помяв  платье
или растрепав прическу. Мне пришлось идти на хитрость, сделав так, чтобы
он застал меня дома с пыльной тряпкой, в какой-то хламиде,  пьющей  пиво
из банки. Господи, как я  ненавижу  пиво!  Как  сказал  тот  человек  из
анекдота: лучше  бы  влить  это  обратно  в  лошадь.  Но  это  привычный
буржуазный напиток, он помогал нам воспылать страстью  друг  к  другу  и
сделал свое дело. В полинявшем старом платье, с пятном от пыли на  носу,
налакавшаяся пива, я выглядела достаточно доступной, чтобы он оказался в
состоянии схватить меня и потащить в кровать... Это, конечно, свинство с
моей стороны так говорить о нем. Грант был  симпатичный  человек,  хотя,
как говорят в Америке, у него не Бог весть как много было  между  ушами.
Ну, а вы холодный и расчетливый негодяй, который знает о женщинах все. Я
верно говорю?
   - Верно, -  отозвался  я.  -  Если  не  считать  одного:  почему  эта
конкретная  женщина  так  старается  произвести  на  меня   неизгладимое
впечатление?
   - Я, кажется, вас недооценила. Я-то решила, что вы  отнесете  это  на
счет вашего обаяния. Так подумали бы многие мужчины.
   - В нашей профессии,  -  сказал  я,  -  люди,  которые  переоценивают
собственное обаяние, умирают очень молодыми. Кончайте, Либби. Вам  нужен
не я, а что-то другое. Что именно?
   - Вы тоже ничего, - промурлыкала она. - Вы мне, между  прочим,  очень
даже нравитесь.
   - Спасибо.
   - Скажите  мне  вот  что...  Тот  подлец  с  винтовкой,  которого  вы
застрелили... Это, судя по всему, он убил Гранта, да?
   - Судя по всему, он. А что?
   Она взяла меня за  руки  и  притянула  к  себе  так,  что  тела  наши
соприкоснулись. Этот контакт был не случаен. Я напомнил  себе,  что  эта
женщина вообще ничего не делала случайно.  Какое-то  время  она  пытливо
вглядывалась мне в глаза. Потом сказала:
   - А то, что я хочу, чтобы вы уничтожили их. Всех до одного.
   - Обязательно, - отозвался я. - Устроят вас  скальпы?  Или  уши  тоже
отрезать? Или и головы принести в корзинке? Чтобы каждая была  завернута
в бумажку, как апельсин?
   - Шутки в сторону, - сказала она. - Я  серьезно.  Я  хочу,  чтобы  вы
разобрались с теми двумя - с девицей и высоким  типом  с  собакой.  Если
есть и другие, разберитесь и с другими. Убейте их всех! - Она пристально
смотрела мне в глаза. Я молчал, и тогда снова заговорила  она.  -  Вчера
вечером я заплатила вам за одного из них. Пожалуйста, не думайте, что  я
прыгаю в постель с первым встречным. На мне был долг, и я его оплатила.
   - Либби, - сказал я, - боюсь, что вы отчаянная женщина.  Я  не  люблю
работать с отчаянными женщинами.
   - Плохо, - спокойно отозвалась она. - Очень плохо. Потому  как  мы  с
вами повязаны одной веревочкой. Но имейте в виду: за очередной трофей вы
получаете очередной гонорар. Меня. - Она снова  замолчала,  ожидая  моей
реакции, а когда таковой не последовало, сказала:
   - Конечно, если вы предпочитаете деньги, меня  это  тоже  устраивает.
Только назовите цену. И уничтожьте их. Всех до одного.

Глава 11

   Хэнк так обрадовался, увидев меня, что сперва вылизал мое лицо  самым
тщательным образом и лишь потом бросился по своим надобностям  в  кусты.
Хотя он и провел всю ночь взаперти, в домике было чисто. Он был и впрямь
отличным псом. Он ничего не изгрыз, хотя вокруг  хватало  предметов,  на
которых он мог бы вволю поупражняться, если бы захотел.
   Мне  бы,  конечно,  следовало  немножко  поиграть  с   ним,   бросить
какой-нибудь  предмет,  чтобы  он  принес  его  обратно,  но  увы,  дела
человеческие вытеснили дела собачьи. Я  посвистел  ему,  как  только  он
справил свои надобности, сел в пикап и, нащупав в  кармане  бутылочку  с
витаминами, задумался.
