне встречу с  Норреном,  а  в  записке  она
сообщит  мне  время  этой  встречи.  Не  мог  же  я  быть  неряшливым  и
нелюбезным, разговаривая с придворной дамой.
   - У вас это так хорошо получилось,  Магистр,  что  мог  ошибиться  не
только я, но и она...
   - Меня коробит от одной мысли, что мне придется стоять  под  воротами
Норрена, как нищему. Возможно, я. сказал ей пару лишних комплиментов, но
очень уж мне не хотелось остаться ни с чем. - Магистр встряхнул волосами
и расстегнул воротник рубашки. - А теперь идем, куда собирались.
   Весь остаток дня друзья скитались по гостиницам, а к вечеру вернулись
ни с чем. Тифен, увидев Магистра, протянул ему записку.  Тот  немедленно
прочитал ее.
   - Алитея выполнила мою просьбу, - сказал он вопросительно  глядевшему
на него Альмарену. - Норрен примет меня завтра утром. Если  он  разрешит
нам доступ в дворцовую библиотеку, я приду за тобой.
   Норрен заканчивал завтрак, когда  ему  доложили  о  приходе  магистра
ордена Грифона.
   - Проводите магистра в мой кабинет, - сказал он, вставая из-за стола.
   Из вчерашнего разговора с воспитательницей  дочери  правитель  понял,
что этот человек знает  что-то  важное  о  Каморре,  и  потому  назначил
встречу так срочно, как позволяли обстоятельства.  Каморра  был  опасным
врагом, и никакими сведениями о нем нельзя было пренебрегать.
   Норрен пошел в кабинет и сел в  кресло,  ожидая  мага.  Вскоре  слуга
впустил рослого, мощного мужчину с обильной сединой в волосах и  прикрыл
за ним дверь. Вошедший отвесил правителю  короткий  поклон,  как  равный
равному. Это шло вразрез с этикетом, но Норрен и не ждал  слишком  много
от человека, приехавшего из келадского захолустья.
   - Мне сказали, что у вас есть важные  сведения  о  Каморре,  -  сразу
перешел он к делу.
   - Да, ваше величество.
   Твердый, резкий голос человека заставил правителя  поднять  голову  и
взглянуть внимательнее. Тот  смотрел  прямо  на  него,  и  вдруг  Норрен
вспомнил, где видел эту осанку и этот взгляд.
   - Ромбар?! - произнес он изумленно.
   Вошедший изменился в лице.
   - Разве вы меня  знаете,  ваше  величество?  Мы  никогда  с  вами  не
встречались.
   Правитель встал с кресла и подошел поближе, чтобы  лучше  рассмотреть
человека, когда-то так сильно занимавшего его воображение.
   - Ромбар, брат, - сказал он.
   - Двоюродный, - поправил его тот.
   - Все равно брат. Как я рад тебя видеть! Я думал, ты давно умер.
   - Я жив, ваше величество.
   - Какое еще величество? - отмахнулся Норрен. - Обращайся ко мне как к
брату. Когда я был моложе, я часто вспоминал тебя.
   - Хорошо, Норрен. -  Взгляд  Ромбара  смягчился.  -  Откуда  ты  меня
знаешь?
   - Я видел тебя однажды, когда в Цитионе правил еще мой отец. Тогда  я
гостил у Берсерена проездом, возвращаясь  с  Зеленого  алтаря.  Берсерен
решил блеснуть и устроил для меня смотр своих  войск.  -  Норрен  слегка
наклонил голову,  заново  переживая  старое  воспоминание.  -  Ты  тогда
возглавлял конный отряд. Мне было чуть-чуть за двадцать, а  ты  уже  был
зрелым воином,  доблестным  военачальником,  во  главе  лихих  рубак.  Я
спросил тогда у Берсерена, кто ты такой.
   - И он ответил?
   - Да, он ответил, что ты - сын Паландара. С тех пор  я  мечтал  стать
таким же доблестным воином, как ты.
   - Ты стал им?
   - Не знаю. - В голосе правителя мелькнуло сожаление. -  Времена  были
мирные. Вскоре отец умер, я стал правителем, женился. Где тут  проявлять
доблесть?
   Нынешняя война покажет.
   - Да, я тоже думаю, что войны не избежать, - согласился Ромбар. -  Но
я здесь не как полководец, а как маг. Теперь я - магистр ордена Грифона.
   Десять лет назад я был вынужден уехать из Келанги.
