последний  пытался
принести меня в жертву  на большом  рождественском приеме, запустив в голову
заздравную серебряную  чашу.  В  настоящее  время  отбываю  трехлетний  срок
заключения  в  Синг-Синге,  сиречь Панаме, население 2,6  миллиона  человек,
четверть из них безработные, половина живет ниже уровня бедности. Что  потом
со мной  делать, еще не  решено, если  начальство вообще  способно принимать
какие-то решения  и  делать  выводы. Скорее  всего  нет,  судя  хотя  бы  по
вчерашнему  ответу на  мой  отчет,  посланный полтора месяца тому  назад.  И
кашель  у  Пэдди  все  не  проходит -  когда  наконец  эти  чертовы  доктора
сообразят, чем его вылечить?
     - А почему бы, ради разнообразия, не какой-нибудь несчастный британский
консорциум?  - жалобным тонким голосом задавал риторический вопрос Молтби. -
Лично  я просто мечтаю стать центром дружественного британского заговора. Но
так ни разу и не довелось. А вы, Фрэн?
     Красавица Франческа Дин рассеянно улыбнулась и коротко бросила:
     -Увы.
     - Увы, да?
     - Увы, нет.
     Молтби был далеко не единственным  мужчиной, которого Франческа свела с
ума. За ней увивалась половина Панамы. Тело, ради которого  можно убить, так
мало  того - имелись еще и мозги. Блондинка с изумительной сливочно-кремовой
кожей - предел мечтаний любого латиноамериканца. Иногда Стормонт видел ее на
приемах  и вечеринках  в  окружении  целой  толпы сливок  местного  мужского
общества,  и каждый из этих жеребцов умолял ее о  свидании. Но к одиннадцати
она  всегда  была дома, ложилась в постель  с книжкой, а  на следующее утро,
ровно в девять,  уже сидела  за своим столом в  строгом черном костюме и без
грима.
     -  Не кажется ли  вам, Галли, что  за  всем этим стоит строго секретное
желание Британии превратить канал в ферму  по разведению форели? Это было бы
забавно, ей-богу! - Сейчас Молтби со  слоновьей неуклюжестью заигрывал уже с
крохотным,  безупречно  одетым  и  подтянутым  Галливером,  лейтенантом  ВМС
Великобритании  в отставке, руководившим  в  посольстве отделом поставок.  -
Представляете? Мальков  можно разводить в  шлюзах Мирафлорес, подросшую рыбу
выпускать  в Педро Мигель, а взрослых  особей - в озеро Гатун. Идея, как мне
кажется, просто замечательная.
     Галли  громко  расхохотался.  Менее всего  на этом свете его  волновали
поставки. Главной его задачей было спихнуть оружие английского производства,
особенно фугасные бомбы, любому, у кого окажется достаточно денег.
     -  Замечательная  идея, посол,  просто  грандиозная!  - прогудел  он  с
присущей  ему сердечностью,  затем  извлек  из нагрудного  кармана платок  в
горошек и  звучно в  него  высморкался. - Кстати, в прошлый уик-энд  вытащил
просто  шикарную  семгу. Потянула  на двадцать  два фунта. Правда,  пришлось
потратить два часа, чтоб добраться до места,  где водятся такие вот мутанты,
но дело того стоило!
     Галливер  принимал участие  в небезызвестной заварушке  на Фолклендских
островах  и  сделал  на  этом приличную  карьеру. С  тех пор, насколько было
известно  Стормонту, он никогда  не  покидал этой стороны Атлантики. Иногда,
напиваясь,  Галливер  поднимал  бокал  и  предлагал тост за здоровье  "некой
терпеливой маленькой леди по ту сторону пруда" и испускал при  этом глубокий
вздох. Но то был скорее вздох облегчения и благодарности, нежели скорби.
     - Чиновник от политики? - эхом откликнулся Стормонт.
     Должно  быть, он  произнес эти  слова громче, чем сам ожидал. Возможно,
просто задремал, а потом вдруг  проснулся. Что, впрочем, неудивительно, ведь
он просидел с Пэдди всю ночь.
     - Я чиновник от политики,  посол. Консульство - это политический отдел.
Почему не затребовать на него бумаги  от консульства, в котором  он  работал
прежде? Скажите им "нет". Проявите характер.
