как-то им доказать.
   - Обязательно надо!  - Учительница с улыбкой посмотрела на девочку: -
А почему тебе все-таки наскучило с пионерами работать?
   - Мне не наскучило! - вспыхнула Варя.
   Галина Никитична обернулась к  Ване Воробьеву и  спросила,  сколько у
Вари общественных нагрузок.
   Ваня пересчитал по пальцам:
   - Что-то около четырех...
   - Видишь,  Варя,  -  сказала учительница, - может быть, и все беды от
этого.  Мечешься ты,  нахватала кучу дел, везде поспеть хочешь. Придется
освободить тебя кое  от  каких поручений.  Но  из  вожатых не  отпустим.
Пионеры, я знаю, любят тебя...
   - Еще как!  - подтвердил Костя. - Только Варьке сказать надо, чтобы с
умом работала!  А  то она все сама да сама,  нянчится с ребятами,  как с
детским садом...  А  ты организуй,  дай задание,  потом проверь -  вот и
время для уроков останется.
   - Надо и других восьмиклассников к работе привлекать, - добавил Ваня.
- На сбор позови, поручение дай... - И он выразительно посмотрел на Митю
и Костю.
   - Слушай, Варя, слушай! Советы дельные, - поддержала его учительница.
- Главное, тебе сейчас не разбрасываться, все силы на учение собрать.
   - Так,  Галина  Никитична,  -  взмолилась девочка,  -  раньше пионеры
каждому моему слову верили... А теперь как будет?
   - Думаю, за одну двойку они тебя не осудят.
   - Сбор у меня завтра... И как раз насчет успеваемости.
   Ваня посоветовал повременить пока со сбором, дождаться лучших дней.
   - А  зачем ждать?  -  лукаво поглядывая на девочку,  сказал Костя.  -
Пусть Варька с пионерами опытом поделится... Как она двойку огребла...
   - Вот-вот!   -  вспыхнула  Варя.  -  Самая  подходящая  тема!  Еще  и
смеешься!..
   - Я без шуток. - принялся защищать свое предложение Костя. - Пионеров
все равно не  проведешь.  Вот ты им честно,  прямо и  расскажи,  как еще
работать не  умеешь,  как  разбрасываешься,  почему  двойку  схватила...
Думаешь, что это ребятам на пользу не пойдет?
   - Сбор действительно может быть поучительный,  - согласилась с Костей
Галина Никитична. - Вот только как Варя?
   - Хорошо,  -  подумав,  сказала Варя.  -  Будет завтра сбор! Только с
условием:  придется потрудиться и еще кое-кому. Пусть Костя с Митей тоже
на сбор придут и расскажут, как они сами работают...
   Митя развел руками:
   - Мы-то при чем?
   - Не вздумайте отказываться!  - Ваня погрозил ребятам пальцем. - Сами
недавно в пионерах ходили.
   - Если уж на то пошло,  Федора Семеновича на сбор пригласить надо,  -
сказал Митя.
   - Ой,  верно! - вскрикнула Варя. - Как же я не догадалась! Может, еще
деда Новоселова позвать? Он про сына расскажет, как тот ученым стал... -
Она вырвала из тетради лист бумаги и села за парту: - Давайте тогда план
сбора наметим... Подсказывайте!
   Ребята  склонились над  партой.  Галина Никитична вышла  из  класса и
осторожно прикрыла за собой дверь.

        "Глава 13"
   СТРАДА

   В  конце  занятий Галина Никитична задержала восьмиклассников,  чтобы
поговорить об очередных делах.  Но не успела она открыть собрание, как в
класс вошли Ваня Воробьев и  Саша Неустроев.  Они о чем-то пошептались с
учительницей, после чего та обратилась к ребятам:
   - У Саши есть к вам просьба.
   - Это  можно!  -  охотно  ответил  за  всех  староста  Сема  Ушков  и
многозначительно поглядел на ребят: вот, мол, какая нам честь выпала!
