мы вновь ошибки, приведшие к июню 
1941 года, не подтверждаем ли истину, что русский мужик задним умом крепок? А 
ведь предупреждения разведки выстраданы ценой неимоверного труда разведчиков.
     ...Все пережитое в те напряженные во всех отношениях годы - материал для 
отдельной и большой книги. Вероятно, когда-нибудь наступит и ее очередь. Работа 
в Китае дала мне возможность понять эту страну и даже полюбить за ее 
самобытность. У меня там осталось много друзей-китайцев, которые, надеюсь, еще 
помнят меня. Сегодня я с большой признательностью вспоминаю наших послов 
С.В.Червоненко, С.Г.Лапина, дипломатов Ф.В.Мочульского, Ю.И.Раздухова, 
А.А.Брежнева и других, которые тогда помогли мнеосвоиться в новой стране, где 
европейцу невозможно раствориться.
     В трудные годы "культурной революции" в КНР во второй половине 60-х годов у 
меня сложились хорошие отношения с дипломатами социалистических и 
капиталистических стран. Волна крайнего национализма и экстремизма, обрушившаяся 
в ту пору на иностранный дипкорпус, сблизила нас,  заставила помогать друг другу 
в трудные минуты. Одной из жертв "культурной революции" стала Людмила Малова,  
одного  дипломата Посольства ГДР в Пекине, хорошая знакомая моей жены. В 
магазине "Дружба" на улице Ванфуцзин один из китайских экстремистов, находящийся 
то ли в полупьяном состоянии, то ли в патриотическом дурмане, ударом секача для 
рубки мяса по нижней челюсти тяжело ранил ее. Она упала на пол, обливаясь 
кровью, а он, с криками "смерть советским ревизионистам", тем же секачом пытался 
вспороть ей живот, видя, что она беременна. Нападавшего сотрудникам магазина 
удалось задержать. Людмилу Малову срочно доставили в госпиталь, где ей была 
оказана помощь. Ребенок был спасен. Позднее она и ее муж рассказывали нам, как в 
госпитале ее посетил заместитель министра иностранных дел КНР Ван Бин-нань, 
который выразил сожаление, что "жертвой стала жена дипломата ГДР", но призвал  
"с гордостью носить шрам от ранения, полученного ею в борьбе с советским 
ревизионизмом".
     В дни "культурной революции" разгрому подверглись также Посольства 
Великобритании и Монголии в Пекине. Стихийно возникшая тогда "солидарность" 
европейских дипломатов помогла англичанам пережить трудное время. Видимо, этим 
можно объяснить тот факт, что советник-посланник этого посольства господин 
Вилфорд прислал мне и некоторым другим советским дипломатам приглашение 
правительства Ее Величества посетить Англию в удобное время. К сожалению, 
подходящего для этого случая пока не было.
     Представителями какой бы страны мы ни были, но при последующих встречах в 
Европе, Америке или Юго-Восточной Азии мы всегда находили возможность даже в 
трудных вопросах прийти к выгодному компромиссу.
     В конце командировки мне передали просьбу Ю.В.Андропова: кроме оперативного 
отчета, описать свое впечатление о работе в Китае и обстановке там. В течение 
месяца я трудился над своими записками "Четыре года в Китае", излагая все, как 
мне представлялось нужным. Эта "своеобразная" работа читалась руководителями КГБ 
и Инстанцией, как  сказал мне Ю.В.Андропов, возвращая ее, испещренную 
разноцветными пометками и подчеркиваниями. Видимо, она все еще хранится где-то в 
архиве, изредка напоминая заинтересовавшимся о тех далеких временах. У меня же 
осталась красная эмалированная металлическая табличка, сделанная досужими 
хунвейбинами, с номером здания Посольства СССР в Пекине и надписью: "Улица 
советских ревизионистов, 1".
     




