черашнюю вечернюю  газету,
старший ничем не занимался.
   Рабочие безучастно посмотрели на Мартина Бека; правда,  младший  выплюнул
окурок и растер его каблуком.
   - Курить в пакгаузе,- покачал головой старший.- Да знаешь,  что  тебе  за
это было бы..
   - ...раньше,- кисло договорил за него младший.- Так ведь то раньше, а  мы
живем теперь, или ты этого до сих пор не усек, старый хрыч?
   Он повернулся к Мартину Беку.
   - А вам что  тут  надо?  Посторонним  вход  воспрещен.  Вон  и  на  двери
написано. Или читать не умеете?
   Мартин Бек вытащил бумажник и показал удостоверение.
   - Легавый,- процедил младший.
   Старик ничего не сказал, но уставился в землю и  отхаркался,  словно  для
плевка.
   - Вы здесь давно работаете?
   - Семь дней,- сказал младший.-  И  завтра  конец,  уж  лучше  вернусь  на
грузовой автовокзал. А вам-то какое дело?
   Не дождавшись ответа, парень добавил:
   - Здесь скоро вообще всему конец. А дед вот помнит еще времена,  когда  в
этой чертовой развалюхе вкалывало двадцать  пять  работяг  и  два  десятника
покрикивали. За эту неделю он мне об этом раз двести толковал. Верно, дед?
   - Тогда он, наверно, помнит рабочего по фамилии Свярд. Карл Эдвин Свярд.
   Старик поднял на Мартина Бека мутные глаза.
   - А что стряслось? Я ничего не знаю.
   Все ясно: из конторы уже передали,  что  полиция  ищет  кого-нибудь,  кто
помнит Свярда.
   - Умер он, Свярд, умер, давно похоронили,- ответил Мартин Бек.
   - Помер? Вот оно что... Ну тогда я его помню.
   -  Не  заливай,  дед,-  вмешался  парень.-  А  кого  Юханссон   на   днях
расспрашивал? Небось тогда ты ничего не помнил. У тебя паутина в мозгах.
   Видно, он решил, что Мартина Бека можно не опасаться, потому что спокойно
закурил новую сигарету и продолжал:
   - Я вам точно говорю, дед из ума выжил. На следующей неделе увольняют,  с
Нового года будет пенсию получать. Если доживет.
   - У меня с памятью все в порядке,- оскорбленно  возразил  старик.-  И  уж
кого-кого, а Калле Свярда я хорошо помню. Да только мне  никто  не  говорил,
что он помер.
   Мартин Бек молча слушал.
   - На том свете и фараон тебя не достанет,- философски заключил старик.
   Парень встал, взял канистру и зашагал к воротам.
   - Скорей бы этот чертов грузовик пришел,- пробурчал он.- А то в этом доме
престарелых сам плесенью обрастешь.
   Он вышел на солнце и сел там.
   - Что за человек он был, этот Калле Свярд? - спросил Мартин Бек.
   Старик покачал головой, опять  отхаркался  и  чуть  не  попал  плевком  в
ботинок Мартина Бека.
   - Какой человек? Это все, что тебе надо знать?
   - Все.
   - А он точно помер?
   - Точно.
   - В таком случае разрешите доложить, что Калле Свярд был  первый  подонок
во всей этой дерьмовой стране. То есть я другого такого подонка не встречал.
   - В каком смысле?
   Старик разразился дребезжащим смехом.
   - А в любых смыслах. За всю мою жизнь не припомню хуже человека, а ведь я
семь морей повидал - йес, сэр. Уж на что этот вот сопляк  -  тунеядец,  а  с
Калле Свярдом не сравнится. И ведь хорошая профессия наша была, так  они  ее
во что превратили...
   Он кивнул в сторону двери.
   - Что же в нем такого особенного было, в этом Свярде?
   - Особенного? Да уж что верно,  то  верно  -  лентяй  он  был  особенный,
другого такого мастера отлынивать не сыщешь. А еще скупердяй, каких свет  не
видел, и некудышный товарищ. От него, хоть бы ты помирают,  глотка  воды  не
дождался бы.
   Он помолчал, затем плутовато добавил:
   - Правда, кое в чем он был молодец.
   - Например?
   Старик отвел глаза, помялся, потом сказал:
   - Например? Да хоть лизать корму начальству. И спихивать на  других  свою
работу. Больным  прикидываться.  Опять  же  инвалидность  ухитрился  вовремя
получить, не стал дожидаться, когда его уволят.
   Мартин Бек сел на ящик.
   - А ведь ты не это хотел сказать.
   - Я?
