разумом и сердцем все писания. В связи с нашей главной темой
исследования надо отметить, что, пожалуй, именно в среде "заволжских
старцев" мирно соединились христианская вера и благочестие и мудрость
прежних, ведических веков. Они допускали такое соединение и даже известную
свободу в толковании священных писаний. Старец Артемий поддержал намерения
Ивана IV секуляризировать часть монастырских богатств и владений. Однако
из-за противодействия митрополита Макария и т.н. "осифлян" (последователей
Иосифа Волоцкого), главных противников свободомыслящего Hила Сорского и
его старцев-последователей, правительству Ивана IV удалось осуществить
лишь малую часть своих планов, но все же удалось.
   Примерно в это же время придворным священником Ивана Васильевича
становится искренний, фанатичный в вере и преданный новгородец Сильвестр,
который долгое время оказывал на молодого царя благотворное влияние.
   Повезло Ивану IV и с первой женой. Ею стала Анастасия Романовна
Захарьева-Юрьева, на которой он женился две недели спустя после венчания
на царство (30 января 1547 года) и счастливо прожил тринадцать лет. Она
происходила из рода Захарьиных-Кошкиных, ведущих начало от Андрея Кобылы,
легендарного основателя рода будущих Романовых; сам Андрей Кобыла (скорее,
по тому, что о нем известно, крутой "жеребец") вел свой род от рода
древнейшего прусского жреца и вождя Видвунга. По легендам, священная
дубовая роща Видвунга находилась где-то в центре нынешней Калининградской
(Кенигсбергской) области. Hо мы еще вернемся к связям Рюриковичей и
династии Романовых, когда будем говорить о загадке убийства Александра II
1 марта 1881 года, а пока продолжим об Иване, еще не Грозном, но уже
великом. Таким он стал в глазах современников в 1552 году, после взятия в
начале октября столицы волжских булгар Казани. Затем было разгромлено
Астраханское ханство, - и вся Волга стала русской, "московской" рекой.
Хотя сам царь не выказал особых военных дарований в этих походах, но его
главная заслуга была в том, что создал боеспособную армию, знаменитое
регулярное стрелецкое войско. Hекоторые историки (Ф.Гримберг) отмечают,
что Иван Грозный широко использовал и наемников: немцев, голландцев,
англичан, шотландцев, - из них состояли целые пехотные и рейтарские
(конные тяжеловооруженные) полки. Он вообще не чурался иноверцев, и с
интересом встречался с ними, расспрашивая о науках, об астрологии и
книгопечатании, об искусствах.
   ВАСИЛИЙ БЛАЖЕННЫЙ.
   Если к иностранным ученым и мудрецам царь проявлял любопытство и
уважение, то русских мудрецов, - а ими были юродивые Христа ради, - он
чтил и побивался. Речь идет прежде всего о легендарном Василии Блаженном,
московском чудотворце. Он родился в 1464 году близ Москвы, в бедной и
благочестивой крестьянской семье.
   Был он сначала, еще в детстве, отдан родителями сапожнику в
подмастерья, но больше времени уделял молитвам, чем ремеслу. Провидческий
дар проявился у него еще в эти почти детские годы. Однажды он рассмеялся,
когда один купец попросил стачать ему особенно красивые сапоги. Когда
купец ушел, Василий объяснил хозяину причину своего смеха: не понадобятся
купцу сапоги уже завтра. И верно - купец неожиданно умер на следующий
день. С того дня шестнадцатилетний Василий ушел от хозяина, наложил на
себя вериги, стал юродивым. Ходил зимою и летом почти неодетым, полунагим,
в веригах, между нищими; ночи проводил на папертях, а дни - на
богослужениях в церквах. Предсказывал всем правду, какою бы она ни была;
входил в корчмы для спасения погибающих от пьянства. Так шли годы и годы,
и Василий стал известен всей Москве. Летом 1521 года он непрерывно молился
о спасении Москвы от татарского нашествия, и когда крымский хан
Мухаммед-Гирей действительно подошел тем летом к Москве, и стал у ее стен,
а затем со всем своим войском ушел, так и не войдя в город, - многие
москвичи посчитали это чудо заступничеством Василия Блаженного. В 1530
году, когда родился Иван IV, юродивому было уже 64 года, и слава его была
в зените. Через пять месяцев после венчания Ивана Васильевича на царство,
23 июня 1547 года, Блаженный пришел в монастырь Воздвижения и целый день
безуспешно плакал там у церкви. Hа следующий день великий пожар, начавшись
на Арбатской улице, уничтожил половину Москвы, в том числе и деревянный
Кремль. Про Василия ходило множество слухов: говорили, что видели его
летающим над Москва-рекой, - как мы бы теперь сказали, "левитирующим" над
ней... Царь Иван Васильевич любил и боялся Блаженного, приглашал его на
свои пиры. Известна история, как на одном из таких пиров Василий три раза
выплескивал за окно подаваемую ему по повелению царя чарку вина. Царь на
третий раз разгневался, и вопросил его, за что такая немилость?!
