мага. Этим он изменил стиль своего танца и  едва  не  победил  Дел.
Едва не победил меня.
     - Ну, - в конце концов выдавил я, - я это сделал не нарочно.
     Дел развернулась и отошла.  Думаю,  она  все  еще  злилась,  хотя  на
самом-то деле не понимал почему. Я только что спас ей жизнь. Я только  что
спас мир.
     От этих мыслей я криво улыбнулся, потом заставил  себя  подняться  на
ноги и подошел к телу.
     Вернее к тому, что осталось от тела. Оно было  обуглено,  сморщилось,
покрылось коркой  и  сильно  уменьшилось  по  сравнению  с  первоначальным
вариантом. Оно было меньше чем Дел, наверное в половину меня.
     Неужели душа занимает так много места?
     Странно было смотреть на остатки  человека,  которого  я  никогда  не
видел, но убил. Черты его лица  уже  нельзя  было  рассмотреть.  Ничто  не
напоминало человека - на камнях лежала бесформенная масса, и после осмотра
у меня на языке остался плохой привкус.
     Над клубком спутанной одежды и обожженной плоти  поднималась  рукоять
моей яватмы, дважды напившейся крови. Новой тюрьмы Чоса Деи.
     - Я сломаю его, - сказал я. - Я  его  расплавлю,  -  я  покосился  на
тигель. - Я расплавлю его в шлак, а себе достану Южный меч.
     Дел резко повернулась ко мне.
     - Ты не можешь!
     - Почему? Я не хочу таскать с собой меч с НИМ внутри.
     Лицо Дел побелело.
     - Тебе придется таскать его с собой. Ты будешь все время носить его с
собой, пока мы не  найдем  способ  очистить  меч.  Неужели  ты  ничего  не
понимаешь? Чоса Деи в нем. Если ты разрушишь  меч,  ты  разрушишь  тюрьму.
Теперь ты стражник, личный стражник Чоса Деи. Только  ты  можешь  удержать
его в тюрьме.
     Я чуть не рассмеялся.
     - Дел, это смешно. Ты действительно надеешься меня убедить, что  Чоса
Деи в моем мече и что если я лично не буду охранять его,  он  вырвется  на
свободу?
     Кровавые пятна выделялись на совершенно белом лице.
     - Всегда, - сказала она, - всегда... Всегда ты должен сомневаться...
     - Ну ты сама должна признать, что звучит  это  натянуто,  -  я  пожал
плечами. - Ведь ты  сама  говорила  мне,  что  Чоса  Деи  просто  легенда,
существо из сказок.
     - Я была неправа, - охотно объявила она.
     Я уставился на нее. Вот  вам,  пожалуйста.  Последние  две  недели  я
пытался  объяснить  ей  это  относительно  ее  поведения  в  Стаал-Уста  и
заставить ее это признать, но у меня ничего не получилось. А теперь, когда
дело коснулось Чоса Деи - или не знаю, кто он  там  -  она  с  готовностью
произносит эти заветные слова.
     Кожа зудела от пота и засохшей вонючей  крови.  Я  задумчиво  почесал
через бороду ноющий подбородок.
     - Давай разберемся, - предложил я.  -  Ты  думаешь,  я  проведу  весь
остаток жизни охраняя тюрьму Чоса Деи?
     - Нет, не весь остаток. Мы очистим от него этот меч.
     Я нахмурился.
     - А как мы это сделаем? И как вообще такое делают?
     Дел подняла свой меч.
     - Внутри яватмы скрыта сила, - сказала она. - Ты начинаешь  управлять
ею после того, как напоишь меч кровью и  призовешь  его.  При  этом  нужно
проявить твердость воли. Но  меч  можно  и  очистить  от  магических  сил,
выплеснуть их, чтобы яватма стала обычным оружием, - Дел пожала плечами. -
Магия есть магия, Тигр. У нее своя жизнь. Поэтому  когда  умер  Терон,  ты
смог использовать его яватму. Меч был опустошен.