   - Сюда доходили слухи. Говорили, что ты испортил у Берсерена какую-то
танцовщицу.
   Ромбар вздрогнул и нахмурился, его руки сами собой сжались в  кулаки.
Норрен почувствовал, что сказал не то.
   - Это наверняка сплетни, не стоящие внимания поправился он. -  Почему
ты тогда не обратился ко мне за помощью?
   - Я не привык переваливать свои заботы на других,  -  вскинул  голову
Ромбар. - Кто я был тогда? Правитель без замка, полководец без  полка...
смешно и жалко. Норрен, никому не раскрывай, кто я  такой.  Мне  удобнее
быть старшим у двух десятков  оборванцев,  как  выразился  Равенор,  чем
сыном правителя, проспорившего свой замок.
   - Как хочешь, Ромбар, - согласился  правитель.  -  Но  как  долго  ты
сможешь это скрывать? Не я один знаю тебя в лицо. И не торопись осуждать
своего отца - его попросту обманули.
   Ромбар насторожился.
   - Что ты об этом слышал, Норрен?
   - Во всем была виновата жена  Берсерена,  Варда.  Ты  теперь  маг  и,
конечно, знаешь, что нужно сделать, чтобы стрела не попала в цель.
   - Ты в этом уверен?
   - Мне  это  рассказывал  человек,  хорошо  знавший  придворную  жизнь
Келанги.
   Ромбар какое-то время молчал, вникая в смысл сказанного.
   - С этим я еще разберусь, - сказал он наконец. - После войны.
   Сейчас положение трудное, нужно радоваться  и  такому  союзнику,  как
Берсерен. А теперь выслушай, почему я пришел. -  Он  коротко  пересказал
Норрену тирские события и разговор с Равенором.
   - Равенор - своеобразная личность, - хмыкнул Норрен. - Месяц назад  я
собирал деньги на армию и послал к нему гонца. Можешь себе  представить,
он согласился принять моего гонца только на следующий день! Каков наглец
- подумал я, но  на  следующий  день  он  сразу  вручил  гонцу  ларец  с
драгоценностями и их описью, чтобы  можно  было  проверить,  все  ли  на
месте. Я закупил все, что хотел, и еще осталось.
   -  Он  посоветовал  нам  поискать  сведения  о  камнях  в   дворцовой
библиотеке Цитиона. Я здесь не один, со мной приятель, маг, каких  мало.
Могли бы мы с ним несколько дней попользоваться библиотекой?
   - Конечно. Но я предпочел бы, чтобы ты помог мне в другом деле.
   Нужно посмотреть армию, вооружение, постройку новой стены, подумать о
плане обороны. Мне нужны твои советы, Ромбар. Ты не  забыл  свои  навыки
военачальника?
   - Не забыл. Но у тебя же есть  подданные.  Норрен  поморщился,  будто
понюхал дрянь.
   - Каждый, от гонца до военачальника, знает только  свое  дело,  а  до
города в целом нет дела никому, кроме меня. Каждый считает, что его дело
самое важное, и тянет одеяло на  себя,  а  мне  нужны  советы  человека,
который мог бы посмотреть на все сверху, как и я. - Он шагнул к  Ромбару
и положил руку ему на  плечо.  -  Нет,  брат,  как  ни  крутись,  а  мое
предложение ты примешь. Война - это не только  магия.  Твои  приятель  -
талантливый маг, это хорошо. Пусть он и занимается в библиотеке. А ты  -
талантливый военачальник. Подумай, где ты нужнее.
   Ромбар в задумчивости потер ладонью лоб.
   - Да,  брат,  умеешь  ты  убеждать,  -  сказал  он  после  некоторого
размышления.
   -  Приходится.  Положение  такое.  Когда  я  был  помоложе,  я  своим
приказывал - повинуются, но результат ужасен. Оставайся  обедать,  а  за
твоим приятелем мы пошлем. Кто он такой?
   - Альмарен, сын Тифена.
   - Наверное, хороший парень, если пошел в отца.
   - У них вся семья прекрасная. Я сейчас живу у Тифена.
   - Переселяйся сюда, во дворец. Тебя устроят здесь наилучшим образом.
   - Незачем. Через несколько дней мы с Альмареном выедем в Келангу.
   Ты не маг, Норрен, поэтому  ты  недооцениваешь  связанную  с  камнями
опасность, Я не могу бросить их поиски.
   - Жаль. Но пока ты здесь, мы займемся армией, Ромбар?
