напомнило мне  о
невежестве одного француза,  который в письме (перехваченном нами
в  прошлом году) советовал  сыну своему,  чтоб он вперед  писал к
нему именно, в какой  части света и в каком государстве находится
Кенигсберг. Билеты господина мэра не принесли нам никакой пользы:
хозяйки домов,  высокого роста,  с сердитыми глазами,  с большими
крестами на  груди и с бранью  на устах, стали у  дверей и, ругая
мэра, объявили,  что не пустят нас ни за  что без заплаты. "Да мы
заплатим вам охотно!" И  двери отворились. Сколько проехал - я не
знаю, как  одеваются французские  женщины. Деревенские обертывают
голову какою-нибудь  тряпицею и  называют это bonnet;  их обувь -
деревянные  башмаки (sabot),  выдолбленные колодки на  ноги. Наши
лапти гораздо красивее, легче  и покойнее. Но вывези к нам сабо и
- чего доброго! -  они как раз войдут в моду и будут в чести! <…>

                                                   Шалон-на-Марнв

Шалон - большой старинный  город на Марне. Он кажется лучше всех,
доселе виденных  нами; однако красивыми домами  - и чистотою улиц
он  похвалиться  не  может.  При  самом въезде  сломалась  у  нас
повозка; нам отвели квартиру  в глухой улице, в бедном доме. Ни с
кем не  знаком, идти некуда, что  делать? Сижу, думаю, вспоминаю,
соображаю  то,   что  считал,  с  тем,   что  слышал;  распутываю
происшествия,  пристально смотрю  на карту  и рисую  тебе картину
военных  действий  от Рейна  до  Парижа.  Покуда люди,  известные
ученостию   и   прославившиеся  в   военном  ремесле,   начертают
пространное  историческое  изображение сей  знаменитой войны,  ты
получишь  некоторое  о  ней  понятие, взглянув  со  вниманием  на
картину, начертанную  слабым пером твоего  друга. Разумеется, что
при  этой  картине должна  быть  и  верная карта:  ты ее  имеешь.

   Картина военных действий от перехода союзников чрез Рейн до
                          взятия Парижа.

                    (Писана в Шалоне-на-Марне)

"Чтоб лучше  представить себе страх, отчаяние  и смятение жителей
Москвы теперь, как мы (французы) уже заняли Смоленск, то вообрази
себе,  друг  мой,  что  вдруг  каким-нибудь  несодеянным  случаем
русские вторглись  бы во  Францию и заняли  Шалон-на-Марне: что б
тогда  было в Париже!"...  Так писал  в августе месяце  1812 года
один французский офицер из  окрестностей Смоленска к другу своему
в Париж. "Но, -  продолжает он, - многие веки пройдут в вечность,
прежде нежели  нога северных варваров ступит  на землю прекрасной
Франции.  Париж, столица  вкуса и  веселий! Наслаждайся  покоем в
приятном  шуме забав  твоих;  долго, долго  не посмеет  коснуться
слуху твоему  беспокойный шум оружия" И  проч., и проч. (Слова из
перехваченного французского письма).

На слова француза скажем  его же пословицу: предполагает человек,
а располагает  бог! Не  веки протекли в вечность;  но едва прошел
год  и семь месяцев,  и русские не  только что  в Шалоне, но  и в
самом   Париже!!!   Так,   никогда   действия   провидения,   для
подкрепления  правых   и  уничижения  противников   их,  не  были
очевиднее,  как  в эту  войну  Европы с  Францией. Казалось,  что
десница божия,  объемлющая все сердца царей,  соединила их воли и
оружие  народов   их  для  покорения   преступнейшего  из  вождей
ослепленного народа. Не более как в три месяца союзники пришли от
Рейна  к  Парижу  и преклонили  буйную  голову  Франции к  стопам
законного  короля, не  вонзая, однако  ж, меча мщения  в мятежное
сердце  ее.  Последний  месяц  1813 года  был  только  свидетелем
вступления союзников во Францию. С января 1814 начались важнейшие
действия  и кончились  в марте  важнейшим из всех  происшествий -
взятием   Парижа.  Итак,   окинув  глазами   декабрь  прошедшего,
рассмотрим  внимательно январь,  февраль и март  настоящего года.

