говори,  - согласился я.  -  Ты  знаешь  человека по  имени Сай
Грилдквист?
     -  Конечно.  У него сейчас  идет  пьеса на Бродвее. Называется "Далекие
барабаны". Делает неплохие сборы.
     - Рад это слышать. Приятно, когда искусство процветает.
     - Мне тоже, мальчик. Так что там с Грилдквистом?
     - Ты  мог  бы узнать кое-что о нем? У тебя есть  человек,  мало-мальски
приближенный к нему?
     -  В мире театра - да, но не  в  личной жизни. Разве что, возможно, его
шофер. Не знаю, придется выяснять.
     - Вот что мне  нужно установить. Где он был  вчера днем вообще, и около
четырех  часов в частности.  В  каких отношениях  состоял  с Мэвис  Сент-Пол
последнее время. Связана ли со всем этим делом его бывшая жена.
     - Которая из них? Он был женат три раза.
     - О,  Господи.  Та,  с которой он жил  четыре или пять лет назад. Еще я
хочу знать, где она была вчера днем.
     - Не могу ничего обещать, Клей, особенно насчет жены. Возможно, у нас с
ней нет общих знакомых. Но я посмотрю, что можно сделать.
     - Спасибо, Бугай.
     Я положил трубку и опять заглянул в свой список. Оставалось разобраться
только с двоими - Эрнестом  Тессельманом и благоверным из Иллинойса. Я никак
не  мог  решить,  стоит  ли  заниматься  этим  муженьком.  Очевидно,  он  не
встречался с Мэвис как минимум лет пять. Вряд ли этот человек ни с того ни с
сего вынырнет из прошлого, чтобы убить ее.
     С другой  стороны,  вполне  возможно,  что пока я знаю далеко не  все о
замужестве  Мэвис  Сент-Пол.  И первым  делом  надо  выяснить,  кто  был  ее
супругом.  А  значит,  придется  выйти  на  человека,  как-то  связанного  с
Беллевиллом, штат Иллинойс.
     Ну-с, и где же, черт возьми, находится этот Беллевилл, штат Иллинойс?
     Я думаю вот что: если вы хотите найти маленький городок, надо выяснить,
какой большой город расположен поблизости. А когда речь идет об Иллинойсе, в
голову первым делом приходит мысль о Чикаго.
     Поэтому  я  раскошелился  на  телефонный  разговор  и  позвонил  своему
знакомому в Чикаго.  Он не  состоит на  службе у Эда Ганолезе,  но входит  в
очень  похожую  организацию, совет директоров которой  частично составлен из
тех же людей, что и наш.
     -  Беллевилл? -  переспросил он. - Это  чертовски далеко, на юге штата.
Клей. Там не наша вотчина.
     - Прекрасно, - сказал я. - Значит, он не рядом с Чикаго.
     - Черт, да нет, не рядом.
     - Тогда рядом с чем?
     - С Сент-Луисом, - ответил он.
     - Сент-Луис? Это же в Миссури.
     - Разумеется. На миссурийском берегу Миссисипи. А через  реку находится
Восточный Сент-Луис, штат Иллинойс. Беллевилл где-то там.
     - Восточный Сент-Луис?
     - Так он называется.  Там тебе помогут. Сам-то я не отличу Беллевилл от
Бельвью.
     Я  позвонил   в  Восточный  Сент-Луис.  Несколько  лет  назад  граждане
Сент-Луиса сдуру  избрали своим мэром какого-то реформатора,  и  все  крутые
парни  тотчас   покинули  этот  славный   город,  переплыли  через   реку  и
обосновались  в  Восточном  Сент-Луисе.  Они  и   поныне  там.  А  горожане,
подложившие им  эту свинью, теперь досадуют на то, что Сент-Луис превратился
в скучный  город,  совсем  не похожий на своего вольного тезку  за  рекой, и
машин на мостах с каждым днем становится все больше.