   - Я к вам,  ребята,  от молодежи вечерней школы,  -  начал Неустроев,
пригладив волосы.  -  Наши ребята в учении малость отстают. Отвыкли они,
позабыли многое. Вот мы и просим помочь нам...
   - Это я посоветовал к вам обратиться,  -  добавил Ваня Воробьев. - Вы
же народ сильный.
   Неустроев и  Ваня,  переглянувшись с учительницей,  сели за парту,  и
Косте показалось, что глаза у них были хитрые прехитрые.
   Галина  Никитична между  тем  сделала  вид,  что  просьба  Неустроева
застала ее врасплох:
   - Очень, конечно, лестно, что о нашем классе идет такая слава. Но мне
кажется,   что  она  сильно  преувеличена.   Впрочем,  мы  сейчас  можем
проверить, кто как успевает.
   Учительница раскрыла  классный  журнал  и  неторопливо начала  читать
отметки.
   Мелькали пятерки,  четверки,  попадались двойки, но троек было больше
всего.
   И  чем  дальше  читала Галина Никитична,  тем  все  ниже  наклонялись
школьники к  партам,  словно  хотели  спрятаться или  провалиться сквозь
землю.
   - Как  видите,  картина не  очень отрадная,  -  сказала в  заключение
учительница-Едва ли мы сумеем чем-либо помочь вечерней школе.
   - Да-а,  обстановочка не из важных!  -  огорчился Неустроев.  - Ребят
самих  хоть  на  буксир бери...  Придется,  пожалуй,  к  девятому классу
обратиться.
   Он  поднялся и,  небрежно кивнув ребятам,  вместе с  Ваней  вышел  из
класса,
   Ученики  медленно  распрямились  и  посмотрели  на  учительницу.  Она
продолжала листать классный журнал. Наконец подняла голову:
   - А нехорошо, ребята, получилось!
   - Зачем вы  наши отметки при  Саше читали?  -  с  упреком сказал Сема
Ушков. - Теперь весь колхоз узнает.
   - Ты думаешь,  что наши отметки -  секрет? - заметил Костя. - И так о
них всему белому свету известно.
   - Все  равно,  надо было без посторонних огласить...  -  не  сдавался
Ушков.
   - Значит,  вам все же немного стыдно, - усмехнулась Галина Никитична.
- Перед посторонними стыдно,  а самим перед собой нет?  Считаете,  что в
классе все благополучно?  Как вы, например, к урокам химии относитесь? А
к географии, немецкому языку?.. Ну, что ж вы молчите?
   И  класс разговорился.  Многие признались,  что  еще  мало занимаются
дома, работают в половину сил.
   Потом ребята ополчились против двоечников: это они тянут класс назад,
лишают его доброй славы! Каждого двоечника вызывали к столу и заставляли
объяснять, почему он ленится.
   Алеша Прахов решил выехать на своем излюбленном коньке:  мать у  него
несочувствующая,  загружает его работой по хозяйству,  и, кроме того, он
часто угорает дома от печки.
   - Старо, третий год слышим! - не поверили ребята.
   Худенькая большеглазая Феня  Заглядова говорить ничего  не  стала,  а
только горько расплакалась.
   - Феня  болела  долго,  много  уроков  пропустила,  -  сказал Митя  и
предложил девочке свою помощь.
   По его примеру,  вызвались заниматься с  отстающими Сема Ушков,  Витя
Кораблев.
   Вышла к столу и Варя.
   - Не  оправдываюсь,   признаю...   Получила  двойку.  Позорную!..  По
заслугам... - глухо выговорила она, опустила голову и плотно сжала губы.
   Костя почему-то отвернулся и  стал смотреть в  окно.  Лучше бы он сам
получил эту двойку!
   - Может, тебе, Балашова, помощь требуется? - спросил Митя.
