кали огни фар. Дневные  толпы  растаяли,  их
сменили вечерние очереди у кинотеатров  и  ресторанов.  Над  затерянным  в
темноте Тиргартеном монотонно гудел дирижабль.

   * * *

   ИМПЕРСКОЕ МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ
   СЕКРЕТНО, ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ,
   ДЕПЕША ГЕРМАНСКОГО ПОСЛА В ЛОНДОНЕ
   ГЕРБЕРТА ФОН ДИРКСЕНА

   Изложение бесед с послом Соединенных Штатов в
   Великобритании Джозефом П.Кеннеди
   (выдержки; две печатные страницы)

   Получено в Берлине 13 июня 1938 года.
   Хотя он (посол Кеннеди) не  знает  Германии,  но  осведомлен  из  самых
разнообразных источников о том, что  нынешнее  правительство  очень  много
сделало для Германии и что немцы довольны и пользуются хорошими  условиями
жизни.
   Затем посол затронул еврейский вопрос,  заявив,  что  он,  естественно,
имеет большое значение для германо-американских отношений.  В  этой  связи
нам причиняет вред не столько сам факт, что мы хотим избавиться от евреев,
сколько шум, сопровождающий наши намерения. Сам он  вполне  понимает  нашу
политику в отношении евреев; он из Бостона и там в одном гольф-клубе, да и
в других клубах, евреев не принимают последние пятьдесят лет.
   Получено в Берлине 18 октября 1938 года.
   Сегодня опять, как и в предыдущих  беседах,  Кеннеди  упомянул,  что  в
Соединенных Штатах существуют очень сильные антисемитские настроения и что
значительная  часть  населения  проявляет  понимание  отношения  немцев  к
евреям... Судя вообще по его личным качествам, я  полагаю,  что  он  очень
хорошо поладил бы с фюрером.

   * * *

   - Мы не сможем сделать это в одиночку.
   - Должны.
   - Ну пожалуйста, дай мне отнести их в посольство. Они там могут вывезти
их в дипломатическом багаже.
   - Нет!
   - Нельзя с уверенностью сказать, что он нас выдал...
   - Тогда кто же? И вот еще что. Неужели  ты  думаешь,  что  американские
дипломаты захотят к этому притронуться?
   - Но если нас с этим поймают... Это смертный приговор.
   - У меня есть план.
   - Хороший?
   - Лучше, чем никакой.

   * * *

   ЦЕНТРАЛЬНОЕ СТРОИТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, АУШВИЦ,
   МАСТЕРСКИМ ПО ИЗГОТОВЛЕНИЮ ОБОРУДОВАНИЯ, АУШВИЦ,
   31 МАРТА 1943 ГОДА

   На ваше письмо от 24 марта 1943 года (выдержка).

   В ответ на ваше письмо сообщаем, что в соответствии  с  заказом  от  18
января 1943 года для Бв ЗОБ и Зс должны быть изготовлены три герметические
башни тех же размеров и спецификаций, что и ранее поставленные.
   Пользуясь случаем, напоминаем о заказе от 6 марта 1943 года на поставку
газонепроницаемой двери 100х192 для хранилища  трупов  I  крематория  III,
Бв30а, которую следует изготовить по спецификациям и  размерам  подвальной
двери  расположенного  напротив  крематория  II,  с  глазком  из  двойного
8-миллиметрового  стекла   с   резиновым   уплотнителем.   Заказ   следует
рассматривать как особо срочный...

   * * *

   Недалеко от гостиницы к северу от  Унтер-ден-Линден  находилась  ночная
аптека. Ею, как и всеми предприятиями, владели немцы, но  работали  в  ней
румыны - единственные, кто по бедности изъявлял желание работать  в  такое
время. Как на базаре, там было все - сковородки, керосинки, чулки, детское
питание,   поздравительные   открытки,   канцелярские   товары,   игрушки,
фотопленка... Аптека вела оживленную торговлю в большой берлинской колонии
приезжих рабочих.
   Они вошли по отдельности. У одного прилавка Шарли поговорила с  пожилой
продавщицей, та тут же исчезла в кладовой и вернулась с кучей флаконов.  У
другого Марш купил школьную тетрадь, два листа толстой коричневой  бумаги,
два листа бумаги для упаковки подарков и катушку прозрачной клейкой ленты.
   Покинув аптеку, они прошли два квартала  до  станции  "Фридрихштрассе",
где сели на поезд подземки, следующий в южном направлении. Вагон был набит
обычной субботней  вечерней  публикой  -  тут  были  державшиеся  за  руки
влюбленные, возвращающиеся с фейерверка  семейства,  разгулявшиеся  пьяные
юнцы - и никто, насколько мог судить Марш, не обращал на них ни  малейшего
внимания. Все же он подождал, когда двери вот-вот  начнут  закрываться,  и
только тогда потянул ее за собой на платформу  станции  "Темпельгоф".  Еще
десять минут езды на тридцать пятом номере трамвая - и они в аэропорту.
   Всю дорогу они молчали.