^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ДТ: 15.05.1999
     ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
     ^ЗГ: ГЛАВА 5. Ю.В. АНДРОПОВ
     ^ТТ: 

     Мне приходилось встречаться и работать со многими руководителями: 
Ю.В.Андроповым, А.А.Громыко, Б.Н.Пономаревым, В.М.Чебриковым, В.А.Крючковым и 
другими. О встречах и беседах с ними можно говорить много и долго. Скажу лишь 
несколько слов о Ю.В.Андропове.
     О Юрии Владимировиче как Председателе КГБ, дипломате и человеке вообще в 
последнее время писать стали чаще и больше. И унас, и за границей.
     Я не видел за свою жизнь ни одного добренького политика. Если политик хочет 
быть добреньким и для своих и для чужих, он явно занимается не своим делом. 
Любой государственный деятель защищает интересы своего государства. Каждое 
государство имеет свою историю, занимает определенное место в мире, имеет 
традиционный характер взаимоотношений с теми или иными странами. Ю.В.Андропов 
хорошо знал и понимал это. Он был сыном своей страны, своего времени. И 
действовал в духе этого времени.
     Я буду говорить о Ю.В.Андропове только как о главе Комитета Государственной 
Безопасности, непосредственно руководившем деятельностью нелегальной разведки.
     Наше первое знакомство с ним относится к зиме 1964 г. Меня вызвали в Центр 
для доклала о работе по Китаю и Юго-Восточной Азии.
     Председатель КГБ СССР В.Е.Семичастный после доклада позвонил в ЦК КПСС 
Ю.В.Андропову и доложил, что резидент разведки из Пекина прибыл. Ю.В.Андропов 
попросил срочно направить меня к нему для беседы.
     И сейчас помню этот кабинет на Старой площади. Помню, как он встал из-за 
стола, с улыбкой пошел навстречу... Познакомились, поздоровались друг с другом, 
и он попросил: "Садись, рассказывай о всех своих впечатлениях, какие у тебя 
сложились после полугодового пребывания там, в Китае..." Я заметил, что на это 
потребуется очень много вермени, которое вряд ли позволительно отнимать у 
секретаря ЦК. Он, улыбнувшись, "приказал": "Начинай, рассказывай... Для Китая у 
нас времени достаточно..." Встреча продолжалась около четырех часов. Юрий 
Владимирович умел слушать, завать вопросы, быы всегда активен, привлекал к 
участию в беседе других, входивших в его кабинет.  Он очень внимательно отнесся 
к впечатлениям "свежего" человека, переброшенного после многолетней работы в 
Германии на Дальний Восток, в страну, которая стала представлять из себя 
серьезную заботу для нас. В страну, которой наша разведка, наша Армия, наши 
государственные деятели еще недавно, в "дружественный" период, в период 
гражданских войн оказывали значительную помощь в решении политических и военных 
вопросов. Я не знаю, насколько ценными были сведения, сообщенные мной в той 
беседе. Но Ю.В.Андропова интересовали именно впечатления, наблюдения, моя точка 
зрения на то, каким образом можно разрубить узел советского-китайских 
противоречий.
     Зная сложность этого вопроса, я в шутку заметил: "Видимо, следует наложить 
на марксизм ленинизм, потом маоизм, затем все просветить, и что будет сбоку 
марксизма- отрезать". Он улыбнулся, ответил, что это уже пробовали... На его 
предложение в конце беседы перейти на работу в аппарат ЦК КПСС я ответил 
отказом. Он еще раз улыбнулся: "Ну подумай, подумай..." И когда через несколько 
лет он прилетел с Алексеем Николаевичем Косыгиным в Китай, в посольстве, на 
лестнице, Юрий Владимирович напомнил о нашем разговоре и "предупредил", что 
опять увидимся.
     В следующий раз мы встретились в 1968 г., когда я вернулся домой, а он уже 
стал Председателем КГБ. "Вот мы и встретились, и будем работать вместе", - 
сказал он.
     Видимо, мои записки "Четыре года в Китае" побудили его направить меня на 
короткий промежуток времени в китайский отдел ПГУ, а затем вернуть в Управление 
"С".
     Как он и начальник ПГУ А.М.Сахаровский решали мою судьбу, мне до сих пор 
неизвестно. Александр Михайлович Сахаровский, вызвав меня, передал решение 