   - Чего там "может"!  -  решительно заявил Ушков. - Пусть с ней, как и
раньше, Кораблев занимается. И посадить их опять за одну парту.
   - Верно, верно! - подхватила Катя.
   - А я бы на ее месте сам справился, без всяких шефов, - сказал Костя.
   Варя кинула на него быстрый взгляд и вспыхнула:
   - Двоек у меня больше не будет! Слово даю! - И она пошла к парте.
   К концу собрания речь зашла о старосте класса: он совсем не следит за
успеваемостью и не знает, кто как учится.
   - Да что я,  двужильный,  в самом деле? - взмолился Ушков. - С меня и
дисциплины хватает! Одного Прахова унять - сто лошадиных сил надо.
   Галина Никитична согласилась с ним.  Ушков за последнее время неплохо
следил за порядком в классе, и больше загружать его не имело смысла. Она
предложила   поручить   наблюдать   за   успеваемостью   Мите:   мальчик
настойчивый, твердый, дорожит своим классом.
   Ребята охотно проголосовали за Епифанцева.
   - Только, чур, не обижаться! - предупредил он. - От меня вам покою не
будет.
   В  первый же  день  Митя  завел тетрадь в  клеенчатой обложке и  стал
аккуратно заносить в нее отметки всех ребят.  Каждый, кто получал двойку
или  даже  тройку,  теперь никак  не  мог  избежать беседы с  Митей.  Он
задерживал ученика в  классе,  останавливал на улице,  приходил на дом и
допытывался, что помешало ему получить лучшую отметку.
   И когда однажды Алеша, по старой привычке, сослался на то, что угорел
и  не мог приготовить уроки,  Митя в  сопровождении Семы Ушкова пришел к
Праховым и принялся осматривать печку.
   - Мы  по  поручению класса,  -  заявил он  Алешиной матери.  -  Печку
проверить. Может, у нее тяга плохая?
   - Да нет,  печка справная:  не дымит,  не чадит,  -  ответила Алешина
мать.
   - А  может,  все-таки  трубу  переложить  надо?  Мы  похлопочем перед
правлением.
   - Белены вы объелись? Новую печку да перекладывать!
   - Алеша говорит, что угарно у вас, уроки учить не может.
   - Ах он, бес лукавый! Приди он домой - я ему голову проветрю...
   Но  больше всех  от  Мити доставалось тем  ученикам,  которые взялись
помогать отстающим.
   Однажды после очередной двойки,  полученной Праховым,  Митя  насел на
Костю:
   - Поздравляю, шеф-помощник! У Прахова еще одна двойка прибавилась.
   - Я-то при чем?  -  начал оправдываться Костя.  - Сколько раз Прахову
говорил: "Заходи, будем вместе заниматься". А его на аркане не затащишь.
   - А без аркана не можешь? Сам бы к нему на дом пошел!
   - Еще бегать за ним, ухаживать!
   - И побегаешь...  Это же тебе комсомол поручил Прахова вытянуть. А не
справляешься - откажись.
   - Ну-ну, не справляюсь! - буркнул Костя. - Быстрый ты очень!
   Но все же Костя пошел к Праховым.
   Алеша лежал на печи, на теплых мошках с пшеницей. Заметив Ручьева, он
прикрыл глаза и захрапел. Костя потянул его за голую пятку:
   - Вижу,  как ты  спишь...  Притворяешься.  Оболью вот сейчас холодной
водой - будешь знать!
   Но Алеша продолжал храпеть и даже для большей убедительности почмокал
губами.
   Тогда Костя деловито разделся, повесил полушубок и шапку на гвоздик и
полез на печь:
   - Тоже мне храпит!.. Ты бы послушал, как дед Новоселов классно умеет:
балки дрожат, тараканы мрут.
   Костя прилег рядом с Алешей и так оглушительно захрапел над его ухом,
что тот сразу открыл глаза:
   - Чего прилез? Спать мешаешь!
