фетную, маленькую кухню и нашел черный ход в зал,  откуда
винтовая лестница вела вниз, вероятно, в помещения прислуги.
   И вдруг он увидел, что снизу, с лестницы, на него испуганно  смотрят  две
женщины. Они, как и принцесса, пронзительно закричали и исчезли  в  двери  у
подножия лестничного пролета. Эвандер услышал, как щелкнул замок и загремели
засовы.
   Теряя надежду, юноша приналег  плечом  на  массивную  дверь,  ведущую  на
улицу. Она тоже оказалась запертой, и без ключа открыть ее было  невозможно.
Эвандер бегом вернулся в буфетную и  прижался  к  стене  за  дверью.  Вскоре
раздались тяжелые шаги - охранник с горящими  энтузиазмом  глазами  протопал
мимо. Ему явно не терпелось схватить негодяя, напугавшего Ее Высочество.
   Пробравшись в кухню, Эвандер попытался открыть там  дверь  -  безуспешно,
тогда он забаррикадировал лестницу в помещения прислуги,  побежал  прочь  от
того места, куда направился страж, и достиг парадного  входа  в  апартаменты
принцессы как раз вовремя, чтобы беспрепятственно пересечь холл.
   Апартаменты Сирины располагались довольно далеко от  королевских  покоев,
поэтому другие охранники пока еще не появились. У Эвандера появилась  робкая
надежда. Нужно  только  найти  выход  из  дворца,  и,  может  быть,  удастся
спастись.
   Внезапно он  услышал  полные  ярости  громкие  голоса.  Это,  несомненно,
приближались стражники.
   Эвандер попытался найти выход, но дверь,  через  которую  они  с  Сириной
вошли,  оказалась  закрыта  на  ключ  добросовестным  первым  охранником.  В
довершение неприятностей, этот охранник, воодушевленный рассказом  служанок,
уже возвращался обратно.
   И тут Эвандер нащупал дверь, которая все-таки открылась. Юноша  скользнул
в длинную узкую комнату со стенами цвета охры, увешанными портретами древних
королей Монжона.  Эвандер  побежал  мимо  портретов,  его  ноги  путались  в
старинных коврах.
   Следующей   комнатой   оказалась   столовая.   На   полках    красовалась
великолепнейшая  изящная  фарфоровая  посуда  -  еще   одно   доказательство
богатства Монжона. По сравнению со здешней  роскошью  королевский  дворец  в
Седимо казался убогой лачугой. Эвандер  усомнился,  могли  ли  даже  великие
кассимские короли сравниться в великолепии с монжонским правителем.
   Пробежав мимо расписных дверей по  длинному,  устланному  зеленым  ковром
коридору, Эвандер завернул за угол и попал на широкую  лестничную  площадку.
Ступеньки водопадом сбегали вниз, отражаясь в зеркальных стенах.  На  нижней
площадке стояли принцесса Сирина, два стражника и король Агрант в  халате  и
сандалиях, явно несколько выбитый из колеи.
   Когда юноша внезапно появился на лестнице,  Сирина  в  ужасе  вскрикнула.
Король  бросил  взгляд  наверх  и  гневно  рыкнул,  стражники  бросились  по
ступенькам к юноше.
   - Нет, нет, это все недоразумение! - закричал Эвандер.
   Стражники приближались, подгоняемые фейерверком оглушительных королевских
приказов. Юноша бросился обратно в коридор,  но  там  тоже  были  стражники.
Тогда Эвандер попробовал  открыть  белые  расписные  двери,  и  ему  удалось
распахнуть одну створку. Пожилая  служанка,  складывавшая  белье,  испуганно
вскрикнула и, прижав руки ко рту, отшатнулась  к  стене.  Эвандер  проскочил
мимо нее, перекинул ногу через подоконник и выглянул в окно.  Тремя  этажами
ниже виднелся мощеный двор.
   Падение будет долгим, а  приземление  -  неприятным.  Он,  скорее  всего,
сломает ногу.
   Но тут в комнату вбежали стражники, и другого выбора не  осталось.  Юноша
уже приготовился прыгнуть вниз, когда первый стражник схватил его  за  пояс,
оттащил от окна и швырнул на пол. Эвандер попытался освободиться,  отбиваясь
от стражника и получая ответные тумаки. Неожиданно  юношу  обхватили  сзади.
Удары посыпались уже с двух сторон. Эвандер шарахнул локтем в  лицо  второму
стражнику и коленом - в грудь первому. На мгновение юноше удалось  вырваться
и встать на ноги, но третий противник подкосил его ударом увесистой дубинки.
