ноша.
   Ужиная,  путешественники  смотрели  в  окно,  на  улицу.  Мимо  прошли  с
портшезом на плечах  шестеро  могучих  мужчин  в  белоснежных  одеяниях.  На
носилках восседала таинственная личность в  черной  мантии  и  остроконечной
шляпе. А следом вились, чередуясь, эфемерные  манящие  видения  -  подвижные
трехмерные картины.
   Сначала появилось красочное изображение почти обнаженной женской фигуры в
натуральную величину на фоне пропасти.  Затем  женщину  сменило  изображение
водопада, низвергающегося в провал. Снова  возникла  женщина,  изогнулась  в
прыжке и исчезла в бурном потоке.
   Портшез с фигурой в высокой черной шляпе скрылся за углом, и  видения,  в
свою очередь, свернули туда же.
   Изумленный Эвандер обратился к Юми:
   - Это был волшебник?
   - Разумеется, а вот и еще несколько. И действительно, на улице показалась
красочная процессия. Не меньше двух дюжин странных людей, причудливо  одетых
в красное, синее, черное... Каждый восседал на разукрашенном троне,  который
тащила на плечах шестерка обливающихся потом носильщиков.
   - Это городские волшебники, члены высшего совета.
   Над мостовой проплыли мерцающие пурпурно-розовые призрачные драконы  -  в
десяти футах над головой колдуньи в белых одеждах и  золотом  уборе.  Вокруг
высокого бородатого волшебника, с ног до головы  облаченного  в  алый  шелк,
жужжали шары из красной плазмы.
   Чуть позже послышались бравурные, громкие звуки  фанфар.  Мимо  ресторана
промаршировали шесть трубачей в  серебристых  камзолах.  За  ними  шествовал
городской глашатай, приглашающий зрителей занять места на городских стенах у
северных ворот  -  там  находилось  ристалище.  Скоро  должен  был  начаться
поединок с участием придворного волшебника, Альберто Несравненного.
   Эвандер уговорил утоли побыстрее покончить с  ужином,  и  путешественники
направились к северным воротам.
   На городской стене пришлось  проталкиваться  через  толпу,  чтобы  занять
место, с которого можно было бы разглядеть раскинувшееся внизу ровное  поле,
предназначенное для различных спортивных состязаний. Эвандер  оказался  выше
большинства монжонцев и со своего места недалеко от  стены  башни  прекрасно
видел все, происходящее  внизу.  Уголи  вскарабкались  на  небольшой  выступ
примерно пятью футами выше.
   На  городской  стене  собралось  множество  народу.  На  крышах  башенок,
поднимающихся над стеной каждые  пятьдесят  ярдов,  стояли  ряды  деревянных
скамей  и  весело  шумели  люди  в  красочных  одеяниях.   Эвандер   отметил
элегантность фасонов, обилие кружев, оборок и длинных праздничных накидок.
   Внизу, на поле, прогремели  фанфары.  Забили  барабаны,  и  по  периметру
арены, границу которой образовали сотня или более огромных зачехленных шаров
на пьедесталах, разъехались маленькими группками всадники.
   Конники сдернули чехлы  из  ткани,  открыв  невероятно  яркие  монжонские
лампы. На ристалище стало светло, как днем.
   Появились волшебники - участники  поединка.  Один  -  высокий  мужчина  в
камзоле из золотой парчи - нес  под  мышкой  белую  палочку.  Его  появление
вызвало бурный восторг и громкие аплодисменты.
   - Это придворный волшебник, - пояснил Юми. Второй участник, облаченный  в
коричневатый плащ с  капюшоном  и  странные,  разваливающиеся  сапоги,  шел,
пошатываясь и тяжело опираясь на  резную  трость  с  набалдашником  в  форме
черепа.
   - Волшебник без имени, - провозгласил городской глашатаи.
   Придворный волшебник в золотых одеждах немедля занялся делом. Как  только
он щелкнул пальцами, помощники бегом вынесли на поле жаровню, и через минуту
она уже ярко пылала.
   Человек в золотом камзоле оживленно замельтешил  вокруг  жаровни,  колдуя
над сушеными птицами, различными амулетами  и  творя  длиннейшее  витиеватое
заклинание. Волшебник бросал в огонь  порошки  и  благовония,  причем  белые
вспышки в пламени становились все ярче и ярче, пока, наконец,  жаровня  чуть
не взорвалась. Наконец на поле появился гигантский рыцарь в шлеме и  сияющих
стальных доспехах, созданный из ничего.