   * * *

   КРАКАУ,
   18.7.43.

   (написано от руки)
   Глубокоуважаемый Критцингер,
   вот этот список

   Аушвиц .... 50.02N 19.11Е
   Кульмхоф .. 53.20N 18.25Е
   Бельзец ... 50.12N 23.28Е
   Треблинка . 52.48N 22.20Е
   Майданек .. 51.18N 22.31Е
   Собибор ... 51.33N 23.31Е

   Хайль Гитлер!
   (подпись)
   Булер(?)

   * * *

   Темпельгоф  сооружен  раньше  аэропорта  имени  Германа   Геринга,   он
победнее, попроще. Зал ожидания для пассажиров построен до войны и украшен
снимками на темы первых лет пассажирских перелетов -  старые  "юнкерсы"  с
фюзеляжами из гофрированного металла, бравые пилоты в защитных очках  и  с
шарфами на шее, бесстрашные путешественницы с полными лодыжками и в шляпах
колпаком. Наивное время! Марш, делая  вид,  что  разглядывает  фотографии,
занял позицию у входа в зал, а Шарли направилась к  столу,  где  оформляли
прокат автомашин.
   Она вдруг  смущенно  заулыбалась,  виновато  разводя  руками,  -  одним
словом, в совершенстве сыграла даму, попавшую в затруднительное положение.
Опоздала на самолет, а дома ждут...  Очарованный  агент  из  бюро  проката
заглянул в напечатанный на машинке список. Какое-то время  все  висело  на
волоске, но потом - ах да, фрейлейн, раз уж так случилось, у него  кое-что
найдется. Разумеется, особенно для таких прелестных  глазок,  как  ваши...
Будьте добры, ваши права...
   Она протянула права. Выданы в прошлом году на имя Магды Фосс,  двадцати
четырех лет, проживающей в  районе  Мариендорф,  Берлин.  Это  были  права
девушки, убитой в день свадьбы пять дней назад. Они лежали в  столе  Макса
Йегера вместе с другими бумагами, относящимися к убийствам в Шпандау.
   Марш отводил взгляд, заставляя себя разглядывать старый снимок с  видом
аэродрома с высоты птичьего полета. На взлетно-посадочной полосе  крупными
буквами было выведено:  "БЕРЛИН".  Оглянувшись,  он  заметил,  что  агент,
смеясь над собственными остротами, заполняет анкету.
   Хитрость была не без риска.  Утром  копия  договора  об  аренде  машины
автоматически пойдет в полицию, и даже орпо заинтересуется, как это убитая
женщина берет напрокат машину. Но завтра воскресенье, в понедельник - день
рождения фюрера, а ко вторнику  -  самое  раннее,  когда  орпо  перестанет
ковырять в заднице, - Марш рассчитывал, что  они  с  Шарли  будут  либо  в
безопасности, либо арестованы, либо убиты.
   Через десять минут после прощального обмена  улыбками  девушке  вручили
ключи от четырехдверного черного "опеля" с десятью тысячами километров  на
счетчике. Еще через пять минут Марш присоединился к ней  на  стоянке.  Она
вела машину, а он показывал дорогу. Впервые он увидел Шарли  за  баранкой,
узнав ее еще с одной стороны. В оживленном уличном движении она  проявляла
преувеличенную осторожность,  что,  на  его  взгляд,  было  ей  совсем  не
свойственно.

   * * *

   ЗАРИСОВКА СООРУЖЕНИЙ АУШВИЦА,
   СДЕЛАННАЯ МАРТИНОМ ЛЮТЕРОМ
   (датирована 15 июля 1943 года, от руки, на одной странице)