                                1

Месяц  декабрь 1813  года  застал Европу  в крови  и  пламени, но
радующуюся о изгнании лютого  виновника бедствий ее. Еще дымились
свежие раны,  еще пугало  повсеместное разорение, но  уже не было
разорителя. Рука  великодушных отвела  змея от сердца  Европы, из
которого в  течение стольких  лет сосал он жизнь  и кровь. Прошли
времена  сердитые,  смягчился гнев  судеб;  победные клики  из-за
Рейна разносились по всей Германии.

                                2

Большая  союзная  армия  из  австрийцев,  под  начальством  князя
Шварценберга,  и россиян, под  предводительством Барклая-де-Толли
состоящая, направляясь вверх по  правому берегу Рейна, вступила в
Швейцарию, дабы  напасть с слабейшей стороны  на Францию. Грозный
ряд рейнских  крепостей почитался оплотом необоримым,  и никто не
ожидал, чтоб  буря и беда вошли  во Францию со стороны Альпийских
гор. 8-го и 9-го чисел декабря сия армия союзников в числе 180000
человек,  перейдя   Рейн,  в   разных  местах  между   Базелем  и
Шафгаузеном,   разные  отделения   свои  по  разным   дорогам  во
внутренность Франции вдвигала. Тогда каждый день был днем занятия
большого  пространства   зарейнских  областей,  16-го  числа  уже
союзники владели Вализскою землею.

                                3

Около сего же времени и Блюхер, с силезскою армиею приближавшийся
к  Франции справа,  переходит Рейн,  между Майнцом и  Кобленцом у
Кауба, и тотчас, обложив  частию своих войск крепости Люксембург,
Тионвиль, Мец, Верден и  Лонгви, идет с остальными к Нанси, дабы,
усилив себя  сближением с главною армиею,  предприятия и действия
свои с  движениями и  действиями ее согласить.  Армии, во Францию
вступившие, старались одна другой  подать руку и не спускать друг
с  друга  глаз.  Но  не  одна  только Франция  была  тогда  полем
сражений.  Глухие  отзывы войны  в  разных местах  по Европе  еще
слышны были,  и возженные  прежде пожары на севере  и юге пылали.
Принц Шведский сражался, переговаривал  и опять возобновлял бои с
датчанами.  Австрийцы  воевали   в  Италии.  Веллингтон  бился  с
маршалом  Сультом  у подножия  Пириней  и готов  был вести  толпы
неустрашимых испанцев  и свои  английские войска в  южные пределы
Франции.  Все крепости  по  Висле, вместе  с мечтами  и надеждами
народа,  пали.   Дух  польский  отложил   ретивость  свою.  Долго
противился Данциг: французы называли его оплотом необоримым; но и
он  устоять не мог.  В один и  тот же  день, то есть  21 декабря,
россияне  вступили в  сию  крепость, а  австрийцы заняли  Женеву.
Таким  образом, войска,  тысячьми  верстами разделенные,  но одну
мысль,  одно желание и  одну цель  имевшие, как будто  по некоему
тайному условию,  в важные города на  двух противоположных концах
Европы входили.  Таковы происшествия,  и в Отечественной  войне в
России   неоднократно  случавшиеся,  наблюдательный   потомок  не
отнесет к пустой  случайности; но предпишет невидимому содействию
провидения,  в  кровавой  тяжбе  за счастие  человечества  правую
сторону покровительствовавшего.

                                4

В таком  состоянии были  дела Европы в  последних днях последнего
месяца 1813 года. Но  обратимся опять за Рейн и встретим 1814 год
под веяньем знамен союзных уже на древних рубежах Франции. Первые
дни  января  текущего   года  увидели  большую  армию  союзников,
миновавшую Альзас и достигшую  в Шампании до Шалона и Лангра, где
некогда Юлий Кесарь одержал  столь знаменитую победу над храбрыми
народами  Гельвеции. Блюхер  3-го  числа вступил  в Навей.  Таким
образом,  пространные  области  между  Рейном, Мозелем  и  Моасом
заняты и  одним только  смелым движением союзников,  без пальбы и
крови, покоряемы были.  12-го числа Мюрат, король Неаполитанский,
предложивший уже  усердие и  оружие свое на  защиту правого дела,
занял Рим. И в сей же день, по приказанию князя Шварценберга, 3-й
и 4-й  корпусы напали при Бар-Сюр-Обе,  между Коломбо и Фонтенем,
на  французского  маршала Мортье.  Нападение увенчалось  успехом.
Полки французской  армии расстроены,  и маршал отступил  к Труа и
Шалону; а главная квартира  союзников перенесена в Бар 18 января.
Фельдмаршал  Блюхер, с  своей  стороны, старался  также в  ходе и
подвигах от главной армии  не отстать. С большою поспешностью шел
он  от города  Туля  вверх к  реке  Марне. 11-го  числа он  велел
дивизии  князя  Щербатова сделать  мимоходом  приступ  к Биньи  и
укрепленный сей  город взять,  13-го тот же  князь Щербатов выбил
неприятеля из  Сент-Дизье и преследовал его  до Витри; а 14 пошел
влево к городу Бриенне для соединения с войсками генерала Сакена.
Генерал   Ланской,   с   небольшим   конным  отрядом,   удерживал
Сент-Дизье, поджидая прусского генерала Йорка.