   - Да, ты.
   - А Калле точно отдал концы?
   - Умер. Честное слово.
   - Откуда у фараона честное слово... И вообще, негоже покойника  охаивать,
хотя, по-моему, это не так уж важно,  только  бы  ты  с  живыми  по  совести
обращался.
   - Подписываюсь двумя руками,- сказал Мартин Бек.- Ну так в чем  же  Калле
Свярд был молодец?
   - А в том,  что  знал  он,  какие  ящики  разбивать.  Но  все  норовил  в
сверхурочные часы, чтобы не делиться.
   Мартин Бек встал. Так, вот и еще один факт  -  и  наверно,  единственный,
которым располагает этот старик. Умение разбивать нужные ящики всегда играло
важную роль в этой профессии, и тонкости  этого  дела  держались  в  строгой
тайне. Чаще всего страдали при перевозке спиртное, табак и продукты.  Ну  и,
разумеется, всякие мелкие изделия, которые несложно унести и сбыть.
   - Ну вот,- сказал старик,- сорвалось с языка. Ладно... Узнал, что  надо,-
и сразу сматываешься. Давай, всего, приятель.
   Карл Эдвин Свярд не пользовался любовью товарищей, но, пока он жил, с ним
обращались по совести...
   - Всего,- повторил старик.- Счастливого пути.
   Мартин Бек уже шагнул  к  двери  и  открыл  рот,  чтобы  поблагодарить  и
попрощаться, но передумал и снова сел на ящик.
   - А что, посидим еще, потолкуем?
   - Чего-чего? - недоверчиво вымолвил старик.
   - Вот только жаль, пива нет. Но я могу сходить.
   Старик  вытаращил  глаза.  Унылое  выражение  сменилось   на   его   лице
удивлением.
   - Нет, ты правда?.. Потолковать... со мной?
   - Ну да.
   - Так у меня есть. Пиво есть. Вот, под ящиком, ты на нем сидишь.
   Мартин Бек приподнялся, и старик достал из-под ящика две банки пива.
   - Плачу? - спросил Мартин Бек.
   - Плати, коли хочется. А можно и так.
   Мартин Бек протянул ему пятерку и снова сел.
   - Так говоришь, по морям плавал,- сказал он.- И когда же ты первый раз  в
рейс пошел?
   - В девятьсот двадцать втором, из Сундсвалля. Судно называлось "Фрам".  А
фамилия шкипера была Янссон. Ох и злыдень был...
   Когда они откупорили по второй банке, вошел водитель электропогрузчика. И
сделал большие глаза:
   - Вы в самом деле из полиции?
   Мартин Бек промолчал.
   - Да вас самих не мешало бы привлечь,- заключил парень и опять вышел.
   Мартин Бек ушел только через час  с  лишним,  когда  к  пакгаузу  наконец
подъехал грузовик.
   Этот час не был брошен на ветер. У старых рабочих есть что  порассказать,
даже странно, что почти никому нет до них дела. Взять хоть этого  старика  -
сколько он повидал и пережил на суше и на море. Вот кого надо приглашать  на
радио, на телевидение, в газету! Послушали бы политики  и  технократы  таких
ветеранов - наверно, удалось бы избежать многих катастрофических просчетов в
вопросах труда и охраны среды...
   И в деле  Свярда  появилась  еще  одна  ниточка,  которую  не  мешало  бы
размотать.
   Но сейчас Мартин Бек был не в состоянии этим  заниматься.  Он  не  привык
выпивать три банки пива на пустой желудок, и последствия уже  сказывались  -
сверлящая головная боль и легкое головокружение.
   Ничего, это вполне излечимо.
   Около Слюссена он сел на такси  и  доехал  до  Центральных  бань.  Провел
четверть часа в сауне, передохнул, добавил еще десяток минут, побарахтался в
бассейне с холодной водой и в заключение подремал часок на топчане  в  своей
кабине.
   Лечебная процедура произвела  желаемое  действие,  и  Мартин  Бек  был  в
отличной форме, когда после ленча вошел в контору экспедиторского  агентства
на набережной Шеппсбрун.
   Он понимал, что с его вопросом не приходится  рассчитывать  на  особенную
отзывчивость. И не ошибся.
   - Повреждения грузов при перевозке?
   - Вот именно.
   - Конечно, без повреждений не обходится. Вам известно, сколько тонн в год
мы обрабатываем?
   Риторический вопрос. От него явно хотели поскорее отделаться,  но  он  не
собирался отступать.
   - Разумеется, теперь, при новой технике, повреждения случаются  реже,  но
зато, если что-то повредят, потери намного больше. Контейнерные перевозки...