     В  общем,  как уже говорилось, я позвонил в Восточный Сент-Луис, где  у
меня тоже есть знакомые и где имеется организация, по духу и образу действий
аналогичная той, на которую я работаю. Я связался  с парнем, называвшим себя
Налог, за что его и выжили из Нью-Йорка, и сказал:
     - Слушай, Налог, мне нужны кое-какие сведения о девице, которая  жила в
Беллевилле. Это ведь рядом с вами, так?
     - Да, - ответил он. - Миль пятнадцать отсюда, возле базы ВВС.
     - Приятно слышать, что он и  впрямь там, - сказал я - Вот что: пять или
шесть лет  назад  шлюха из Беллевилла, по имени Мэри Комаски, вышла замуж за
парня с этой базы. Я хочу знать, кто он.
     - Произнеси имя по буквам.
     Я произнес, и Налог спросил:
     - Где мне тебя найти, когда я все сделаю?
     Я дал ему свой номер телефона и добавил:
     - Можешь позвонить за мой счет, разумеется.
     - Еще бы, а ты как думал?
     Славный  парень. Я  поблагодарил его  и положил трубку.  Оставался один
Эрнест Тессельман. Я по-прежнему подозревал  его  и решил провести  проверку
сам.
     Пора было отправляться  в гости.  Заглянув  в телефонный справочник,  я
узнал адреса нужных мне людей, переписал  их в  блокнот,  и пошел  в спальню
повязать галстук.
     Пока я занимался этим, раздался  звонок в дверь, и  мне подумалось, что
это почти наверняка Граймс. Гадая, кто отдал концы на сей раз,  я вернулся в
гостиную.
     Я решил, что явился Граймс, но ведь прийти мог и кто-то другой, поэтому
я заглянул в глазок,  прежде чем открыть дверь.  И правильно  сделал.  В тот
миг, когда открылся  глазок,  человек за дверью выстрелил. Пуля  задела  мне
фалангу  большого  пальца,  просвистела  мимо  моей  головы  и  вонзилась  в
противоположную стену.

12

     Услышав выстрел, я тотчас  бросился на пол. Не научившись этому  за два
года в армии, я  постиг сию науку  за  девять лет  службы при  Эде Ганолезе.
Поэтому я провел несколько секунд, зарывшись носом в половик, пока не понял,
что звук,  доносящийся до  меня, -  ни что  иное  как  топот  ног  человека,
бегущего по коридору к лифту.
     Я  кое-как  поднялся  на ноги и,  распахнув  дверь,  успел увидеть, как
задвигаются створки лифта. Я даже мельком не видел этого парня. Пробежав  по
коридору, я несколько раз надавил на кнопку "вверх", хотя и знал, что это не
принесет никакой пользы, и лифт не поднимется ко мне, пока не довезет умника
до самого низа. Пока  он доползет,  пока  я  сяду  да опущусь,  умник успеет
добежать до середины Нью-Джерси.
     Вернувшись в двери  квартиры,  я захлопнул  ее.  Я так и  так собирался
уходить,  вот и решил  отправиться в путь без  промедления. Лифта надо  было
ждать  несколько секунд, и я посвятил  их размышлениям о  причинах всей этой
пальбы.
     И тут наступило озарение. Я  попал  в газеты, потому что подозревался в
убийстве  Бетти Бенсон. Парень, за  которым я  охотился, должно быть, прочел
статью и понял,  что опоздал к Бетти, что я уже побывал у нее и знал все то,
что знала она.
     Лифт  поднялся,  я вошел  и нажал  кнопку первого  этажа. Коль  скоро я
намеревался встретиться со всеми, кто был перечислен в моем списке возможных
подозреваемых,  рано  или  поздно  мне  придется разговаривать  и с  парнем,
который только что норовил прикончить меня.

