а спуск. Приказы типа: "бросай оружие и вставай, а
руки держи на затылке" очень хороши для кино, но  мне  надо  было  иметь
неподвижную цель, чтобы поразить ее с  восьмидесяти  ярдов.  Если  бы  я
что-то крикнул, мой клиент откатился бы в сторону, и  я  вполне  мог  бы
промазать, предоставив ему шанс для ответа из винтовки. Поэтому я  навел
револьвер на  самую  широкую  часть  живой  мишени  и  стал  увеличивать
давление на спуск, пока не грянул выстрел.
   Грохот был жуткий, да и отдача, несмотря на то,  что  я  держал  свою
пушку обеими руками, тоже получилась внушительная. Когда  же  наконец  я
снова  привел  револьвер  в  боевую  готовность  и  глянул  на  молодого
человека, тот лежал неподвижно там, где застал его выстрел. Вся  разница
состояла в том, что поза его теперь была лишена прежней напряженности, и
голова его покоилась на прикладе, как на подушке.

Глава 6

   Местом второй встречи в случае, если первая окажется  результативной,
была  избрана  окраина  делового  района.  В  этом  квартале  вовсю  шли
строительные работы. Наискосок от удобной аптеки  -  удобной  для  меня,
потому как она стояла в одиночестве, без домов справа и  слева,  -  было
узкое двухэтажное здание с довольно длинным торцом и плоской крышей. Над
входом была вывеска:
   ВЕТЕРИНАРНАЯ ЛЕЧЕБНИЦА г. ПАСКО Артур  Уоттс,  д-р  ветеринарии  часы
работы 9.00-5.00 (по будням) 8.30-12.00 (по субботам)
   Я не мог прочитать вывеску из телефонной будки, в которой стоял, но я
успел изучить ее, когда  проезжал  мимо.  Вскоре  к  лечебнице  подъехал
большой желтый  "кадиллак"  с  калифорнийским  номером.  Из  машины,  не
торопясь,  вышла  темноволосая  женщина.  Фигура  у  нее  была   как   у
молоденькой, хотя сама она была  уже  не  девочка.  На  ней  был  желтый
брючный костюм, желтые сандалии и белая блузка с  миллионом  кружев.  По
крайней мере, так мне показалось издалека. Ее шея утопала в  белой  пене
кружев, они сбегали на ее грудь, стекали по запястьям.  Очень  необычный
наряд для такого занюханного городишки, как Паско.
   Женщина подошла к правой передней дверце, открыла ее  и  извлекла  из
машины расчесанного и ухоженного серого  пуделя  внушительных  размеров.
Женщина и пудель исчезли в недрах ветлечебницы.
   -  Да,  сэр,  -  говорил  я  в  трубку.  -   Меня   ожидало   большое
разочарование. Это был не Хольц.
   - Вы напрасно надеялись увидеть там Хольца, - даже на расстоянии трех
тысяч миль в голосе Мака из Вашингтона были слышны ехидные нотки. -  Ему
еще рано выходить на сцену. Но кого же вы подстрелили?
   - Какого-то волосатого юнца с хитрой винтовкой. Уверен, что у  нас  в
досье он не значится. У него  водительские  права,  выданные  в  Орегоне
Майклу Сокколу.
   - Соколу?
   - Ну да, птичка, только с двумя "к".  Винтовка  "Дуглас"  с  оптикой.
Увеличение от трех до девяти крат. Похоже, он  хотел  разглядеть,  какую
пуговицу мне прострелит- Молодой человек, судя по всему, всерьез задумал
убить вас, - сухо напомнил Мак. - Оттого и запасся такой винтовкой.
   -   Сомневаюсь,    что    она    изначально    предназначалась    для
человекоубийства, сэр, - возразил  я.  -  Учитывая  небольшой  калибр  и
оптический довесок, она скорее предназначается для стрельбы по  грызунам
- для сурков и луговых собак. У некоторых  это  что-то  вроде  хобби,  а
фермеры терпеть зверьков не могут из-за того, что они всюду  роют  норы.