   Она была по-прежнему там, и, несмотря на все отвлекающие  маневры  со
стороны Либби Мередит, я был готов  поклясться,  что  ни  у  нее,  ни  у
кого-то еще не было возможности добраться до товара. Я твердо знал,  что
ночью в номер никто не заходил. Когда я в постели не один, я сплю  вовсе
не так крепко, как в другие времена. Я мог бы сейчас сделать  кое-что  и
осчастливить мистера Смита, но  это  не  входило  в  мои  первоочередные
планы. Я решил сыграть тайного агента попозже. А пока у меня были другие
проблемы.
   Я выехал со стоянки и двинулся на север. Мне нужно было позвонить, но
я не хотел, чтобы меня кто-то мог застать за  этим  занятием  -  мне  не
хотелось отвечать на вопрос, кому я  звонил.  Правда,  я  уже  один  раз
звонил в Паско и прячем совершенно открыто, но  тогда  я  неукоснительно
исполнял дурацкие инструкции мистера Смита и не видел оснований этого не
делать. Теперь же ситуация коренным образом изменилась,  и  я  не  хотел
ничего предпринимать, не проконсультировавшись с Маком.
   Все это время движение было слишком оживленным, чтобы я  мог  понять,
есть за мной хвост или чет. Даже после того, как я  оказался  за  чертой
города,  создавалось  впечатление,  будто  половина   населения   штата.
Вашингтон двинулась в Британскую Колумбию, но скорее  всего  большинство
этих эмигрантов устремилось в Ванкувер. Когда же я свернул с приморского
шоссе на дорогу, ведшую в глубь  материка,  к  стоявшему  на  границе  с
Канадой городу Сумас, вокруг  стало  поспокойнее,  но  я  все  же  решил
подождать еще немного.
   Пограничный ритуал не оказался обременительным.
   Я доложил своему пограничнику  насчет  винтовки  и  дробовика,  и  он
сказал "никаких проблем",  напомнив  лишь  о  необходимости  держать  их
разряженными и зачехленными все то время, что я нахожусь  в  Канаде.  Он
даже не задал обычный вопрос насчет пистолетов-револьверов, и потому мне
не пришлось лгать насчет пушки Нистрома, которая давила мне на бедро. Он
спросил, есть ли у Хэнка  прививка  от  бешенства,  и  когда  я  показал
справку, разрешил мне продолжать путь. Вскоре я уже катил по  автостраде
с движением в четыре ряда на восток, примерно параллельно границе.  День
выдался теплый, солнечный, безветренный, а  грузовик  летел  по  ровному
шоссе, словно локомотив по рельсам. Меня всегда удивляло, сколь немногие
американцы ценят прелести обычного грузовичка в полтонны. На шоссе он не
уступает в скорости всем прочим машинам, а там, где  кончается  асфальт,
обладает той же проходимостью, что и джип. Прошу понять меня  правильно,
я имею в виду настоящие грузовички, а не эти новомодные  фургончики  для
доставки того-сего, приобретаемые людьми, тщеславие которых не позволяет
им садиться за руль честного трудяги с мотором спереди.
   Нистром завещал мне быструю, мощную и устойчивую машину.  Конечно,  я
бы не угнался на ней за "феррари" по  гоночной  трассе,  но  на  обычной
проселочной дороге, где либо не было асфальта, либо  был,  но  в  жутком
состоянии, мой пикап  дал  бы  сто  очков  вперед  любому  сопернику.  В
малонаселенных краях, куда звала меня работа, трудно  было  бы  пожелать
лучший вид транспорта.
   Поскольку  я   выступал   по-прежнему   как   рыболов-спортсмен,   то
притормозил у очередного туристского бюро, каких было  немало  на  шоссе
для удобства гостей этой  провинции,  и  приобрел  рыболовную  лицензию.
Потом, в соответствии с инструкциями, повернул на  север  и  покатил  по
щебеночно-асфальтовому двухрядному шоссе к реке Фрейзер, являвшейся, как
мне объяснили, в старые времена своеобразными воротами внутренней  части
Канады.
   Так или иначе, я не заметил ни одной машины, которая преодолела бы за
мной весь  маршрут,  хотя,  конечно,  не  исключено,  что  они  работали
командой, передавая  меня  друг  другу  на  разных  отрезках  дистанции.
Возможно, например, что именно так следили за мной люди  мистера  Смита.
Что же касается противника, то, если он продолжал  мной  интересоваться,
это означало, что меня расшифровали, а стало  быть,  лишний  звонок  уже
ничего не мог испортить.