   Толпа бурно зааплодировала. Рыцарь в ответ снисходительно раскланялся.
   Пораженный Эвандер посмотрел  на  Юми.  Маленький  утоли  пожал  плечами,
словно говоря: "Я же сказал, что это волшебный город".
   На поле  вышли  оружейники  и  предложили  рыцарю  целый  арсенал  оружия
гигантских размеров.
   Рыцарь-великан выбрал двуручный меч и яростно крутанул его над головой  -
раз, другой, третий... Сталь зловеще запела, рассекая воздух.
   Толпа разразилась аплодисментами. Со скамей  на  башенках  неслись  крики
"браво". Платки, брошенные благородными дамами, закружились над  гигантом  в
сверкающей броне. Когда рыцарь неподвижно  застыл,  чтобы  дать  оружейникам
возможность прикрепить к его доспехам несколько венков и шарфов, с мест, где
сидела аристократия, вновь раздались бурные аплодисменты.
   Теперь к жаровне приблизилась спотыкающаяся фигура в плаще  с  капюшоном.
Зрители проигнорировали чужака и продолжали аплодировать  фавориту.  Пришлый
чародей раздраженно оглянулся и воткнул трость с  черепом  в  землю.  Воздух
сотрясло нечто весьма похожее на раскат грома.
   Толпа мгновенно затихла.
   Чародей швырнул что-то в огонь. От жаровни тут же поднялся густой дым,  в
воздухе разлился  зловещий  смрад.  Картинно  воздев  руки,  чародей  сделал
несколько простых жестов и гортанно произнес невнятные слова на  неизвестном
языке.
   Тишину нарушил жуткий глубокий стон. Земля перед  чародеем  затряслась  и
пошла складками, потом вздыбилась холмиком, быстро превратившимся в  колонну
десяти футов высотой.  Колонна  сотрясалась  и  меняла  форму,  комья  земли
отваливались и падали в пыль. Вскоре все уже  ясно  видели  сформировавшееся
чудовище, плотью которого был серый камень. Оно нависло над рыцарем.
   Толпа ошарашенно охнула.
   - Каменный тролль, - выдохнул Юми с неподдельным ужасом.
   Начался поединок.  Противники,  присматриваясь  друг  к  другу,  медленно
двинулись  по  кругу.  Восьмифутовый  рыцарь  пошел  в  атаку  первым.   Его
стремительный удар мог бы разрубить надвое  лошадь,  но  от  каменной  шкуры
тролля меч, зазвенев, отскочил.
   Тролль попытался  достать  противника  огромной  лапой,  но  промахнулся.
Проворный рыцарь увернулся и нанес мощный удар по руке чудовища.  Меч  вновь
со звоном отлетел от камня.
   Тролль вертелся на одном месте, занося  гигантские  кулаки  над  рыцарем,
которому оставалось  только  уклоняться,  снова  и  снова  отступая,  -  меч
оказался бесполезен против чудовищного врага.
   Рыцарь пытался нащупать слабое место противника, наносил удары то в  пах,
то в живот, то в шею, но все попытки были безрезультатны. Отчаяние  овладело
рыцарем, и в конце  концов  троллю  удалось  сильно  ударить  его  наотмашь.
Стальной шлем зазвенел, словно колокол, и рыцарь отлетел назад.
   Толпа в ужасе ахнула. Упав, рыцарь покатился по земле,  чтобы  увернуться
от гигантских ступней тролля, способных раздавить его  насмерть.  Рыцарь  не
переставал кувыркаться,  пока  не  оказался  на  достаточном  расстоянии  от
противника, и только тогда, шатаясь, поднялся на ноги.
   Тролль обрушился на него снова, но рыцарь легко отскочил,  чем  вызвал  у
болельщиков вздох облегчения.
   Волшебный воин быстро осмотрел свой  меч  -  лезвие  зазубрилось  в  пяти
местах. Он  отошел  к  оружейникам,  взял  вместо  меча  булаву,  увенчанную
утыканным шипами шаром размером с конскую голову, и  вернулся  на  ристалище
под приветственные крики зрителей.
   Каменный тролль совершенно бесстрастно ждал возвращения противника.
   Рыцарь обрушил булаву на чудовище, и зрителям показалось, что  неуязвимый
противник наконец-то почувствовал боль - он начал пятиться назад и изо  всех
сил старался увернуться от  неистовых,  мощных  ударов  страшного  стального
шара. От тела тролля отскакивали обломки, камень крошился в труху. В  ярости
чудовище дико зарычало.
   Толпа неистово приветствовала рыцаря.