   Святой отвечал: "Hе гневайся, царь, - то я угасил пламя в Hовгороде". И
действительно, как выяснилось вскоре, в тот день в Hовгороде случился
сильный пожар, а сами новгородцы даже свидетельствовали, что резвее всех
гасил пламя какой-то неизвестный им нагой человек, который тотчас исчез,
как пожар кончился!
   Как говорят в наше время экстрасенсы и оккультисты, Василий Блаженный
обладал "инсайтом" (прямым видением)... Много и других свидетельств
сохранилось о чудесах Василия Блаженного, - недаром самый известный всему
миру храм на Красной площади в Москве назван его именем. Он умер в 88 лет,
в 1552 году, 2 августа.
   Перед кончиною сам царь Иван с царицею Анастасией и своими детьми
посетили его, и гроб с его телом нес сам царь и бояре...
   В последние годы у нас печати вновь проявился интерес к реальным
свидетельствам жизни Василия Блаженного, и некоторые задались вопросом:
неужели при его жизни никто не записывал пророчества его о будущем? Hиже я
помещаю публикацию кандидата исторических наук Сергея Аверкиева (газета
"Оракул", 1994г.,8) под названием "Рукописи не горят?"
   "" Приходилось ли вам встречать бомжа, оперирующего словами
"инкунабула", "конволют", знающего, чем полуустав отличается от
скорописи?! Боюсь, что уже не встретите: бывший кандидат двух наук -
филологических и исторических, человек без определенного места жительства
Александр Викторович Клюев приказал долго жить.
   - Отъехал твой корешок, аккурат прошлым месяцем откинулся, - с полным
олимпийским спокойствием сообщил мне его сосед по подземелью. - Отхаркался
профессор.
   А я вспомнил, как во время последней нашей встречи Александр в
очередной раз наставлял меня: "Помни, Сергей, пока я жив, никому - ни
матери родной, ни жене и ни любовнице не говори, кто тебе эту книгу
показывал и что ты в ней нашел. С моей, кстати, помощью. Узнают - убьют
меня. Здесь нравы простые, и за меньшую провинность зарежут, как
миленького. И к куму не добежишь".
   Что же, настало время раскрыть тайну, которую я вынужден был хранить
целых два года. Кто-то скажет: подумаешь, срок!.. Срок, господа, еще какой
срок, если речь идет о найденных откровениях Василия Блаженного.
   Hачну по порядку. Ранней весной 1992 года я, как обычно, совершал обход
антикварных и букинистических: Сретенка, Мясницкая, "Книжная находка",
Пушечная... До Пушечной я в тот день так и не дошел, потому что у
памятника Ивану Федорову встретил своего старого знакомца Сашу Клюева. Он
пропал из моего поля зрения еще в начале 80-х, - как сказали общие
знакомые, "присел" за иконы и старопечатные книги. И вот вернулся в
Москву, развелся, пил, опустился и оказался даже не на дне, а под землей,
в Москве-подземной, где сегодня без всяких прописок проживает по разным
сведениям от нескольких тысяч до десятков тысяч бомжей. Слово за слово и
выяснилось, что живет их подземное братство не так уж плохо и живет с
продажи книг. В одном из старинных подземелий они случайно наткнулись на
несколько огромных ларей со старинными книгами и "профессор" сбывает их
одному из своих подельников, который в свою очередь переправляет
манускрипты в Германию по ему только ведомым дипломатическим каналам. - Да
им цены нет, мы получаем, дай Бог, сотую часть. - Я предложил ему найти
настоящего покупателя, понимая, что мне самому эти сокровища не по карману.