   Я совершенно  не  боялся  вызвать  к  себе  внимание  всего  аппарата
коммунистической  разведсети  на  Западном  побережье.  Меня   волновало
другое. Кто-то, например, мистер Стоттман, мог по собственной инициативе
предпринять расследование и установить, что Грант Нистром сделал кое-что
явно лишнее - например, позвонил в Вашингтон, округ Колумбия.
   Я и  так  сделал  все  необходимые  предосторожности,  но  на  всякий
пожарный случай, дабы не торчать в телефонной будке на  открытом  месте,
остановился перекусить в придорожном ресторанчике, в  котором,  судя  по
рекламе, имелся телефон-автомат.  В  виде  последней  уловки  я  сначала
связался  с  нашим  человеком  в  Ванкувере,  чтобы  мне  никто  не  мог
предъявить обвинение в звонке в США.
   - Ясно, - сказал  Мак,  выслушав  мой  доклад.  -  Очень  интригующее
продолжение. Как вам эта дама, Эрик?
   - Я понимаю, кем она хотела бы предстать в моих глазах, сэр, - сказал
я. - Нимфоманка с комплексом вины и  склонностью  к  алкоголизму.  Такой
портрет она создавала аккуратными мазками. Она хочет убедить меня в том,
что в глубине души отдает  себе  отчет  в  своей  истинной  роли  убийцы
Нистрома Гранта. Но это все в подсознании. Внешне же она склонна  винить
в его гибели всех, кроме себя: и своих коммунистических соратников,  как
она уверяет, - и тех юнцов, что, собственно, и укокошили Нистрома. Чтобы
утопить голос совести, она вознамерилась  отомстить  всем  виновным.  По
крайней мере, именно эту теорию мне и подсовывают.
   - Но вы в нее не верите?
   -  Это  не  портрет,  сэр,  это  карикатура.  Эта  дамочка  такая  же
фальшивка,  как  и  скрипка  работы  Страдивари  за  десять  долларов  в
комиссионке. Я не знаю, кто она на самом деле, я  только  могу  сказать,
кем она не  является,  а  именно:  она  вовсе  не  богатая,  склонная  к
алкоголизму светская дамочка, мучимая угрызениями  совести,  потому  что
вовлекла в свои авантюры своего приятеля, что и стоило ему жизни.
   - Вас интересуют привлекательные особы женского пола,  не  являющиеся
тем, за кого они себя выдают, - сухо заметил  Мак.  -  Но  не  забывайте
одного: независимо от того, кто она такая на самом деле,  она  спасла  и
вашу операцию, и, похоже, вашу жизнь.
   - Да, сэр, я это помню. Можно задать вопрос?
   - Пожалуйста.
   - Она не из нашей фирмы?
   Вопрос застал Мака врасплох, потому как в трубке воцарилась  довольно
длительная пауза. Когда он снова заговорил,  в  его  голосе  угадывалась
обида.
   - Если бы у нас действовали агенты, способные оказать вам  помощь,  я
бы, безусловно, поставил вас в известность.
   Это, конечно, не значило ровным счетом ничего. Если эта дама работала
на нас и помалкивала об  этом,  стало  быть,  у  нее  были  на  то  свои
основания. И если именно по этой причине Мак умолчал об этом ранее,  ему
незачем было рассказывать это  теперь.  Иначе  говоря,  с  моей  стороны
вопрос этот был своеобразным жестом - в случае если мои подозрения потом
оправдались бы, я бы дал понять, что меня вовсе не так просто одурачить.
   - Итак,  сэр,  -  спросил  я  со  вздохом,  -  как  мне  отнестись  к
инструкциям, полученным мной от дамы?
   - К инструкциям?
   -  Следует  ли  мне  потратить  время,  чтобы  заработать   несколько
восхитительных ночей с мисс Мередит? - Когда Мак не ответил,  я  спросил
не без раздражения:
   - Короче, сэр, я убиваю их или нет?
   - Ах, вот вы о чем, - отозвался Мак. - По-моему, ответ  самоочевиден.
Пока эти люди живы, они составляют угрозу  вашей  деятельности.  Они  не
только препятствуют выполнению вами приказа, но в случае, если  окажутся
в руках противника,  расскажут,  что  настоящего  Гранта  Нистрома  нет,
потому как они его  и  убили,  а  вы,  стало  быть,  не  кто  иной,  как
самозванец, как верно учуял тот самый Стотгман.
   -  Но  мне  казалось,  в  нашу  задачу  как  раз  и  входило  вызвать
подозрение, чтобы они напустили на меня Хольца,  несущего  миру  ужас  и
разрушение.