Но наш приятель зарядил свою  пушку  тяжелыми  пулями  вместо  тех,  что
обычно используются для сурков. Таким зарядом он мог уложить  не  только
человека, но  и  оленя.  Калибр  0,243  в  наши  дни  считается  тяжелой
артиллерией. Во Вьетнаме они пользовались всего-навсего двадцать вторым.
   - Хорошо, Эрик. Как насчет девушки?
   - У вас имеется ее имя, описание внешности  и  машины.  Ребята  Смита
сейчас ее проверяют, но мне  вообще-то  сразу  следовало  ее  раскусить.
Девица, которая разъезжает  в  псевдоспортивной  машине,  сама  по  себе
должна быть фальшивкой.
   - Но, похоже, ее ловушка не совсем застала вас врасплох?
   - В этом нет моей заслуги, - признался я. - Она едва не убедила  меня
в своей достоверности. Она очень неплохая актриса. Если бы не мой пес, я
бы угодил в ее капкан.
   - Вы мне не рассказывали, как именно он вас предупредил.
   - Это ведь охотничий пес,  -  отозвался  я.  -  Стало  быть,  у  него
отличный нюх. К тому же это кобель. Довольно юный, но все равно мужчина.
Но он спокойно сидел рядом со мной и преданно смотрел на  меня,  хотя  в
двух шагах был загон, в котором якобы  должна  была  находиться  сука  в
течке.  Как  бы  хорошо  он  ни  бь1л  обучен,  это   должно   было   бы
заинтересовать его  и  заставить  заняться  исследованием  замечательных
женских ароматов. Но он опрометью ринулся в кусты, и я понял,  что  наша
Пат лжет напропалую.
   Я покосился на желтый "кадиллак", пытаясь понять, имеет ли он ко  мне
какое-то отношение. Я искренне надеялся, что нет. Одной женщины в брюках
мне хватило бы вполне.
   Мак молчал, и тогда снова заговорил я.
   -  Обидно,  конечно,  что  девушка  не  вернулась  на  место   своего
несостоявшегося преступления. Я хотел бы  задать  ей  пару  вопросов,  а
сделав  это  над  трупом  ее  партнера,  я   бы   получил   определенное
психологическое преимущество. Я ждал ее до последней минуты, но она  так
и не появилась. Мне пришлось уехать несолоно хлебавши.
   - А этот молодой человек ничего не сказал перед смертью?
   - Нет, сэр. Пуля попала в позвоночник, и он умер сразу же. Мне сильно
повезло, учитывая расстояние и тип оружия. Но с ним надо  что-то  быстро
делать, иначе надо мной начнут виться полицейские, словно злые осы.
   - Да, в случае, если мы решим, что вам есть смысл  оставаться  там  и
действовать по нашему плану - то есть по плану  мистера  Смита.  Но  эта
девушка  и   ее   покойный   приятель-снайпер   создают   непредвиденные
осложнения.  Похоже,  мы  имеем  дело  с  группой  дилетантов,  нахально
играющих  в  собственную   игру.   Сначала   они   пристрелили   курьера
коммунистов, а потом пытались убрать и вас,  когда  вы  стали  исполнять
роль курьера. Вопрос состоит...
   - Минуточку, сэр, - перебил я Мака. -  По-моему,  ответ  появился  на
улице. - Я стоял в будке,  удобно  расположенной  у  витрины  аптеки,  и
смотрел на  приближающегося...  самого  себя.  Или,  точнее  сказать,  я
смотрел на приближающегося Гранта Нистрома.  По  крайней  мере,  ко  мне
приближался  человек  в  ковбойских  сапогах,  с  черной  собакой  и  со
свистком. Они с псом подошли к лечебнице.
