ритуалом
приготовления  вареной  суки  -  национального  блюда   индейцев   Навахо.
(Легендарный факт съедения Антоновым в  мистических  целях  своей  собаки,
предварительно якобы загримированной под Пушкина, никак не  документирован
и, по-видимому,  является  одним  из  многочисленных  мифов  вокруг  этого
человека; насколько известно, никакой собаки у Антонова не было.)
     Практические техники, ведущие к  "утрупнению",  разнообразны.  Еще  в
первой книге предложен "Разговор о Пушкине". (Утверждают, что в  последние
годы жизни Антонов открывал рот только для того, чтобы  сделать  очередное
заявление о величии Пушкина; антоновцы комментируют это в том смысле,  что
мастер работал одновременно над двумя мардонгами - укреплял  пушкинский  и
достраивал  свой.)   Эта   практика   среди   антоновцев   сейчас   строго
формализована: "Разговор о Пушкине" начинается с  вводного  утверждения  о
том, что поэт не знал периода ученичества, и кончается распеванием  мантры
"Пушкин пушкински велик" - регламентированы  не  только  все  произносимые
слова, но и интонации. Можно допустить, что при жизни Антонова  (антоновец
бы поправил, сказав - при первосмертии) существовали отклонения от  канона
и в современной форме он сложился позднее.
     Другой техникой утрупнения является изучение древнерусской культуры -
разумеется, не ее самой, а ее мардонга.  На  этом  пути  Антонов  высказал
интересную  мысль,  благодаря   которой   к   движению   примкнула   масса
славянофилов. Антонов заявил, что найденный археологами под Киевом  горшок
VIII века является первым в истории мардонгом, а находящаяся в  нем  малая
берцовая кость принадлежала девочке по имени Горухша - это слово  написано
на горшке. После такого патриотического  высказывания  антоновцы  получили
государственную дотацию, и их движение заметно укрепилось.
     Кроме  этих  методик,  Антонов  рекомендует  изучение   какого-нибудь
мертвого языка, например, санскрита, а также лежание в гробу.
     С момента возникновения секты быт ее членов был подвергнут тщательной
ритуализации. Рассказывают, например, что Антонов не терпел, когда при нем
огурцы вынимали из банки  пальцами  -  по  его  мнению,  мертвость  овощей
осквернялась живым прикосновением. Работа "Ежедневное  чудо",  где,  может
быть, рассмотрены эти вопросы, не сохранилась.
     Книга  "Майдан"  (1998)  при  стилистическом  единстве  с  остальными
сочинениями сдержанней и задумчивей и чем-то  напоминает  суры  мединского
периода. В ней нет новых идей, но углублены и развиты ранее высказанные  -
например, появляется мысль о множественности  внутренних  трупов,  которые
как  бы  вложены  один  в  другой,  наподобие  матрешек  (по  Антонову   -
древнерусский символ мардонга), причем каждый последующий  труп  созерцает
предыдущий и испытывает по  нему  ностальгию;  первичный  внутренний  труп
тоскует по окончательному, то есть по актуализированному мертвецу  -  круг
замыкается.
     В этой книге Антонов отрекается от тех своих последователей,  которые
идут на самоубийство, - он  презрительно  называет  их  "недоносками".  (В
системе  Антонова  убийство  рассматривается  как  кесарево   сечение,   а
самоубийство - как преждевременные  роды.  Смерть  в  юности  уподобляется
аборту.)
     В 1999 году Антонов достигает актуализации. Его мардонг устанавливают
на тридцать девятом километре Можайского шоссе, прямо у дороги.
     Он и сейчас на этом месте,  и  в  любое  время  там  можно  встретить
антоновцев - это хмурые  молодые  люди  в  темных  плащах,  крашенные  под
блондинов,  с  перетянутыми  резинкой  -  чтобы  трупно  синели  кисти   -
запястьями.  У  мардонга  читают  стихи  -  обычно  Сологуба  или   Блока,
отобранные по антоновскому принципу  "максимума  шипящих".  Иногда  читают
стихи самого Антонова:

                        ...а когда догорит свеча,
                        и во тьме отзвучат часы,
                        мертвецы ощутят печаль,
                        на полу уснут мертвецы...

     С шоссе открывается удивительный вид.





