дях  не  было  ничего  такого,  что  могло  бы  напомнить  о
почтальоне, ничего ненормального, вообще ничего мужского. Самые  обычные
здоровые женские груди.
   Однако..
   - Знаешь, что? - небрежно начал Лейн.
   Это была напускная небрежность. Билли хорошо знал Лейна и всегда  мог
наверняка определить по голосу, когда его  друг  обманывает  или  что-то
задумал. И сейчас был именно  такой,  не  проходной  момент,  специально
продуманная небрежность, которую Лейн старательно подготавливал.
   - Что? - так же равнодушно откликнулся Билли.
   Лейн  медленно  огляделся,  словно  желая  убедиться,  что  никто  не
подглядывает за ними из большой  комнаты,  а  потом  извлек  из  кармана
смятый конверт.
   - Гляди!
   Письмо  было  адресовано  лично  Лейну.  Судя  по  обратному  адресу,
надписанному в верхнем левом углу, отправила его некая Тама Барнс.
   - Открывай!
   Билли вытащил  сложенный  вдвое  листок  бумаги,  исписанный  женским
почерком.  Развернув  его,  он  обнаружил  ксерокопированную  фотографию
обнаженной девушки, по виду - испанки Она улыбалась  прямо  в  объектив,
поддерживая руками пухлые груди и расставив ноги.
   Фотокопия была слишком темной, чтобы рассмотреть детали, но Билли уже
насмотрелся  подобных  фотографий  в  "Плейбое",  и  воображение   легко
дорисовало недостающие подробности.
   - Читай, - ухмыляясь, предложил Лейн.
   Билли  стал  читать.  Письмо  начиналось  стандартным   приветствием,
которое быстро переходило в подробное  описание  разнообразных  способов
наслаждения, которые Тама как явный  специалист  в  сексуальной  технике
была готова предоставить Лейну. Билли не смог сдержать улыбки, прочитав,
что Тама предлагала сотворить с "любовным поршнем" Лейна.
   - Чего скалишься?
   - Думаю, она не знает что тебе одиннадцать.
   - Я вполне взрослый, - парировал Лейн. - И  вообще  я  ей  уже  ответ
написал.
   - Что ты сделал? - изумился Билли.
   - Ты до конца дочитай!
   Билли пробежал  газами  текст  до  конца  страницы.  Последний  абзац
выглядел так:

   ...Мы могли бы  иногда  встречаться.  Думаю,  нам  понравиться.  Если
отправишь  мне  десять  баксов,  я  пришлю  тебе  несколько   интересных
фотографий своих и моей сестры, а  также  дам  адрес.  Надеюсь  получить
ответ. Очень хочу, чтобы ты приехал ко мне в гости.

   - Что за бред! - воскликнул Билли и покачал головой. - Это же  просто
способ выудить  из  тебя  деньги!  Скорее  всего  она  это  вырезала  из
какого-нибудь журнала, - ткнул он пальцем в фотографию.
   - Думаешь?
   - Уверен. А кроме того,  посмотри  на  штемпель,  откуда  письмо.  Из
Нью-Йорка. Даже если она даст тебе адрес, ты что, поедешь в Нью-Йорк?
   Надеюсь, десять долларов хотя бы ты не послал?
   - Послал, - признался Лейн.
   - Ну и дурак. А где же ты раздобыл деньги?
   - У своего старика, - отвел глаза в сторону Лейн.
   - Украл, что ли? - потрясенно спросил Билли.
   - А что еще? Не объяснять же ему,  что  мне  нужно  десять  долларов,
чтобы получить фотографии и адрес Тамы Барнс?
   - Нельзя было воровать.
   - Да пошел ты! У старика денег куры не клюют. Он даже не заметит.
   Билли уставился в журнал и замолчал. Они с Лейном  нередко  цапались,
часто спорили, бывало, что и обзывали друг друга,  но  теперь  в  голосе
приятеля появились какие-то незнакомые нотки. какая-то  жесткость,  даже
воинственность, во всяком случае - серьезность, которая не  предполагала
дальнейшего обсуждения затронутой темы. По крайней мере не  в  привычной
для них форме шутливой перепалки.
   Некоторое время тишину в форте нарушал только шелест страниц.
   - Возможно, ты прав, - наконец заговорил Лейн. - Возможно,  я  ничего
не получу. Может, даже и фото не пришлет. А вдруг? Кто знает?
   - Это верно, - кивнул Билли.
   - Думаю, у нее отличная мохнатка,  -  продолжил  Лейн  своим  обычным
тоном, но что-то в его голосе изменилось необратимо,  и  Билли  каким-то
образом почувствовал, что данный момент стал  поворотным  пунктом  в  их
отношениях. Никогда больше они не будут так близки, как раньше,  и  даже
так, как сейчас. Это было грустное  открытие.  И  хотя  Лейну  вскорости
наскучило разглядывать "Плейбой" и он предложил отправиться на раскопки,
посмотреть, что там происходит, Билли уговорил его посидеть в форте  еще
некоторое время, словно попытался сохранить все как есть и противостоять
неизбежным изменениям.
   Все утро они просидели в форте, беседуя, разглядывая картинки,  читая
вслух странички юмора, как настоящие друзья, какими они были  всегда  и,
казалось, останутся дальше.