   - Да, - согласился тот. - Пусть  Альмарен  покопается  в  книгах  без
меня. Но мне все-таки хотелось бы взглянуть на твою библиотеку.
   - До обеда еще есть время. Слуга проводит тебя. - Норрен  позвонил  в
колокольчик. - Но сначала я тебя кое-кому представлю. Ринч! Вайк!
   Два огромных темно-серых пса бесшумно выросли рядом с Норреном.
   Они до сих пор лежали так тихо и неподвижно, что  Ромбар  не  заметил
их. Шерсть псов была короткой и гладкой, мощные ноги  и  грудь  выдавали
сильных бегунов и бойцов, мягкая  верхняя  губа  не  прикрывала  клыков,
длинных и белых, как молнии.
   Это были отборные псы из породы  клыканов  -  древних  боевых  собак,
привезенных на остров на кораблях Первого Правителя.
   - Это свой. - Норрен указал псам на Ромбара. - До чего же умны!
   Все понимают. Они не менее  знатны,  чем  мы  с  тобой,  можешь  себе
представить! Вот этот -  Даринча  Пятнадцатый  -  потомок  любимого  пса
Эмбара. Я зову его Ринчем - так  короче.  А  этот  -  Вайкаран  Тридцать
Девятый, или Вайк, - ведет род от Вайкарана, сопровождавшего Кельварна в
походах. Он у меня недавно - их меняют раз в полгода, чтобы не  зажирели
от дворцовой службы.
   - Хороши! - с искренним восхищением сказал Ромбар. - В Келанге  я  не
видел таких клыканов. Там порода мельче.
   - У нас старинные традиции. - Норрен опустил руку на  тяжелую  голову
пса. - Два таких песика без труда  загрызут  грифона.  Теперь  они  тебя
знают, и я за тебя спокоен.
   Слуга  повел  Ромбара  в  правое  крыло  дворца,  где   располагалась
библиотека. Проходя по залам, Ромбар  невольно  сравнивал  их  с  залами
дворца  Равенора,  в  которых  побывал  позавчера.  Дворец  Норрена  был
построен раньше, когда в Цитионе  совершенству  линий  и  пропорций  еще
предпочитали мощь и величие.
   Гранитные витые колонны, портреты предков, висящие на стенах, тяжелые
пестрые шторы  создавали  ощущение  давящей  пышности,  белые  мраморные
скульптуры в нишах казались неуместными и терялись на фоне  буро-красной
старинной мебели. Ромбар представил себе клыканов, бродящих вечерами  по
сумрачным залам, и с приязнью вспомнил легкий и светлый дворец Равенора.
   Подойдя к высокой  двустворчатой  двери,  слуга  распахнул  ее  перед
Ромбаром. Тот вошел и оказался в длинной узкой комнате. Одна из ее стен,
казалось, состояла  из  ряда  высоких,  закругленных  сверху  окон.  Вся
противоположная стена была  занята  полками,  где  стояли  ряды  толстых
старинных книг в кожаных и серебряных переплетах,  с  застежками  и  без
застежек,  украшенных  золотом  и  чеканкой.  Ромбар,  думавший,  что  в
библиотеке никого нет, был несколько удивлен,  увидев  в  дальнем  конце
комнаты большой,  заваленный  бумагами  стол  и  склонившегося  над  ним
человека, аккуратно что-то чертившего на широком желтоватом листе.
   Он дошел до середины комнаты, когда человек за  столом  услышал  звук
шагов и поднял голову. От неожиданности Ромбар остановился.
   - Скампада... - сдавленным голосом произнес он. - Какая встреча...
   Скампада тоже узнал идущего к нему человека и внутренне  содрогнулся,
увидев, как сын Паландара бледнеет от  гнева.  Чутье  мгновенно  шепнуло
Скампаде, что может  случиться  с  почти  законченной,  выполненной  без
единой помарки родословной, если  тот  подойдет  к  столу.  Сын  первого
министра вышел из-за стола и пошел навстречу Ромбару.
   - Добрый день, ваша светлость, - хладнокровно сказал он, оставляя без
внимания испепеляющий взгляд Ромбара.
   - Когда-то я мечтал  об  этой  встрече,  -  медленно  сказал  Ромбар,
подходя вплотную к нему. - Много раз я представлял, что ты стоишь передо
мной, вот так. Я знаю - это ты донес на нас тогда, чтобы получить деньги
за донос.
   Берсерен не счел нужным скрывать это от меня. Это ты виноват во всем.