                              Виктор ПЕЛЕВИН

                             ПАПАХИ НА БАШНЯХ




     Со времен Гомера  хорошо  известен  следующий  литературный  сюжет  -
слепому библиотекарю снятся две группы героев, одна из  которых  обороняет
некую крепость, а другая пытается  взять  ее  штурмом.  Сюжет  чрезвычайно
навязчив - люди  склонны  воспринимать  через  его  призму  даже  события,
которые с фактической точки зрения совершенно не укладываются в эту канву.
За примерами далеко ходить не надо - достаточно  открыть  любую  газету  и
прочитать о "штурме космоса". То, что объектом штурма является  абсолютная
пустота, не должно смущать - это лишний раз подтверждает  известный  тезис
философа Ильина о том, что русская мысль в своем саморазвитии  приходит  к
стихийному буддизму. Или, для простоты, можно взять "битву  за  урожай"  -
тут  роль  крепости  играет   пшеничное   поле   (возможно,   с   этикетки
"Пшеничной"). Кроме этих примеров, можно вспомнить  штурм  полюса,  атома,
глубин океана и так далее.
     Интересно - и показательно - что во всех приведенных случаях  неясно,
кто такие защитники. Возможно, что мы ничего про них не знаем потому,  что
ни один из этих штурмов так и не увенчался полным успехом.
     Но самое интересное, что  стоит  какому-нибудь  реальному  жизненному
событию полностью уложиться в  рамки  гомеровского  сюжета,  как  сознание
напрочь отказывается узнавать его  в  случившемся  и  настойчиво  пытается
увидеть на его месте что-то иное. Кроме того, подлинные защитники крепости
обычно даже не догадываются, что их действия являются защитой крепости,  -
подтверждением чему и служит наша история.
     В тот достопамятный август, когда  Шамиль  Басаев  взял  Кремль,  эта
новость  по   какой-то   странной   причине   долгое   время   не   желала
распространяться за пределы Садового Кольца. Может быть, дело в  том,  что
слово "взял" не очень подходило к ситуации  -  если  не  считать  убийства
офицера ГАИ, сидевшего в своем стакане у въезда в Кремль,  акция  обошлась
без жертв. Да и то, как выяснилось, милиционер был застрелен  потому,  что
украинской  снайперше,  ехавшей  в  одной  из  головных  машин,  показался
подозрительным большой черный телефон, по которому он  с  кем-то  говорил.
Такой молниеносный успех операции объясняется прежде всего тем, что  акция
была тщательно спланирована и были учтены все проблемы, возникшие во время
буденновского рейда.
     На этот раз не было никаких КамАЗов и  никакого  камуфляжа  -  двести
человек из басаевского диверсионно-штурмового батальона  ехали  на  сорока
"Мерседесах-600", конфискованных для этой цели у  жителей  горных  районов
Чечни. Успеху операции способствовало то, что  большая  часть  машин,  как
этого требует горский обычай, была с мигалками. Каждый боец батальона  был
гладко выбрит и одет в ярко-малиновый пиджак (они были  наскоро  сшиты  из
крашенных свекольным соком мешков), а вокруг шеи  имел  толстую  унитазную
цепь, покрашенную золотой краской, - эти цепи, как показало расследование,
были в спешном порядке произведены в одном из грозненских бюро  ритуальных
услуг.
     Дополнительным  результатом  тщательной   подготовки   была   крупная
экономия денег - в этот раз на взятки  ГАИ  ушло  немногим  более  трехсот
долларов,  потому  что  большинство  милиционеров   просто   не   решались
останавливать  такой  представительный  кортеж,  а  те,  которые  все   же
поднимали свой  жезл,  довольствовались  выброшенной  в  окно  стотысячной
купюрой. По всей видимости, среди консультантов Басаева нашелся  психолог,
знавший, что в  силу  врожденного  подобострастия  к  богатству  швейцары,
милиция и проститутки склонны брать значительно меньше с тех, кто поражает
их рассудок роскошью своего выезда или наряда.
     В соответствии с  первоначальным  планом  операции,  сразу  же  после
захвата Кремля все входы и  выходы  из  него  были  забаррикадированы.  Из
подвалов Дворца Съездов было вытащено заранее  заготовленное  там  оружие,
бойцы переоделись в свои традиционные защитные  наряды,  и  между  зубцами
кремлевской стены  засверкали  оптические  прицелы  басаевских  снайперов.