Председателя КГБ о моем новом назначении заместителем начальника нелегальной 
разведки. Я ответил согласием, но предупредил, что процесс "притирки" к новому 
коллективу руководителей может быть трудным из-за трений, которые были в 1963 г. 
по вопросам организации работы. А.М.Сахаровский попросил внимательно 
ознакомиться с взглядами Ю.В.Андропова на деятельность нелегальной разведки, 
подчеркнул, что период поисков пути закончился и подвел итог: "Внутри Управления 
можешь пробовать, искать, менять, делать, что хочешь, но Управление "С" должно 
найти свое место. Это просил передать тебе Ю.В.Андропов".
     Так произошло мое возвращение в нелегальную разведку. Я весьма признателен 
всему коллективу Управления за помощь - хотя порой и через сопротивление - в 
решении острейших вопросов разведывательной работы.
     Ю.В.Андропов не был недосягаемым .Он жил проблемами нелегальной разведки, 
думал вместе с нами о путях ее развития. Многое, о чем он говорил, мы 
постарались претворить в жизнь. По своему военному прошлому  он знал, сколь 
сложно и опасно ремесло разведки. Он жил жизнью нелегалов, встречался с ними. В 
беседах  он вовлекал в разговор всех участников встречи, журил отмалчивающихся, 
разрешал спорить и не соглашаться с ним. Юрию Владимировичу не всегда нравилось, 
что ему возражают. Но он умел возражающему предоставить возможность доказать 
свою правоту последующими действиями. Он принимал возражения только, как у нас 
говорят, материализованные, подтвержденные убедительными аргументами, 
результатами серьезной работы.
     Ю.В.Андропова глубоко интересовали вопросы воспитания у разведчиков 
выдержки, преданности и стойкости в острых ситуациях, в случае захвата 
противником. Ведь каждый из них переживает то состояние, которое было знакомо 
партизанам, уходившим в тыл врага: можно действовать, рисковать своей жизнью, а 
можно и отсидеться. Так бывало.
     Как-то мы пригласили его поехать вручить орден Красного Знамени нелегалу-
иностранцу, которому пришлось многое испытать, выполняя задание. Он согласился. 
Между ними состоялся живой и интересный разговор. Ю.В.Андропов как бы ушел от 
своей высокой должности, вручил орден, просто по-товарищески поздравил. На 
обратном пути в машине он внезапно спросил: "Скажи, Юрий Иванович, почему 
иностранец, бывший идеологический противник, служит делу социализма вернее, чем 
наш соотечественник?" "Он служит в нелегальной разведке, Юрий Владимирович", - 
ответил я. - У нас не принято говорить нелегалу неправду, обманывать. Он сам 
имеет право высказать все, даже самое неприятное. Без этого доверия не будет". 
Ю.В.Андропов помолчал, потом промолвил: "Да, многое нам поправлять надо".
     Ю.В.Андропов внимательно следил за ходом нелегальных операций, некоторые 
знал в деталях. Иногда ему не терпелось узнать что-то новое, но он останавливал 
себя, подчиняя свои желания условиям связи и строжайшей конспирации.
     Помню, когда один из наших нелегалов успешно завершил сложную операцию, 
ставшие известными данные о замыслах наших противников против Советского Союза и 
стран Варшавского блока серьезно обеспокоили его. К информации нелегальной 
разведки он стал относиться с еще большим вниманием. Перед уходом из КГБ опять 
на Старую площадь, на свой последний государственно-политический пост, он 
встретился с руководством нелегальной разведки. Он был уже тяжело болен, но 
считал своим долгом проститься с нами.
     Обладая гигантской осведомленностью относительно обстановки в мире и 
стране, он сумел в скупых, но емких словах поставить задачи, выполнение которых 
и поныне подтверждает его выводы.
     Ю.В.Андропов попросил радировать от его имени всем действующим разведчикам-
нелегалам о вынесении им благодарности за работу. Наши радисты и шифровальщики 
почти месяц передавали его последнюю шифровку и получали ответы, которые сразу 
же уходили к нему на Старую площадь.
     Он ушел из жизни непозволительно рано.


