рахов получил первую пятерку:
   - Трудовая пятерочка, ничего не скажешь!
   - Вы бы видели,  как он запарился!  Легче,  поди,  сто снопов в  поле
связать...
   - Вот она, страда-то, когда начинается!
   - Смотри, Прахов, не застрянь на первой пятерке. Полный вперед давай!
   - Это верно!  - сказала Галина Никитична. - До победы еще далеко. Ты,
Алеша, не успокаивайся, подтягивай и другие предметы.
   - Да что мы все об Алеше!  -  спохватилась Варя.  -  Надо же и  шефов
отметить - Костю с Витей.
   - Правильно,  надо!  -  подхватил Сема Ушков.  - В стенгазету про них
написать.
   Костя с Витей вновь посмотрели друг на друга,  но заговорить так и не
смогли.
   Из "живого уголка" ребята выбежали на улицу.
   Костя, не целясь, метнул снежок прямо перед собой и в то же мгновение
заметил, как Витя закрыл лицо руками и отвернулся.
   Мальчик бросился к Кораблеву:
   - Больно я тебе? В глаз попал?
   Витя вытер ладонью залепленное снегом лицо и неловко усмехнулся:
   - Пустое... Игра ведь... И я тебе так же мог...
   - Это само собой, - согласился Костя.
   Разговор на этом закончился. Мальчик хотел было повернуть обратно, но
что-то удерживало его около Вити. Да и Кораблев не делал никакой попытки
отойти от Кости.
   Они  молча стояли друг  против друга,  переминались с  ноги на  ногу,
потом принялись катать снежки.
   В школьном дворе девочки с визгом гонялись за Алешей.
   - Достается сегодня Прахову! - заметил Витя.
   - А ты это ловко его вытянул...  на пятерку-то!  -  неожиданно сказал
Костя. - Небывалое почти дело.
   - Не один я... Ведь ты первый начал с ним заниматься, а мне уже легче
было.  По  твоему же  наказу все делалось!  Помнишь,  из  больницы через
Варьку передавал...
   - Все  равно.  Здорово у  тебя  получилось.  Дается тебе  математика,
ничего не скажешь. Позавидовать можно!
   Витя сокрушенно вздохнул и  крепко сжал в  ладонях снежок.  "Мне тоже
есть чему позавидовать", - хотелось чистосердечно признаться мальчику.
   Он  оглянулся -  к  ним  подбегали школьники,  -  достал  из  кармана
сложенный вчетверо лист бумаги и протянул Косте:
   - От меня... Заявление в школьную бригаду... Прошу разобрать.
   Костя с недоумением посмотрел Вите прямо в лицо:
   - Не  нужно заявления...  Раз согласен,  мы и  так примем.  Ты же нам
здорово помог...
   - Нет,  вы разберите.  Может, какие отводы будут... - настаивал Витя,
глядя  в  сторону.  -  А  по  математике,  если  желаешь,  вместе  можем
заниматься. У меня трудные задачки есть.
   - Вот это разговор подходящий! - обрадовался Костя. - Заходи ко мне в
воскресенье.  -  И он,  подпрыгнув, метнул снежок ввысь, словно выпустил
ракету.
   То же проделал и Витя.
   - Ребята!  Восьмой класс! Салют! - со смехом закричала Варя, и снежки
полетели вверх.

        "Глава 31"
   ШИРОКОЕ ПОЛЕ

   Витя сдержал свое слово и в воскресенье утром зашел к Ручьевым.
   Костя поднялся ему навстречу:
   - А я ведь думал...
   - Знаю,  что  ты  думал,  -  нахмурился Витя.  -  Мол,  Кораблев ради
красного словца пообещал... Так будем решать задачи или нет?
   - Понятно,  будем,  - заторопился Костя и кинулся убирать со стола. -
Колька, помогай!
   Вскоре стол был насухо вытерт, и мальчики бели заниматься.
   Витя предложил для начала решить несколько задач по алгебре из нового
сборника, который он достал у Федора Семеновича.
   Каждый решал  задачу самостоятельно,  по-своему,  но  потом  мальчики
придвигались ближе друг к другу и сравнивали, чье решение лучше. Порой у
них  что-то  не  ладилось,  и  тогда Костя с  Витей принимались спорить,
расхаживали  по  избе,  заглядывали  в  учебник  по  алгебре,  повторяли
правила.
   Колька с сочувствием поглядывал на ребят.  Видно, крепко им достается
в восьмом классе!  Вот он,  Колька,  например, сделал все домашние уроки
еще вчера вечером за  два часа.  Костя же трудился почти до полуночи,  а
сегодня с утра опять сел заниматься.