   В  предвкушении  победы  он  очертя  голову  ринулся  в   атаку.   Вокруг
сражающихся поднялась пыль. Толпа пришла в восхищение.
   Внезапно троллю удалось ухватить  противника  за  руку.  Зрители  охнули.
Чудовище одним движением оторвало руку бронированного рыцаря -  так  человек
отделяет ножку жареного цыпленка.
   Уже бесполезная огромная булава упала на песок.  Когда  тролль  огромными
лапами вскинул рыцаря над собой, толпа единодушно застонала.
   Тролль быстро и резко открутил голову в шлеме от туловища, подкинул ее  в
воздух и перебросил через стену, в город. Упав  на  улицы,  голова  исчезла,
рассыпавшись искрами.
   Толпа  роптала  и  перешептывалась.  Тело  рыцаря,  облаченное  в  сталь,
вспыхнуло, заискрилось и растаяло в эфире.
   Тролль замер, земля под ним загудела, и  чудовище  снова  превратилось  в
шероховатую каменную глыбу, которая с гулким рокотом ушла под землю.
   Через минуту на поле остались только двое волшебников и горящая  неровным
пламенем жаровня.
   Трубачи возвестили о начале следующего поединка.
   Эвандер почувствовал, что во рту у него пересохло от напряжения.
   Высоко над городской стеной, на балконе, король Агрант Монжонский  утешал
рыдавшую у него на плече королеву. Соискатель с  видимой  легкостью  победил
магического рыцаря, созданного придворным волшебником.
   - Ну-ну, успокойся же, дорогая моя.  Альберто  показал  нам  великолепное
сражение. Он превзошел самого себя.
   Но королева была безутешна. Альберто, ее Альберто  потерпел  поражение  в
первом же бою! Теперь у него не осталось шансов выиграть приз.
   Снова зазвучали фанфары, и победителя ввели по ступенькам на  королевский
балкон, чтобы наградить лавровым венком.
   Принцесса  Сирина  с  нарастающим  ужасом   наблюдала   за   приближением
волшебника в коричневом капюшоне. Оказавшись перед королем, победитель низко
поклонился.
   - Таинственный маг, не назвавший своего имени, мы поздравляем тебя с этой
впечатляющей победой, - ровным голосом сказал Агрант.
   - Благодарю тебя,  король  Агрант,  -  проквакал  волшебник.  -  Это  все
пустяки. Старый дурак не стоил того, чтобы выступать со мной на одной арене.
   Взгляд короля не предвещал ничего хорошего, но, когда паж подал  на  алой
подушке венок из лавровых листьев, Агрант сменил гнев на милость:
   - Прошу, откинь капюшон, чтобы мы могли увенчать тебя  этой  короной  как
победителя.
   - Если таков твой приказ, король, я исполню  его..  Но  предупреждаю:  ты
можешь пожалеть об этом.
   - Тем не менее таков мои приказ. - настоял король.
   Волшебник откинул капюшон, и принцесса тихо вскрикнула от ужаса.  Дворяне
на галерее ахнули и опустили глаза.
   Их взглядам предстало жуткое лицо, покрытое чешуей  и  пятнами.  Оплывшие
черты напоминали скорее жабу, чем человеческое существо.  Огромные,  налитые
кровью глаза вылезали из глазниц.
   Сирине захотелось упасть в обморок, но она не  посмела  расслабиться.  Ей
предстояло переубедить отца. Да это же какой-то кошмар! А что если  чудовище
выиграет  финальный  поединок?  Отец  просто  не  может  отдать   ее   этому
омерзительному созданию!
   Когда Агрант возлагал на чешуйчатую голову чародея лавровый  венок,  руки
его слегка тряслись.
   - Итак, можем ли мы узнать имя сегодняшнего победителя? - спросил король.
   - Разумеется, Ваше Величество, можете, ибо я - Гадджунг с Черной горы.
   Двор монжонского короля снова ахнул.
   - Гадджунг Невероятный? - тихо переспросил король.
   Жуткое лицо чародея словно разрезала трещина, и он пробулькал:
   - Верно.
   Агрант сглотнул, посмотрел на голову человека-жабы, раскачивающуюся прямо
перед ним, и постарался не думать о том, что, может  быть,  придется  отдать
этому чудовищу родную дочь.
   - Добро пожаловать в Монжон, Гадджунг Великий, сегодняшний победитель,  -
произнес король, не без успеха пытаясь взять себя в руки, хотя вернуть  себе
обычное королевское самообладание так и не сумел.