Словом, успех был полный, если не считать того, что Кремль оказался  почти
пустым -  ни  одного  члена  правительства  или  сколько-нибудь  заметного
государственного служащего захватить не удалось. Число заложников,  взятых
группой Басаева, составило около двадцати человек - в  основном  это  были
работники казино из  Дворца  Съездов  и  несколько  монтеров,  проводивших
ремонтные работы, несмотря на воскресный день. Но Басаев совершенно не был
обескуражен небольшим числом захваченных.
     - Завтра сами придут, слюшай, - сказал он растерянному  пакистанскому
инструктору. - Сажать нэкуда будет.
     Чутье и на этот раз не изменило террористу, но об этом мы скажем чуть
позже. Сразу же  после  захвата  территории  Кремля  и  организации  узлов
обороны на трех главных направлениях  возможных  контратак  Шамиль  Басаев
приступил к выполнению второй части своего плана. Эта вторая  часть  имела
прямое отношение к такому, казалось бы, далекому от террора  событию,  как
резкое подорожание каракуля на Московской меховой бирже.
     Сняв телефонную  трубку,  Басаев  набрал  номер,  который  он  помнил
наизусть, и, когда на том конце линии откликнулись, произнес:
     - Тама!
     После чего бросил трубку.
     Здесь не обойтись без некоторых объяснений.
     Всем хорошо известно, что за любой кровью в наше время  стоят  чьи-то
деньги. Деятельность Шамиля Басаева ни в коем случае не  была  исключением
из этого правила. Как сейчас окончательно установлено, главным  московским
спонсором и союзником Басаева был генеральный  директор  "Тута-банка"  Ким
Полканов. Именно он еще за два месяца до описываемых событий развил бурную
деятельность по скупке каракуля,  который  в  результате  подорожал  почти
втрое.
     В этом месте мы хотели бы сделать одно чрезвычайно важное  замечание.
Ни в  коем  случае  не  следует  путать  "Тута-банк"  с  "Тама-банком",  а
некоторое концептуальное сходство их названий мы попытаемся объяснить. Оно
связано с методикой первоначального накопления. В те дни,  когда  Полканов
собирал стартовый капитал для своего бизнеса, его единственным  достоянием
были табличка с  надписью  "Обмен  валюты"  и  молоток.  Обычно  он  вешал
табличку  возле  какой-нибудь  глухой  подворотни,  прятался  там  и  ждал
клиента.  Когда  кто-нибудь  из  них  заходил  в  подворотню  и  спрашивал
Полканова, где здесь банк, Полканов отвечал:
     - Тута!
     После  чего  немедленно   бил   клиента   по   голове.   То   ли   из
сентиментальности, то ли из суеверия предприниматель не пожелал расстаться
со словом, принесшим ему  удачу,  деньги  и  возможность  войти  с  первую
десятку российских финансистов.
     Что  же  касается  Марлена  Хрюслина,  президента  совета  директоров
"Тама-банка", то он, как и все предприниматели в  те  годы  экономического
рабства, тоже  был  вынужден  пользоваться  табличкой  с  надписью  "Обмен
валюты", но его ролью было направить  клиента  в  подворотню,  где  стояло
совсем другое юридическое лицо с удавкой. Когда прохожие, увидев табличку,
спрашивали,  где  здесь  банк,  Хрюслин,  показывая  в  глубь  подворотни,
говорил: "Тама". Такой способ аккумулирования средств - причем  совершенно
легальный и респектабельный во  всем,  что  касалось  деятельности  самого
Хрюслина, - оказался очень эффективным,  потому  что  большинство  граждан
решалось завернуть в подворотню, у входа в  которую  стоял  симпатичный  и
интеллигентный человек. Понятно, что, узнав правду о  деятельности  своего
партнера, Хрюслин разорвал с ним  всякие  деловые  контакты,  но  средств,
собранных за время работы  с  Хрюслиным,  хватило  этому  партнеру,  чтобы
открыть свой бизнес - небезызвестный "Вона-банк".