   Но Мартина Бека не занимали контейнерные перевозки. Ему надо было  знать,
что могло случиться, когда на складе работал Свярд.
   - Шесть лет назад?
   - Шесть, семь... Давайте возьмем шестьдесят  пятый  и  шестьдесят  шестой
годы.
   - Вы посудите сами, можем ли мы ответить  на  такой  вопрос?  Я  вам  уже
сказал, что в старых пакгаузах повреждения  случались  чаще  И  бывало,  что
ящики разбивались, но ведь на то и страховка, чтобы покрывать такие  потери.
С рабочих редко взыскивали. Кого-то иногда  приходилось  увольнять,  не  без
этого, но в основном временных. И вообще  совсем  без  повреждений  обойтись
было невозможно
   Мартину  Беку  не  было  дела  до  увольнений.  Его  интересовало  другое
регистрировались   ли   где-нибудь   повреждения    грузов    с    указанием
непосредственного виновника.
   Конечно, десятник делал соответствующую запись в амбарной книге.
   А сохранились амбарные книги за те годы?
   Надо думать, сохранились. Где они могут быть?
   В каком-нибудь старом ящике на чердаке. Там невозможно что-нибудь  найти.
Сейчас ничего не выйдет.
   Фирма существовала не один десяток  лет,  и  ее  главная  контора  всегда
находилась в этом здании в Старом городе. Так что бумаги впрямь должно  было
накопиться немало
   Мартин Бек продолжал настаивать, и на него смотрели все  более  недобрыми
глазами.
   Но это входило в издержки производства После непродолжительной дискуссии,
что понимать под словом "невозможно", было  решено,  что  простейший  способ
избавиться от настырного гостя - уступить
   На чердак послали молодого  человека,  который  почти  сразу  вернулся  с
пустыми руками и удрученным  лицом.  Мартин  Бек  отметил,  что  на  пиджаке
молодого человека нет даже следов пыли, и вызвался сам  сопровождать  его  в
повторной вылазке.
   На чердаке было очень жарко, и в солнечных лучах плясали  пылинки,  но  в
общем-то ничего страшного, и через полчаса они нашли нужный ящик. Папки были
старого типа,  картонные,  с  коленкоровым  корешком  На  ярлычках  -  номер
пакгауза, год. Всего набралось пять папок  с  нужным  номером  и  надлежащей
датировкой -  от  второй  половины  шестьдесят  пятого  до  первой  половины
шестьдесят шестого года
   Молодой клерк утратил свой опрятный вид, его пиджак просился в химчистку,
все лицо было в грязных потеках.
   В конторе на папки посмотрели с удивлением и неприязнью
   Нет-нет, никаких расписок не надо, и возвращать папки не обязательно.
   - Надеюсь, я не очень много хлопот причинил,- учтиво сказал Мартин Бек.
   Когда он удалился,  зажав  добычу  под  мышкой,  его  провожали  холодные
взгляды.
   Да, похоже, его визит не прибавил популярности самому большому  в  стране
бюро услуг - как недавно выразился о полиции начальник  ЦПУ,  чем  привел  в
немалое замешательство даже собственных подчиненных.
   Добравшись до Вестберга-аллее, Мартин Бек  первым  делом  отнес  папки  в
туалет и стер с них пыль. Потом умылся сам, после чего сел за  свой  стол  и
углубился в документы.
   Когда он приступил, часы показывали три; в пять часов он решил, что можно
подвести черту.
   Количество обработанных  грузов  учитывалось  ежедневно,  и  записи  были
сделаны достаточно аккуратно,  но  сплошные  сокращения  мало  что  говорили
непосвященному человеку.
   Тем не менее Мартин Бек нашел искомое - разбросанные тут и там пометки  о
поврежденных грузах. Например:
   "Поврежден при  перевозке  1  ящик  мар.,  грибов,  зак.  опт.  Сванберг,
Хювюдстагат. 16, Су льна".
   Всякий раз был указан род  товара  и  адресат.  Но  о  размерах,  роде  и
виновнике повреждения - ни слова.
   В целом повреждений было не так уж много, зато бросалось  в  глаза  явное
преобладание в этой рубрике спиртных напитков и продуктов, а  также  товаров
широкого потребления. Мартин Бек тщательно занес в свой блокнот  все  случаи
повреждений с указанием даты. Получилось около полусотни записей.
   Закончив работу, он отнес папки в канцелярию и написал на листке  бумаги,
чтобы их отправили по почте в экспедиторское агентство.