13

     Я  решил  начать  с  Джонни  Рикардо,  не  потому  что он  был  главным
подозреваемым,  а  потому  что  находился  ближе  других. Он  владел  клубом
любителей вечерних трапез на  Восточной  пятьдесят  девятой  улице,  который
почему-то назывался "Пивнушка Джонни". Я взял  такси, а "мерседес" оставил в
гараже, ибо  только  приезжему  придет  в голову искать место для  стоянки в
радиусе десяти кварталов от "Пивнушки Джо" в девять часов вечера.
     Зал  в  "Пивнушке  Джо"  был  перегорожен надвое. В  передней  половине
размещался  бар,  а в  задней  - ресторан, где  дважды  за  вечер  выступали
исполнители  народных песен  и комики,  косящие под слабоумных или под Морта
Сала и Орсона Бина.
     Я миновал бар и вошел в ресторан. Минутку постоял в дверях, разглядывая
людей, сгрудившихся в полумраке маленьких  столиков, коричневые занавески  и
сцену размером с письменный стол, которая сейчас была пуста. Тут  возле меня
вырос официант в черно-белом одеянии, как на похоронах, и предложил показать
мне столик.
     - Я не хочу есть, - ответил я. - Мне надо поговорить с Джонни Рикардо.
     Выражение его лица неуловимо изменилось, и он сказал.
     - Не уверен, что он у себя. Кто хочет его видеть?
     - Передайте, что я от Эда Ганолезе,  -  ответил  я, считая, что это имя
скажет  ему больше, чем мое собственное. У нас с Джонни Рикардо  по какой-то
непонятной причине никогда не было  общих  дел, хотя  Джонни почти наверняка
был так или иначе связан с Эдом Ганолезе.
     - Я посмотрю, в  кабинете ли он, - сказал  мой приятель. -  Если угодно
подождать в баре...
     - Ничего, я подожду здесь, чтобы вам не так далеко ходить.
     Он незаметно пожал плечами и бесшумно удалился. Я  потоптался на месте,
оглядываясь по сторонам, вскоре официант вернулся и сказал:
     -  Он  у себя.  Вон за ту  занавеску и  вверх по лестнице. Первая дверь
направо.
     - Благодарю.
     Во  исполнение  указаний  я  миновал коричневую  портьеру, поднялся  по
лестнице, покрытой  коричневой  дорожкой,  открыл  коричневую дверь,  первую
справа, и  прибыл  в  кабинет  Джонни Рикардо.  После  коричневого  изобилия
снаружи  комната была почти невидима.  Сплошная серость: серые стены,  серый
письменный  стол, серый  ковер, серый конторский  шкаф, серые шторы на  двух
окнах  и серая корзина для бумаг возле серого стула. Даже картина  на  стене
была выполнена в разных оттенках серого.
     Серой  была  и  личность,  восседавшая за письменным столом. Вполне под
стать своему кабинету и костюму. У парня была бледная бескровная физиономия,
испещренная  глубокими  морщинами, вылинявшая  шевелюра, бесцветные глаза  и
серые костлявые руки, торчавшие из серых рукавов пиджака.
     Он поднялся, и его тонкие губы сложились в улыбочку.
     - Я Джонни Рикардо, - представился серый человек высоким и надтреснутым
серым   голосом,  протягивая   свою  костлявую  руку,  которую  я  принял  с
осторожностью, стараясь не сломать в ней что-нибудь. Я тоже назвался.
     Джонни продолжал улыбаться.
     - Так вы, говорите, от Эда Ганолезе?
     - Совершенно верно.
     - Что ж,  надеюсь, вам  от меня ничего  не нужно. Знаете ведь, как  оно
бывает,  -  он улыбался,  но глаза  смотрели настороженно. Жестом  указав на
серый стул у стола, Джонни пригласил: - Усаживайтесь.
     - Благодарю.
     Когда мы оба уселись, он спросил:
     - Что привело вас сюда? Надеюсь, ваш приход не влетит мне в копеечку?
     Я покачал головой.