   Покончив с  одной задачей,  мальчики принимались за  вторую,  третью,
четвертую...
   - Это вам столько задано? - не выдержав, спросил Колька, которому уже
давно  не  терпелось вытащить  брата  на  улицу  и  показать,  какие  он
смастерил санки с рулем.
   - Да нет,  -  пояснил Костя, - это не по заданию... Мы просто трудные
задачки решаем.
   - По своей охоте, добровольно?
   - Понятно, по своей... вроде как для тренировки.
   Колька с  изумлением покачал головой.  Как ни  любил он  уроки Федора
Семеновича,  но  тратить воскресный день на  трудные задачки,  да еще не
заданные на дом, - это было выше его сил.
   - А на улице что творится!  - зажмурился Колька от удовольствия. - На
лыжах катаются,  на санках... А наш отряд на пруду каток расчистил. Мы и
карусель там поставили...
   Костя обернулся было  к  окну,  чтобы хоть одним глазом посмотреть на
пруд, но вовремя спохватился и строго сказал:
   - Иди, коли тянет. Не мешай нам!
   Колька не заставил себя просить, мигом оделся и выскочил за дверь.
   К  полудню Костя с  Витей решили семь  задач.  Витя  сказал,  что  на
сегодня довольно, и предложил пойти на каток.
   - Еще одну,  для круглого счета,  - попросил Костя. Но восьмая задача
оказалась каверзной, и мальчики зашли в тупик. Каждый доказывал, что его
способ решения наиболее правильный, но убедить друг друга они не могли.
   Чтобы не  поссориться,  мальчики отложили восьмую задачу до встречи с
Федором Семеновичем и попробовали решить девятую. Но и с ней дело на лад
не пошло.
   - Засиделись мы,  туман в голове...  -  Витя поднялся из-за стола.  -
Пойдем на каток!
   - Чего там "засиделись"! Просто пороха не хватило, - помрачнел Костя.
- Пока семечки были,  так щелкали,  а как до каленого орешка добрались -
зубки слабы.
   - Ничего не слабы,  -  не сдавался Витя.  -  Вот головы прояснеют - и
решим. А не то завтра Федора Семеновича спросим.
   - Потом да после!.. Любишь ты все на завтра откладывать! Раз взялись,
давай не тянуть.  -  Костя сорвал с гвоздя полушубок и шапку:  - Пошли к
Федору Семеновичу!
   - Что ты! - оторопел Витя. - Сегодня же выходной... Может, его и дома
нет. Да и надоели мы учителю.
   - Надоели? - удивился Костя. - Плохо ты его знаешь!
   Он  быстро  оделся,  сунул  в  карман  испещренные цифрами листочки и
направился к школе.
   Досадуя на себя, что связался с горячим не в меру Костей, Витя плелся
позади и на все лады убеждал его не ходить сегодня к учителю.
   У  околицы ребята  встретили Клавдию Львовну и  узнали  от  нее,  что
Федора Семеновича нет дома.
   - Ладно,  будь по-твоему...  завтра спросим.  - И Костя, кивнув Вите,
повернул к пруду.
   Здесь  вовсю шло  веселье.  Мальчишки катались на  "снегурочках",  на
деревянных коньках-самоделках или же, стоя во весь рост, лихо съезжали с
ледяной горки.
   В  центре катка  кружилась самодельная карусель -  колесо от  телеги,
надетое на кол.
   Разбежавшись с небрежным видом,  -  словно желая сказать каждому, что
они попали сюда совершенно случайно,  Костя и  Витя покатились с ледяной
горки.  Все  шло  удачно.  Только у  самого конца отполированной ледяной
дорожки они  столкнулись с  двумя малышами и  повалились в  снег.  Сзади
налетели еще несколько мальчишек,  и  Костя с  Витей оказались в  шумной
куче мала.
   Они не  без труда выбрались из нее и  не успели как следует протереть
залепленные снегом лица, как услышали знакомый голос:
   - Кому-кому, а восьмому классу непростительно так падать!
   Мальчики обернулись.
   - Здравствуйте, Федор Семенович, - смущенно сказал Костя. - Так мы бы
не упали... под ноги кто-то сунулся.
   - На малышей кивать нечего,  -  погрозил пальцем учитель. - Физику вы
забыли,  вот что.  Законы равновесия,  силу инерции...  -  Он показал на
Кольку,  который,  весь  подавшись вперед,  летел  с  ледяной  горки:  -
Смотрите, как он умело переместил центр тяжести.