   Лицо Скампады приняло независимое выражение.
   - Позвольте мне не согласиться с вами, ваша светлость,  -  решительно
возразил он. - Разве это я  бегал  за  девчонкой,  по  которой  Берсерен
сходил с ума? Это вы дразнили судьбу, и незачем сваливать на  меня  вину
за последствия.
   - Так ты все эти годы спокойно спал, считая себя невиновным? - Ромбар
схватил Скампаду за ворот рубашки. - Мысли о том, что ты сделал, не жгли
тебя? Если бы не ты... если бы не твой  донос...  Твой  донос  стоил  ей
жизни, негодяй!
   Скампада болтался в руках Ромбара, как клок паутины на ветру,  но  не
терял самообладания.
   - Мой, как вы сказали, донос ничего не решал, -  невозмутимо  ответил
он. - Он лишь немного ускорил развязку. Вы оба были так  неосторожны!  -
Скампада неодобрительно  покрутил  головой.  -  Берсерен  обо  всем  уже
догадывался.
   Самое позднее через неделю он все узнал бы сам, бесплатно. Я  не  мог
не воспользоваться случаем - я беден, деньги мне нужны. Я не кто-нибудь,
а сын первого министра, и не могу жить как нищий.
   Ромбар в  гневе  встряхнул  Скампаду.  Тот  испуганно  охнул.  Ромбар
подумал, что сломал ему шею раньше  времени,  и  разжал  руки.  Скампада
высвободился и холодно глянул на своего недруга,  ощупывая  и  поправляя
воротник.
   - Вы чуть не порвали мою лучшую рубашку. Да, у меня  хороший  сон,  и
если я его когда-нибудь потеряю, то не  из-за  вашей...  -  Сын  первого
министра благоразумно  опустил  слово.  -  Девчонка  осталась  жива,  по
крайней мере тогда.
   Слова Скампады медленно доходили до Ромбара.
   - Ты лжешь, - сказал  он  после  долгой  паузы.  Скампада  ответил  с
достоинством, которое в другое время позабавило бы Ромбара:
   - Я никогда не лгу, ваша светлость. Я - человек чести. Я либо  говорю
правду, либо молчу.
   - Чем  ты  мне  докажешь,  что  это  правда?  Скампада  заметил,  как
изменился тон его противника, и почувствовал себя хозяином положения.
   - Я  ничего  не  собираюсь  вам  доказывать,  -  ответил  он.  -  Мне
совершенно безразлично, верите ли, вы мне, не  верите  ли.  Я  доказываю
только те сведения, за которые беру деньги. Нравится вам или нет,  но  я
этим живу.
   Ромбар вновь побледнел от ярости, но на этот раз сдержался.
   - Ты не стыдишься говорить мне, что живешь доносами,  -  процедил  он
сквозь зубы.
   - Не доносами, а сведениями, - поправил его Скампада.  -  Нет  дурных
сведений, а есть люди, которые находят им дурное  применение.  Не  вижу,
чем я хуже тех, кто мне платит.
   - Ты немедленно расскажешь мне все, или я найду способ заставить тебя
говорить, - с угрозой в голосе сказал Ромбар.
   - Ошибаетесь, ваша светлость, - вскинул голову Скампада. - Вы  можете
убить меня или отправить в темницу, но вы не  заставите  меня  говорить,
если я этого не хочу. Вы могли бы уже заметить, что  я  не  трус.  -  Он
выпрямился и, не дрогнув, выдержал бешеный взгляд Ромбара.
   - И все-таки мне кажется, что  мы  договоримся,  Скампада,  -  сказал
Ромбар, внезапно успокоившись. - Что ты здесь делаешь?
   Скампада мгновенно понял, куда тот клонит.
   - По желанию его величества  составляю  генеалогическое  дерево  рода
Кельварна, - нехотя ответил он.
   Ромбар усмехнулся, увидев независимо-обиженное  выражение  лица  сына
первого министра.
   - Мне нужно кое-что поискать в библиотеке, и я  не  хочу,  чтобы  мне
мешали, - подчеркнул он каждое словo. - Я сейчас пойду к Норрену,  и  не
успеют объявить обед, как  тебя  не  будет  во  дворце.  Естественно,  я
позабочусь о том, чтобы тебя сюда больше не пускали.
   - Но, ваша светлость... - встревожился Скампада.