15

   Весь город говорил только о Самоубийствах.
   Именно так теперь относились к этим событиям. Самоубийства. С большой
буквы. После похорон и всплеска всеобщего сострадания к семье  покойного
Боба Ронды было легче думать о  жизни  почтальона,  чем  о  его  смерти,
подчеркивая положительные черты характера покойного. Но  факт  оставался
фактом - Боб покончил  с  собой.  Он  разнес  себе  череп  выстрелом  из
дробовика, чем довел собственную жену до безумия и опечалил весь  город,
который любил его, интересовался им, верил в него.
   А теперь то же самое сотворил Берни Роджерс.
   Эта тема была единственной, которую обсуждали в продуктовом магазине,
когда Дуг и Трития заглянули туда.  Самоубийства.  В  Виллисе  и  раньше
происходили самоубийства. Например, в прошлом году застрелилась  Тексала
Армстронг - после того, как ее муж скончался от рака. Но все эти  смерти
были  единичными  и  вполне  объяснимыми.  Люди  кончали  с   собой   от
безысходности - потеряв любимых, оказавшись в безнадежной ситуации... Но
никто не помнил, чтобы два  самоубийства  совершались  одно  за  другим.
Причем людьми вполне благополучными внешне, не имеющими на  это  никаких
оснований.
   Все обратили внимание на странные совпадения и  приглушенным  шепотом
делились  своими  соображениями,  которые   представляли   собой   смесь
нездорового любопытства, суеверного страха и  искренней  горечи  утраты.
Даже самые невероятные слухи произносились со странной  почтительностью,
словно самоубийство представляло  собой  заразную  болезнь,  а  избегать
упрощения или  дешевой  сенсационности  означало  предохранять  себя  от
опасности заражения.
   Вчера  днем,  вернувшись  со  своего  несостоявшегося  собрания,  Дуг
рассказал Тритии о Берни Роджерсе, о том, как выглядел труп  и  6  своих
подозрениях. Трития, в свою очередь, сообщила о звонке Элен  Ронды  и  о
письме Ховарда, хотя по непонятной причине так  и  не  смогла  заставить
себя рассказать мужу о своем ночном происшествии,  имеющем  отношение  к
почтальону. Дуг немедленно хотел обратиться в полицию и  сообщить,  что,
на его взгляд, в обеих смертях каким-то образом замешан новый почтальон.
Но жена отговорила его, заявив, что как учитель  и  уважаемый  в  городе
человек он не имеет права подрывать свою  репутацию,  выдвигая  дикие  и
голословные  обвинения.  Конверты,  подобранные  у  ручья,   по-прежнему
оставались  у  них,  но  Дуг  понимал,  что  все   остальное   абсолютно
несущественно и требует не только большого количества доказательств,  но
и веры...
   Во что?
   В сверхъестественное?
   Может, он сошел с ума? Нет, он так не считал, да и Триш, судя  по  ее
логической аргументации, тоже так не считала. Желание пойти в полицию  и
рассказать все, что  он  знал,  поделиться  своими  предположениями,  не
пропало, но Дуг решил подождать - ради Триш. Она была права.  Новости  в
маленьком городе  распространяются  быстро,  и  если  окажется,  что  он
ошибся, - пожизненной клички психа не избежать.
   Но мысль о том,  что  кому-то  еще  может  угрожать  опасность,  что,
сохраняя молчание и проявляя пассивность, он как бы  способствует  тому,
что это может произойти, не давала ему покоя. Дуг решил,  что  надо  как
можно внимательнее относиться ко всем необычным явлениям, происходящим в
городе,  и  немедленно  поставить  в  известность  полицию,   если   ему
покажется, что кто-то может  пострадать,  получить  травму...  Или  быть
убит.
   Они прогуливались вдоль  прилавков.  Трития  постоянно  сверялась  со
своим списком покупок, он брал с полок товары и складывал в тележку.
   - Мистер Элбин!
   Дуг положил в тележку коробку овсяных хлопьев и обернулся. В соседнем
проходе между прилавками стояла загорелая девушка в обтягивающих  шортах
и такой же обтягивающей маечке, сквозь  тонкую  ткань  выпирали  упругие
соски. Она приветливо помахала  рукой  и  улыбнулась.  Белозубая  улыбка
осветила ее симпатичное личико. Дуг понял, что это кто-то из его  бывших