   На этот раз стражника постарались  не  допускать  прежних  ошибок.  Когда
юношу наконец подняли с пола, он был весь изранен, а из носа текла кровь. За
руки и за ноги его потащили к королю Агранту.
   Принцесса избегала взгляда своего давешнего гостя.  Она  отвела  глаза  и
поглядывала в его сторону лишь искоса, гадая, кто же или что же он на  самом
деле.
   Стражники разодрали рубашку  пленника,  обнажив  последствия  колдовского
заклятия.
   - Что это? - спросил король. Его фурду звучал резко.
   Эвандер попытался было объяснить, но король не пожелал его выслушать:
   - Дело рук какого-то чародея. Двух мнений быть не может.
   - Да, сэр, вы правы, но...
   Сирина в испуге уставилась на юношу.
   - Так ты признаешься? Дело рук чародея! Ты что, шпион?  Послан  причинить
вред моей дочери?
   - Что вы. Ваше Величество, ничего подобного. Я простой купец  из  Молутна
Ганги.
   - Что же ты, в таком случае, делаешь здесь, во дворце?  Как  ты  попал  в
покои моей дочери? С каких  это  пор  простые  купцы  входят  в  апартаменты
принцессы без моего разрешения?
   - Я.., мне  посчастливилось  помочь  принцессе  в  одной  затруднительной
ситуации.  Сегодня  утром.  В  результате  моя  одежда  пришла  в   негодное
состояние, и принцесса была столь добра, что предложила мне  позавтракать  с
ней и принять ванну.
   - Что?! Ты принимал ванну вместе с моей дочерью?
   - Да нет же, сэр, совсем  наоборот.  Я  принимал  ванну  один.  Принцесса
принимала ванну одна. Уверяю  вас,  что  мои  намерения  относительно  вашей
дочери носили самый невинный характер.
   - Твои намерения? Что за наглая  чушь?  Кем  ты  себя  возомнил?  У  тебя
хватает нахальства иметь "намерения" относительно моей  дочери,  не  спросив
моего разрешения даже для проформы? Шатаешься по моему  дворцу!  Несомненно,
шпион какого-нибудь волшебника. Ну, мы  это  выясним,  дай  срок.  -  Король
обратился к стражникам:
   - Уведите его, заприте и не  спускайте  с  него  глаз.  Я  так  этого  не
оставлю.
   - Но, сэр, я же не сделал ничего дурного! Это все недоразумение! Спросите
принцессу!
   - Спросить принцессу Сирину? О чем? - король вперил взгляд в дочь.  Глаза
Сирины потемнели.
   - Я ничего не знаю, - пробормотала девушка. В отчаянии Эвандер повернулся
к стражнику, который впустил их с принцессой во дворец:
   - Ты же был там, ты же видел, как мы вошли. Разве я  вошел  не  вместе  с
принцессой?
   Стражник с каменным лицом ответил отрицательно:
   - Ни разу тебя раньше не видел. Не знаю, что это взбрело тебе в голову.
   Терпение короля Агранта лопнуло:
   - Уведите его. Через три дня, в день  Всех  Святых,  мы  отдадим  его  на
съедение львам.
   - Львам? - в ужасе переспросил Эвандер.
   - Именно, - ответил король. - За ними уже бог знает  сколько  времени  не
могут ухаживать как следует. Бедные зверюшки, столько лет им  не  перепадало
даже самого захудалого заключенного. Ты им пойдешь на пользу.  И  толпе  это
понравится.
   - Но, Ваше Величество, я же ничем не заслужил подобной участи!
   Король Агрант пристально посмотрел на пленника, протянул руку и  потрогал
кожу на его груди, там, где шершавые наросты были наиболее крупными.
   - Точно  дело  рук  какого-нибудь  колдуна!  Подходящее  мероприятие  для
заключительного дня состязаний  волшебников.  Бросим  тебя  львам,  а  потом
поприветствуем победителя - жениха моей дочери.
   Этого Сирина уже не выдержала. Девушка сбежала по ступенькам и исчезла за
поворотом коридора.
   - Идите за  ней,  убедитесь,  что  принцесса  в  безопасности.  Если  она
причинит себе хоть малейший вред до конца недели, то львам достанется уже не
один заключенный. Я ясно выражаюсь?
   Стражник потопал вслед за Сириной. Остальные поволокли Эвандера прочь.

Глава 16

   Магический турнир продолжался. Каждый вечер волшебники сражались  в  поле
за городскими стенами, и Сирину заставляли присутствовать на всех поединках.