   Но  в  этот самый миг Кольку подбили сзади,  он упал и  закончил свой
путь,  скользя на  спине,  задрав ноги  кверху.  Костя  с  Витей  лукаво
поглядели на учителя и захохотали. Засмеялся и Федор Семенович:
   - Я вижу, на этой горке все законы физики кувырком летят!
   - Федор Семенович, - вспомнил вдруг Костя, - а мы к вам собирались. С
задачами у нас не получается.
   Он  поспешно достал  из  кармана исписанные листки  и  сунул  в  руки
учителю.
   Витя осуждающе покачал головой,  но  Костя сделал вид,  что ничего не
заметил.
   - Позвольте,  но  ведь я  же вам этого не задавал?  -  удивился Федор
Семенович.
   - А мы добавочно решаем, для тренировки, - признался Костя.
   - Вон вас куда потянуло!..  -  Учитель с довольным видом посмотрел на
них, достал карандаш и принялся объяснять задачу.
   Костя бросил на  Витю  выразительный взгляд,  как  бы  желая сказать:
"Видал, мол: моя правда! Федор Семенович никогда не откажется!"
   А  кругом стоял смех,  визг,  крики,  пролетали юркие конькобежцы;  у
подножия ледяной горки то и дело вырастала куча мала.
   - А  обстановочка-то  не  совсем подходящая!  -  Учитель оглянулся по
сторонам: - Где бы это нам присесть?
   - Пойдемте к нам, - предложил Костя. - Никто не будет мешать!
   Через несколько минут они уже сидели у Ручьевых в избе.
   Учитель помог ребятам разобраться в каверзных задачках, задал еще две
новые, побеседовал о математике и ушел минут через сорок.
   Костя убрал со стола тетради и с хрустом потянулся:
   - А правда, неплохой денек получился?
   - Почему тебя на математику потянуло? - не без тайного умысла спросил
Витя.  -  Ты  ведь  до  нее  раньше  не  особо  рьяный  был,  больше  на
естествознание да на литературу нажимал.
   Костя ответил не сразу.  Постоял у окна, подышал на стекло, нарисовал
трапецию, потом треугольник...
   - А  ты  думаешь,  все  через тебя?  -  наконец заговорил он.  -  Оно
конечно,  завидки берут... Ты на математику счастливый. А только это еще
часть от целого. А вот ты почему агротехникой заинтересовался?
   - Так тоже причин вдоволь...
   - Это верно: причины есть, - согласился Костя.
   В избу вошли Варя и Митя Епифанцев.
   - Хороши,  нечего сказать!  -  Девочка подозрительно оглядела Витю  и
Костю.  -  Запрятались,  тренируются...  И  ни  словечка никому!..  Даже
учителя на дом затащили.
   - Откуда вы все узнали? - спросил Витя.
   - Нам Федор Семенович сейчас рассказал,  - объяснил Митя. - "Неужели,
говорит, на весь класс нашлись только два любителя математики?" Думаете,
не обидно ему? Могли бы, кажется, и других ребят пригласить.
   - Так сделайте милость!  -  почти закричал Костя.  -  Разве мы против
кого? Примыкайте.
   - Ага!  Подобрели, когда вас к стенке прижали, - с торжеством сказала
Варя.
   На  другой день  в  классе Витя  с  Костей предложили желающим решать
трудные задачи задержаться после уроков.
   Осталось человек восемь.  В класс принесли еще три доски.  На занятия
пришел Федор Семенович. Каждому он подобрал интересные задачи.
   Школьники не заметили, как пролетели два часа, и учитель был вынужден
почти насильно отослать ребят домой.
   Все расходились веселые, возбужденные, рассказывали друг другу, какие
трудные были задачи и как хитро они их одолели.
   ...Костя  дорожил каждым  часом.  То  он  проводил время  в  теплице,
наблюдая за просом, то засиживался над математикой.
   Большинство уроков  в  классе приносило мальчику большую радость.  Он
чувствовал, что мир вокруг него становится просторнее, глубже, яснее. Из
школы Костя возвращался возбужденный,  сияющий,  и Колька догады* вался,
что брат получил очередную пятерку.
   - Не о пятерке речь... ты послушай, что у меня в голове засело!
   И  Костя с жаром рассказывал,  что он сегодня узнал по математике или
истории, по литературе или географии.
   - Э-э, да что тебе толковать! - спохватывался он. - Не дорос еще...
   - Нет,  нет,  ты говори!  -  просил Колька.  -  Я ведь тоже в восьмом
классе буду учиться.
   Нередко,   обогащенные  знаниями,  полученными  за  день,  пораженные
маленькими открытиями и находками, школьники после уроков долго не могли
расстаться и собирались у Ручьевых на "катере".