     Почему-то ее слова мне не понравились.
     - То есть ты  хочешь  сказать,  что  если  я  умру,  вся  магия  меча
исчезнет, а с ней уйдет из мира и душа Чоса Деи?
     Брови Дел выгнулись.
     - В этом смысле - да. Но для этого тебе  придется  умереть.  А  какой
смысл очищать меч, если он тебе уже никогда не понадобится?
     Я даже не потрудился на это ответить.
     - А другой способ есть?
     - Есть. Но в Стаал-Уста этому не обучают.
     - А где обучают?
     Дел покачала головой.
     - Я думаю, для этого нужно найти человека, который  понимал  бы  суть
магии яватм. А заодно и знал,  кто  такой  Чоса  Деи  и  какую  угрозу  он
представляет, потому что сам Чоса Деи могущественен. Если ритуал  очищения
будет проведен неверно, Чоса может освободиться.
     - Но тогда у него не будет тела, - напомнил я. - От  этого  мало  что
осталось.
     Дел пожала плечами.
     - Он найдет другое, может даже возьмет твое. К тому времени он  будет
знать тебя очень хорошо.
     Я окоченел.
     - Что?
     Дел вздохнула и нахмурилась, словно ее раздражало мое невежество.
     - Чоса Деи больше не живой, так же как Балдур в моем мече. Но его дух
здесь, и его душа, и все то, во что он верил. Ты почувствуешь  это,  Тигр.
Ты почувствуешь его. Пройдет немного времени и  ты  познакомишься  с  ним,
тебе придется, а он узнает тебя.
     Я мрачно посмотрел на нее.
     - А он знает, что он в мече?
     Дел пожала плечами.
     - Даже если не знает, это не имеет значения.  Чоса  Деи  переделывает
вещи, изменяя их по своему желанию. Он попытается сделать то  же  с  твоим
мечом.
     - А если я кому-нибудь отдам его?
     Дел криво улыбнулась.
     - А напившаяся крови яватма с именем  позволит  кому-нибудь  до  себя
дотронуться?
     - Если я скажу этому человеку имя Самиэля, он сможет.
     Дел досадливо пожала одним плечом.
     - Да, сможет. Этот кто-то сможет браться за меч. Но он не ты,  он  не
сможет контролировать магию. Он не удержит Чоса Деи.
     Я сказал что-то короткое и очень выразительное.
     Дел пропустила мое замечание мимо ушей.
     - Интересно... - пробормотала она.
     - Интересно? Что тебе интересно? Что тебя еще заинтересовало?
     Она задумчиво посмотрела на меня.
     - Шака Обре.
     - Брат Чоса? Почему ты о нем вспомнила?
     - Потому что может быть, только может быть, он смог бы помочь.
     - Он просто сказка.
     - Чоса Деи тоже считали сказкой.
     Я нахмурился, обдумывая ее слова.
     - Мне не нужна помощь чародея.
     - Тигр...
     - Я и сам с этим справлюсь.
     Светлые брови выгнулись.
     - Неужели?
     - Дай мне немного времени, я что-нибудь  придумаю.  И  кстати,  давай
отсюда выбираться.
     Я сделал три шага к занавесу.
     - Тигр.
     Я обернулся.
     - Что?
     Дел показала на меч, погребенный в том, что осталось от Чоса Деи.
     - А, - я вернулся, наклонился, но не коснулся меча. -  Что-то  должно
случиться?
     - Не знаю.
     - Спасибо за полезную информацию, - поблагодарил я. - Я думал, ты все
знаешь об этой чепухе.
     - Я многое знаю об этой "чепухе", - согласилась она. - Но  ты  сделал
то, что до тебя никто не делал.
     - Никто?
     - Никто. Ан-истойя, отправляющегося  в  кровное  путешествие,  всегда
сопровождает поручитель, чтобы подобного не случилось.