     Мы несколько отвлеклись от канвы событий,  но  надеемся,  что  теперь
стало ясно, кто, используя вызванный  захватом  Кремля  кризис,  раздувает
нынешний скандал вокруг "Тама-банка". Умный читатель без труда поймет  все
сам,  если  обратит  внимание  на  то,  что  именно   газеты,   скупленные
"Вона-банком", изо всех сил пытаются связать деятельность  "Тама-банка"  с
кремлевскими событиями.
     Так вот, связавшись с Полкановым по телефону,  Шамиль  Басаев  сказал
только одно слово:
     - Тама!
     Это был условный сигнал, выбранный таким  специально,  чтобы  бросить
тень на "Тама-банк", который, повторяем, абсолютно никакого  отношения  ко
всей этой истории не имел, но был  зато  основным  конкурентом  Полканова.
Сразу же после этого с дачи Полканова в  направлении  Кремля  выехали  два
крытых грузовика, которые беспрепятственно  проникли  на  его  территорию.
Ворота за ними немедленно закрылись, и через  несколько  часов  звезды  на
всех кремлевских башнях скрылись под огромными каракулевыми папахами.
     Басаевцы, молниеносно проделавшие эту операцию,  имели  с  собой  все
необходимое  альпинистское  снаряжение,  а   перед   этим   долгое   время
тренировались в  горах.  Приказав  часовым  удвоить  бдительность,  Басаев
совершил намаз и стал ожидать парламентеров.
     Чтобы объяснить, почему  это  ожидание  затянулось,  следует  сказать
несколько слов о ситуации в Москве. Слухи о захвате Кремля, как  уже  было
отмечено, долгое время циркулировали в пределах  Садового  кольца,  причем
разносили их в основном таксисты, отказывавшиеся  везти  пассажиров  через
центр или  требовавшие  за  это  неимоверную  плату.  Первые  известия  об
удавшемся теракте дошли до ФСБ от одного из сотрудников, добиравшегося  до
работы на такси. Сначала там не  поверили  услышанному.  Когда  информация
получила подтверждение, в ФСБ решили  на  всякий  случай  проверить  ее  и
позвонили в московское бюро телекомпании Си-Эн-Эн. Там сказали, что с ними
никто ничего не согласовывал, и в ФСБ был  сделан  вывод,  что  информация
ложная.
     Ситуация осложнялась тем, что верхушка руководства ФСБ  в  это  время
сопровождала президента, наносившего официальный  визит  в  Гренландию,  и
принять быстрые ответственные  решения  было  некому.  Так  что  у  низкой
активности  силовых  структур  в  первые  два  дня  операции  есть  вполне
объективные причины. Что же касается слухов, будто охрана, бывшая в  курсе
возможных событий, просто увезла кормильца подальше, то всерьез мы  их  не
рассматриваем  -  все  эти  солнцевские  и  долгопрудненские  предвыборные
маневры просто омерзительны. Не спорить же всерьез с мнением, будто  такое
далекое место для визита было выбрано потому, что  у  террористов  имелась
атомная боеголовка, по дороге прикупленная на Украине.
     Когда силовые структуры все же убедились в справедливости  информации
о  захвате  Басаевым  Кремля,  аналитическому  отделу  ФСБ  было  поручено
обдумать меры противодействия. Они были разработаны  в  рекордно  короткий
срок. Во-первых, было  решено,  что  нужно  немедленно  объяснить  жителям
столицы причину появления этих  огромных  папах  на  башнях.  (Хотя,  если
признаться честно, это заметили очень немногие.) Для  этого  по  городу  и
нескольким подконтрольным  телеканалам  была  пущена  информация,  что  на
Красной  Площади  готовится  концерт  Махмуда  Эсембаева  в  сопровождении
прибывающего из Пакистана ансамбля суфийской музыки.  Говорили  даже,  что
все спонсирует сам Питер Гэбриэл, а вместе с Эсембаевым будет петь  Нушрат
Фатех Али-Хан. Интересно, что сразу же после этого объявления неизвестными
личностями в Москве было изготовлено и продано огромное количество билетов
без даты - назвать их фальшивыми не поворачивается язык,  потому  что  это
слово предполагает существование настоящих билетов.