   Подумал  и  приложил  к  папкам  благодарственную   записку   на   бланке
полицейского управления:
   "Спасибо за помощь! Бек".
   Идя к метро, он вдруг сообразил, что по  его  вине  агентству  прибавится
работы. И с удивлением поймал себя на этаком ребяческом злорадстве.
   В ожидании зеленого поезда, над которым потрудились хулиганы, Мартин  Бек
размышлял о современных  контейнерных  перевозках.  Раньше  ведь  как  было:
уронил ящик, а потом разбивай бутылки и осторожно сливай коньяк в бидоны или
канистры... Со стальным контейнером такой номер не  пройдет,  зато  нынешние
гангстерские синдикаты получили возможность провозить контрабандой  все  что
угодно. И делают это повседневно,  пользуясь  тем,  что  не  поспевающая  за
прогрессом таможня сосредоточила весь огонь на личном багаже, вылавливая  не
объявленный в декларации блок сигарет или бутылочку виски.
   Подошел поезд. Мартин Бек сделал пересадку  на  станции  "Центральная"  и
вышел у Торгового училища.
   В винной лавке на Сюрбрюннсгатан продавщица подозрительно  воззрилась  на
его  мятый  пиджак,  сохранивший   отчетливые   следы   визита   на   чердак
экспедиторского агентства.
   - Пожалуйста, две бутылки красного,- попросил он.
   Она живо нажала под прилавком кнопку, соединенную  с  красной  сигнальной
лампочкой, и строго потребовала, чтобы он предъявил документ.
   Мартин Бек достал удостоверение личности, и  продавщица  порозовела,  как
будто оказалась жертвой на редкость глупой и непристойной шутки.
   Выйдя из лавки, он взял курс на Тюлегатан, к Рее.
   Мартин Бек дернул звонок, потом толкнул дверь.  Заперто.  Но  в  прихожей
горел свет, поэтому немного погодя он позвонил еще раз.
   Она отворила. Сегодня на ней были коричневые вельветовые брюки и какой-то
винный, чуть ли не до колен, лиловый кафтан.
   - А, это ты...- кисло протянула она.
   - Я. Можно войти?
   - Входи,- сказала она, помешкав, и сразу повернулась спиной.
   Мартин Бек вошел в прихожую. Рея сделала шаг-другой, потом  остановилась.
Постояла, понурив голову, вернулась  к  двери  и  передвинула  "собачку"  на
замке. Подумала, все-таки заперла дверь и повела гостя на кухню.
   - Я захватил две бутылки вина.
   - Поставь в буфет,- ответила она, садясь.
   На кухонном столе лежали  раскрытые  книги,  какие-то  бумаги,  карандаш,
розовый ластик.
   Мартин Бек достал из сумки бутылки и убрал их  в  буфет.  Рея  недовольно
скосилась на него:
   - Зачем такое дорогое?
   Он сел напротив нее.
   - Опять Свярд? - Она пристально поглядела на него.
   - Нет. Хотя годится, как предлог.
   - Тебе необходим предлог?
   - Ага. Для храбрости.
   - А-а... Ладно, тогда давай заварим чай.
   Она отодвинула в сторону книги, встала и загремела посудой.
   - Вообще-то я думала  сегодня  вечером  позаниматься.  Ладно,  обойдется.
Очень уж муторно одной сидеть. Ты ужинал?
   - Нет.
   - Вот и хорошо. Сейчас что-нибудь соображу.
   Рея положила одну руку на бедро, другой почесала затылок.
   - Рис,- заключила она.-  То,  что  надо.  Сварю  рис,  а  потом  заправлю
чем-нибудь, так будет повкуснее.
   - Ну что ж, давай.
   - Тогда придется тебе потерпеть минут двадцать. А пока чаю попьем.
   Она расставила чашки и налила чай. Села, взяла широкими сильными пальцами
свою чашку и подула, все еще немного хмуро глядя на него.
   - Между прочим, ты угадала насчет Свярда,- сказал  Мартин  Бек.-  У  него
были деньги в банке. И немалые.
   - М-м-м,- отозвалась она.
   - Кто-то платил ему семьсот пятьдесят крон в месяц. Как,  по-твоему,  кто
бы это мог быть?
   - Не представляю. Он же ни с кем не знался.
   - А почему он все-таки переехал?
   Она пожала плечами.
   - Я вижу только одно объяснение: ему  здесь  не  нравилось.  Он  ведь  со
странностями был. Несколько раз  жаловался,  почему  я  так  поздно  запираю
подъезд. Будто весь дом только для него.
   Что ж, все верно...
   Она помолчала, потом спросила
   - Что верно? Ты узнал что-нибудь интересное?