     - Значит это первый опыт.
     Дел только кивнула.
     Быть лучшим в чем-то всегда приятно. Совсем другое дело быть первым -
это может быть  опасно,  а  у  меня  никогда  не  хватало  нахальства  так
рисковать собой.
     Я глубоко вздохнул, протянул руку...
     - Можно я тебе кое-что посоветую? - вмешалась Дел.
     Я резко отдернул руку.
     - Что?
     - Убедись, что ты сильнее, Тигр. Сейчас,  в  эту  минуту.  Если  Чоса
почувствует в тебе слабость, он не замедлит воспользоваться этим.
     Я кинул на нее злобный взгляд, потом выпрямился и ударом ноги выкинул
меч из обгорелой кучи одежды, костей, плоти.
     Сталь клацнула о каменный  пол.  Ничего  не  случилось  -  меч  лежал
спокойно.
     Вот только клинок потемнел.
     Нахмурившись, я переступил через останки и осмотрел  оружие.  Рукоять
была такой же как всегда - светлой, сияющей - но клинок стал грязно-серым,
темным, а кончик совсем почернел, словно обгорел.
     - Ну ладно, - сказал я, - а это почему?
     Дел стояла рядом со мной, сжимая свою яватму. Осмотрев мой  меч,  она
перевела  взгляд  на  свой  клинок.  Вызванный   к   жизни,   он   излучал
жемчужно-розовое сияние. Ничего похожего на черноту. Да и не  одна  яватма
из тех, что я видел, не была серой.
     - Не знаю, - призналась Дел. - Никто не может  сказать,  каким  будет
цвет пока яватма его не покажет.
     - Значит ты думаешь, что это ее истинный цвет.
     Дел слабо вздохнула.
     - Наверное. Цвет проявляется сразу после  того,  как  меч  напоили  и
призвали.
     - Мне не нравится ни  черный,  ни  серый,  я  предпочитаю  что-нибудь
поярче. Что-нибудь поближе к пустынному.
     Дел изумленно уставилась на меня.
     Защищаясь, я пожал плечами.
     - У каждого есть свои слабости. Я не люблю черный и серый.
     - Может это из-за того, что яватма второй раз напилась крови?
     Я стоял глядя вниз,  на  серый  клинок,  руки  на  бедрах,  пожевывая
окровавленную губу. Потом,  нетерпеливо  пожав  плечами,  я  наклонился  и
поднял его.
     Ничего. Совсем ничего. Меч казался холодным и мертвым.
     Я нахмурился.
     - А что, он...
     - Тигр!
     В  этот  момент  я  уже  приземлялся  задницей   на   каменный   пол.
Приподнявшись, я изумленно уставился на меч,  лежавший  в  трех  футах  от
меня.
     По-прежнему серый с черным концом. Но чернота поднялась выше.
     Дел прикрывала рот ладонью. После минуты молчания она выдавила сквозь
пальцы:
     - С тобой все в порядке?
     - А тебе пришлось снова бить меня в грудь?
     - Нет.
     - Ну тогда, надо думать, в порядке, - на этот раз вставать  было  еще
больнее, но я умудрился сделать это с минимумом жалоб. Я  постоял  секунду
или две, пока пещера не перестала кружиться, и мрачно посмотрел на меч.
     - Он злой.
     - Кто?
     - Самиэль. Чоса Деи возмутился. Он не понял, что уже мертв... или как
там называется это состояние.
     Дел сделала шаг к мечу.
     - А он знает?
     - Что знает?
     - Где Шака Обре?
     - В аиды... - я свирепо  покосился  на  нее.  -  Я  сказал,  что  сам
разберусь, баска... без помощи Шака Обре.
     - Я просто думала, что это хороший шанс, - заметила Дел.
     Я подошел к мечу.
     - Ладно, давай выбираться отсюда.