     Кремль, разумеется, был оцеплен и закрыт для  посещения,  но  никаких
толков в народе это не вызвало. Народ по обыкновению безмолвствовал, а  по
милицейским частотам велись переговоры с засевшим в  бункере  под  Дворцом
съездов Басаевым,  и  его  условия  (по  конфиденциальной  информации,  он
добивался огромных кредитов на подъем сельского хозяйства Чечни) уже  были
почти приняты. Возможно, факт захвата Кремля  удалось  бы  скрыть  совсем,
если бы несколько басаевцев не открыли торговлю гранатометами и  амуницией
прямо в Александровском саду.  Когда  конкуренты  по  торговле  оружием  с
известной точки на Котельнической набережной узнали об этом  и  навели  на
них свою милицию,  басаевцы  заперлись  в  Кремле.  О  происходящем  стало
известно журналистам, и никакой возможности дальше скрывать  факт  захвата
не осталось.
     Тогда в ФСБ решили  перейти  к  силовым  мерам.  Поскольку  в  группе
"Альфа"  на  предложение  взять   Кремль   осторожным   штурмом   ответили
нецензурной бранью и бросили трубку, было решено надавить  на  террористов
психологически. С этой целью на здании гостиницы "Националь" был  растянут
портрет  президента,  срочно  изготовленный  путем  монтажа:  на  портрете
президент грозно хмурил брови из-под малинового омоновского берета.  Акция
основывалась на идее полковника ГУОП Семичленного,  что  нахмуренное  лицо
президента повергнет врагов в трепет. Сам полковник, предлагая свой  план,
исходил из того, что его повысят в должности, как только о его идее  будет
доложено наверх. Так, разумеется, и произошло.
     Другой мерой воздействия на террористов было избрано отключение воды,
света и канализации. Впрочем,  после  нескольких  гранатометных  выстрелов
из-за стены и ехидного замечания  контролируемой  "Тута-банком"  газеты  о
том,  что  только  нынешняя  российская  власть  способна   обращаться   с
неизвестными  бандитами  так  же,  как  с  законно  избранными  депутатами
парламента, воду и канализацию включили опять.
     Вообще  реакция  средств  массовой  информации  была   неоднозначной.
Леворадикальная    печать    (особенно    подконтрольная     "Тута-банку")
демонстрировала широкий плюрализм мнений,  с  одного  конца  граничащий  с
паранойей,  а  с  другого  -   с   шизофренией.   Газеты,   контролируемые
"Вона-банком"  и  претендующие  на  интеллектуализм,  осторожно   отмечали
сходство папах с презервативами и  писали  о  неизбежной  в  постимперскую
эпоху   демаскулинизации    Кремля,    об    эдиповом    комплексе    юных
национально-государственных образований по отношению к недавней метрополии
и о  многом  другом.  Уровень  осмысления  случившегося  в  таких  статьях
поднимался до невероятных  высот,  и  даже  непонятно  делалось,  как  это
события вроде кремлевского захвата могут происходить в стране,  где  живут
настолько умные люди. Но и на это давался ответ.  "Басаев,  -  писал  один
автор,   -   просто   первым   осознал   довлеющую   над   построссийскими
пространствами  необходимость  как  можно  скорее  уйти   от   доминантных
парадигматических   кодов   фаллического   фетиша    и    этатизированного
воеризма..."
     Словом, если бы несколько опирающихся на "Тама-банк" свободных  газет
не сохранили объективность и трезвость, общественность так и не  составила
бы представления о реальном положении дел.
     Что  касается  радикально-патриотической  прессы,   то   ее   реакция
оказалась  на  редкость  единодушной.  Умозаключения,  стоявшие  за   этим
единодушием, были благородно-просты  и  достойны  древнеримского  учебника
логики: поскольку не подлежит сомнению, что Кремль контролируют  евреи,  а
Басаев захватил Кремль и, следовательно,  контролирует  его,  то  никакого
вопроса о его нацпринадлежности  не  возникает.  Басаев  просто  очередной
агент   международного   сионизма,    выполняющий    директиву    мирового
правительства.  Приводились  интригующие   факты   его   биографии;   было
опубликовано около десяти вариантов его настоящей фамилии от "Басайман" до
"Горгонзоллер"; последняя  фамилия,  по  некоторым  сведениям,  связана  с
некачественной  пиццей,