     - Боюсь, что им нельзя говорить ничего подобного, Найджел. И потом, все
уже  решено, дело сделано, -  ответил Молтби. При виде его чванливой ухмылки
Стормонта всякий раз  выворачивало  наизнанку. -  В определенных параметрах,
разумеется.  Прислан факс с  уведомлением об  изменениях в штате. Прошел  по
открытой  линии, так что многого тут не расскажешь.  Стоимость  кодированных
сигналов в наши дни достигает просто астрономических  сумм. Все эти машины и
умные женщины... - ухмылка сменилась заискивающей улыбкой в адрес Франчески.
-  И,  естественно,  каждый  защищает  свои  интересы.  И  ответ  их  вполне
предсказуем.  Выразят  сочувствие, но  не отступятся.  Что,  впрочем, вполне
можно понять. А как иначе, по-вашему, может  ответить чиновник, работающий в
отделе  кадров?  Таким   образом,  получается,  у  нас  просто  нет  выхода,
правильно? В данных обстоятельствах.
     Это  слово  -  "обстоятельства",  выставленное  в   конце   в  качестве
постскриптума, было первым намеком на истинное положение дел. Стормонт понял
это,   но  молодой  Саймон   Питт  его  опередил.  Саймон,  высокий,   вечно
ехидничающий  мужчина,  носил  белокурые волосы  собранными в конский хвост.
Жена  Молтби несколько раз просила его остричь  эту косичку.  Он  был  здесь
новичком,  временно  ответственным  за  самую  неприятную   и  хлопотную   в
посольстве  работу:  визы, информацию, эксплуатацию  посольских компьютеров,
местных, впрочем,  немногочисленных британских подданных и  все, что с  ними
связано.
     -  Может, он возьмет на  себя  часть моих обязанностей, сэр? - нахально
осведомился Питт. - Как насчет "Мечты Альбиона" в качестве гвоздя программы?
- добавил он. Речь шла о  передвижной экспозиции собрания  ранних английских
акварелей, гниющих сейчас, к отчаянию британского совета по изобразительному
искусству, на панамской таможне.
     Молтби подбирал ответные слова с большей, чем обычно, тщательностью.
     - Нет, Саймон, благодарю вас. Но, боюсь, он будет просто не в состоянии
заняться  "Мечтами  Альбиона", - сказал посол,  взял со  стола  скатанное  в
трубочку  послание  по  факсу и начал разворачивать своими  гибкими паучьими
пальцами. - Дело в том,  что этот Оснард,  строго говоря, не один из нас. Он
скорее один из них, если вы, конечно, понимаете, о чем я".
     Тут уж Стормонт не выдержал:
     - Простите, посол, что-то я вас не совсем понимаю. Один из кого?Он что,
контрактник или в  этом роде? Молтби, разглядывая бумагу, испустил горестный
вздох.
     -  Нет,  Найджел, насколько мне известно, нет. Хотя, конечно, все может
быть. Короче, я не знаю.  Совершенно ничего не  знаю о его прошлом  и совсем
мало -  о настоящем. А уж его будущее... так тем более закрытая книга.  Он -
Друг. Не друг,  поспешу заметить, в обычном понимании этого слова,  хотя все
мы здесь искренне и от души надеемся, что он со временем  станет таковым. Он
один из тех самых друзей. Теперь понимаете?
     И посол сделал долгую паузу, давая возможность присутствующим осмыслить
услышанное.
     -  Он  с  той  стороны  парка, Найджел.  Прошу  прощенья,  теперь реки.
Надеюсь,  все  вы  слышали, что  они переехали. И там,  где прежде был парк,
теперь река.
     Стормонт наконец обрел дар речи:
     - Так вы хотите сказать, что Друзья открывают здесь свое Подразделение?
Здесь, в Панаме? Быть того не может.
     - Вот это интересно. Почему же нет?
     -  Но  они ушли. Свернули  свой  лагерь и  убрались отсюда.  Как только
закончилась  "холодная  война",  закрыли свою лавочку  и  предоставили  поле
деятельности  американцам.   Предварительно   заключив   с  ними  сделку  по
совместному использованию  и  пообещав, что  будут держать  дистанцию. Я сам
являюсь членом объединенного комитета, надзирающего за обменом информацией.
     -  Именно  так,  Найджел.  Но  с одним,  позвольте заметить,  маленьким
отличием.
     - А что, собственно, изменилось?
     -  Обстоятельства. Но это скорей из области  догадок. "Холодная  война"
закончилась, и наши  Друзья ушли. Теперь же "холодная война" возвращается, и
уходят уже американцы. Тут остается лишь гадать, Найджел. Я не знаю. Вернее,
знаю не больше, чем вы.  Они попросили открыть  старую  нору. И наши Хозяева
решили дать им ее.