Все хотя бы мало-мальски похожие на людей волшебники один за другим  терпели
поражение. Вскоре стало вполне очевидно, что  в  решающем  поединке  турнира
сойдутся древний Гадджунг с Черной горы и Сине-Зеленый волшебник из Сонкадо.
Оба претендента были равно отвратительны, и физически, и  морально.  А  ведь
именно ради победы над Гадджунгом король Монжона затеял этот турнир, надеясь
найти для города защитника.
   Ночами Сирина плакала, днем молилась,  открыто  -  Пернаксо  и  втайне  -
Великой Восточной Матери.
   Время  от  времени  мысли  принцессы  возвращались  к  красивому   юноше,
вызволившему ее из рук  олуха  Бвенто.  Но  потом  приятные  воспоминания  о
совместной прогулке и путешествии во дворец по лабиринту вытеснялись  мыслью
о жуткой коже, покрывавшей  грудь  и  спину  юноши.  Сирина  вздрагивала  от
омерзения, смешанного с раскаянием, и  вспоминала  рассказ  Эвандера  о  его
злоключениях. Он, как и сама принцесса, стал жертвой волшебника.  Но  Сирина
не вступилась за него, не смогла ему тогда поверить. Отец не стал бы  ничего
слушать в любом случае, и мужество изменило девушке.  Теперь  и  она,  и  ее
спаситель обречены. Завтра  -  финальный  поединок.  В  дополнение  ко  всем
празднествам предстоящего вечера  король  распорядился  бросить  королевским
львам шпиона, вторгнувшегося на  территорию  монжонского  дворца.  А  апогея
празднества достигнут послезавтра, когда принцессу выдадут замуж за чародея.
   К этому времени львы сгрызут даже кости Эвандера.
   Над городом нависло такое напряжение, что подобное варварское  увеселение
было просто необходимо. В тени города, у городских стен,  ютилось  множество
бедняков, голод достиг критической точки.  После  проклятия  чародея  тысячи
людей были вынуждены покинуть свои земли и пришли в Монжон - молить  богатый
город о милостыне. Развелось невиданное число воров  и  бандитов.  Городские
ворота на ночь приходилось закрывать, а дозорных стало в пять раз больше.  И
несмотря на это, днем  в  толпе  орудовали  карманники,  а  ночью  в  темных
переулках - разбойники. Оголодавшие, истощенные бродяги готовы были  продать
самих себя на любых условиях.
   На растерзание львам никого не бросали уже давным-давно. Варварская казнь
Эвандера должна была встряхнуть народ и лишний раз напомнить, что правителем
города, командующим армии и королевской стражи по-прежнему  является  король
Агрант. На растерзание львам, может статься, бросят и еще кого-нибудь.  Это,
кстати, поможет сэкономить на корме  для  королевских  любимцев  -  животные
каждые три дня съедали столько же мяса, сколько весили сами.
   "Долг" - только это принцесса и слышала от родителей.  Она  была  обязана
исполнить свой долг и спасти город. Без ее участия все попытки  освободиться
от чародея с Черной горы обречены на неудачу.
   В ответ Сирина кричала, что  чародей  с  Черной  горы  открыто  принимает
участие в турнире и, похоже, победит в нем.
   Все напрасно! Неужели родители действительно собрались отдать дочь своему
злейшему врагу? Ее протесты ничуть их не  трогали.  В  конце  концов  Сирина
осознала, что король собирается откупиться от чародея родной дочерью и ничто
его не остановит.
   Так оно и  было.  Король  даже  направил  к  принцессе  верховного  жреца
Пернаксо - старика Колтрабеса, -  чтобы  провести  подготовительную  беседу.
Колтрабес не был чародеем, но все же имел некоторое отношение к магии.
   Из-за гнилых зубов дыхание верховного жреца было невыносимо зловонным. Он
настоял на том, чтобы подойти вплотную в принцессе,  и  разговаривал  с  ней
шепотом. Мерзкий запах окутал девушку.
   - Дело в том, моя  дорогая  принцесса,  что  наш  разговор  будет  крайне
деликатным. Я не допущу, чтобы на вашу девственную честь легла хоть малейшая
тень. Ваш отец настоял, чтобы я обсудил с вами вопросы интимного характера.