   Новоприбывший был моложе Гранта Нистрома ровно настолько, насколько я
был его старше.  Но  это  был  загорелый,  худощавый,  спортивного  вида
человек. Пес являл собой более удачную имитацию покойного Хэнка. Он  был
выше и поджарее моего четвероногого партнера и на  самый  первый  взгляд
больше соответствовал требованиям к чистокровному Лабрадору.
   Однако это был довольно средний  Лабрадор.  Во-первых,  у  него  была
слишком косматая шуба, да и  хвост  отличался  чрезмерной  пышностью.  У
настоящего Лабрадора шерсть гладкая, а хвост как у выдры. Не спрашивайте
меня, почему так. Просто я об этом прочитал в справочнике.  Кроме  того,
новый пес был не очень хорошо обучен. Даже на поводке  он  не  шел,  как
положено, рядом, но все время  порывался  убежать  вперед,  таща  своего
хозяина как на буксире.
   - Эрик! - окликнул меня голос в трубке.
   - Да, сэр,  -  заговорил  я.  -  В  настоящее  время  в  ветеринарную
лечебницу входит человек по имени Грант Нистром, а  на  поводке  у  него
черный Лабрадор  по  кличке  Принц  Ганнибал.  По  крайней  мере,  я  не
удивлюсь, если они пользуются именно этими именами.
   Какое-то время Мак молчал, затем тихо сказал:
   - Вот, значит, как? Ну, теперь понятно, в какую игру они играют.
   - Да, примерно в ту же игру пытаемся играть и мы. Видать,  не  только
мистеру Смиту пришла в  голову  идея  найти  Гранту  Нистрому  двойника.
Только эти ребята или тот, кто за них за всех думает, сделали это раньше
и убили Нистрома, чтобы освободить вакансию для  своего  протеже.  Агент
мистера Смита помешал им убрать трупы - человека и собаки. Поскольку  же
смерть Гранта Нистрома не получила никакой огласки, они  все  же  решили
рискнуть и разыграть свой спектакль.  Когда  же  они  увидели  меня,  то
решили побыстрее вывести меня из игры, чтобы их  собственный  Нистром  -
Грант Нистром Третий мог спокойно получить то, что ему полагается.
   Я замолчал. Мак что-то сказал мне, но я  не  расслышал.  К  лечебнице
подходил невысокий полный человек в деловом костюме. В руках у него была
баночка коричневого стекла с завинчивающейся крышкой. Я сразу узнал его,
хотя, когда мы виделись в последний раз, он был одет менее формально.
   - Карнавал продолжается, сэр, - сказал я  в  трубку.  -  Появилась  и
вторая сторона. Это один из тех рыболовов, что я видел на  реке  сегодня
утром. Может быть, это чистое совпадение, что он тут  появился,  хотя  я
лично в это не верю.
   - Понятно, - задумчиво отозвался Мак. - Если вы видели его, то и  он,
наверное, видел вас?
   - Похоже.
   - Тогда он увидит высокого человека в клинике и поймет,  что  это  не
тот, кого он видел утром. И собака не та. Он поймет, что существуют  два
Гранта Нистрома,  которые  соревнуются  за  право  получить  информацию,
которой он располагает.
   - Да, сэр.
   - Если эта самая Пат Белман возглавляет альтернативную  операцию,  то
должна была предвидеть такой поворот событий.
   - Вовсе не обязательно. Я, например, понятия не имел, что этот  рыбак
имеет какое-то отношение к нашей операции. Возможно, и Пат тоже этого не
знала.  Похоже,  это  любимое  место  ловли  местных  рыбаков.   Похоже,
случилось вот что. Пат Белман и ее псевдо-Нистром  приехали  чуть  позже
меня. Тогда она быстро смекнула, что нет смысла  выставлять  сразу  двух
Нистромов - это значит, что  ни  один  из  них  не  получит  ничего.  Ей
оставалось только надеяться, что вторая сторона не прибудет на  встречу,
а потом постараться избавиться от меня до второго свидания.