     * * * 
     
После возвращения в нелегальную разведку, наряду с решением вопросов 
управления ее подразделениями, мне пришлось также побывать в разных странах 
разных контитентов. Почему-то запомнились два незначительных эпизода, о которых 
я каждый раз с теплом вспоминаю.
     
@ 

     ^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ДТ: 15.05.1999
     ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
     ^ЗГ: ГЛАВА 5. "ПОДЪЕМ ФЛАГА В ПАНАМЕ"
     ^ТТ: 

     Самолет в Панаму из Нью-Йорка прилетел около шести часов утра. Пассажиров 
пригласили выйти из самолета и пройти в зал ожидания аэропорта.
     Было душно. Недавно прошел теплый дождь, небо еще покрыто разорванными 
серо-черными облаками, чуть-чуть начинающими розоветь на востоке.
     Вдруг раздается прерывистый сигнал свистка, затем четкий солдатский шаг под 
ритмичное посвистывание. Капрал и два солдата со сложенным государственным 
флагом на вытянутых руках идут по бетонным плитам к флагштоку. Их форма поношена 
и многократно стирана. Лица напряженно сосредоточены и серьезны.
     Головы всех пассажиров лайнера повернуты в сторону солдат. Всем (хотя все 
иностранцы) что-то подсказывает, что надо выпрямиться и подтянуться в эту минуту 
(можно даже выделить военных, несмотря на штатскую одежду). Прикреплен и поднят 
флаг Панамы.
     Солдаты так же строго уходят. Среди пассажиров оживление, шутки, смех. День 
начался.
      
@ 

     ^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ДТ: 15.05.1999
     ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
     ^ЗГ: ГЛАВА 5. "НАХОДЧИВОСТЬ"
     ^ТТ: 

     В 1972 г. возникла необходимость встретиться с одним из нелегалов. Почему-
то местом встречи мы избрали Перу, удивительный город Куско.
     Моя поездка туда привлекла внимание американцев. Летел в Лиму транзитом 
через Нью-Йорк, все понятно. В Лиме они попросили местную контрразведку 
последить за мной. Так началась слежка с передачей меня от одной бригады 
наружников другой в каждом пункте. Интересно, спокойно чувствуешь себя.
     В Куско улетели самолетом местной компании "Авианка" без "хвоста". Самолет 
дребезжал и скрипел от старости. То ли связь не сработала, то ли телеграмма о 
взятии меня под наблюдение была составлена плохо, но в Куско меня встречали.
     В гостинице к сопровождавшему меня нашему разведчику И.Ф., высокому, 
смуглому, как перуанец, безупречно говорившему на местном испанском языке, 
подошел сотрудник местной спецслужбы и сказал: - Эй, парень, ты его знаешь, уже 
давно следишь за ним? - С момента прилета, - ответил И.Ф., - даже знаком с ним. 
А что? - Помоги нам, согласен? Тут своих дел полно, а еще за ним топай. 
Расскажешь потом, чтобы было что сообщить.
     Мы решили помочь им. И.Ф. хорошо поужинал  с перуанцем и отпустил его 
заниматься своими делами.
     На меня произвели большое впечатление развалины Мачу Пикчу, сам городок 
Куско с его собором и строениями. У меня была возможность спокойно и подробно 
обсудить с нелегалом все вопросы.
     И.Ф. перед отлетом еще раз поужинал с приятным коллегой и даже взял от него 
пакетик для знакомого в Лиме.
     Обратный перелет из Куско в Лиму на самолете "Авианки" обошелся без 
приключений. Нам повезло. Во время следующего рейса эта машина - последняя из 
обслуживавших эту линию- рухнула от дряхлости на землю вместе со своими 
пассажирами.


      * * * 

     В самом начале 1974 г. получил новое назначение начальник Управления "С" 
А.И.Лазарев. Вся огромная работа по Управлению легла на мои плечи, и я с большим 
облегчением вздохнул, узнав, что на его место будет назначен В.А.Кирпиченко. 
Знающие его сотрудники говорили: с ним легко сходишься и трудно расстаешься. Мы 
сработались, спорили, решали трудные вопросы, делили неприятности, поддерживали 
и ободряли друг друга. Такие люди встречаются редко.
      