   Жуткий рот чародея раскрылся в беззубой усмешке.
   - Надеюсь, в последующих поединках  мне  доведется  встретиться  с  более
серьезными противниками.  Все,  кто  выйдет  сражаться  со  мной,  падут.  Я
Наступлю им на горло и, как прутик, переломаю шеи.
   Ужасные глаза Гадджунга остановились на Сирине.
   - А это та красотка, что предназначена мне в жены? - хохотнул победитель.
   Сирина смотрела на чудовище и кусала кончик пальца, чтобы  не  закричать.
Внезапно она повернулась, метнулась за трон и с  отчаянным  криком  побежала
вниз по лестнице, ведущей с галереи.
   Довольный чародей откинул голову назад и вновь  разразился  оглушительным
хриплым смехом. Он прожил на свете уже тысячи лет,  и  девушка  интересовала
его только потому, что  благодаря  принцессе  он  намеревался  добраться  до
волшебного Тимнала.

Глава 10

   Ясное и солнечное утро обещало перейти в великолепный день. По  лазурному
небу летели на юг случайные кудрявые белые облачка. Эвандер проснулся  рано,
мысли его все еще были заняты волнующими событиями вчерашнего вечера.
   Выйдя на улицу, он отправился осматривать чудеса Монжона - теперь уже при
ярком солнце. Город был построен  в  форме  трех  концентрических  кругов  и
постепенно поднимался по мере  приближения  к  центру.  Диаметр  центральной
части города равнялся примерно  миле.  Посреди  пятнадцатиэтажных  зданий  -
огромных кубов из серого и  розового  кирпича  -  возвышался  дворец.  Самые
высокие строения  уступали  ему  не  меньше  чем  на  пятьдесят  футов.  Его
золоченые овальные купола вырастали  в  небо,  словно  цветы.  Во  дворце  и
хранился  Тимнал.  Именно  отсюда  растекалась  магия,  которая  не   только
прославила, но и обогатила город Монжон.
   Вскоре улицы заполнили монжонцы и  немногочисленные  торговцы  из  других
частей света. Юноша заметил несколько  бледных  чардханцев,  очень  немногих
кассимцев и даже парочку светло-шоколадных торговцев в саржевых шальварах  и
шелковых камзолах - явно выходцев из далекого Аргоната.
   Размеренным шагом  Эвандер  дошел  по  широкой  Фагеста-авеню  до  центра
города. Королевский дворец нависал над приземистым храмом Тимнала. Храм  был
пристроен к одной из стен дворца и  увенчан  высоченной  зеленой  черепичной
крышей.
   Ко входу в храм уже выстроились очереди.  Сотни  просителей  -  слепые  и
хромые, безрукие и безногие, больные на носилках, слишком слабые  для  того,
чтобы ходить самостоятельно, - стеклись  сюда  еще  до  рассвета,  собираясь
молить Тимнал о милости.
   Эвандера поразило, что в толпе были и кассимцы, одетые в свои характерные
джеллабы   и   просторные   брюки.   Например,   состоятельная   семья    из
Седимо-Кассима. Эвандер немного знал отца семейства: их познакомили на  игре
в поло, а затем они несколько раз встречались  на  званых  обедах  во  время
больших празднеств. Юноша тут же нырнул в гущу толпы. Седимская семья сидела
на стульях в самом начале очереди. Слуги  толпились  в  стороне,  достаточно
далеко, чтобы не казаться навязчивыми, и ожидали знака приблизиться.
   Эвандер подумал о том, как он выглядит со стороны:  худой  -  он  здорово
похудел с тех пор, как покинул седимский дворец; кожа потемнела - он  сильно
загорел за время своих морских путешествий. Юноша сомневался, что кто-нибудь
сумеет его узнать. Даже одежда на нем сидела нелепо,  дополнительно  искажая
его облик, - одежда утоли, несмотря на героические портновские усилия  Элсу,
была все-таки маловата для человека.
   Эвандер рассмеялся про себя, и его опасения рассеялись. Никто никогда его
не узнает. Никто не признает в  худощавом  загорелом  юноше  принца  Седимо.
Убийцам не найти его.
   Принц с интересом изучал толпу.  Следом  за  кассимцами  стояли  баканцы,
съехавшиеся из всех городов плодородной  долины,  и  темнокожие  выходцы  из
Центрального Эйго. Гигантским ростом  выделялся  крэхинский  аристократ.  На
щеке у него красовалась татуировка - алые слезы.