   - Это слишком большой риск, - сказал Мак.
   - А что еще ей оставалось делать? - спросил  я.  -  Конечно  же,  она
поняла, что люди в "универсале" вполне могли быть теми, кого она  ждала,
- обладателями украденной информации. Тогда ей сильно не повезло, потому
как они видели и меня и мою собаку. Но оставалась надежда, что  они  все
же обыкновенные рыболовы,  а  контакт  проспал,  или  у  него  сломалась
машина, или что-то в  этом  же  роде.  Ей  пришлось  исходить  из  этого
варианта. По крайней мере, у нее были готовы двойники, и ей  нужно  было
постараться ввести их в дело, даже если для этого  следовало  уничтожить
меня и Хэнка, решиться на двойное убийство.
   - Сомневаюсь, что в глазах закона  застрелить  собаку  -  это  значит
совершить убийство, - сказал Мак.
   - Верно, - согласился я. - Мне порой кажется даже, что убить агента -
это совершить незначительное правонарушение.  Впрочем,  существует  ведь
теория, что мы, так сказать, не совсем люди.
   Мак никак не отреагировал на эти слова. Вместо этого он спросил:
   - Вы можете остановить этого человека, Эрик?
   - Вы уверены, что это необходимо? Предположим, он заходит и понимает,
что Нистромов двое. Он не знает, кто из нас настоящий Нистром, но скорее
всего, он готов поверить в то, что настоящий  Нистром  все  же  имеется.
Вряд ли он сочтет, что оба фальшивые. Если мне немножко повезет, я  могу
обратить сложившуюся ситуацию себе на пользу.
   - Что конкретно вы имеете в виду?
   - Например, я попробую продать себя как Нистрома Первого,  настоящего
Нистрома, на которого ополчились люди, вознамерившиеся изобразить  меня.
У нас есть небольшой запас времени. Он вряд ли передаст свою  информацию
кому бы то ни было, пока не разберется, кто есть кто.
   Помолчав, Мак сказал:
   - Действуйте по вашему усмотрению. Может, вы  и  правы.  Но  скажите:
хотите ли вы, чтобы мы убрали  труп  стрелка  и  его  винтовку,  там  на
ранчо?
   - Пока нет, - ответил я. - Возможно, мне понадобится  эта  мизансцена
для подтверждения правдивости моей легенды. Он вошел.  Эрик  заканчивает
сеанс связи.
   Я повесил трубку, вышел из телевизионной  будки  и  сделал  небольшой
крюк. Я двинулся туда,  откуда  появился  человек  с  банкой.  Вскоре  я
обнаружил то, что меня интересовало, - белый "плимут-универсал,  который
знавал и лучшие дни. Он был явно пуст.
   Вряд ли имело смысл осторожничать. Я подошел к машине, открыл  дверцу
и сел. Ждать долго не пришлось. Вскоре краем глаза я увидел тень.  Через
открытое окно просунулся револьвер, и ствол уперся мне в голову.
   - Не двигаться, - услышал я голос. Это был еще один утренний рыболов.
   - Кончайте, - сказал я, глядя вперед. - Вы прекрасно  знаете,  кто  я
такой. Вы видели меня на реке несколько часов назад.
   - Мало ли что видел. Я все равно не знаю, кто вы такой.  -  Помолчав,
человек добавил:
   - Если вы тот, за кого себя выдаете, то вас ждут в  том  доме,  через
квартал отсюда.
   - Верно, - согласился я. - Ровно в четыре  тридцать.  Но  сейчас  там
небольшое столпотворение. Я решил, что двоих джентльменов  ростом  шесть
футов четыре дюйма будет многовато...