     - И сколько же их будет?
     -  Пока что один. Ничуть не сомневаюсь, что, если дела  пойдут успешно,
они пришлют еще несколько человек. Возможно, нам предстоит стать свидетелями
тех печальных  времен, когда вся дипломатическая служба целиком служила лишь
прикрытием для их деятельности.
     - А американцев уведомили?
     -  Нет, и  этого  делать  никак не  следует. Об истинных целях  Оснарда
полагается знать только нам.
     Стормонт  переваривал  услышанное,  и  тут   вдруг  молчание   нарушила
Франческа.  Фрэн   всегда  была  практичной  женщиной.  Порою  даже  слишком
практичной.
     - Он будет работать здесь, в посольстве? В чисто физическом смысле?
     У Молтби был припасен для Франчески совсем другой голос, а также другое
выражение лица. Нравоучительно-ласковые.
     - О, да, разумеется, Фрэн. И в физическом, и во всех других смыслах.
     - А штат у него будет?
     - Нас просили подобрать ему одного помощника, Фрэн.
     - Мужчину или женщину?
     - Это пока что  еще  не  определено.  И уж  тем  более неизвестно  тому
человеку,  на которого  падет  выбор. Хотя... разве  можно в наши дни быть в
чем-то уверенным? - и посол тихонько хихикнул.
     - А в каком он чине? - настал черед Саймона Питта.
     - Разве у Друзей есть  чины, Саймон? Нет, ей-богу, просто смешно. Лично
мне  всегда  казалось,  что сама принадлежность к  "конторе" уже своего рода
чин.  А вам нет? Сперва идем все мы. А  уж потом  - все они.  Возможно, сами
Друзья видят это иначе, под другим, так сказать, углом. Он  заканчивал Итон.
Странно все же, по какому принципу "контора" решает, что нам следует  знать,
а  что  -  нет.  Но,  как  бы  там ни было, мы не должны относиться к нему с
предубеждением.
     Сам Молтби получил образование в Гарварде.
     - А по-испански он говорит? - снова возникла Франческа.
     -  Бегло, если верить тому, что нам сообщили, Фрэн. Но лично мне знание
языков никогда не казалось гарантией чего бы то ни было.  Делающий  глупости
человек  со знанием трех языков выглядит, на мой взгляд, втрое  глупее того,
кто владеет лишь одним, но зато умен.
     - И когда же он прибывает? - снова Стормонт.
     - В пятницу тринадцатого, вполне  соответствующая событию дата. Вернее,
мне сообщили, что он прибывает тринадцатого.
     - Стало быть, через восемь дней, - резюмировал Стормонт.
     Посол, изогнув длинную шею, покосился на календарь с портретом королевы
в шляпе с перьями. "Неужели?.. Да, действительно. Именно так".
     - А он женат? - спросил Саймон Питт.
     - Никто этого не знает, Саймон.
     - Стало быть, нет? - снова вмешался Стормонт.
     -  Стало быть, меня  просто не проинформировали об этом, и поскольку он
просил  подобрать жилье  на одного человека, можно  сделать вывод, что  если
даже и женат, то прибудет без своей половины.
     Молтби  медленно  приподнял руки, затем согнул  их в локтях и  завел за
голову.  Все  его  жесты,  несмотря   на  кажущуюся  их   эксцентричность  и
странность, были наделены  особым смыслом. К примеру, этот означал, что пора
переходить от совещания к гольфу.
     - И прошу  заметить, Найджел, это назначение не временное,  а на полный
срок.  Если,  конечно,  его  не  выдворят  раньше,  -  с   плохо  скрываемым
удовольствием  добавил Молтби.  -  Фрэн,  дорогая, в министерстве уже начали
проявлять нетерпение по  поводу проекта  меморандума,  который мы обсуждали.
Может, посидите над ним еще немного, или там все в порядке?
     И снова на губах эта волчья улыбка, печальная, как сама старость.
     - Посол?
     - О, Найджел. Как мило...
     Происходило это четверть  часа  спустя после  брифинга.  Молтби  убирал
бумаги в сейф. Стормонт застал  его в кабинете одного. Молтби был не слишком
обрадован.
     - Под  каким прикрытием будет  работать  здесь этот Оснард? Они  должны
были вам сообщить.