   Сутулый мужчина в отрепьях, бывших когда-то военной формой, занял очередь
за Эвандером, бросил взгляд на крэхинского  аристократа  и  прошипел  что-то
неразборчивое, но явно нелестное.
   Эвандер обернулся. У мужчины не было одной  ноги,  ее  заменяла  истертая
деревяшка.
   Солдат встретился взглядом с глазами юноши:
   - Это последователь ихнего  пророка.  Сам  видел,  как  они  пьют  кровь.
Грязные людоеды! - Одноногий смачно плюнул.
   Эвандеру доводилось слышать о жутком пророке крэхинцев, о Том Кто Должен.
Этот пророк насаждал культ гордыни и кровожадности и был неимоверно почитаем
в сердце континента. В тех местах разразилась ужасная война. Армии со  всего
мира выступили против пророка и его предполагаемых союзников  -  Повелителей
из Падмасы. Эвандер знал, что  в  этой  кампании,  провозглашенной  древними
Великими Ведьмами  Кунфшона,  приняли  участие  и  добровольцы  из  Кассима.
Возможно, несчастный одноногий солдат как раз и был  ветераном  этой  войны.
Может быть, он пронес свои обтрепанные лохмотья  через  тысячи  миль  боевых
походов и потерял ногу на поле битвы.
   Откуда-то  сверху  громко  прозвучал  гонг.  Двери   храма   со   скрипом
распахнулись. Наружу вышли жрецы в одеяниях цвета шафрана и занялись впуском
просителей.
   Прямо в дверях были установлены огромные медные чаши для пожертвовании, и
за  каждой   внимательно   надзирали   жрецы.   Посетители   могли   сделать
пожертвование на  содержание  слуг  Тимнала.  Тех,  кто  проявлял  щедрость,
немедленно уводили за бархатный занавес, видневшийся в конце коридора.
   Всех  остальных  согнали  в  огромное  пустое  помещение  со  стенами  из
необработанного камня. Затем туда  вплыли  жрецы,  неся  на  головах  черные
лакированные ларцы, и расставили небольшие квадратные столы и  стулья.  Тем,
кто  смиренно  молил  благословенный   Тимнал   о   милосердии,   предстояло
собеседование.
   Эвандер прождал час, и наконец его подозвали к одному из столов.  По  его
наблюдениям, за все это время только один-два просителя были допущены далее,
во внутреннюю часть храма. Остальных отослали.
   Юноша молча  встал  у  стола.  Распорядитель  милосердия  благословенного
Тимнала с головой ушел в свои записи. В конце концов он поднял голову:
   - Говорите на фурду?
   - Да, говорю.
   - Назовите свое имя и причину, по которой  вы  просите  доступа  к  лучам
благословенного Тимнала. - Жрец говорил на фурду почти без  акцента,  словно
изучал язык прямо в Молутна Ганге.
   - Меня зовут Эвандер.., э-э... Седимо, и я пришел сюда  из-за  проклятия,
которое навел на меня один чародей.
   - Какого рода проклятие?
   Эвандер  постарался,  как  мог,  описать  события   в   Порт-Тарквиле   и
последующее путешествие в Монжон. По  ходу  объяснений  распорядитель  делал
записи, периодически прерывая Эвандера повелительным  жестом,  чтобы  успеть
зафиксировать его рассказ на чистой бумаге кремового цвета.
   Эвандер закончил говорить, но распорядитель еще некоторое время продолжал
писать и только потом оторвал взгляд от бумаг.
   - Итак, вам нечего пожертвовать в пользу благословенного Тимнала?
   - Меня выбросили за борт. Украли все мои вещи. У меня нет  ничего,  кроме
одежды, которая сейчас на мне.
   Распорядитель пристально посмотрел на юношу:
   - Мы уже заметили, что на вас вещи уличного торговца из народа утоли. Тем
не менее вы к утоли явно не принадлежите, так как  вышеназванная  раса,  как
правило, отличается крайне высокими умственными способностями.
   Эвандер вспыхнул, но сдержался. Он уже хорошо представлял себе, что такое
бумажная волокита. С тех пор как юноша покинул королевский дворец  Седимо  и
превратился в  скитальца,  Косперо  успел  многому  его  научить.  Лучше  не
отвечать на подобные оскорбления бюрократов. Скитаясь  по  прибрежным  водам
Эйго в поисках безопасного убежища, Эвандер и Косперо  вдоволь  насмотрелись
на жаждущих власти мелких чиновников и мелкопоместных тиранов. Любая  мелочь
могла восстановить такого человека против  просителя  и  заранее  обречь  на
неуд