     - Как? - спросила Дел. - Ты  не  помнишь,  что  случилось,  когда  мы
пытались прорваться сквозь охрану?
     Я помнил это очень хорошо. Нелегко забыть, как ты бродил по  тоннелям
в горе, похожей на дракона.
     - Но теперь Чоса Деи мертв, а значит охрана без работы. Кроме того, я
думаю, что если бы мы воспользовались Северной магией, о  которой  ты  все
время говоришь, мы могли бы выяснить как отсюда выбраться.
     - Да, если только ты выяснишь, как поднять твой меч.
     Вообще-то все оказалось проще, чем я думал. Пришлось только  показать
Чоса кто из нас хозяин.
     Мы с Дел подошли к занавесу. Тщательно осмотрев его, мы не обнаружили
ничего нового. Это была охрана, поставленная Шака Обре, чтобы  удержать  в
тюрьме Чоса Деи. Она выпускала дым, впускала людей  и  не  позволяла  Чоса
выйти.
     Не позволяла выйти нам.
     Пот сбегал по моим вискам.
     - Давай попробуем, - предложил я, сжимая рукоять обеими руками.
     Дел нахмурилась.
     - Ты не...
     Клинок дернулся. Я тоже.
     - Давай. Хватит тянуть.
     Дел повернулась, подняла меч, посмотрела на меня. Я  тоже  прицелился
кончиком меча в занавес и вместе мы прошли  через  него,  словно  это  был
обычный шелк.
     За нашими спинами охрана рассеялась  дымом.  Тюрьма  была  разрушена.
Через шестьсот сорок два года Чоса Деи вырвался на свободу. И пока  мы  не
найдем Шака Обре, я не смогу освободиться от него.



                                   17

     Мы сидели в доме Главы Ясаа-Ден, отдыхая  физически  и  морально.  Из
уважения к нам все обитатели дома ушли. Помогая друг другу, мы смыли кровь
и грязь и переоделись в чистую одежду, которую дали нам Халвар и его жена.
Я сидел на мохнатой шкуре, крепко зажмурив глаза, скрестив ноги, и скрипел
зубами, а Дел занималась моими ранами,  оставленными  когтями  и  камнями,
смазывая их травяной пастой.
     - Сиди спокойно, - приказала она, когда мои глаза открылись.
     - Больно.
     - Знаю что больно.  Но  будет  еще  больнее  если  укусы  воспалятся.
Особенно вот этот.
     Она сделала это нарочно. Я дернулся и выругался,  а  потом  выругался
еще сильнее - это Дел любезно улыбнулась и добавила мази на укус  в  самом
низу живота. Дел расстегнула пояс  моих  штанов,  обнажив  исцарапанную  и
искусанную  кожу,  и  теперь  натирала   ее   мазью,   наслаждаясь   моими
страданиями.
     - Я и сам могу это сделать, - сказал я. - И  кстати,  этим  могла  бы
заняться и жена Халвара, она предлагала.
     - Все в Ясаа-Ден предлагали, Тигр. Ты теперь герой.  Эти  люди  дадут
тебе все, что ты попросишь, если смогут достать, - Дел сидела  на  полу  и
разглагольствовала. - Ну что, будешь требовать с них те две монеты?
     Дел сменила грязные белые одежды на голубые. Нежный  голубой  оттенял
цвет ее глаз. Светлые ресницы, светлые  волосы,  бледная  кожа.  Она  была
изранена и измучена не меньше, чем я, но почему-то взглянув на нее, я бы в
это не поверил.
     - Нет, - вспыльчиво ответил я. - Я хочу только  избавиться  от  этого
меча, чтобы жить спокойно. А в данный момент мне нужна  теплая  постель  и
фляга акиви. Поскольку мы на Севере, сойдет и амнит.
     - Ты получишь свой  амнит,  тебе  даже  предоставят  постель.  А  что
касается тепла, то это зависит оттого, сколько женщин  ты  в  эту  постель
положишь.