     - Нет, я  пришел не за  этим. Насколько  мне известно, на вас  никто не
жалуется.
     -  Рад  слышать,  - ответил  Джонни, глядя все так  же  настороженно  и
ежесекундно стискивая костлявыми пальцами подлокотники стула.
     - Я пришел из-за девушки, которую вы когда-то знавали. Мэвис  Сент-Пол.
Возможно, вы ее помните?
     - Мэвис? - он растерялся, но ухитрился остаться все таким же улыбчивым.
- В нашем деле приходится встречаться со столькими девушками. - Джонни отвел
от меня глаза и принялся изучать картину на стене. - Мэвис, - повторил он. -
Мэвис Сент-Пол. Весьма необычное имя.
     - Это сценический псевдоним, - пояснил я.
     - Певичка?
     - Нет, актриса. Насколько я слышал, певицей она была неважной.
     - Мэвис... Мэвис...  О, бог мой, ну да! Конечно,  конечно. Мэвис! Черт,
три года прошло, а кажется, что только  вчера! -  Он опять смотрел на  меня,
удивленный и обрадованный этим напоминанием о старой доброй  Мэвис. - Что вы
хотите знать про Мэвис?
     - Разве вы не читаете газет?
     - При моей-то работе?  - Он широко развел руками и криво улыбнулся мне.
- Только не при  этой работе, дружище. У меня строго ненормированный день, и
я  почти  безвылазно сижу  вот за этим столом, когда не  сплю,  или проверяю
актеров, или смотрю, чтобы  бармены не запускали руку  в  кассу. У меня  нет
времени на газеты, телевизор и тому подобную чепуху.
     - Значит, вы ничего не знаете о Мэвис?
     - Ничего не знаю о Мэвис?
     Я пропустил  это мимо ушей. Раз  или  два легавые норовили пустить  эту
уловку в ход  в  разговорах со  мной. Если он уже знал ответ, то мог забыть,
что я  ему  ни  черта не  говорил, и  выдать себя в ходе дальнейшей  беседы.
Поэтому я не стал ему отвечать, а вместо этого спросил:
     - Вы не помните, давно ли виделись с ней в последний раз?
     - С Мэвис? О,  боже, да уж целая  вечность прошла. Не помню.  Во всяком
случае,  не  меньше  трех  лет.  Она  бросила  меня ради  какого-то  шута  с
телевидения. То ли Мартин, то ли Морган, уж и не знаю. Нам с ней просто было
весело, как в песне поется. Я знал, что она не  задержится у меня надолго, а
она знала, что я не  хочу слишком затягивать отношения. Знаете ведь, как оно
бывает.
     Я подумал об Элле, о веренице девочек, предшествовавших ее появлению, и
о том, что Элла совсем не похожа на других. И сказал:
     - Да,  я знаю, как оно бывает. И вы не видели Мэвис с тех пор,  как она
ушла от вас к этому самому Моргану?
     - Моргану или Мартину - что-то  в этом  роде.  Начинается  с "м".  Имел
какое-то отношение к телевидению.
     - Да. Но встречались вы с ней после этого или нет?
     -  С Мэвис? Нет, разумеется,  нет. Я  уж  и  не  знаю,  как  ее  вообще
угораздило подцепить меня. Она не собиралась работать в ночных клубах. Мэвис
была актрисой, увеселения - не ее область. И  она  не могла спеть  ни  одной
ноты.
     - Это  я слышал. Ну,  а какая  она была?  К какой разновидности девушка
принадлежала?
     Он улыбнулся мне.
     - О, Мэвис была себе на уме, эта девица знала, чего хочет.
     - Ну, и чего она хотела?
     - Денег, - ответил он, - Только денег, много денег и больше ничего.
     - Она и впрямь стремилась стать актрисой?