                                5

Таковы  были  первые  шаги  союзников  во  Франции.  Пространство
исчезало  под стопами  их; Рейн  был уже  далеко назади,  а Париж
почти  в  глазах!..  Наполеон   находился  в  Париже  и  громкими
воззваниями,  льстивыми словами  и пышными обещаниями  забавлял и
очаровывал  миллион ветреных  голов в  столице Франции.  Но, видя
грозные тучи, несущие громы свой прямо на чело сей самой столицы,
он воспрянул  в полной ярости своей и  бросился на поле битвы. 13
января  поутру  поручил  он  жену  и сына  под  защиту  городской
народной гвардии.  При сем случае ложь  и притворство доведены до
высшей  степени. Он  показывал  себя пред  глазами народа  важным
отцом и супругом, изъявляя чувства, которых, может быть, в сердце
своем не  имел[5*].  Он хотел положить на  слабую голову младенца
(короля Римского) корону, которую  с собственной его главы всеми,
видимо, срывала невидимая рука провидения.

                                6

Распростясь  с столицею  и  ветреным народом  ее, бросается  он в
коляску и  скачет на почтовых к армий  в Шаблон. На берегах Марны
собрано  было 80  000 лучших  войск. 14-го  под вечер  весь Шалон
закричал:  "Да  здравствует  император!"  Войско  повторило  клик
народа.  Раздался звук  труб, и  поднялись знамена; гром  пушек и
звон  колоколов   возвестил  прибытие  Наполеона.   Он  прибыл  и
действует:  берет 25  000 и  пускается вправо.  Шаг - и  в Витри;
другой - и отнял Сент-Дизье.

                                7

Между  тем  видит  он,  однако  ж,  что Блюхер  уже  подает  руку
Шварценбергу, что войско соединится  с войском и сила подкрепится
силою.  Страшно для  него  соединение сие;  воспрепятствовать ему
есть цель желаний его. Для сего-то с большою частию своих войск и
бросается  он  на  самый  меньший  отряд союзников,  с  тем  чтоб
уничтожить оный, между двух армий стать.

                                8

Призвав все войска маршала Мортье из города Труа от реки Оби, для
подкрепления  правого крыла  своего,  Наполеон вдруг  появился 17
января,  в  половине  дня, пред  городом  Бриенною.  Он пришел  с
великими силами  и с твердою решимостью  дать великий бой. Блюхер
ясно  видел силы  и намерения  неприятеля, но с  мужеством принял
вызов к сражению. И тут-то под стенами и в стенах города, который
почитался  колыбелью  Наполеоновой славы [6*] , произошло  первое
важное,   по   переходе   чрез   Рейн,  сражение.   Несмотря   на
превосходство  войск неприятельских, союзники,  искусно пользуясь
своею  конницею,  сбивали   ею  левое  крыло  французов.  Генерал
Олсуфьев держал  Бриенну. Наполеон  не пощадил города,  в котором
провел  первые лета своей  молодости. Он  велел палить по  нем из
всех своих орудий - и город запылал. Наступившая ночь и смятение,
произведенное жестоким пожаром, обхватившим город, способствовали
солдатам маршала Виктора прокрасться  к Бриенскому замку и, после
упорнейшей   схватки,   овладеть   оным.   Тогда   Блюхер,   видя
превосходство  неприятеля  и следуя  предпринятому уже  намерению
соединиться с князем  Шварценбергом, спокойно отступает по дороге
Бару на Оби. Маршал Виктор и генерал Груши подвинули вслед за ним
колонны   свои   и   18-го   числа   остановились   на   выгодном
местоположении,  заняв войсками  правого крыла  Диенвиль, утверди
средину  в  Ларотьер,  а левое  крыло  загнув  вверх к  Шоменилю.