     Я хмыкнул.  На  мне  было  столько  ран,  царапин  и  укусов,  что  я
сомневался, смогу ли получить удовольствие от общения с кем-то в  постели.
Мне бы только прилечь и уснуть.
     - Сначала ужин, - напомнила Дел, когда мои глаза начали  закрываться.
- Это празднование.
     - А они не могут отпраздновать без меня?
     - Нет. Тогда им некому будет петь песни о спасении и благодарности.
     Я снова хмыкнул.
     - Тебе споют.
     - Не я убила Чоса Деи.
     - Но ты прикончила половину гончих.
     - Которые  когда-то  были  жителями  этой  деревни,  -  Дел  говорила
серьезно. - Наверное об этом лучше не рассказывать. Пусть они думают,  что
их друзья погибли, а не превратились в тварей, которые убивали все  больше
людей, включая своих родственников, - она откинула волосы с  глаз.  -  Это
будет по-доброму.
     Это будет ложью, но и ложь бывает во благо.
     - Ну тогда давай мне тунику и пошли. У меня уже желудок завывает.
     Дел протянула мне  мягкую  нижнюю  тунику  из  невыкрашенной  шерсти.
Потом, когда я натянул  ее,  Дел  достала  зеленую  верхнюю  тунику  и  та
зазвенела паутиной бусинок: бронзовых, медных, янтарных.
     - Ну это слишком, - пробормотал я. - Он отдал мне лучшую.
     - В знак его уважения и благодарности, - Дел умела  говорить  вежливо
когда хотела.
     Я растерянно посмотрел на нее.
     - Я бы все равно полез на эту гору. Дело не в Ясаа-Ден и не  в  бедах
этих людей. Я преследовал гончих. Если бы они пошли в другое место,  я  бы
отправился за ними.
     - Но они не пошли, и ты  тоже,  -  Дел  медленно  поднялась  с  пола,
стараясь не вздрогнуть от боли. Яватма, как обычно, отдыхала в перевязи  у
Дел  за  спиной.  -  Они  ждут  нас,  Тигр.  Мы  окажем  им  честь   своим
присутствием.
     Я нахмурился и осторожно поднялся. Постепенно  я  разрывал  последние
связи с Югом. Сначала Разящий, разбитый в танце с Тероном, потом мои Южные
шелка, которые я сменил на Северные меха, и наконец  моя  перевязь,  ее  я
оставил в горе Чоса Деи. Частицы моего прошлого, разбросанные по дороге.
     Я поднял меч - ни перевязи, ни ножен у меня не было - и  вышел  вслед
за Дел из дома. В Дел не было ничего, совсем ничего, что хотя бы отдаленно
напоминало бы Юг. Северная баска до костей, независимо оттого, жила она на
Севере или Юге. Я менялся. Дел оставалась такой же.
     Пора возвращаться домой, сказал я.
     Но сказал про себя.


     Горячая еда, огненный амнит  и  теплые  пожелания  окружающих  словно
сговорились  сделать  все,  чтобы  усыпить  меня  во  время   праздничного
угощения. Вечерний воздух становился все холоднее и поверх новой шерстяной
одежды я накинул две шкуры. Я сидел как меховой бугорок на третьей шкуре и
время от времени умудрялся  разодрать  веки,  пока  Халвар  услаждал  слух
собравшихся - на Высокогорном - рассказом о моих подвигах.
     Вернее наших подвигах, участие Дел не осталось без внимания.
     - Не засыпай, - зашипела она с соседней шкуры.
     - Я пытаюсь. Аиды, баска... а чего ты ожидала?  Разве  ты  не  устала
после всего, что случилось?
     - Нет, - отрезала она, - я слишком молода для этого.
     Я решил не отвечать на ее выпад, поскольку был  слишком  уверен,  что
она врет. Может конечно Дел еще не засыпала, но  в  том,  что  все  у  нее
болело, я не сомневался. Это было заметно по ее  скованным  движениям,  по
неестественной позе.