   * * *

   Вестибюль гостиницы "Принц Фридрих-Карл" пустовал - гости  развлекались
в городе. Когда они, направляясь к лестнице, проходили мимо портье, тот не
поднял головы. Они олицетворяли очередную махинацию  господина  Брокера  -
лучше всего не совать нос.
   Комнату  не  обыскивали.  Затиснутые  Маршем  в  дверную   щель   нитки
оставались на месте. И внутри, когда он достал из-под  кровати  чемоданчик
Лютера, в замке по-прежнему торчал незаметный волосок.
   Шарли сбросила одежду и завернулась в полотенце.
   В ванной в конце коридора голая  лампочка  освещала  грязную  раковину.
Ванна, как на цыпочках, стояла на железных лапах.
   Марш вернулся в спальню, захлопнул дверь и снова подпер ее  стулом.  На
туалетный столик вывалил все, что было  в  чемоданчике,  -  карту,  разные
конверты, протокольные записи и докладные записки, отчеты, включая один  с
рядами статистических данных, напечатанных на машинке с  необычно  крупным
шрифтом. Некоторые бумаги потрескались от времени. Он вспомнил, как они  с
Шарли при свете солнечного дня под  шум  уличного  движения  разглядывали,
передавая друг другу, эти письменные  улики,  сначала  возбужденно,  потом
ошеломленно,  не  веря,  молча,  пока  наконец  не  дошли  до   пакета   с
фотографиями.
   Теперь ему требовалось привести  документы  в  систему.  Он  пододвинул
стул, расчистил место и открыл тетрадь. Вырвал тридцать страниц. На каждом
листе сверху написал год и месяц, начиная с июля 1941-го и кончая  январем
1944-го года. Снял пиджак и повесил на спинку стула. Потом стал  разбирать
кипу бумаг, делая пометки своим четким почерком.

   * * *

   Железнодорожное расписание, плохо отпечатанное  на  пожелтевшей  бумаге
военного времени:

   Дата N поезда Пункт и время отправления Пункт и время прибытия
   26.1 Да 105 . Терезиенштадт ........... Аушвиц
   27.1 Лп 106 . Аушвиц .................. Терезиенштадт
   29.1 Да 13 .. Берлин 17:20 ............ Аушвиц 10:48
   .... Да 107 . Терезиенштадт ........... Аушвиц
   30.1 Лп 108 . Аушвиц .................. Терезиенштадт
   31.1 Лп 14 .. Аушвиц .................. Замосц
   .1.2 Да 109 . Терезиенштадт ........... Аушвиц
   .2.2 Да 15 .. Берлин 17:20 ............ Аушвиц 10:48
   .... Лп 110 . Аушвиц .................. Мысловиц
   .3.2 По 65 .. Замосц 11:00 ............ Аушвиц
   .4.2 Лп 16 .. Аушвиц .................. Литцманнштадт

   ...и так далее, пока во вторую неделю февраля не появилось новое  место
назначения. Теперь время отправления и прибытия определялось  с  точностью
до минуты:

   11.2 Пй 131 Белосток 9:00 .... Треблинка 12:00
   .... Лп 132 Треблинка 21:18 .. Белосток 1:30
   12.2 Пй 133 Белосток 9:00 .... Треблинка 12:10
   .... Лп 134 Треблинка 21:18 .. Гродно
   13.2 Пй 135 Белосток 9:00 .... Треблинка 12:10
   .... Лп 136 Треблинка 21:18 .. Белосток 1:30
   14.2 Пй 163 Гродно 5:40 ...... Треблинка 12:10
   .... Лп 164 Треблинка ........ Шарфенвайзе

   ...и так далее до конца месяца.
   Ржавчина от  скрепки  въелась  в  край  листа  с  расписанием.  К  нему
подколота  телеграфная  директива  Генеральной  администрации   Восточного
управления германских имперских железных дорог,  Берлин,  датированная  13
января 1943 года. Сначала список адресатов:

   "Управления имперских железных дорог:
   Берлин, Бреслау,  Дрезден,  Эрфурт,  Франкфурт,  Галле  (С),  Карлсруэ,
Кенигсберг (Пр), Линц, Майнц, Оппельн, Восточное во Франкфурте (О), Позен,
Вена;
   Генеральное управление восточной железной дороги в Кракау;
   Имперский протектор группы железных дорог в Праге;
   Генеральное управление движения, Варшау;
   Имперское управление движения, Минск".

   Далее основной текст:

   "Специальные составы для переселенцев на  период  с  20  января  по  28
февраля 1943 года.
   Прилагается расписание специальных составов (Фд,  Рм,  По,  Пй  и  Да),
согласованное в Берлине 15 января 1943 года на период  с  20  января  1943
года по 28 февраля 1943 года, и план оборота вагонов, используемых в  этих
составах.
   Сформированный состав помечается для каждого  оборота,  причем  следует
обратить внимание на  данные  директивы.  После  каждого  полного  оборота
вагоны следует хорошо очистить,  в  случае  необходимости  дезинфицировать
окуриванием  и  по  завершении  этой  процедуры  подготовить  для   нового
использования. После отправления  последнего  состава  следует  определить
количество и типы  вагонов  и  сообщить  мне  по  телефону  с  последующим
подтверждением в картах обслуживания.
   (Подпись) Д-р Якоби
   33 Бфп 5 Бфсф
   Минск, 9 февраля 1943 года".