учениц, хотя и не узнал, кто именно.
   Пока девушка подходила, он  лихорадочно  пытался  вспомнить,  как  ее
зовут.
   - Жизель Бреннан, - представилась девушка. - Литературная композиция.
Два года назад. Наверное, вы меня не помните...
   - Ну как же, как же! Конечно, помню! - воскликнул Дуг  и  тут  же,  к
собственному удивлению, действительно вспомнил ее. Жизель  относилась  к
тому  типу  школьников,  которые  посещают   занятия   по   собственному
усмотрению и с огромным трудом натягивают "троечку"  к  концу  семестра.
Подобных учеников он обычно не запоминал. - Как твои дела?
   - Отлично.
   - Что-то тебя давно не видно.
   - Да, я уезжала в Лос-Анджелес,  работала  в  юридической  конторе  и
продолжала учиться, но мне там не нравится. В Лос-Анджелесе,  я  имею  в
виду.  Слишком  многолюдно,  слишком  душно,   все   слишком.   Приехала
повидаться с родителями. - Она широко улыбнулась. - С  тех  пор,  как  я
уехала, тут стало как-то странно.
   "Неужели это так заметно? - подумал Дуг. - Неужели  даже  посторонние
обращают внимание?"
   - Это ваша жена? - кивнула Жизель в сторону Триш.
   - Да. Трития. Познакомьтесь.
   - Добрый день, - вежливо поздоровалась Триш.
   - Привет - откликнулась  Жизель.  -  Знаете,  ваш  муж  -  прекрасный
учитель. Вы должны им гордиться. Никогда особо не любила английский -  у
меня скорее математическое мышление, - но мне  очень  нравилось  на  его
уроках.
   - Но ты что-нибудь усвоила? - пошутил Дуг.
   - Конечно! Я усвоила разницу между "кто" и "который".
   Дуг усмехнулся.
   - Не смейтесь! Я  серьезно.  Я  всегда  в  этом  путалась.  Обычно  я
говорила: человек, кто вошел в  магазин,  или  парень,  кто  продал  мне
машину. Но после ваших уроков я теперь говорю: человек, который вошел  в
магазин, парень, который продал машину.
   - Рад, что сумел помочь хоть кому-то.
   - Правда, вы мне очень помогли. Теперь я  в  этом  деле  -  настоящий
сноб. Например, прихожу я на вечеринку, а там какой-нибудь парень - весь
прикинутый и строит из себя интеллектуала,  только  все  равно  путается
между "кто" и "который". Я сразу чувствую себя на голову выше! Дальше он
может ко мне как угодно клеиться, но без толку. Он меня  не  волнует.  У
меня к нему отвращение, если хотите знать. Это так здорово!
   - Наверное, я должен сказать спасибо, - растерялся Дуг.
   - Не за что!
   - Вы ему голову вскружили, - заметила Триш. -  С  ним  теперь  вообще
жить будет невозможно.
   - Самый  лучший  учитель,  которого  я  когда-либо  встречала,  -  не
отреагировала на шутку Жизель. - Хотя всегда ставил мне одни "тройки". -
Она поискала взглядом свою продуктовую тележку - Ну ладно, мне  пора.  Я
поживу некоторое время в  Виллисе.  Может,  еще  встретимся  как-нибудь.
Может, на ленч как-нибудь или еще что, - смущенно добавила  она,  отводя
глаза в сторону.
   - Возможно, - кивнул Дуг. - Буду рад встрече.
   Девушка вернулась к своей тележке и покатила ее по проходу.
   - Ха! - произнесла Триш, вскинув бровь.
   - Что означает твое "ха"?
   - Ты прекрасно знаешь, что это означает  -  Бедная  девочка  зашла  в
магазин за покупками, а ты сразу на нее взъелась!
   - Кобель! - рассмеялась Триш и ткнула его в плечо.  Дуг  почувствовал
себя  немного  получше  Приобняв  жену  за  талию,  он  двинулся   вдоль
прилавков,  выбирая  продукты,  и  больше  уже  ни  слова  не  слышал  о
Самоубийствах. Но когда они уже встали в очередь в кассу, обрывки  чужих
разговоров, в которых проскальзывало  "покончил  с  собой"  и  "смерть",
снова полезли в уши На глаза ему попалась местная  еженедельная  газетка
"Виллис Уикли", стопка которой лежала рядом  с  прилавком  кассы,  и  он
подумал про Бена Стокли, ее редактора.  Даже  непонятно,  почему  он  не
вспомнил про него раньше.
   Если кто-то в городе и мог его выслушать, услышать, а возможно,  даже
поверить, - так это прежде всего Бен Стокли. Дуг ничего не сказал  Триш,
но про себя твердо решил в ближайшее же время повидать редактора.
   Они продолжали двигаться к кассе.