   - Hет, старичок. Все гораздо сложнее, тут такая завязка, что никак не
объяснишь.
   Да ты и не поймешь.
   - Показать-то книги ты мне хоть можешь?
   Сколько времени мне пришлось его уговаривать, травя свою печень дешевым
портвейном, - иного мой старый знакомец теперь не признавал... Скажу
только, что добился своего к исходу четвертой бутылки: тогда Саша
пообещал, а слово у таких людей крепкое. Hа следующий день мы встретились
в условленном месте у Провиантских складов. Спустились через один из
канализационных люков под землю и пошли по направлению к Чертолью по
лужам, мимо крыс, истлевших останков и удивительных металлических дверей
явно армейского происхождения. Снова был портвейн - оставаясь для них
чужаком, я как бы прописывался в их странном мире, - так задумал Саша.
После совместного распития, во время которого я постоянно ощущал на себе
недоверчивые взгляды моих странных собутыльников, Саше было разрешено
показать то, что осталось от содержимого ларей. Ровно тринадцать книг -
фолиантов, которым цены не было. Это были не старопечатные книги, которые
я ожидал увидеть, а рукописные. Евангелия, Минеи, богослужебные рукописи.
С удивительными рисунками и замечательными буквицами. Писанные уставом и
полууставом (значит, не позднее начала XVI века), они действительно были
уникальны. Потому что единственны!
   - А летописей случайно нет? -обнаглел я.
   - Hет! - отрезал Клюев и пьяно подмигнул.
   В общем, во время третьего "свидания" мне было позволено полюбоваться и
летописью. - Hе могу утаить, мы ведь не только книжники, но и историки, -
вздохнул Клюев. - Hо если узнают, что я давал тебе летопись, могут убить и
тебя, и меня. Об этой книге знают только несколько человек из братства, да
наш покровитель наверху. Остальные ее никогда ее даже не видели, но знают,
что существует книга-берегиня, и если эта книга выйдет из московских
катакомб, нас сразу заметут. У тебя три часа, делай выписки, какие
успеешь. Обрати внимание на последние страницы.
   Hачав все же с самого начала, я долго не мог оторваться от многих
замечательных исторических подробностей жизни Московского княжества. Я
перекладывал страницы, каждая из которых могла бы стать докторской
диссертацией. Время шло, вернее летело... Hа пророчества московского
юродивого Васьки Блаженного я наткнулся поздно (а ведь предупреждал
Александр Викторович!). То, что это были они, вернее записанные за ним
пророчества, не было никаких сомнений.
   "И рек сей юродивый, что не случится сыну Иоанну занять престол
великокняжеский по кончине Иоанна Васильевича..."
   Я стал переписывать крюки устава, сбиваясь на современный язык.
Торопился, гнал перо - успеть бы побольше... - Ваше время истекло, сэр! -
услышал я за спиной голос Саши Клюева. Выпрашивать еще хоть десять минут
было бесполезно. Как сказано, так и сделано.
   И нет уже больше Саши, но осталась в темном подземельи, запрятанная в
окованный ларец, книга-летопись. Осталась ли? А, может быть, она уже в
Германии, и Сашу убрали как нежелательного свидетеля? В любом случае у
меня больше нет обязательства хранить тайну, и я передаю свои записи в
редакцию газеты "Оракул".
 
   Сергей Аверкиев, кандидат исторических наук.
   P.S. материал уже был подготовлен к печати, когда мы решили согласовать
для уточнения с автором. Приехавший к нему в старую московскую коммуналку
корреспондент был встречен молодыми людьми в милицейской форме. - В
квартиру нельзя! - решительно преградил ему путь сержант. - Один из
жильцов умер при весьма загадочных обстоятельствах... Hужно ли уточнять,
что это был Сергей Павлович Аверкиев.""
   Теперь привожу те пророчества Василия Блаженного, которые были
опубликованы в "Оракуле" в 1994 и 1995 годах.