   Мой вооруженный собеседник промолчал, и я сердито продолжил:
   - Что вообще творится в вашем городе? Я несусь  сломя  голову,  чтобы
успеть на встречу, но ко мне подходит только какая-то девица и  начинает
нести  чушь  про  мою  очаровательную  собачку.   Потом   эта   прелесть
подставляет меня под снайпера, а когда мне удается спастись и примчаться
на второе свидание, я вижу, как в дом входит мой двойник, тоже с  черной
собакой. Надеюсь, ваш приятель не  слепой  и  не  отдаст  ничего  такого
постороннему, только потому что у него на поводке какая-то шавка.
   - Мистер Стоттман знает, что делает.
   - Рад это слышать, потому что лично я уже ничего не соображаю.  И  вы
тоже, потому что тычете в меня  этой  игрушкой.  Или  это  у  вас  такая
массажная щетка?
   - Обождем, сказал  мой  собеседник,  осторожно  забираясь  на  заднее
сиденье. - Вот вернется  мистер  Стоттман  и  тогда  решит,  что  делать
дальше.
   Ни слова, ни интонации, ни наставленное мне в затылок дуло не вселяли
в меня оптимизма. Мы сидели и ждали. Потом из лечебницы вышел толстяк. В
руках у него была та же или еще одна коричневая банка, якобы с  каким-то
собачьим лекарством. Он немного поколебался, увидев, что в машине  двое,
потом сунул руку в карман и медленно двинулся к нам.

Глава 7

   У ранчо был такой же угрюмый и заброшенный вид, как и в прошлый  раз.
Пикап  со  спущенной  шиной  стоял  точно  на  том  же   месте.   Других
транспортных средств видно  не  было.  Я  остановил  свой  грузовичок  с
прицепом ровно там же, где и утром, а  "плимут"  притормозил  рядом.  За
рулем "плимута" сидел мрачный субъект, имени которого я так и не  узнал.
У него было смуглое лицо с индейскими чертами и грубые черные волосы.
   Человек по имени Стоттман, сидевший рядом со мной, открыл свою дверцу
и осторожно выбрался задом, держа меня на мушке.
   - Ладно, выбирайтесь, но без глупостей, - сказал он мне.
   Стоттман также не отличался привлекательной наружностью. У него  было
круглое лицо, очень светлая кожа,  злобные  маленькие  глазки,  а  также
толстый приплюснутый нос. В данный момент, однако, меня интересовала  не
столько его невзрачная внешность, сколько пистолет калибра 0,25, который
скрывался в его пухлой руке.  Пистолетик  был  так  себе,  но  из  него,
случалось, тоже убивали, и мне совершенно не хотелось  присоединиться  к
этой компании. Поэтому я послушно выбрался и двинулся к своему прицепу.
   - Куда вы? - подозрительно осведомился толстяк.
   - Надо выпустить собаку. А то  она  давно  уже  сидит  там  взаперти,
бедняга.
   - Не надо. Пусть сидит.
   - Очень немногих из нас разрывали  в  клочья  свирепые  лабрадоры,  -
усмехнулся я, - если вас пугает это. - Я решил воспользоваться случаем и
напомнить о репутации Нистрома как знатока собак. - Самое  ужасное,  что
вас ожидает, это гибель от его шершавого языка,  если  он  пожелает  вас
облизать.
   - Пес тут ни при чем, - равнодушно отозвался Стоттман. - Его  мы  уже
видели. Вы лучше покажите нам того, кого вы якобы застрелили.
   - Он  вон  на  том  холме,  чуть  слева,  -  отозвался  я,  показывая
направление рукой. - Я уже рассказывал: девица послала меня по  открытой
местности поискать ее собаку, - если вас интересуют подробности,  сучку,
которой и в природе не было. Я заметил, что в кустах прячется человек  с
винтовкой, подкрался к нему сзади с револьвером...
   - Покажите нам...