     Молтби закрыл  дверцу  сейфа, набрал  код,  выпрямился в  полный рост и
взглянул на часы.
     - О!.. Не  думаю, что  это  моя забота. Да и  какой в  том смысл? Пусть
думают сами.  Это  не  входит  в  компетенцию Министерства  иностранных дел.
Оснарда спонсирует некая межведомственная организация. Мы тут сбоку припека.
     - И как же она называется?
     - "Планирование  и эксплуатация". Мне и в голову  не приходило, что  мы
можем выполнять хотя бы одну из этих функций.
     - И кто же ее возглавляет?
     - Да  никто.  Я  задал тот же  самый  вопрос. И они дали  тот же ответ.
Пришлось принять его на веру и  сказать спасибо. Это в полной мере относится
и к вам.
     Найджел  Стормонт  сидел  у  себя  в  кабинете  и  разбирал поступившую
корреспонденцию.  В  свое время  он  успел  заработать  репутацию  человека,
умеющего держать  удар  и  сохранять при  этом внешнее  спокойствие. Когда в
Мадриде разразился скандал, процесс его выдворения из страны, скрипя зубами,
вынуждены были признать просто образцовым. Мало того,  это помогло Стормонту
спасти  свою шкуру: когда он,  как  того требовали  правила, собрался писать
прошение  об  отставке,  а  глава кадрового  отдела  -  подписать это  самое
прошение, вмешались некие высшие инстанции и остановили его руку.
     -  Так, так... Кошка  с  девятью жизнями, - пробормотал глава кадрового
отдела из  глубины огромного и мрачного кабинета, располагавшегося в здании,
некогда  принадлежавшем посольству  Индии. И  не  слишком  крепко, как  того
требовали  правила  приличия,  пожал Стормонту  руку.  -  Сам  понимаю,  это
назначение далеко не подарок. Отправитесь  в  Панаму.  Бедняга. Радуйтесь  и
наслаждайтесь  обществом  Молтби. Уверен,  получите  удовольствие.  А  через
год-другой посмотрим, что делать с вами дальше. Так что  и перспектива у вас
имеется.
     Некие остроумцы из третьего отдела поговаривали, что когда их начальник
зарывал меч в  землю, то впоследствии  пользовался компасом, чтобы пройти  к
месту захоронения.
     "Эндрю  Оснард,  - твердил  про  себя Стормонт. -  Что  за птица?  Нет,
действительно, есть что-то птичье в этой фамилии. Стайки этих самых оснардов
пролетают  над  головой.  Заядлый охотник  Галли  совсем недавно  подстрелил
одного  Оснарда. Ужас,  до чего  смешно!.. Друг. Один из тех  самых  Друзей.
Холостяк.  Говорит  по-испански.  Будет  отбывать полный срок,  если  только
приговор не смягчат ввиду скверного поведения. Чин неизвестен, вообще ничего
не  известно.  Спонсируется некой несуществующей  организацией. Все  решено,
прибывает через  неделю с помощником  неизвестного  пола.  Прибывает...  для
чего? К кому? Сменить кого?  Неужто некоего Найджела Стормонта?" Нет, это не
игра больного воображения, он смотрит на вещи вполне реалистично. Пусть даже
и постоянный кашель Пэдди действует на нервы...
     Пять  лет  тому  назад  просто невозможно было  представить,  что некий
безликий тип  с той  стороны  парка,  обученный  топтаться  на  углу улицы и
вскрывать чужие письма с помощью пара из чайника, будет считаться пристойной
заменой  верного  слуги  ее  величества королевы, человека  его,  Стормонта,
класса. Впрочем, времена  давно изменились, причем явно в худшую  сторону, и
для  выполнения щепетильных задач министерство готово привлечь  кого угодно,
пусть даже со стороны, лишь бы достойно войти в двадцать первый век.
     Господи,  как же он  ненавидит это правительство! Маленькую Англию, эту
страну с ограниченной ответственностью! Управляемую командой из вечно лгущих
пройдох третьего сорта,  не способных управлять даже пассажем с магазинами в
крохотном провинциальном городке. Консерваторов, готовых ободрать страну как
липку,  лишить ее  последней  электрической  лампочки  ради сохранения своей
власти  и энергии.  Которые  считают гражданскую  службу  никому  не  нужной
роскошью,  разорительной  затеей,  а Министерство  иностранных  дел -  самой
разорительной  роскошью из  всех.  И  его  нисколько не удивит, что в  такой
атмосфере там, наверху, вдруг сочтут, что пост главы консульского отдела при
посольстве  в Панаме излишняя роскошь, а  вместе  с постом  - и  он, Найджел
Стормонт.