   - Вставай, спускайся на пол... Заниматься надо! А то залег ни свет ни
заря... еще куры на нашест не садились.
   - А это тебя не касается... Хочу - сплю, хочу - гуляю...
   - Как это - не касается? Я же твой бригадир, отвечаю за тебя.
   - Хорош бригадир!  В школе словечка замолвить не мог. А еще товарищем
называешься!
   - Товарищ неплохой, на мель не посажу. Ты что о двойках-то думаешь?
   - А что о них думать? Не везет мне, и все тут.
   - Скажи по-честному... - Костя повернул голову Прахова к себе: - Ты в
комсомол очень хочешь?
   - Да чего ты меня пытаешь?  Чего пытаешь?  -  повысил голос Алеша.  -
Думаешь,  только вы с Кивачевым такие сознательные,  а Прахов,  мол,  не
дорос, его за ручку водить надо...
   Он отвернулся и начал спускаться с печи. Костя полез следом:
   - А ты докажи делом, тогда поверят.
   - Давай любое задание... в лепешку расшибусь!
   - Есть для тебя задание:  покончи с двойками.  Если нужно,  я тебе по
математике помогать буду.
   - Я в таких друзьях не нуждаюсь! - сказал Алеша.
   - А я,  может,  не по дружбе к тебе пришел,  -  усмехнулся Костя. - У
меня поручение от комсомольской организации... с меня требуют.
   - А-а,  поручение!.. - сбавил тон Алеша. - Только я сейчас по истории
заниматься буду, потом география на очереди, потом русский язык...
   - Ну что ж, подождем, вечер велик... И до математики очередь дойдет.
   Они сели за стол,  и  каждый занялся своим делом.  Правда,  Алеша так
широко разложил на  столе книжки и  тетради,  что  Косте достался совсем
крошечный уголок.  Но  он не обиделся и  только немного потеснил Алешине
хозяйство.
   - Да ты что,  Ручей,  командуешь!  -  возмутился Алеша.  -  Не у себя
дома...
   - Давай-ка лучше не отвлекаться.  Что у тебя там по плану: география,
русский язык, математика?.. Вот и действуй!
   И очередь до математики действительно доходила...
   Но заниматься с Алешей было нелегко.  Он спешил,  путал, сердился и в
конце концов заявлял,  что  математика нужна только скучным бухгалтерам,
он  же  в  бухгалтеры никогда не  пойдет,  а  будет  играть на  баяне  в
музыкальном ансамбле или,  как  Саша  Неустроев,  изучит мотор и  станет
работать трактористом в МТС.
   - Погорел твой  Саша!  -  заметил Костя.  -  Только и  умеет  баранку
крутить,  а  что  к  чему  -  меньше прицепщика понимает.  Недаром он  в
вечернюю мичуринскую школу записался.
   Все эти доводы мало действовали на Алешу.  Костя между тем выходил из
себя, но не отступал.
   Бывали дни,  когда  Прахов сразу же  после занятий исчезал неизвестно
куда.  Но Костя знал,  где его разыскивать. Он шел в сельский клуб или в
чайную, приводил Алешу к себе домой и усаживал заниматься.
   - Что ты  мне свой режим диктуешь!  -  кипятился Алеша.  -  Отдохнуть
культурно не даешь!
   - Сиди,  сиди!  Пока все задачи не  решим,  никуда тебя не выпущу!  -
прикрикивал на него Костя.
   Наконец в табеле у Алеши появилась первая тройка по математике.
   В перемену Митя поздравил Костю и Алешу с победой.
   - Велика победа!  -  фыркнул Витя.  -  Хотя и то сказать: каков шеф -
таков и подшефный.
   Костя молча проглотил обиду.  Что греха таить, математика ему никогда
не давалась так легко, как Вите...
   Галина Никитична побаивалась,  как бы занятия с  Праховым не помешали
Косте  самому  хорошо  учиться.  Она  предложила мальчику  отказаться от
помощи Алеше.