   Мы  стали  подниматься  в  гору.  Напряжение  нарастало.  Я  придумал
несколько доводов, по  которым  Пат  Белман  могла  убрать  труп  своего
партнера, но, к счастью, они не оказались такими смышлеными,  как  я.  А
может, я просто насмотрелся фильмов, где покойники проваливались  сквозь
землю. Так или иначе, волосатый мальчишка спал мертвым сном на  прикладе
своей винтовки.
   - Вот он, - сказал  я.  -  Мой  револьвер  у  вас.  У  меня  не  было
возможности перезарядить его, в барабане пустой патрон. Понюхайте, и  вы
поймете, что из револьвера  стреляли  несколько  часов  назад.  Обратите
внимание на отверстие от пули-калибр совпадает.
   -  Держи  его  на  прицеле,  Пит,  -  сказал  толстяк,  спрятал  свой
пистолетик и наклонился осмотреть рану.  Потом  он  выпрямился,  потирая
руки.
   - Пулевые отверстия трудно отличить друг от друга, мистер Нистром,  -
сказал он. - Но даже если  вы  и  правда  застрелили  его,  то  что  это
доказывает?
   - Разве не понятно, что это западня. Они хотели убрать меня и  ввести
в игру двойника, того, которого вы встретили в клинике с  собакой,  хотя
мне  трудно  поверить,  что  кто-то  примет  эту  косматую  дворнягу  за
настоящего Лабрадора.
   - Мы не специалисты в этой области, мистер Нистром. - Затем  Стоттман
посмотрел на труп и так стукнул его ногой, что тот перекатился на спину.
Я издал какой-то протестующий возглас, но Стоттман отозвался:
   - Не один ли черт! Этот подонок давно мертв. Он ничего не чувствует.
   Он явно испытывал меня, проверял, насколько я  похож  на  курьера,  о
котором ему кое-что  явно  успели  рассказать.  Я  вспомнил,  что  Грант
Нистром был дилетант, а не закоренелый убийца.
   - Ладно, валяйте, - сказал я, делая вид, что судорожно  сглатываю.  -
Вы-то небось успели насмотреться  на  покойников.  Я  лично  вижу  такое
впервые.
   Похоже, я сделал правильный ход, потому что мои слова слегка  смутили
его.
   - Откуда вы стреляли? - спросил он.
   - Вон оттуда, - кивнул я головой в сторону бугра,  поросшего  высокой
травой.
   - Проверь,  Пит,  -  буркнул  Стоттман.  Человек  с  индейским  лицом
отправился выполнять приказ,  а  Стоттман  поглядел  на  убитого,  затем
спросил:
   - Вы его знали?
   - Нет.
   - Почему же тогда застрелили?
   - Я же говорил. Он хотел застрелить меня.
   - Вы бы могли незаметно ускользнуть и оставить его ни с чем.
   - Ладно, все дело в собаке, - признался я. - Я привязал Хэнка, но  он
перегрыз поводок и помчался на мой запах. Этот  мерзавец  увидел  его  и
стал целиться. Он хотел убить  мою  собаку!  -  Я  добавил  в  интонации
немного негодования. - Вот я и угостил  его  пулей.  Тот,  кто  способен
хладнокровно застрелить охотничью собаку, на мой взгляд, не имеет  права
жить.
   - К сожалению, мертвые люди доставляют  больше  хлопот,  чем  мертвые
собаки, - сказал Стоттман. - Что вы собирались с ним  сделать?  Засушить
для гербария?
   Я заставил себя немного поежиться, потом  как  бы  пришел  в  себя  и
раздраженно буркнул:
   - Это ведь, как я понимаю, ваша проблема, мистер Стоттман?
   - Почему вы так решили?
   -  Это  же  ваша  территория.   Я   лишь   мальчик   на   побегушках.
Предполагалось, что вы держите  здесь  ситуацию  под  контролем.  Вместо
этого вы доводите дело до того,  что  я  попадаю  в