   По постному лицу Колтрабеса было  видно,  что  он  питает  к  полученному
заданию  всестороннее  отвращение.  Сморщив  от  омерзения  нос,   принцесса
поспешила ответить:
   - Я все знаю об интимных  отношениях.  Верховный  Жрец.  Когда  мне  было
тринадцать, моя нянька Хэнни полностью меня проинструктировала. Я знаю,  что
находится у мужчины между ног, и имею представление о строении  собственного
тела.
   - Конечно, разумеется, дитя мое, но ты  имеешь  понятие  только  о  самой
основной, тай сказать, консервативной технике. А помимо этого существуют еще
и  другие  приемы,  в  которых  с  целью   стимулировать   оргазм   партнера
используются остальные части тела.
   - Оргазм? - шокированно переспросила принцесса.
   - Хм-м, именно...
   Колтрабес выглядел таким  расстроенным,  что  в  другое  время  принцесса
сделала бы что угодно, лишь бы избавить старика от исключительно неприятного
разговора, но она уже слишком разозлилась. Жрец, запинаясь, продолжал:
   - Существуют различные так называемые  "искусства"  любви.  Овладев  ими,
искушенная супруга может удовлетворить,  а  также  возбудить  желание  мужа.
Король, ваш родитель, хочет, чтобы  вы  узнали  все  об  этих  искусствах  и
применили их в общении со своим будущим супругом.  Их  Величество  надеется,
что таким образом  удастся  установить  некоторый  контроль  над  действиями
вышеупомянутого будущего супруга.
   У Сирины потемнело в глазах от гнева.
   - Родители хотят выдать меня за извращенное чудовище и требуют,  чтобы  я
обслуживала его с искренним энтузиазмом?
   - М-м-м, ну, я не думаю, что.., я...
   - И у них хватило низости прислать ко  мне  Верховного  Жреца,  чтобы  он
рассказывал мне о всяких.., непристойностях!
   Колтрабес   втянул   голову   в   воротник   своего   облачения,   словно
краб-отшельник в раковину.  За  полминуты  Сирина,  впавшая  в  неистовство,
высказала жрецу все, что думала, выпустив наружу накопившуюся боль и ярость,
после чего бедный старик, полностью подавленный этим взрывом, молча  покинул
апартаменты.
   Позже король Агрант сделал дочери суровый выговор и  пригрозил  заключить
ее в темницу,  если  она  не  начнет  вести  себя,  как  подобает  настоящей
принцессе. Главное - исполнить долг перед городом!
   Сирина знала, что за ней следят. При малейшей попытке  к  бегству  ее  бы
заперли на замок.
   Принцесса стала подумывать о самоубийстве. Решив  взглянуть  на  кухонные
ножи, девушка обнаружила, что их  куда-то  убрали.  Ее  медицинский  кабинет
обыскали и кое-что унесли. Из гардероба Сирины исчезли все пояски, завязки и
шарфики. Попытайся принцесса выброситься из окна,  ей  бы  помешали.  Только
аккуратно балансируя на грани дозволенного, можно было  избежать  неимоверно
унизительного заточения.
   Неужели она  допустит,  чтобы  человека,  который  ее  спас,  бросили  на
растерзание королевским львам? Мысли о готовящейся жуткой  расправе  терзали
принцессу, но еще больше ее мучили сомнения.
   Сначала  девушка  испытывала  смутное  чувство  вины.  Несмотря  на   все
исступленные попытки избежать бремени ответственности, глубоко в душе Сирина
знала,  что  унаследованное  ею  высокое  положение  налагает   определенные
обязанности. Неужели безумный план ее отца был на самом  деле  лучшим  шагом
для спасения города? В таком случае разве она не обязана пожертвовать  собой
ради народа?  Разве  не  в  этом  состоит  долг  королевской  крови?  Прежде
принцесса избегала этих мыслей, но теперь они все чаще  посещали  ее.  Может
быть, король лучше молодой девушки знает, что  нужно  сделать?  Может  быть,
нужно  подчиниться  и  ввериться  провидению  и  доброму  монжонскому   богу
Пернаксо?
   Что-то в девушке неистово протестовало.
   К тому же ей было невыносимо стыдно за то, что она так подвела Эвандера -
просто застыла на месте и оставила  беднягу  беззащитным  перед  разъяренным
королем. Вступись она тогда за юношу, ему  не  грозила  бы  смерть  в  пасти
львов.
   Сердцем она чувствовала, что Эвандер говорит правду. Эта  дикая  история,
которую юноша рассказывал королю о Порт-Тарквиле и чародее  с  Черной  горы,
возможно, была правдой. Именно этот чародей наслал проклятие  на  монжонские
посевы. Он был способен на самые  страшные  заклятия.  Его  сила  неизмеримо
превышала способности баканских волшебников.