   - Мы это планировали, - согласился Мак. -  Но  учтите,  что  в  свете
недавних событий план нуждается в  корректировке.  Нельзя  рассчитывать,
что Хольц сам выйдет на вас. Следовательно, вы  должны  выйти  на  него,
продолжая играть роль Нистрома. Это значит, нельзя допустить, чтобы вашу
легенду кто-то мог поставить под  сомнение,  а  стало  быть,  какими  бы
мотивами ни руководствовалась эта самая Мередит, они обоснованы.
   - Ясно, - сказал я. -  Обоснованы,  так  обоснованы.  Но  как  насчет
властей? Трупы привлекают лишнее внимание, и мне говорили, что канадская
полиция всегда находит виновника. Было бы обидно, если бы так  случилось
и со мной.
   - Об этом уже позаботились, - сказал Мак. - Канадцы заинтересованы  в
успехе вашей операции. Поэтому  вам  нечего  опасаться,  коль  скоро  вы
будете проявлять благоразумие. Еще вопросы есть?
   - Нет, сэр, - сказал я. - Эрик заканчивает. Повесив трубку, я скорчил
рожу чему-то на стене будки, а может,  и  какому-то  смутному  образу  в
своем сознании. Я попытался внушить себе, что умение забрасывать  блесну
и разбираться в собаках еще ни о чем не говорит,  и  пока  что  Патриция
Белман была наводчицей, из-за которой я чуть было не отправился  на  тот
свет. Это было так, но вместе с тем  я  не  испытывал  рвения  в  смысле
ликвидации стукачей женского пола. С этими мыслями я наспех перекусил  и
вышел на улицу. На стоянку въехал маленький красный двухдверный "опель",
впереди сидело двое, заднее было  забито  багажом.  Машина  притормозила
возле моего прицепа, потом водитель, высокий тип, завидел меня, и машина
снова выехала на шоссе. Это был тот самый высокий  тип  с  черным  псом,
которого я видел у ветлечебницы. Это была  ставка  Пат  Белман  в  нашем
тотализаторе. Собаки в "опеле" я не  приметил,  и  слава  Богу.  Мне  не
придется, стало быть, лишать жизни бедное животное. Правда, Мак и словом
не обмолвился о собаке, но иногда он  делался  особенно  кровожадным,  и
потому я счел за благо не задавать глупых вопросов.

Глава 12

   Я ранее планировал поскорее добраться до места  следующего  контакта,
на озеро Франсуа. Я собирался  провести  ночь  в  пути,  чтобы  приехать
заранее и как следует осмотреться. Встреча была  назначена  на  половину
седьмого вечера. Но с появлением Нистрома Третьего и его приятеля  планы
изменились. Нужно было выяснить, что задумали эти ребята, а также и  Пат
Белман.
   Я примерно понимал, что они собирались делать. Последний раз  человек
появился с черной собакой, весьма похожей на  нистромовскую.  Теперь  ее
нигде не  было  видно,  и  хотя  теоретически  она  могла  находиться  в
багажнике, скорее  всего  их  где-то  поджидал  грузовичок  с  прицепом,
похожий на тот, в котором ехал  я.  Шустрый  оперативник  мистера  Смита
вовремя возник на месте убийства и помешал злоумышленникам избавиться от
трупа Нистрома, не дав им завладеть его машиной  с  прицепом,  но  таких
машин и таких прицепов вокруг было хоть отбавляй. Белман и компания вряд
ли решились бы на новый  спектакль  без  соответствующих  декораций,  но
Нистром Третий ехал совсем в другой  машине,  хотя  пикап  как  средство
передвижения даст хорошую фору "опелю".
   Намек означал одно: они отказывались от представления, и, стало быть,
оставался лишь Нистром Второй, то бишь я.  Но  вряд  ли  они  собирались
позволить мне собрать плоды победы без помех.
   Пат Белман была не из  тех,  кто  легко  сдается,  но  она  проявляла
реализм. Ее Нистром не смог получить желаемое в Паско, а  следовательно,
оставался один  выход:  позволить  кому-то  другому  забрать  объект  их
вождения, а затем постараться отобрать его. По  крайней  мере,  это  был
вполне разумный вариант.
   Пока мне не угрожала смертельная  опасность.  Сначала  я  должен  был
забрать все мне причитающееся.  Но  с  другой  стороны,  я  не  умру  от
одиночества в моих северных странствиях.