   * * *

   Марш вернулся к расписанию и снова перечитал. Терезиенштадт  -  Аушвиц,
Аушвиц - Терезиенштадт, Белосток - Треблинка, Треблинка - Белосток:  слоги
стучали в усталом мозгу, словно колеса по рельсам.
   Он пробежал пальцем по колонкам цифр, пытаясь вникнуть в их содержание.
Итак: состав загружается в польском городе Белостоке в  утренние  часы.  К
обеду он попадет в этот ад, в Треблинку. (Не все рейсы так  коротки  -  он
вздрогнул при мысли о семнадцати часах от Берлина до Аушвица.) Днем вагоны
разгружаются в Треблинке и окуриваются. В тот же вечер в девять часов  они
возвращаются  в  Белосток,  прибывая  ранним  утром  готовыми  под   новую
погрузку.
   Двенадцатого февраля порядок нарушается. Порожний состав,  вместо  того
чтобы вернуть в Белосток, посылают в Гродно. Два дня на запасных путях,  а
потом во тьме, задолго до рассвета,  полностью  нагруженный  состав  снова
следует в Треблинку. Прибывает к обеду.  Разгружается.  И  этой  же  ночью
снова стучит колесами, направляясь на запад, на этот раз в Шарфенвайзе.
   Что  еще  может  извлечь  из  этого  документа  следователь  берлинской
криминальной полиции?
   Хорошо, он может вычислить количество. Скажем,  шестьдесят  человек  на
вагон, в среднем шестьдесят вагонов в составе. Следовательно:  три  тысячи
шестьсот человек на эшелон.
   К февралю эшелоны ходили по одному  в  сутки.  Следовательно:  двадцать
пять тысяч человек  в  неделю,  сто  тысяч  человек  в  месяц,  миллион  с
четвертью в год. И это в разгар среднеевропейской  зимы,  когда  замерзали
стрелки, заносило снегом пути, а из лесов,  словно  привидения,  возникали
партизаны, закладывая мины.
   Следовательно: эти цифры могли быть еще выше весной и летом.


   Он стоял в дверях ванной. Шарли в  черной  комбинации,  стоя  спиной  к
нему, наклонилась над раковиной. С  мокрыми  волосами  она  выглядела  еще
меньше, совсем хрупкой. Девушка массировала голову,  под  белой  кожей  на
плечах  играли  мышцы.  Она  последний  раз  ополоснула  волосы  и  ощупью
протянула назад руку. Он подал ей полотенце.
   По краю ванны Шарли разложила пару зеленых  резиновых  перчаток,  щетку
для волос, миску, ложку, два  флакона.  Марш  взял  флаконы,  рассматривая
этикетки. В одном смесь углекислого магния и ацетата натрия,  в  другом  -
двадцатипроцентный раствор перекиси  водорода.  У  зеркала  над  раковиной
стоял паспорт той девушки. Магда Фосс спокойно смотрела  на  Марша  широко
открытыми глазами.
   - Ты уверена, что получится?
   Шарли обернула полотенце тюрбаном вокруг головы.
   - Сначала я стану рыжей. Потом желтой. Потом светлой блондинкой. -  Она
забрала у него флаконы. - Пятнадцатилетней школьницей я помешалась на Джин
Харлоу. Мать чуть не сошла с ума. Так что будь уверен.
   Она натянула на руки резиновые перчатки и  смешала,  отмерив,  в  миске
химические препараты. Помешивая ложкой, превратила  их  в  густую  голубую
массу.

   * * *

   "СЕКРЕТНО. ИМПЕРСКОЙ ВАЖНОСТИ.
   ПРОТОКОЛ СОВЕЩАНИЯ. 30 ЭКЗЕМПЛЯРОВ.
   ЭКЗЕМПЛЯР НОМЕР..." (Цифра стерта)
   "В совещании по окончательному решению еврейского вопроса, состоявшемся
20 января 1942 года в Берлине,  Ам  Гроссен  Ваннзее,  56/58,  участвовали
следующие лица..."

   Днем Марш уже дважды прочел протокол. И все же заставил  себя  еще  раз
осилить эти страницы. "Окончательное решение еврейского  вопроса  касается
приблизительно 11 миллионов евреев..."  Не  только  германских  евреев.  В
протоколе перечислялось свыше тридцати европейских подданств, в том  числе
французские евреи (865.000), голландские евреи (160.000),  польские  евреи
(2.284.000), украинские евреи (2.994.684); тут были английские, испанские,
ирландские, шведские и финские евреи; на совещании даже нашлось место  для
албанских евреев (всего 200 человек).