   - Не знаю, назовешь ли ты это интересным, - ответил Мартин  Бек.-  Похоже
все-таки, что его кто-то застрелил.
   - Странно. Рассказывай.
   Она опять загремела посудой, но слушала внимательно, не перебивая, только
иногда хмурилась.
   Когда Мартин Бек закончил свой рассказ, она расхохоталась.
   - Великолепно! Ты не читаешь детективов?
   - Нет.
   - Я их пачками глотаю, без разбору, и тут же почти все  забываю  Но  ведь
это классический случай.  Запертая  комната  -  на  эту  тему  чертова  уйма
написана. Недавно я прочла... Погоди-ка. Расставь пока тарелки. Там на полке
- соус соевый. Накрой так, чтобы приятно было за стол сесть. Я сейчас.
   Он приложил все свое старание. Рея  вернулась  через  несколько  минут  с
каким-то журнальчиком, раскрыла его, потом разложила по тарелкам рис.
   - Ешь,- распорядилась она.- Пока горячий.
   - Вкусно,- сказал он.
   - М-м-м... Да, рис удался.
   Она живо управилась со своей порцией и взялась за журнальчик.
   - Вот, слушай. Запертая комната. Расследование. Три основные версии.-  А,
Б и В. Версия А: преступление совершено в комнате, которая  надежно  заперта
изнутри, и убийца исчез - в комнате никого не  обнаружено.  Б:  преступление
совершено в комнате, которая только кажется наглухо  закрытой,  а  на  самом
деле есть более или менее хитрый способ выбраться из нее. В: убийца остается
в комнате и где-то ловко прячется.
   Рея положила себе еще рису.
   - Случай В тут вроде отпадает,- продолжала она.- Невозможно  прятаться  в
квартире два месяца, тем более когда у тебя всего полбанки кошачьего  корма.
Но тут еще есть куча вариантов. Например, А-5 убийство с  помощью  животного
Или Б-2: убийца не трогает замки и засовы, а снимает дверные петли и входит.
Потом привинчивает петли на место,
   - Чье это сочинение?
   Она поглядела на обложку.
   - Какой-то ‚ран Сюндхольм написал. Он и других цитирует. Неплохой  способ
- А-7, сдвиг во  времени  создает  ложную  картину.  Или  вот,  А-9:  жертва
получает смертельную рану в каком-то другом месте, приходит в свою  комнату,
запирается и только потом умирает. Да ты почитай сам.
   Она подала ему журнальчик. Мартин Бек пробежал его глазами  и  отложил  в
сторону.
   - Кому посуду мыть?- спросила Рея.
   Он встал и собрал тарелки.
   Она поджала ноги, оперлась пятками на сиденье и обняла колени руками.
   - Ты же детектив.  Радоваться  должен  необычному  случаю.  По-твоему,  в
больницу звонил загадочный убийца?
   - Не знаю.
   - А мне кажется, так вполне могло быть.
   Он пожал плечами.
   - В конце концов все окажется проще простого,- заключила она.
   - Наверно.
   Слышно было, как кто-то дернул наружную дверь, но звонок  молчал,  и  Рея
никак не реагировала.
   Это похоже на какую-то систему... Если хочешь, чтобы тебя не  беспокоили,
запираешь дверь на замок. Но если  у  человека  важное  дело,  он  позвонит.
Словом, взаимное уважение и доверие.
   Мартин Бек сел.
   - Может, продегустируем твое дорогое вино? - спросила она.
   Вино и впрямь было приятное. Они помолчали.
   - Нравится тебе твоя полицейская служба? - заговорила Рея.
   - Как тебе сказать...
   - Не хочешь об этом - не будем.
   - Кажется, меня задумали сделать начальником управления.
   - А тебе не хочется,- заключила Рея.
   Подумала немного и спросила:
   - Какую музыку ты любишь? У меня есть всякие пластинки.
   Они перешли в комнату с проигрывателем и разномастными креслами. Включили
музыку.
   - Да сними ты пиджак к  черту,-  сказала  Рея.-  И  ботинки  сбрось.  Она
откупорила вторую бутылку, но теперь они уже наливали неполные бокалы.
   - Мне кажется, ты была не в духе, когда я пришел,- заметил он.
   - Да нет, ничего.
   Она ограничилась этим.
   Понятно, холодная встреча была намеренной. Чтобы дать ему понять, что  на
легкий успех рассчитывать не приходится. Намек дошел, и он  видел,  что  она
это знает.
   Мартин Бек глотнул еще вина. Давно у него не было так хорошо на душ