   Дав Хэнку немного порезвиться, я снова отправился в путь,  поглядывая
в зеркала заднего обозрения. Конечно  же,  вскоре  я  заметил  маленький
обшарпанный "опель".  Эта  машина  меня  не  впечатляла  -  вялый  ответ
"Дженерал моторе" на реплику в виде "фольксвагена". Имея под капотом две
сотни лошадиных сил, я мог бы без особого  труда  оторваться  далеко  от
преследователей и спрятаться так, что меня днем с огнем не нашли бы,  но
этого как раз и не требовалось.  Кроме  того,  может  быть,  существовал
международный договор, по которому мне  сошло  бы  с  рук  убийство,  но
превышение скорости все равно оставалось наказуемым.
   Поэтому  я  ехал  не   спеша   по   живописной   местности,   главной
достопримечательностью которой был каньон фрейзер. Горные  цепи  прятали
от взора автомобилистов приморскую часть, а удаляясь в  глубь  материка,
вы проезжали через леса, поля, снова леса. Попадались  на  пути  реки  и
озера, но в конце концов вся эта зелень сделалась довольно однообразной.
   Нистром  Третий  держался  вполне  достойно,  учитывая   ограниченные
возможности "опеля". Если он так же послушно будет следовать за  мной  и
дальше,  то  мы  окажемся  в  довольно  безлюдных  краях,  где  я  смогу
приступить к реализации следующей стадии своего задания и,  стало  быть,
получу шанс заработать две ночи с Либби Мередит - по количеству людей  в
"опеле". Что ж, не слишком ли больших усилий стоит нынче секс? Зря я  не
уточнил, каков денежный эквивалент награды.
   Не следовало удивляться, почему "опелю" удалось сесть мне  на  хвост.
Эти настырные юнцы, кто бы они ни были,  каким-то  образом  пронюхали  о
моем следующем свидании. Тем же способом  они  узнали  и  о  втором.  Не
исключено, что Нистром позволил себе излишне разоткровенничаться,  но  в
общем-то   источник   утечки   не   очень   меня   интересовал.    Броня
коммунистической конспирации где-то дала трещину, но сейчас это меня  не
интересовало.
   Зная, что я еду на озеро Франсуа,  мальчики  в  "опеле"  должны  были
проснуться пораньше, пересечь границу с Канадой и затаиться в  ожидании.
В этих краях дорог, пригодных для дальних странствий, не так уж много, и
потому я не мог отклониться от традиционного пути.
   Не исключено, что и другие могли воспользоваться такой скачкообразной
тактикой. Например,  Пат  Белман  вполне  могла  поджидать  меня  где-то
впереди, на случай, если я очень уж оторвусь от "опеля". Она могла также
расставить и другие посты. В общем, меня обложили, как волка, флажками.
   Опять же то, что  я  пока  не  видел  Стоттмана  и  его  смуглолицего
партнера, вовсе не означало, что мы распрощались  навсегда.  Они  вполне
могли вычислить мой маршрут и попытаться отрезать меня где-то дальше. Я,
правда, сильно надеялся, что этого не  произойдет,  что  толстяк  махнет
рукой на попытки доказать мою фальшивость и вернется  на  свои  пастбища
южнее границы. Он был настоящим профессионалом, и мне  не  хотелось  без
нужды связываться с ним.
   Что  касается   молодежной   оппозиции,   судя   по   их   предыдущим
выступлениям, они играли в любительской лиге,  а  значит,  опасаться  их
особо не приходилось. Неуклюжее преследование команды в "опеле"  служило
тому неплохим доказательством, если таковое требовалось. В  определенных
обстоятельствах умный агент даст понять своему  "объекту",  что  за  ним
имеется "хвост",  но  инстинкт  и  опыт  твердили  мне:  эти  ребята  не
настолько  хитры.  Они  как  раз  изо  всех  сил  старались   оставаться
незамеченными, но у них просто это плохо получалось.
   Мы проезжали поселки с курьезными названиями  вроде  как  Семидесятая
Миля, Сотая Миля и так далее - напоминание о  временах  пионеров,  когда
каждая пройденная миля в этой глуши была настоящим подвигом. Когда же  я
увидел озеро с песчаным берегом, то я подъехал  к  вскоре  показавшемуся
мотелю и заказал себе номер с ванной и кухней. Это обошлось мне всего  в
шесть долларов - вполне умеренная цена.
   Я выгрузил необходимый багаж и провизию  для  завтрака.  Хэнк  весело
крутился вокруг, довольный  шансом  поразмяться  после  длинной  дороги.
Затем я свистнул его к себе, запер  дверь,  опустил  жалюзи.  Пора  было
поработать секретным агентом. Слишком долго я отлынива