   "Согласно окончательному решению, евреев  следует  по  соответствующему
предписанию и подходящим способом отправить на Восток для использования  в
качестве   рабочей   силы.   После   разделения   по   половому   признаку
трудоспособные евреи будут крупными трудовыми колоннами направлены  в  эти
зоны  на  строительство  дорог,  причем  значительная  часть,  несомненно,
отсеется в  силу  естественных  причин.  С  неизбежным  в  конечном  счете
остатком, несомненно, представляющим самую выносливую прослойку,  придется
поступить  соответственно,  поскольку  он  является  плодом  естественного
отбора, который в случае освобождения следует считать  рассадником  нового
распространения евреев. (Смотри уроки истории.)
   В ходе практического претворения в жизнь окончательного решения  Европа
будет прочесана от Запада до Востока".

   "По соответствующему предписанию и подходящим способом  отправить...  с
самой  выносливой   прослойкой   придется   поступить   соответственно..."
"Соответствующий, соответственно..." Излюбленные словечки бюрократического
лексикона -  смазка,  помогающая  выскользнуть  из  щекотливых  положений,
надежное укрытие от необходимости называть вещи своими именами.
   Марш  развернул  пачку  черновых  фотокопий.   Они   были   сделаны   с
неотредактированного  протокола   совещания   в   Ваннзее,   который   вел
штандартенфюрер СС Эйхман из Главного управления имперской безопасности. В
этом напечатанном на машинке документе было полно исправлений  и  сердитых
вычеркиваний, сделанных четким  почерком,  принадлежавшим,  как  определил
Марш, Рейнхарду Гейдриху.
   Например, Эйхман писал:
   "В  заключение   обергруппенфюреру   Гейдриху   были   заданы   вопросы
относительно практических  трудностей,  связанных  с  переработкой  такого
большого количества  евреев.  Обергруппенфюрер  ответил,  что  применялись
различные способы. Расстрел следует считать не отвечающим  требованиям  по
ряду соображений. Слишком медленный процесс. Слабые меры  безопасности,  в
результате возникает возможность паники среди ожидающих особых мер.  Кроме
того, отмечено, что  этот  способ  оказывает  пагубное  влияние  на  наших
военнослужащих. Он  попросил  штурмбаннфюрера  д-ра  Рудольфа  Ланге  (КдС
Латвия) поделиться впечатлениями очевидца.
   Штурмбаннфюрер Ланге заявил, что недавно были  применены  три  способа,
чтобы получить возможность для сравнения. 30 ноября в лесу близ Риги  была
расстреляна тысяча берлинских евреев. 8 декабря его  люди  организовали  в
Кульмхофе особую обработку в газовых  фургонах.  Одновременно,  начиная  с
октября, в лагере Аушвиц проводились опыты над русскими  военнопленными  и
польскими евреями с применением газа "Циклон Б". С точки зрения пропускной
способности   и   мер   безопасности,   результаты   оказались    особенно
многообещающими".

   Против этих абзацев Гейдрих написал на полях: "Не нужно!" Марш сверил с
окончательной редакцией протокола. Целый раздел был сведен к одной фразе:

   "В заключение  состоялось  обсуждение  различных  возможностей  решения
проблемы".

   Подчищенный таким образом протокол годился для архива.
   Марш делал новые пометки: октябрь, ноябрь, декабрь  1941  года.  Чистые
странички постепенно заполнялись. В слабом свете чердачного помещения  все
четче проступала  картина:  связи,  стратегические  установки,  причины  и
следствия... Он отыскал выступления Лютера, Штукарта и Булера на совещании
в Ваннзее.  Лютер  предвидел,  что  возникнут  проблемы  в  "скандинавских
странах", но "не будет больших  трудностей  в  Юго-Восточной  и  Восточной
Европе". Штукарт, когда ему задали вопрос  о  лицах,  у  которых  один  из
родителей еврей, "предложил  прибегнуть  к  принудительной  стерилизации".
Булер со свойственным ему лакейством перед Гейдрихом заявил: "Я прошу лишь
об одном - чтобы еврейский вопрос в генерал-губернаторстве был  решен  как
можно скорее".
   Сделав пятиминутный перекур, он мерил шагами  коридор,  листая  бумаги,
словно актер, заучивающий роль. Из ванной раздавался звук бегущей из крана
воды. В гостинице тишина, лишь скрипы в темноте, словно старый  деревянный
корабль качается на якоре.



6

   ЗАПИСИ ЗАМЕСТИТЕЛЯ ГОСУДАРСТВЕ