^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ДТ: 15.05.1999
     ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
     ^ЗГ: ГЛАВА 7. НАЧАЛЬНИК НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ТТ: 

     Итак, во второй половине октября 1979 г. мы распрощались с Нью-Йорком и 
вернулись в Москву. Стояла золотая осень. Я думал, что пока меня будут оформлять 
на должность, успею заняться квартирой, дачей, на которую "ухнул" все 
накопленные деньги.
     Через несколько дней после возвращения я был на приеме у Председателя КГБ 
Ю.В.Андропова. Обычно при назначении на прежнюю должность проводить беседу на 
таком уровне не полагалось: отчет был написан еще в Нью-Йорке, вопрос о работе 
решен, надо просто начинать работать.
     Ю.В.Андропов, видимо, был удовлетворен результатами работы резидентуры и 
сразу перешел к новой проблеме. Он сказал, что руководство КГБ решило внести 
изменения в планы моего использования. "В.А.Кирпиченко переводится на другую 
работу. Кстати, он сейчас в командировке. А тебе мы предлагаем должность 
Начальника Управления "С", тем более, что ты в нем прошел путь от рядового 
сотрудника до заместителя начальника, и все в нем знаешь".
     Он кратко обрисовал обстановку, определил основные оперативные направления 
работы, уточнил задачу Управления "С", тепло попрощался и порекомендовал 
"впрягаться". В.А.Крючков, присутствовавший при беседе, попросил обратить 
внимание на Афганистан.
     После беседы у Ю.В.Андропова я вернулся теперь уже в свой кабинет No 655 на 
Лубянке, переполненный указаниями Председателя КГБ и Начальника разведки и 
своими собственными мыслями, вызванными этим назначением.
     Что же сказал Ю.В.Андропов? Он еще раз подчеркнул, что затянувшееся на 
много лет определение роли и поиски места нелегальной разведки в системе 
разведывательной деятельности давно закончились. Он был удовлетворен 
практическими результатами, достигнутыми нелегалами за последние 10 лет на 
определенных для них направлениях боевой работы (активная разведка по 
предотвращению внезапного ракетно-ядерного нападения на нашу Родину). Ряд 
операций, начатых в начале 70-х годов, положительно развивается. С этого 
направления нельзя сходить, какие бы изменения не происходили в других 
подразделениях. Ю.В.Андропов посоветовал внимательно отнестись к прошлому опыту 
деятельности нелегалов, отбросить все, что стало известно противнику от 
предателей, и вследствие провалов, и все время искать и искать новое, но смелое 
и дерзкое, не забывая о конспирации и отвлекающих маневрах. Тут же он вспомнил 
еще ряд дел, которые были начаты нами еще до моего отъезда в США.
     В заключение Ю.В.Андропов подчеркнул, что нелегальная разведка должна жить 
и работать по своим законам и правилам, быть максимально автономной в общей 
системе внешней разведки, и предоставил нам право самостоятельно информировать 
его и Инстанции в случаях, когда это диктуется интересами безопасности нелегалов 
и их агентуры. (Как я был все годы благодарен ему за это решение, хотя оно 
иногда и осложняло наши отношения с информационной службой ПГУ, так как мы стали 
"знакомить" ее с нашими данными, которые постепенно приобретали все более 
весомый и значимый характер).
     Дальше мне предстояло действовать самому, опираясь на руководящий и 
оперативный состав Управления "С" - нелегальной разведки, которая за мое 
отсутствие окрепла благодаря усилиям В.А.Кирпиченко.
      14 ноября 1979 г. я был утвержден в новой должности и на добрые 12 лет 
связал свою жизнь с напряженной и постоянно беспокойной жизнью нелегальной 
разведки.
     Через месяц мне пришлось на несколько дней прервать знакомство с делами и 
людьми Управления и вылететь в Афганистан, где уже находилась в краткосрочной 
командировке часть наших сотрудников. По возвращении из Афганистана внутренние 
заботы Управления так захватили меня, что я не заметил, как пролетели годы.
     Видимо, нет никакой надобности останавливаться на описании структуры и 
организации работы Управления "С", так как это с большим рвением и изрядной 
долей выдумки уже сделали перебежчики-предатели Гордиевский и Кузичкин в своих 
мемуарах, о которых уже успел составить представление наш читатель.
     Обострение международной обстановки усложняло задачи оперативного состава и 
нелегалов, требовало от них больше самостоятельности и отдачи. Мы все понимали, 
что добиться этого можно только при условии укрепления исполнительской 
дисциплины. Моим лучшим помощником среди руководящего состава Управления был 
секретарь партийного комитета, сам бывший боевой нелегал.
     Мы не проводили нудных нравоучительных лекций, не читали морали. В основу 
своей работы мы положили оп