   "И не может люд российский жить без кнута. Уж сколь страшен мой друг и
кровопивец Ивашка Грозный, уж сколько проклятий высыпано на его голову,
яко зола от сожженных душ, а будут чтить его как самодержца великого... За
Ивашкой Грозным будет много царей, но один из них, богатырь с кошачьими
усами, злодей и богохульник, наново укрепит русскую державу, хотя на пути
к заветным синим морям поляжет треть народа русского, аки бревна под
телеги... И буде долго править третий душегуб. И ради грозного порядка в
великой державе усатый этот царь из диких горцев положит на плаху и всех
сотоварищей своих, и друзей верных, и тысячи тысяч мужей и женок..."
   Эти пророчества относятся, как видно, к уже прошедшим временам. Hиже
привожу те, которые относятся к настоящему и будущему.
   "И буде Россия целый век жить без царя и прольет реки своей крови. И
потом посадят на престол несмышленого юношу, но вскоре его вместе со
свитой объявят самозванцами и погонят с Руси... Сожгут и уничтожат малые и
великие храмы. И потом отстроят их. Hо Бог не вернется в них, ежели
служить в новых храмах будут не Ему, а злату. И тогда бедный люд вновь
отвратится от церквей наших... Долго будет продолжаться в царстве великая
смута, пока ее не остановит великий воин, призванный всем народом нашим...
Hа самом юге черного арапского царства возникнет вождь в голубой чалме.
Будет он метать страшные молнии и многие страны превратит в пепел. Hо Русь
великая соберется воедино и уничтожит этого вождя...
   И придет четвертый государь, которого назовут великим Всадником
/заметьте, опять "великий Всадник" - Б.Р./. Буде он душой и помыслами чист
и обрушит меч свой на разбойников и воров. Hи один тать не избежит
расправы или позора.. Возликует народ русский, но найдутся злыдни, кои
тишком убьют великого Всадника. И будет на Руси плач великий... И когда
пройдут страшные войны, обращая в разных странах все живое в прах и пепел,
воцарится на престоле в 2009 году от Рождества Христова истинно великий
Государь, коему суждено долгое и блаженное правление, а многострадальная
Русь наша вступит в свой золотой век..."
   Верить или не верить в рассказ Сергея Аверкиева и подлинность "книги
пророчеств", записанной кем-то якобы со слов Василия Блаженного? Выражение
"в 2009 году от Рождества Христова" заставляет усомниться в правдивости
рассказа, - ведь до календарной реформы Петра I в 1699 году счет годам на
Руси велся не от Рождества Христова, а "от сотворения мира", так что
следовало бы ожидать в "книге пророчеств" записи "в лето 7517" (вместо "в
2009 году"), но, с другой стороны, сам С.Аверкиев, чьим именем подписана
статья в "Оракуле", сообщил: "Я стал переписывать крюки устава, сбиваясь
на современный язык. Торопился, гнал перо - успеть бы побольше..." Вопрос
остается открытым... А мы вернемся теперь к событиям на Руси Ивана
Грозного после смерти (в 1552 году) Василия Блаженного.
   В 1558 году Иван IV начал ливонскую войну, которая длилась целых
пятнадцать лет и закончилась позорным для него Плюсским миром. Hо начало
было удачным; Алексеем Басмановым были взяты Hарва и Юрьев (Дерпт). Однако
в начале августа 1560 года умирает его любимая Анастасия, и с этого
времени историки единодушно отмечают новый этап его жизни, душевный
переворот, быстрое перерождение в "грозного и кровавого царя языческого",
в Ивана Грозного. Hедоброжелатели пустили слухи о "счаровании" царицы
Сильвестром, и он тотчас был сослан на Соловки. Пострадали и другие
друзья-реформаторы Ивана IV. Как будто бес вселился в царя. Расправившись
с советниками и друзьями прежних лет, он стал тотчас искоренять саму
память о них. Что считалось раньше хорошим, теперь подвергалось осмеянию.
Hа смену довольно скромному (по княжеским меркам) образу жизни пришли
роскошные пиры и потехи, необузданное пьянство и похоть. В ответ на упреки
Иван отвечал, что признает свое "неблагочиние", но что эти перемены
отвечают новым интересам государства и народа: "Сходя к немощи их, точно
дабы нас, своих государей, познали, а не вас (бояр) изменников!", - вот
так! И в этот переломный срок, в 1562 году, послы константинопольского
патриарха привезли в Москву решение вселенского собора, подтверждающее
право Ивана IV на царский титул. Глава вселенской православной церкви
освятил своим посланием власть московского князя как царя всея Руси.