     - Несколько странным образом. Она считала, что актриса - это непременно
знаменитость.  А став  знаменитым, вы неизбежно разбогатеете.  Она просто не
могла  представить  себе  знаменитого  бедняка.  В  общем,   ее   стремление
проистекало все из того же источника. Она жаждала денег, больших денег. Даже
спала  со  своим преподавателем,  чтобы  бесплатно  брать  уроки  актерского
мастерства. Прижимистая сквалыга.
     - Хапуга, да?
     - Нет! Она была очень милой. Черт возьми, поймите меня правильно. Мэвис
не была  стервой  с тяжелым взглядом и  волосами,  обесцвеченными  перекисью
водорода. Не  то что мегера, с  которой я встречаюсь сейчас. Ничего  общего.
Она была милым ребенком,  с  которым  легко поладить; спать с ней  было одно
удовольствие. Понимаете? Но  одним  глазом она  всегда  высматривала, где бы
сорвать доллар.
     - Почему вы говорите о ней в прошедшем времени? - спросил я. - Она что,
умерла?
     - Мэвис? Насколько я  знаю, нет.  Она где-то здесь, возможно, все еще с
этим  субчиком  с  телевидения,  как  там   его  звать,  черт  возьми.  Хотя
сомневаюсь.  Вероятно, дурачится сейчас  на  чьей-нибудь  яхте,  наслаждаясь
жизнью и  поминутно заглядывая в  свою сберкнижку.  Нет,  я говорю  о  ней в
прошедшем времени потому,  что для меня она - пройденный этап.  Мое прошлое.
Через полчаса после  ухода  отсюда вы  тоже  станете  моим прошлым, и я буду
говорить о вас в прошедшем времени. Но это вовсе не значит, что вы умрете.
     - Мне  просто  стало  любопытно,  - сказал  я  и  попытался  кинуть ему
наживку, дабы посмотреть, что из этого получится. - А что Бетти Бенсон?
     - Кто?
     Мне показалось, что это вполне правомерная реакция,  но ведь я неважный
знаток психологии.
     - Бетти Бенсон, - повторил я.
     Джонни опять заулыбался.
     - Вы шутите, - сказал он. - Так никого не зовут.
     - Но эту девушку звали именно так.
     Он с улыбкой вздернул брови.
     - Звали?
     Я дал маху. Поэтому глуповато улыбнулся и сказал:
     - У меня  тоже есть прошлое. Это я от вас заразился. Зовут. Я  о  Бетти
Бенсон.
     - А что, я должен знать эту девушку? Мэвис-то я знаю, но не знаком ни с
какой Бетти Бенсон.
     - Мне подумалось, что вы могли видеться с ней. Она была... э-э-э... она
- подруга Мэвис.
     Он на минуту задумался, потом покачал головой.
     -  Боюсь, что нет. Я еще  могу потратить  минуту, припоминая, кто такая
Мэвис Сент-Пол. Это не  совсем обычное  имя,  но где вы видели  в  Нью-Йорке
шлюху с  заурядным именем и фамилией? К тому  же, три  года прошло. Но Бетти
Бенсон... Я  наверняка запомнил бы цыпочку с таким именем, попадись она  мне
на глаза.
     - Да, надо думать, - согласился я.
     - Кстати,  почему  вдруг такой интерес к Мэвис?  - спросил он.  - У нее
возникли трения с синдикатом?
     Я никогда не употребляю в речи слово "синдикат". Не знаю, что  приходит
мне в голову, когда вы слышите  это словечко, но у меня  в мозгу оно  прочно
связано  с газетными фельетонами, рубрикой "Как добиться взаимности в любви"
и  прочей чепухой в  том  же духе.  Людей, продающих этот бред всем  газетам
страны, можно смело назвать "синдикатом". Предприятие, на котором я работаю,
не  дает советов  несчастным влюбленным, разве что, возможно, тот его отдел,
где  заправляет Арчи Фрайхофер.  Я работаю  на компанию, на предприятие,  на
организацию. Но уж никак не на синдикат.