                                9

Союзники,  с  своей  стороны,  все  свои  войска  и  силы  вместе
совокупили.  С  разных  сторон  разные  отряды  присоединились  к
Блюхеру,  который  на  дороге  к  Бару остановился  при  Тране  и
расположил войска  свои с  большою выгодою на  протяжении холмов,
идущих от большой дороги вправо. 18-го генерал Йорк вырвал из рук
неприятеля  Сент-Дизье,  а  граф  Витгенштейн  вошел  в  Васси  и
опередил Вреде,  который с своими баварцами  шел чрез Жуанвиль на
левое  крыло французов,  против которого  наступательное действие
поручено было принцу  Виртембергскому. Австрийцы с графом Гиулаем
должны  были  напасть  на  правое  крыло,  а  русские  с  храбрым
генералом  Сакеном  на  самую  средину линий  французских.  Столь
грозное положение наших и неприятельских войск и неуступчивость с
той  и другой  стороны  предвещали упорную  битву в  окрестностях
Бриенны.  Битву сию  начал принц Виртембергский,  нанесший первый
удар  на Шомениль,  где  находился маршал  Виктор. Тут  спорили о
победе  по  крайней  мере  три  часа. Принц  входил  в  Шомениль;
французы вытесняли его; но после многих усилий место боя осталось
наконец за ним. Из  средины французской линии войска поспешили на
подкрепление  левого  крыла;   а  генерал  Сакен,  пользуясь  сию
минутою, сгустив полки свои в боевые колонны, бросился на средину
и пробился было до  самой церкви селения Ларотьер. Наполеон, видя
опасность и беду, с лучшими войсками устремился к своим, а Блюхер
подкрепил  Сакена, и  жестокий бой загорелся.  Бонапарт, кажется,
забыл тут  о жизни,  думая только о выигрыше,  которого Блюхер не
хотел ни  за что ему уступить. Тот  и другой были всегда впереди.
Под первым застрелена лошадь, когда он сам повел молодую гвардию;
подле другого убит в  то же время казак. Опасность угрожала равно
обоим,    но    слава   победы    досталась   одному.    Союзники
восторжествовали  и поделили  по-братски  лавры и  трофеи. Корпус
Сакена взял  30 пушек; граф Вреде  26; а принц Виртембергский 11,
Граф Вреде выбил Мортье  из Морвильера, обошел совсем левое крыло
неприятеля,  и все  войска  его отступили.  Союзные гвардии,  под
начальством   графа   Милорадовича,   подоспели  весьма   кстати,
непосредственно  участвовали  в  счастливом  окончании  сражения.
Союзные монархи, очевидные свидетели битвы, праздновали победу на
месте самого боя.

                                10

Лишенный многих  войск и  дерзости нападать, Наполеон  отступил в
Труа  и  далее.  Тут  открылись для  союзников  пространные  поля
действий и  пути к  Парижу. По берегам  Марны и Сены  пошли они к
столице Франции. Если кто означит с одной стороны течение Сены, а
с  другой впадающей в  нее Марны  и проведет в  первую поперечную
между обоими речку Обь, тот будет иметь в начертании своем полное
пространство,  на котором  происходили главные бои  того времени.
Последуем  за главною  армиею,  несущею знамена  свои по  берегам
Сены. Французы поспешно оставили  город Труа; союзники вступили в
него. Оттуда распространились действия их к Сансу, Ножану и Мери.
С другой стороны Блюхер, перейдя на берег Марны, выбил неприятеля
из города  Шалона. Чрез несколько дней  главная квартира прусских
войск  подвигалась в  Вертю  и Этожа;  а войска  Сакена  и Йорка,
занимая Монмираль и  Шато-тьери, подходили даже к Лафорте-су-Жуар
и Мо.

Наполеон  стоял в  твердой  позиции при  Ножане и  не  двигался с
места. Оба крыла его  были далеко обойдены, и война гремела уже в
самых  близких  окрестностях Парижа.  Воинская деятельность  его,
казалось, на  минуту вздремала:  он был в  глубоком размышлении о
том,  что начать.  Его  способы в  войне давно  известны: первый,
чтоб, разделя неприятельские войска  по частям, на каждую особо с
превосходными  силами  нападать;  второй  великий  способ  (grand
moyen) состоит  в обходах, чрез которые,  становясь в крыле или с
тылу неприятеля своего, принуждает его к отступлению. Для первого
способа  необходимы бои;  последний  совершается часто  без оных,
одною  только поспешностию  хода. Последний  из сих  способов, по
словам Наполеона, есть способ воевать ногами. На сей раз, не щадя
ничего, употребил  он и  оба сии способа  и все свои  силы вдруг.