   - Если ты расскажешь мне все, что ты знаешь о ее судьбе, я  даю  тебе
сутки времени на то, чтобы ты закончил свои дела. И обещаю  не  говорить
Норрену, кто ты такой и чем занимаешься. Подумай,  вдруг  это  не  менее
ценно, чем деньги.
   Скампада опустил глаза и задумался, прикидывая что-то в уме.
   - Меня устроит, если его величество примет мою работу завтра с утра.
   - Я попрошу его об этом.
   - Договорились. - Недовольно вздохнув, Скампада начал объяснения:
   - Вы, наверное, уже поняли, ваша светлость, что я не хотел  причинить
зла. Все само собой катилось к этому. Я пытался  рассказать  ему  о  вас
поделикатнее, чтобы он не слишком разгневался, и не мог даже представить
себе, что он придет в такую ярость. Я был еще молод тогда.
   - Дальше, - нетерпеливо качнул головой Ромбар.
   - Я не  ожидал,  что  Берсерен  посмеет  посадить  сына  Паландара  в
темницу.
   - Я тебя не об этом спрашиваю! - начал сердиться Ромбар.
   - Но это имеет отношение к тому, что  я  хочу  рассказать,  -  искоса
глянул на него Скампада. - Берсерен не мог долго держать вас под замком,
поэтому позаботился о том, чтобы вы не разыскивали ее,  когда  окажетесь
на свободе. Он объявил, что казнит провинившуюся рабыню,  но  на  костре
была сожжена совсем другая женщина.
   - Кто?
   Скампада чуть запнулся, но ответил:
   - Жена Берсерена,  Варда.  Он  давно  хотел  от  нее  избавиться.  Ей
завязали руки, рот и надели мешок на  голову.  В  нем  ее  и  повели  на
костер. Никто не заподозрил подмены.
   - Никто, говоришь... а ты? Скампада поджал губы и нахмурился.
   - Мне неприятно это вспоминать, - сказал он, - но я был одним из  тех
двоих, кого Берсерен послал за ней. Я не знал тогда, для чего это нужно.
   Меня, сына первого министра, он  заставил  выполнять  работу  палача!
Берсерен вовсе не человек чести, ваша светлость.
   - Без тебя бы не догадался. Он  удостоил  тебя  доверия,  которое  ты
заслужил своим доносом.
   - Может быть, - весь вид сына первого министра говорил,  что  издевка
здесь неуместна, - потому что раб, который  был  со  мной,  расстался  с
жизнью. Его в тот же день  тоже  сожгли  на  костре,  а  затем  Берсерен
распустил слухи, что его жена сбежала с этим рабом.
   Ромбару не нужно было напрягать память. Он помнил все  до  мельчайших
подробностей - и тот костер, и женщину, горевшую в нем.
   Приготовившись поймать Скампаду на лжи,  он  впился  взглядом  в  его
лицо.
   - Там, на костре, была только одна женщина, -  сказал  он.  -  Я  все
видел из окна темницы.
   - Был и второй костер. - Скампада медленно произнес,  выделяя  каждое
слово:
   - Его установили по другую сторону дворца, против  окон  ее  темницы.
Как вы думаете, что сказал ей Берсерен про этот костер?
   - Скампада... Ей сказали, что там был я?! - ужаснулся догадке Ромбар.
   - Да. Но того, что за  этим  последовало,  Берсерен  не  ожидал.  Она
свалилась в горячке и была неделю без памяти. Он не мог привести  к  ней
лекаря - боялся разоблачения.
   - Ты же сказал, что она осталась жива!
   - Каморра, который тоже  помогал  Берсерену  в  этом  деле,  вызвался
лечить ее магией. Это он упрятал девчонку в темницу  и  присматривал  за
ней, чтобы все осталось в тайне. Ночью мы с ним перенесли ее из  темницы
в комнату  рядом  с  комнатой  Каморры.  Ее  там  держали  взаперти,  но
стражников, конечно, не поставили, чтобы не вызывать лишних подозрений -
было ясно, что она не скоро сможет вставать. Прошел день, другой,  а  на
утро третьего дня ее не нашли в комнате. Исчезла бесследно.
   Скампада замолчал. Ромбар подступил к нему вплотную.
   - Это все?
   - Не все. Скандал  был  ужасный.  -  Скампада  повел  головой,  будто
отмахиваясь от неприятного шума. - Берсерен  вбил  себе  в  голову,  что
Каморра украл девчонку для себя и спрятал, -  он  не  поверил,  что  она
могла сбежать  без  посторонней  помощи.  Каморра  был  дико  оскорблен.
Насколько я знаю