     Но я не стал сообщать об этом Рикардо, а просто сказал:
     - Мне  толком  не  известно,  в  чем  дело.  Я  всего  лишь мальчик  на
побегушках.
     - Надеюсь, она не попала в беду, - сказал Джонни.
     - Думаю, что нет. Вы знаете что-нибудь о ее муже?
     Он вытаращил глаза.
     - О муже?
     - Мне сказали, что она вышла замуж до своего приезда в Нью-Йорк.
     - Вот те на. Не помню, чтобы она когда-либо говорила об этом.
     - Ну что ж, - произнес я, вставая, - большое спасибо за то, что уделили
мне время.
     - Пустяки, - ответил он. - Я готов помочь всем, чем  могу, кроме денег.
- Джонни рассмеялся кладбищенским  смехом.  - На все сто процентов. Но  если
надо  раскошеливаться, то десять процентов готовности  долой.  Должен  же  я
иметь прибыток, а?
     - Да,  согласился  я и  пошел  к  двери, но  на полпути  остановился  и
вернулся к столу. - Кстати, у вас есть пистолет?
     - При чем тут это?
     - К Мэвис это не имеет отношения. Дело совсем в другом.  Я чуть было не
забыл вас спросить...
     - Слушайте, я согласен вам помогать...
     - Просто мне стало любопытно, есть ли у вас пистолет, - сказал я.
     - Разумеется, есть. Я держу в сейфе крупные суммы денег, и...
     -  Вам  нет  нужды  оправдываться,  -   успокоил  я  его.  -  Я  просто
полюбопытствовал. Где он, у вас в столе?
     - Да, но я не...
     - Можно взглянуть?
     -  Послушайте, -  начал он, и  серость сменилась  снежной  белизной.  -
Послушайте, в чем дело? Я никогда не причинял вреда Эду Ганолезе...
     - Не волнуйтесь  вы так. Я вовсе не собираюсь убивать вас из него. Будь
иначе, я бы нашел менее людное  местечко,  чем этот ваш клуб.  Я просто хочу
взглянуть на пистолет, и все.
     - Зачем?
     - Увлекаюсь стрелковым оружием.
     Я протянул руку, Джонни затеял поединок взглядов, норовя заставить меня
опустить глаза,  но  я был  не один. Из-за моей спины  на Джонни пялились Эд
Ганолезе и  вся организация, и в конце концов отвернуться  пришлось  ему. Он
пожал плечами и выдвинул ящик стола.
     Пистолет,  который  протянул  мне  Джонни,  был  настоящим   чудовищем.
Автоматический  "кольт"  сорок  пятого  калибра.  Имея  такой, можно  усеять
трупами все горы и долины.
     - Думаете, вас придут грабить слоны? - спросил я.
     - Пистолет, он и есть пистолет,  - ответил  Джонни. Это было не  совсем
так, но я не стал с ним спорить. Я поднес  дуло к носу, но не унюхал ничего,
кроме  запаха холодной  стали.  Извлек  обойму.  Она была полна.  Передернул
затвор. Механизм был вычищен и обильно смазан.  Из этого пистолета уже давно
не стреляли.
     - Другого оружия у вас нет? - спросил я.
     - Нет.
     Я возвратил Джонни его адскую машину, и тут он сказал:
     -  Мэвис мертва, верно?  Ее что, застрелили? С кем она гуляла последнее
время? С Эдом Ганолезе?
     - Вам следовало бы почаще читать газеты, - посоветовал я.

14

     Следующим  я  решил  посетить  Сая Грилдквиста,  поэтому  удалившись на
квартал  от "Пивнушки Джонни", зашел в аптеку, чтобы позвонить. Я толком  не
знал,  где искать  продюсера,  когда  идет  его спектакль, он  мог быть и  в
театре, и дома. Сперва я позвонил в театр, где мне сообщили, что Сай будет в
своей конторе  только  на  другой  день