                                11

Все действия союзников от  Рейна до Парижа можно разделить на три
периода:  первый, от  перехода за  Рейн до сражения  при Бриенне,
стоил  мало крови, а  доставил много  выгод. Второй,  от сражения
Бриенского  до боя  при  Арсис-Сюр-Об есть  период жарких  битв и
больших выгод для Наполеона,  нежели для союзников. Третий период
есть  время побед  на пути  к Парижу  и блистательных  торжеств в
стенах оного.

Мы уже  описали первый  из сих периодов;  теперь следует заняться
вторым.

Наполеон решился идти вперед, но на первом шагу должно б было ему
блеснуть  успехом  в  глаза войск  и  народа.  Для первого  удара
избирает  он  Блюхера и,  с  силою и  быстротою вырывающегося  из
тесноты вихря, бросается вверх к Марне на войска полководца сего.
Первый, сделавшийся  жертвою стремительного порыва Наполеона, был
генерал Олсуфьев.  Небольшой отряд его при  Шантобере служил, так
сказать,  звеном, соединявшим  войска Блюхера с  войсками Сакена.
Многочисленность  и сила  французская, несмотря на  самое крепкое
сопротивление,  поглотили малое  войско генерала сего.  Отряд его
разбит, забран и вместе  с ним уведен в Париж на показ и утешение
жителям.  Захватив  Шантобер, Наполеон  разрезал силезскую  армию
надвое  и, став в  средине, угрожал  тылу той и  другой половины.
Однако  генерал  Сакен,  не пугаясь  сих  угроз,  призвав к  себе
дивизию Йорка,  нападает сам на французов  при Монмирале. Схватка
тут была жаркая, особливо  при деревне Марте. Победа ни на ту, ни
на другую  сторону приметно  не склонялась. На  другой день Сакен
отступил  за Марну  в Шато-тьери.  Наполеон погнался было  за ним
пристально, надеясь,  что жители разорят мост  на Марне и генерал
сей  будет его  второю  жертвою. Но,  к счастию,  надежда  эта не
сбылась, и Сакен отступил благополучно к Реймсу.

                                12

Всякий понимающий тогдашнее расположение союзных войск, по частям
разделенных, ясно  видит, что Наполеон имел  удобность нападать с
превосходными силами  на каждую из них порознь.  Но зато и сам он
не мог  сделать лишнего  шагу, чтоб не  иметь в тылу  или в крыле
своем  какого-нибудь неприятельского  корпуса. Преследуя  с жаром
одного  генерала, он  подавал  способ вредить  себе другому.  Так
случилось с Бонапартом после Монмиральского боя. Блюхер, стоявший
при Этоже, пропустил его  погнаться за Сакеном, а сам (1 февраля)
жестоко напал  на маршала Мармонта, который  с небольшим корпусом
маячил   пред  Этожем,   желая   закрыть  движение   главных  сил
французских. Разумеется,  что Блюхер  опрокинул Мармонта, прогнал
его  и  (чего  бы  не должно  было  делать)  преследовал даже  за
Шантобер.  Минутный успех  сей  имел невыгодные  последствия. Сим
успехом Блюхер оттянул, правда, Наполеона от Сакена, но навлек на
себя в то время,  когда не имел довольно силы, чтоб сделать отпор
приличный натиску.

                                13

Наполеон, прослышав, что Блюхер зашел далее пределов осторожности
вперед, бросился быстро назад. Ведя пешую гвардию скорым шагом, а
всю конницу  на рысях,  он шел целую  ночь и к  утру соединился с
Мармонтом.  Это  было  2  февраля. Блюхер  почувствовал  невыгоду
своего положения и, прислонись  к Вошану, решился защищаться. В 8
часов утра французы пошли на него открытым боем. За деревню Вошан
пролили  много  крови. Наполеон  привел  впятеро больше  конницы,
нежели было ее у Блюхера. Ее-то повел он справа и слева по полям,
ею занял  деревни и ею окружил  пруссаков со всех сторон. Храбрые
пруссаки  строятся  в каре.  Французы  рыщут около  них. Штыки  и
мужество   первых    отражает   сабли   и