***

   На обратном пути их "бронко", казалось, вознамерился пересчитать  все
выбоины и рытвины на дороге. В багажнике лежали яйца  и  прочие  хрупкие
предметы,  поэтому  Дуг  ехал  медленно,  по  возможности  огибая  кочки
грунтовой дороги.
   Они переехали ручей, миновали поворот и уже вышли на финишную прямую,
когда увидели впереди себя на проезжей части  Рона  и  Ханну  Нельсонов,
которые  стояли  молча,  склонившись  над  неподвижным  телом   немецкой
овчарки.
   - О Боже, - судорожно вздохнула Триш. - Это же Скуби! Остановись!
   Дуг съехал на обочину. Теперь они разглядели, что лицо Ханны  Нельсон
залито слезами.
   Триш выскочила из машины и поспешила к подруге.  При  их  приближении
Рон выпрямился.
   - Что случилось? - крикнул Дуг.
   - Скуби погиб, - сдавленно  ответил  Рон,  едва  сдерживая  слезы.  -
Думаю, его отравили.
   На теле никаких следов, а слюна еще течет.
   Слюна - розовая.
   - Вам нужна помощь? Хотите, я отвезу его в ветлечебницу?
   - Нет, мы сами его заберем. Ему уже ничем не поможешь.
   Дуг посмотрел на собаку. На ней действительно не было ни царапины, но
в остекленевших глазах животного застыло  выражение  испуга  и  боли.  С
оскаленных клыков стекала слюна. Земля в этом месте уже  превратилась  в
кровавую кашицу. Он взглянул на Триш. Та смотрела на животное с жалостью
и гневом.
   - Кто же  мог  его  отравить?  -  спросила  она.  -  Вы  подозреваете
кого-нибудь?
   - Нет, - тяжело сглотнул Рон.  -  У  Вилкерсонов  вчера  тоже  собаку
отравили, и я слышал, что за последние дни в городе было  отравлено  еще
несколько.
   - Но как они могли добраться до Скуби? Он же всегда на привязи.
   - Именно вчера он сорвался и убежал, - пояснила Ханна. Закрыв  глаза,
она глубоко вздохнула, явно стараясь не разрыдаться. - Мы его  несколько
часов искали.
   - И нашли почти у вашего дома, - добавил Рон.
   Ханна отвернулась. Плечи ее опять затряслись в рыданиях.
   - Вы уверены, что справитесь сами? - переспросил  Дуг,  успокаивающим
жестом обнимая Триш.
   - Да, спасибо, - ответил Рон.
   - Позвоните нам  обязательно,  как  только  что-нибудь  выяснится,  -
проговорила Триш и взяла Ханну за локоть. - Позвони обязательно.
   Женщина молча кивнула. Дуг с Тритией сели в машину. Дуг вставил  ключ
замок  зажигания,  завел  стартер,  включил  скорость,  и  они  медленно
проехали по обочине мимо четы Нельсонов. В зеркальце заднего обзора  Дуг
видел, как Рон поднял пса на руки и понес к дому.
   Оставшуюся часть пути они проехали молча.
   Повернув к крыльцу. Дуг вышел и начал вытаскивать сумки с  продуктами
из багажника. Трития понесла в дом пакеты. В гостиной  на  диване  перед
телевизором, как всегда, развалился Билли.  Шайка  Брэди.  Дуг  поставил
сумки у кухонного стола. Рядом лежала утренняя почта.
   Ее доставили рано утром, еще раньше, чем они проснулись, но ни у кого
не хватило храбрости распечатать конверты.
   Теперь  Дуг  просмотрел  всю  корреспонденцию,  выбрал  три   письма,
адресованных ему, и  распечатал  первое.  Триш  тем  временем  разбирала
покупки.

   Дорогой Тим!

   Его имя не Тим. Нахмурившись, Дуг продолжил чтение.