   Эвандер был красив и смел, и он так мило вел себя  на  обратном  пути  во
дворец. Принцесса была  уже  почти  готова  полюбить  его.  И  все  было  бы
прекрасно, если бы не эта  жуткая  кожа,  шершавая,  неровная  и  бугристая,
похожая на шкуру ужасного крокодила.
   Сирине пришлось сознаться самой себе в том, что она подло предала  юношу.
Он просил выслушать его, но она не согласилась. Она с криками убежала, и вот
его арестовали. И  отец  отдал  кошмарный  приказ.  Теперь  Сирине  придется
смотреть, как этот необычный и красивый юноша погибнет в пасти у львов.
   Принцесса чувствовала, что Эвандер к ней неравнодушен. Она увидела это  в
глазах юноши. Теперь  на  нее  ляжет  ответственность  за  смерть  человека,
полюбившего и защитившего ее. Девушка вспомнила, как она  испугалась,  когда
Эвандер вынул нож.  Она  и  тогда  ошиблась  в  нем.  Ее  спаситель  был  не
разбойником, а благородным человеком с душою истинного принца.
   Поэтому  Сирина  молилась  Матери  Востока,  великой  сумрачной   богине,
всезнающей  и  предвидящей  будущее.  "Не  допусти,  чтобы  жизнь   Эвандера
закончилась в пасти льва, - молила принцесса. - Не  допусти,  чтобы  любовь,
зарождающаяся между нами, погибла. Не допусти, чтобы  моя  жизнь  окончилась
противоестественным союзом с жутким старым чародеем!"
   Ночью  девушке  снились  жуткие  сны.  Она  просыпалась  вся  в  поту  от
воображаемых  объятий  Гадджунга,  волосатого  зловонного  существа,  внешне
похожего на человека,  но  желаниями  и  стремлениями  сравнимого  только  с
чудовищем.
   Днем принцесса принимала тех немногих друзей,  с  которыми  ей  дозволено
было встречаться, и вместе с ними рыдала,  думая  о  приближающейся  гибели.
После заключения брака жизнь ее, несомненно, оборвется.
   Но Сирина была вовсе не одинока. В городе у  нее  нашлось  много  друзей,
глубоко опечаленных решением короля. Их удивление сменилось  другими,  менее
безобидными настроениями. Кое-кто из самых отчаянных готовил заговор. День и
ночь они ходили по городу, устраивали собрания,  пытаясь  поднять  людей  на
защиту принцессы. Вместе с другими заговорщиками в этих сборищах  участвовал
и Бвенто Эрукси, уже простивший Сирине ее пренебрежение. Бвенто, как  и  все
остальные, был твердо намерен спасти принцессу.
   Сирине  постоянно  передавали  ободряющие  послания,  но,  находясь   под
неусыпным надзором, запертая в четырех стенах дворца, девушка  мало  на  что
надеялась. Иногда она даже жалела, что не дала Бвенто похитить  себя,  -  по
крайней мере выбралась бы за пределы Монжона.
   С другой стороны, на выезде из городских ворот  этих  идиотов  непременно
остановила бы стража, они ведь не приняли никаких мер предосторожности.
   Ну как могли  ей  помочь  эти  ничего  не  умеющие  глупцы?  Единственный
человек, по-настоящему пытавшийся  помочь  ей,  сидел  сейчас  за  решеткой,
ожидая кровавой встречи со львами, - и все из-за ее собственной  глупости  и
трусости!
   Рыдания разрывали принцессе грудь. Она затворялась  в  своей  комнате  и,
встав на колени около кровати, молилась  великой  восточной  богине.  Матери
всего живого, основе всего сущего. Сирина молилась истово и от всего сердца,
хотя и не  была  знакома  с  ритуалами  Востока  -  там  Матери  поклонялись
повсеместно. Неизвестным оставалось лишь, будут ли ее молитвы услышаны.

***

   Ибо сказано: будут в начале начал и в конце всех концов  только  сирые  и
убогие.
   Ибо сказано: падут сильные и славные, и все сравняются во прахе.
   Ибо сказано далее: те,  кто  ведет  свой  род  от  дверей,  вознесутся  и
коснутся звезд.
   Ибо сказано всеми волхвами: праведна жизнь нищих духом, ибо  они  столпы,
на коих зиждется мир.
   Ибо сказано: да убоится мудрый деяний низших, ибо если есть столпы, можно
подсечь их, и если есть драгоценн