     - И сколько еще нам нужно здесь просидеть?
     - Пока не закончится празднование, - Дел вполуха  слушала  Халвара  и
разговаривала со мной. - Мы поели и теперь Халвар пересказывает людям все,
что услышал от нас. Когда он закончит, все  споют  песню  освобождения,  а
потом все будут сидеть, вспоминать рассказ Халвара, восхищаться им и  пить
за твое здоровье, - она помолчала, внимательно  рассматривая  меня.  -  Но
поскольку стоит на тебя раз взглянуть, и сразу  становится  ясно,  что  ты
этого не вынесешь, может тебе разрешат уйти.
     Я кивнул, подавляя зевок. Это отняло у меня весь остаток сил.
     Халвар сказал что-то Дел, глядя на меня. Дел  выслушала  Главу  и  из
вежливости перевела мне его слова - я уловил может одно слово из двадцати:
песня.
     Я кивнул.
     - Пусть поют. Я слушаю.
     Дел бросила на меня неодобрительный взгляд и быстро  ответила.  Глава
усмехнулся, повернулся к жителям  деревни,  укутанным  в  теплые  меха,  и
объявил что-то. И  снова  я  увидел  как  люди  побежали  за  музыкальными
инструментами.
     Я сидел - вежливая улыбка застыла на  лице  -  и  пытался  изобразить
полную заинтересованность песней. Мое собственное  пение  хотя  и  помогло
покончить с Чоса Деи, не повлияло на  мою  нелюбовь  к  музыке.  Музыку  я
по-прежнему считал шумом, хотя готов был признать, что в  этом  шуме  была
определенная система. Я думаю, любителям пение жителей Ясаа-Ден показалось
бы приятным.
     Дел-то не скрывала удовольствия. Она  сидела,  завернувшись  в  белые
шкуры, глаза ее пристально смотрели в пространство, она совсем забылась  в
музыке. Может в грезах она вернулась  в  детство,  где  ее  родня  так  же
собиралась чтобы спеть. И я вдруг задумался, а  пела  ли  Дел  кому-нибудь
кроме меча?
     Когда песня закончилась, Халвар  снова  повернулся  к  нам  и  что-то
сказал. На этот раз даже Дел растерялась.
     - Что? - спросил я приподнимаясь.
     - Сейчас придет святой, чтобы бросить кости Оракула.
     - Старик любит азартные игры?
     Дел отмахнулась.
     - Нет... Он будет бросать кости так, как делали  в  древности,  чтобы
узнать будущее. Это теперь люди бросают их на деньги.
     Я  хотел  выдать  еще  один  комментарий,  но  появился  святой.   Он
остановился перед нами, поклонился и сел на шкуру,  аккуратно  разложенную
Халваром. Он был ОЧЕНЬ старым, чаще всего  такими  и  бывают  святые,  чья
жизнь наполнена чрезмерным количеством ритуалов. Я вспомнил шукара  Салсет
- он тоже был чем-то вроде святого или колдуна - и  задумался,  похожи  ли
обычаи Севера на обычаи Юга.
     Старик  -  седой,  голубоглазый,  дрожащий  -  видимо  чего-то  ждал.
Какой-то юноша принес низкий треножник  и  осторожно  поставил  его  перед
стариком. На трех ножках лежала тарелка из полированного  золота.  Ободок,
слегка выгибавшийся вверх, покрывали Северные руны.
     Я прищурился.
     - Ты кажется говорила, что в  Ясаа-Ден  не  найдется  и  пары  медных
монет?
     - Именно монет, - согласилась Дел. - Это подставка Оракула  и  блюдо.
Они есть в каждой деревне... конечно если их не украли или не выменяли,  -
Дел пожала плечами. - Старые традиции приносятся  в  жертву,  если  от  их
гибели зависит выживание людей.
     Из складок меховой