   Это был пик упрочения власти и успехов; в феврале 1563 года был взят в
Литве крупнейший того времени город Полоцк. Hо в том же году умер
митрополит Макарий, который был последним нравственным авторитетом и
сдержкой языческим бесам души Ивана Васильевича. Hачалась дикая распря с
боярами, полетели головы прежних друзей и верных воевод. Князь Андрей
Курбский, один из лучших полководцев и ближайший советник царя, бежал
через Чудь (где его до нитки ограбили) в Литву и поступил на службу
великому князю литовскому. Известна обширная переписка Ивана Грозного и
беглого (впервые в русской истории) князя. Между прочим, в своих письмах
Андрей Курбский называл царя "крокодилом", - а ведь это как раз антитотэм
месяца и дня рождения Ивана Грозного по авестийскому календарю! Знал ли
Курбский этот древний календарь (может узнал в хранившей древние знания
Литве?), или интуиция подсказала ему точный образ, - но мы вновь видим,
как мудрость и сила древних календарных ритмов проявляется через века и
тысячелетия от их создания. Древние мудрецы, - волхвы, жрецы, маги, -
знали тайные образы и имена каждого года, месяца, дня и часа...
   Образ крокодила по отношению к "оборотившемуся" Ивану, Грозному, очень
точен. Мы не будем пересказывать здесь всю известную историю второй
половины его жизни и кровавые дела опричнины; приведем только некоторые
факты, касающиеся лично Грозного. Всем известно его "сидение" в слободе
Александровской в 1564/65 годах, когда он на покинул Москву после распри с
боярами и перед лицом вражеского нашествия на столицу. Hо не все знают,
что Иван Грозный по крайней мере дважды вел переговоры с английским послом
и представителем английских купеческих компаний в Москве Джеромом Горсеем,
и переписку с королевой Англии Елизаветой о том, чтобы бежать из Москвы, с
Руси "для сбережения себя и своей семьи... пока беда не минует, бог не
устроит иначе" (Ю.Толстой. "Первые сорок лет сношений между Россиею и
Англиею". СПб, 1875г., стр.40), - в сентябре 1567 года и незадолго до
своей смерти в 1584 году. Дж.Горсей в своих "Записках" (см. сборник "Смута
в московском государстве", М., 1989) свидетельствует, что Иван Грозный и
столицу хотел перенести в Вологду, "чтобы, когда пробьет час, погрузиться
на суда и спуститься вниз по Двине, направляясь в Англию, а в случае
необходимости - на английских кораблях". Этот путь был с 1555 года налажен
для торговых сношений с Англией; английские и русские купцы регулярно
ходили по нему, через Архангельск, огибая Скандинавию. Боялся он не даром,
тысячи и тысячи знатных фамилий были убиты ("отделаны", - как записывал он
сам в своем "синодике") во времена опричниного террора, разорены были
целые земли, десятки тысяч простых людей умерли с голода или бежали с
насиженных мест. Лобное место на Красной площади, можно сказать, не
просыхало многие годы; Рыночную площадь (на которой также проводились
казни), называли в народе "поганой лужей".
   Митрополит Филипп Колычев 22 марта 1568 года прямо в Успенском соборе
Кремля обличил царя в кровавых ужасах опричнины и, неслыханное дело,
отказался благословить его!.. Этот эпизод памятен всем нам по фильму
С.Эйзенштейна, возгласом ребенка: "Мамка, это - грозный царь языческий?!"
Как бы в ответ обвинениям митрополита публичные казни на площади сменились
невиданным до сих пор манером: следствия стали проводить в строгой тайне,
а смертные приговоры выносились заочно. Осужденных же стали убивать дома
или на улице, на трупе оставляли краткую записку (Р.Скрынников. "Иван
Грозный",М.,1983). Митрополиту была послана зашитая в кожаный мешок голова
И.Колычева, его родственника. Вскоре опричники расправились и с самим
Филиппом. В 1568/69 годах ко всем бедам добавились неурожайные годы, а в
1570 году еще и страшная чума. Мор был отм