   Колька услужливо растапливал железную печку-времянку.  Бока ее вскоре
накаливались, становились вишневыми, потом оранжевыми, мерцали искрами.
   Ребята,  как в ночном у костра, рассаживались вокруг печки и начинали
разговоры.
   Возвращался с  работы  Сергей,  приходила на  "катер" Марина,  и  они
присоединялись к школьникам.
   Если ребята наперебой доказывали друг другу,  что нет на  свете науки
серьезнее и важнее, чем математика, то Колька безошибочно определял, что
сегодня в восьмом классе были уроки Федора Семеновича.
   Если  Костя  с   приятелями  заводили  речь  о  здоровье  человека  и
собирались в  будущем учиться только  на  врачей -  значит,  с  ребятами
занималась Галина Никитична.
   А  вот сегодня их вниманием бесспорно завладела Клавдия Львовна.  Еще
не  успели восьмиклассники отогреться,  как Костя затеял спор с  Митей о
Лермонтовском Печорине:
   - Тоже мне герой!  На Кавказ уехал,  потом в Персию собрался,  сам не
зная зачем... Скучно, видишь, ему! "Авось где-нибудь умру по дороге". Да
разве мало тогда в России дела было?..
   - Погоди,  Костя!  - перебил его Митя. - Не дошли мы еще на уроках до
сути,  вот и скачешь по верхам.  Надо обстановку знать. Это же тридцатые
годы, режим Николая Палкина.
   - А  Радищеву при Екатерине легче жилось?  А  он  все равно за  народ
стоял.  В Сибирь за правду попал,  не побоялся. Вот это человек был!.. А
декабристы? А Чернышевский?..
   Костя  жил,  как  крестьянин в  горячие  дни  летней  страды.  Только
закончишь одно  дело,  как  надвигается другое.  Только уберешь сено  на
лугу, как уже зовут в поле желтые, спелые хлеба. И всюду надо успеть, со
всем управиться!..
   Часто   Костя  с   товарищами  задерживал  учителей  после  уроков  и
забрасывал их самыми неожиданными вопросами.
   Галина Никитична как-то раз даже пожаловалась Федору Семеновичу:
   - Я  немного  боюсь  за  ребят,  особенно за  Ручьева.  Они  какие-то
ненасытные, все хотят знать.
   - Сейчас у ребят самое счастливое время, - ответил Федор Семенович. -
Они  как  бы  выбрались в  широкое поле.  А  кругом все звучит,  играет,
переливается красками...  Подростки же  полны  сил,  у  них  разгораются
глаза,  все им важно и интересно.  И это хорошо! Потом, со временем, они
во  всем разберутся,  и  им  легче будет найти свою торную дорогу,  свое
место в жизни.

        "Глава 32"
   МОРОЗ И СНЕГ

   В феврале ударили сильные морозы.
   Пронзительно скрипел  снег  под  ногами;  у  колодцев,  закутанных  в
соломенные  чехлы,  нарастали  огромные  наледи;  потрескивали по  ночам
бревенчатые стены изб.
   Матери и бабушки укутывали школьников в теплые платки, шали и башлыки
и  наказывали им добираться до школы как можно скорее.  И ребята,  зная,
что  с  морозом  шутки  плохи,  как  никогда были  послушны и  нигде  не
задерживались.
   Только кое-кто из бедовых,  вроде Кольки Ручьева,  не желая конфузить
себя платком,  по-прежнему бегал на занятия в легкой шапчонке,  но перед
тем, как войти в класс, яростно оттирал снегом щеки и уши.
   Учеников из  дальних колхозов доставляли теперь  в  щколу  в  широких
розвальнях.  Чтобы не поморозить,  ребят закутывали потеплее,  а возницы
все время погоняли коней и покрикивали:  "Э-э! Дорогу! Ребятишек везу!".
И встречные подводы съезжали в сторону.
   Вслед  за  морозами начались ветры.  Они  дули  порой  целыми ночами,
выстуживали избы,  обжигали лица людей, захватывали дыхание. Не доведись
в такую ночь человеку очутиться в поле!
   Ветер не  на  шутку обеспокоил колхозников:  он стал сносить с  полей
снег.  В  лощинах  и  оврагах наметало огромные сугробы,  а  возвышенные
участки оголялись.
   Костя уже два раза ходил в разведку на Пасынки и убеждался,  что слой
снега становился все тоньше и тоньше.
   "Старалась зима,  хлопотала,  а  ветер всю ее  работу насмарку!  -  с
обидой  подумал  он.  -  Так  дело  пойдет  -  земля  весной  без  влаги
останется".