   Ты пропустил собрание,  поэтому  хочу  изложить  детали.  Мы  приняли
резолюцию пятью голосами из  девяти  при  тайном  голосовании  и  решили
нанять нового сторожа. Козел Элбин изложил нам  слезную  историю  насчет
книжек, и мы пообещали  изыскать  фонды  -  главным  образом,  чтобы  он
заткнулся, поскольку, честно говоря, есть гораздо более важные вещи,  на
которые можно потратить деньги. Я бы хотел, чтобы ты написал ему  письмо
и  объяснил,  что  наш  бюджет  на  нынешний  финансовый  год  исключает
возможность новых расходов наряду с теми, что уже  запланированы  и  так
далее, в том же духе...

   Глаза Дута скользнули в конец письма. Оно  было  подписано  Уиллардом
Янгом, президентом совета школы. Тим -  это  Тим  Уошборн,  единственный
член совета, который не пришел на собрание.
   - Вот сукины дети! - в сердцах выпалил он.
   - В чем дело? - тут же отреагировала Триш.
   - Они не собираются приобретать мне книги!
   - Но ты же говорил...
   - Они мне наврали! - Дуг помахал письмом. - Просто не верится!
   - Почему же?
   Триш прочитала письмо и бросила его на стол.
   - Почему тебя это удивляет? Они только и знают,  что  издеваться  над
учителями. С чего ты взял, что что-то должно измениться?
   Дуг распечатал второе письмо. Как  и  ожидалось,  в  нем  содержалось
официальное извещение совета, что, к сожалению,  бюджет  этого  года  не
позволяет закупить требуемое количество экземпляров "Гекльберри Финна".
   Порвав письмо в мелкие клочки. Дуг открыл дверцу шкафа под  мойкой  и
вышвырнул их в мусорное ведро.
   Трития собралась  снова  заняться  продуктами,  но  он  взял  письмо,
адресованное ей, и предложил прочитать.
   - Прямо сейчас?
   - У меня появилась теория.
   Трития взяла конверт, аккуратно вскрыла  его  и  прочитала  небольшую
записку. Нет, этого не может быть! Она перечитала заново.

   ...С чего ты взяла, что я захочу с тобой встретиться? Ты всегда  была
высокомерной самоуверенной  сучкой,  и  у  меня  нет  никаких  оснований
полагать, что ты изменилась...

   Высокомерная самодовольная сучка.
   Это выражение частенько использовала Паула применительно к  женщинам,
которые ей не нравились. По одной этой фразе можно было наверняка судить
об авторе письма, даже не читая его до конца. У Триш внезапно  пересохли
губы. Естественно, она никогда не рассказывала Дугу  о  своей  последней
встреча с Паулой и о том, что они наговорили друг другу.  Она  объяснила
ему, что они просто отдалились после переезда и  притворялась,  что  они
еще дружат, хотя все давным-давно было кончено.
   Но прошло столько лет, и после того письма  Триш  искренне  полагала,
что Паула хочет восстановить былые отношения. Бог знает  почему,  но  за
прошедшие годы  она  часто  вспоминала  Паулу  и  сожалела  о  том,  что
наговорила ей сгоряча. Они были такими  близкими  подружками,  а  разрыв
произошел из-за такой,  в  сущности,  мелочи,  что  Триш  без  колебаний
поверила в желание Паулы встретиться.
   Высокомерная самодовольная сучка.
   - Ну что там? - поинтересовался Дуг.
   - Паула не приедет, - проговорила Триш, быстро пряча  письмо.  -  Она
передумала.
   - Так же, как и Дон, - сухо заметил муж, протягивая ей письмо от Дона
Дженнингса.
   Между обращением и подписью было  написано  одно-единственное  слово:
"мудак".
   Триш часто заморгала, не веря своим глазам. Дон никогда  не  ругался.
Даже такие слова, как "дерьмо" или "черт", он не употреблял.
   - Это не похоже на Дона, - заметила она. - Не мог он так  измениться.
Даже за все эти годы.
   - Я и не думаю, что это от Дона.
   - Хочешь сказать...
   - Первое тоже было не от него, - предвосхитил он ее вопрос. - Дон  не
получал работу в Фениксе, Дженнингсы не переехали в Аризону,  он  вообще
не собирался писать мне.
   Триш буквально передернуло от страха.
   - Для обычного глупого розыгрыша это слишком сложно, - сказала она. -
Тот, кто это написал, должен знать либо Дона, либо тебя,  потому  что  в
письме есть детали, которые невозможно узнать постороннему человеку.
   - Это не розыгрыш, - ответил Дуг. - Не знаю, что это,  но  только  не
розыгрыш. Дай мне твое письмо.
   Триш не хотелос