   - Что вы! - опешил Костя. - Я же слово дал... он в бригаде у нас...
   - Знаю... Но Алеша тебя назад потянуть может, трудно с ним.
   - Не утянет... Мне бы только математику ему в голову вбить!
   Галина Никитична спросила,  чем  же,  в  конце концов,  по-настоящему
интересуется Алеша.
   - Не поймешь его! - вздохнул Костя. - Нос всюду сует, только остывает
быстро.
   Галина Никитична задумалась. Плохо еще знает она своих учеников!..
   Несколько раз она пыталась вызвать в школу Алешину мать, поговорить с
ней, но та почему-то не приходила.
   Галина Никитична сама отправилась к Праховым.  Поднялась на крыльцо и
только было взялась за  щеколду двери,  ведущей в  сени,  как из-за угла
выскочила Катя с полным жбаном пива в руках.
   - Ой, Галина Никитична! - растерянно вскрикнула девочка. - Вы к нам?
   - Да,  Катя.  Хотела с  Дарьей Гавриловной поговорить.  А  у вас что,
гости?
   - Нет,  какие там гости!  Один Саша Неустроев сидит...  Пиво пьет. За
Алешины успехи.
   - За какие успехи?
   - Ой,  зачем я это говорю!  - покраснев, спохватилась девочка и вдруг
махнула рукой:  -  Ну ладно,  так и  быть...  Саша обещает Алешу научить
трактор  водить.  "За  два  месяца,  говорит,  трактористом  сделаю.  На
практике, без всяких курсов". Вот мамка его пивом и угощает. Я уж третий
раз в сельпо бегаю...
   - Вот оно что! - нахмурилась Галина Никитична. - А ну-ка, веди меня в
дом.
   Появление учительницы,  как  видно,  застало Сашу Неустроева и  Алешу
врасплох.  Первый  замолчал,  а  второй,  выскочив из-за  стола,  громко
поздоровался с Галиной Никитичной и бросил грозный взгляд на сестру.
   Мать Алеши, рослая моложавая женщина, подала учительнице стул.
   - А я,  Дарья Гавриловна, к вам, - сказала Галина Никитична. - Насчет
Алеши.
   - Смекаю!  Не  вы первая из учителей заходите...  -  Дарья Гавриловна
недовольно посмотрела на сына.  -  А ему,  пустельге, хоть кол на голове
теши!  Никак учение в  голову не  идет...  Все проказы на уме да забавы.
Только место в школе занимает.
   - Мама, да я же теперь... - взмолился Алеша.
   - А ты помолчи,  когда взрослые говорят!  - остановила его мать. - Я,
Галина Никитична,  сейчас об одном гадаю:  как бы мальчишку к како.му ни
на есть рукомеслу определить.  Вот Саше спасибо, что он к машине берется
Алешу привадить.
   - Да-да,  я  уже  об  этом  слышала...  -  Учительница  обернулась  к
Неустроеву:  -  Так ты.  оказывается,  специалист по  срочной подготовке
трактористов? Очень интересно!
   - Что вы,  Галина Никитична!  - смутился Саша. - Это мы так беседуем,
между прочим...
   - А  почему же,  между прочим,  ты  сам вечернюю школу посещаешь?  И,
кажется, довольно аккуратно...
   Тракторист,  стараясь не  смотреть на  Дарью,  беспокойно заерзал  на
лавке.
   - Так  вот,  Саша,  -  продолжала  Галина  Никитична:  -  если  Алеша
трактором интересуется,  ты ему, конечно, объясни, что знаешь, но голову
зря не кружи!
   Посидев еще немного,  Саша ушел, а учительница еще долго беседовала с
Алешей и его матерью.
   Через несколько дней она  привела Алешу в  "кузнечный цех",  где Паша
Кивачев и еше несколько школьников изучали сельскохозяйственные машины.
   - Рекомендую, Яков Ефимович, мой ученик! Очень интересуется машинами.