   В  воскресенье утром у  Кораблевых в  доме  назначено было  очередное
занятие по агротехнике.
   За несколько дней до этого Витю приняли в  члены школьной бригады,  и
ему поручили сделать доклад о снегозадержании.
   Когда доклад был готов, Витя предложил Косте собрать членов бригады у
них  в  доме:  горница просторная,  места всем  хватит,  отец с  матерью
уезжают на воскресенье в город,  и,  главное, не надо бежать по морозу в
школу.
   Костя согласился.
   И вот сейчас Витя встречал ребят.  То и дело в сенях гремела щеколда,
шаркал веник,  и школьники осторожно переступали через порог.  В горнице
было тепло, уютно.
   - Снимайте,  снимайте валенки!  Еще наследите тут,  -  говорила вновь
приходящим Катя Прахова и кивала на желтый крашеный пол.
   - Да нет,  зачем же!  Следите,  не жалко,  - радушно убеждал Витя, но
ребята все же разувались и,  оставив валенки у порога,  рассаживались на
лавке.
   Вскоре собрались почти  все  члены бригады.  Не  было  только Кости с
Митей да еще Галины Никитичны и Марины.
   - Может,  радио послушаете? - предложил Витя, желая чем-нибудь занять
ребят. - Сейчас легкую музыку передают. Или народные песни хотите?
   Но послушать радио не удалось.  В  горницу вошел Митя и  сказал,  что
Костя немного задержится и пусть Витя начинает свой доклад без него.
   Витя разложил на столе записи,  повесил на стенку рисунки,  таблицы и
схемы.
   Он  готовился к  докладу целую неделю,  перечитал немало литературы и
рассчитывал говорить минут сорок.  Вначале Витя выяснил, почему растения
нуждаются в  воде и  как  надо запасать влагу в  почве.  Потом он  начал
подробно рассказывать, как надо задерживать на полях снег.
   Все  внимательно слушали,  что-то  записывали в  тетрадочки,  и  Витя
подумал,  что доклад у него,  как видно, получается неплохой. Ему только
было досадно, что Костя до сих пор не явился на занятия.
   Неожиданно распахнулась дверь, и на пороге, в клубах пара, показалась
Галина Никитична.
   Вслед за нею вошли Костя и Ваня Воробьев.
   - Занятия кружка придется пока прервать, - сказал Костя, потирая уши.
- Колхоз начинает снегозадержание.  Марина со своей бригадой уже с  утра
работает на Пасынках. Надо выходить и нам.
   - Это в такой холодище-то! - вскрикнула Катя Прахова.
   - Ждать,  ребята,  нельзя,  -  сказал Ваня Воробьев.  - Дело срочное.
Ветер может весь снег сдуть.
   - Да что там гадать:  холодно,  жарко! - поднялся Паша. - Раз нужно -
значит, нужно... Подавай, Костя, команду!
   Варя уже  несколько раз  согласно кивнула Паше,  а  когда тот  смолк,
предложила вывести на снегозадержание восьмой класс.
   Галина Никитична наказала ребятам одеться как  можно теплее,  забрать
топоры, ножи, лопаты, санки и собираться у правления колхоза.
   Все быстро разошлись.
   Вскоре у правления собралось довольно много школьников:  комсомольцы,
почти все восьмиклассники и большая группа пионеров во главе с Варей.
   - Пионеры в  поле не  пойдут,  -  объявила учительница.  -  Сейчас же
расходитесь по домам!
   - Так,  Галина Никитична,  -  взмолился Колька, - мы же закаленные...
нас никакой мороз не  берет!  -  И  он  выразительно посмотрел на  Варю:
поддержи, мол, хоть ты!
   - Может, им приказать платками обвязаться? - обратилась к учительнице
Варя.
   - Так  это  мы  разом!  -  Колька вытащил из  кармана теплый платок и
старательно закутал голову, оставив только крошечную щелочку для глаз. -
А теперь, Галина Никитична, можно?
   - Ну что с  вами поделаешь!  -  засмеялась учительница и  велела всем
пионерам сбегать домой за платками.
   Костя и Ваня Воробьев повели школьников к берегу Чернушки.
   Застучали топоры,  пошли  в  ход  ножи.  Ребята  срубали голые  кусты
ракитника,  срезали ветки осинника,  ольхи,  все  это грузили на  санки,
увязывали веревками и отвозили на Пасынки.
   Здесь,  по  указанию Марины,  прутья  и  хворост укладывали валами по
всему  участку.  Теперь  снег  уже  не  сносило ветром в  л