     К нему  нам  множить свои ряды? - казалось, он так и слышит этот голос,
пробивающийся  к  нему  издалека,  за тридевять земель  и морей. Почему один
человек  должен  делать чистую работу, а  второй  -  исключительно  грязную?
Почему бы не объединить две эти должности под одной  крышей? Запустить к ним
нашу птичку Оснарда. И, как только он там освоится, выпустить на волю птичку
Стормонта. Спасти место и должность! Сделать структуру  более  рациональной!
Ведь мы расходуем деньги наших налогоплательщиков!
Кадровик будет просто в восторге. И Молтби - тоже.
     Стормонт расхаживал по  комнате, разглядывал  полки  с книгами.  В "Кто
есть  кто?" не  оказалось  ни одного Оснарда. В  "Дебретт"  (12)  - тоже. Не
должно  было  оказаться  его  и в  энциклопедии  "Птицы  Великобритании".  В
телефонном справочнике по Лондону Стормонт лихо пробежал глазами все фамилии
от  Осмазери  до Оснера.  Тоже нет. Но справочник четырехлетней давности. Он
просмотрел пару старых "красных"  книг Министерства иностранных дел, обращая
особое внимание на  испаноязычные посольства - возможно,  Оснард  в  прошлом
работал  в одном  из  них? Тоже  безрезультатно.  Тогда  он  взял справочник
Уайтхолла (13)  и начал искать в нем организацию под названием "Планирование
и эксплуатация". Молтби оказался прав.  Такой организации  не существовало в
природе. Тогда он позвонил Регу, чиновнику из администрации.
     - Знаешь, Рег, когда идет  дождь, бедняжка  Пэдди расхаживает по  нашей
огромной спальне и повсюду расставляет  тазики, - пожаловался он. - А дождь,
насколько тебе известно, льет здесь как из ведра.
     Рег  был  нанят из местных  и  жил с  панамской парикмахершей  по имени
Глэдис.  Никто из  посольских  эту  Глэдис  ни разу  не  видел,  и  Стормонт
подозревал,  что на  самом деле это  мальчик. И  вот в  пятнадцатый раз  они
принялись  обсуждать историю  лопнувшего контракта, несовершенство  местного
законодательства и  недоброжелательное  отношение  панамского  протокольного
отдела.
     - Скажи, Рег, в какой именно отдел собираются определить этого Оснарда?
- спросил наконец Стормонт. - И имеем ли мы с тобой право обсуждать это?
     - Не знаю, Найджел. Не знаю, что именно  мы с тобой можем обсуждать,  а
что  - нет.  Но  я  подчиняюсь  приказам  непосредственно  посла,  тебе  это
известно.
     -  И  какие  же  именно  приказы  по  этому  поводу ты  получил  от его
превосходительства?
     - Что  этот Оснард будет обитать в  восточном коридоре,  Найджел. Вот и
все. Что для его стальной двери заказаны новые замки, их прислали с курьером
еще  вчера.  А  мистер Оснард должен привезти ключи к  ним.  Что  в  прежней
приемной  для  посетителей специально  для  него  установят  стальные сейфы,
комбинацию цифр  к которым сообщит  по  прибытии  сам  мистер Оснард, причем
записывать  их нам  запрещено.  И  еще я должен  убедиться, оснащен  ли  его
кабинет  соответствующими розетками  для  разного электронного оборудования.
Можно подумать, он повар, не иначе.
     - Понятия не имею,  что это за птица, Рег. Но  готов держать  пари,  ты
знаешь о нем больше, чем говоришь.
     - Что ж, по телефону он был сама любезность, Найджел. Голос прямо как у
диктора Би-би-си, только более человеческий.
     - И о чем же вы с ним говорили?
     -  Темой  номер  один  был  транспорт. Просил  взять  для  него  машину
напрокат, прежде чем  он обзаведется собственной. И  я взял ему машину, а он
прислал мне факс с номером своих водительских прав.
     - А какую машину просил? Рег хихикнул.
     - Он сказал,  не  "Ламборджини",  но и не трехколесную тележку.  Что-то
такое, где можно сидеть в котелке, если он вообще носит этот самый  котелок.
Потому что он высокий.
     - Что еще?
     - Еще о квартире когда мы ее для него подготовим? Мы уже подобрали ему,
на мой  взгляд,  очень славн