   - Местечко всегда найдется,  -  усмехнулся кузнеи.  - Только у меня с
ребятишками такой сговор: кто с математикой не в ладу - к машинам близко
не подпускать.
   Алеша провел в  кузнице два часа,  и ему очень понравилось собирать и
разбирать старенькую жатку. А от Паши Кивачева он потом узнал, что скоро
члены кружка будут изучать мотор трактора.
   В  этот  же  день  Алеша  сам  пришел  к  Косте  Ручьеву и  предложил
заниматься математикой в первую очередь.

        "Глава 14"
   "СОПКА РУЧЬЕВА"

   Прошла неделя. Однажды вечером Варя сообщила сестре, что завтра Костю
будут  принимать в  комсомол  и  школьный комитет  приглашает Марину  на
заседание.
   - И тебя и Сергея... Обязательно приходите!
   Марина ответила,  что на завтра у нее куча всяких дел по колхозу,  но
потом быстро повязала свое "крыло жар-птицы" и накинула на плечи ватник.
   - До Ручьевых, сестричка? Надолго? - с улыбкой спросила Варя.
   - Нет,  я быстренько.  С Сергеем надо согласовать... может, выступить
на комитете придется.
   - И я с тобой! - сказала Варя.
   Она быстро оделась,  и сестры, окунувшись в дождливую темь, с деловым
видом зашлепали по лужам.
   Появление сестер Балашовых привело мужское население дома  Ручьевых в
сильное замешательство.
   Сергей,   только  что  вернувшийся  с   поля,   кинулся  в   чуланчик
переодеваться. Костя заметался по комнате, запихивая под кровать грязные
сапоги,  собирая разбросанную одежду.  Он  чуть не споткнулся о  Кольку,
который лежал на полу и раздувал самовар.
   - Варюша,  смотри! - вскрикнула Марина. - Они еще только печку топят.
А ну-ка, засучивай рукава!
   Она сбросила ватник,  размотала полушалок и  принялась за  хозяйство:
помешала кочергой в  печке,  подкинула хворосту,  одни чугунки поставила
поближе к огню, другие - подальше.
   Не отставала от сестры и  Варя:  убрала со стола посуду,  замела пол,
потом,  схватив  сапог,  принялась раздувать самовар.  И  самовар вскоре
зашумел, огонь в печке разгорелся, в чугунках забулькало, запело.
   Вошел Сергей.
   - Зачем это? - сказал он. - Мы уж сами как-нибудь!
   Марина,  раскрасневшаяся  от  печки,  досадливо  отмахнулась.  Затем,
посмотрев на Костю, сказала:
   - А ты знаешь,  Сережа,  какой у твоего брата день завтра? В комсомол
принимают.
   - Да-да.  -  спохватился Сергей.  -  Ты почему, Костя, не напомнил?..
Ну-ка, давайте отметим такое событие...
   Не прошло получаса, и стол был накрыт.
   - Милости прошу,  дорогие хозяева!  -  с шутливым поклоном пригласила
всех Марина.
   - Гостям почет!  Садитесь и вы с нами, - сказал Сергей и выразительно
посмотрел на Костю и Кольку.
   Те поняли брата и с рыцарской стойкостью замерли у стены,  дожидаясь,
пока Марина с Варей с церемонным видом не сели за стол.
   - Сережа!  -  вдруг вспомнил Колька.  -  У нас же мед есть...  Полная
банка.
   - Раз такое дело... все на стол мечи! - кивнул Сергей.
   Не успели братья Ручьевы и сестры Балашовы приняться за ужин,  как на
пороге появился Федор Семенович.  Он  был  в  брезентовом дождевике и  с
фонарем "летучая мышь"  в  руках -  верный признак того,  что  наступили
темные, ненастные вечера.
   - Добрый вечер честной компании!  - поздоровался учитель. - По какому
же это случаю пир на весь мир?
   Сергей поднялся