Все было готово. За объектом внутри и снаружи продолжалось непрерывное 
агентурное наблюдение. Поздно вечером 26 декабря В.В.Колесник и я вместе с 
Э.Г.Козловым и О.Л.Швецом еще раз отработали план операции по объекту Тадж-Бек. 
Основным замыслом этого плана было решение главной задачи силами двух смешанных 
штурмовых групп "Гром" и "Зенит", действия которых обеспечивались созданием 
внешнего и внутреннего колец окружения силами подразделений "мусульманского" 
батальона и средств огневой поддержки. Особое внимание уделялось вопросам связи 
и взаимодействия.
     "Планом операции предусматривалось в назначенное время (первоначально начало 
операции намечалось на 25 декабря. В последующем штурм дворца перенесли на 27 
декабря) тремя ротами занять участки обороны и не допустить выдвижение к дворцу 
Тадж-Бек афганских батальонов (трех мотопехотных и танкового). Таким образом, 
против каждого батальона должна была действовать рота спецназа или десантников 
(танковый батальон располагался с одним из мотопехотных). Командиром приданной 
парашютно-десантной роты был В.А.Вострин, в будущем Герой Советского Союза. 
Против танкового батальона выставляли также взвод ПТУРС "Фагот" (противотанковых 
управляемых снарядов). Еще одна рота предназначалась для непосредственного 
штурма дворца. Вместе с ней должны были действовать две специальные группы КГБ 
СССР. Частью сил предполагалось захватить и разоружить зенитный и строительный 
полки. Предусмотрели также охрану и резерв.
     Одной из важнейших задач был захват двух закопанных танков, которые держали 
под прицелом все подходы ко дворцу. Для этого выделили пятнадцать человек (в их 
число входили специалисты-танкисты) во главе с заместителем командира батальона 
капитаном Сатаровым, а также двух снайперов из КГБ. От действий этой группы во 
многом зависел успех всей операции. Они начинали первыми.
     Руководство батальона хорошо понимало, что задача может быть выполнена только 
при условии внезапности и военной хитрости. В противном случае им никому живыми 
не уйти. Поэтому, чтобы приучить афганцев и раньше времени не вызвать 
подозрения, разработали соответствующий сценарий и начали проводить 
демонстрационные действия: стрельба, выход по тревоге и занятие установленных 
участков обороны, развертывание и т.д. В ночное время пускали осветительные 
ракеты. Так как ночью были сильные морозы, по графику прогревали моторы 
бронетранспортеров и боевых машин пехоты, чтобы можно было их по сигналу сразу 
завести.
     Сначала это вызвало беспокойство командования бригады охраны дворца. 
Например, когда первый раз запустили ракеты, то расположение батальона мгновенно 
осветили прожекторы зенитного полка и приехал майор Джандад. Ему разъяснили, что 
идет обычная боевая учеба и проводятся тренировки для выполнения задачи по 
охране дворца, а местность освещают, чтобы исключить возможность внезапного 
нападения на дворец со стороны моджахедов. В последующем афганцы все время 
просили, чтобы не очень "шумели" моторы боевой техники ночью, так как мешают 
спать Амину. Командир батальона и "майор Колесов" сами ездили к командиру 
бригады охраны и успокаивали его. Постепенно афганцы привыкли и перестали 
настороженно реагировать на подобные "маневры" батальона. А они продолжались в 
течение 25, 26 и первой половины 27 декабря. Новую задачу в батальоне знали 
только В.Колесник, О.Швец и Х.Халбаев."
     "Главная роль в начальный период советского военного присутствия в ДРА 
отводилась силам "специального назначения". Действительно, фактически первой 
боевой акцией в операции "Шторм-333", которую осуществили 27 декабря советские 
подразделения и группы спецназа,  стал  захват  дворца Тадж-Бек, где размещалась 
резиденция главы ДРА, и отстранение от власти Хафизуллы Амина.
     Для широкой общественности долго оставалось тайной, что же произошло тогда в 
Кабуле. Мне довелось встречаться и беседовать со многими участниками тех 
событий. Суммируя различные версии и факты, на основе свидетельств очевидцев и 
документального материала, можно восстановить определенную картину. Хотя, думаю, 
она не полностью отражает истинный ход действий советских войск в афганской 
столице.
     ...26 декабря для установления более тесных отношений в "мусульманском" 
батальоне устроили прием для командования афганской бригады. Приготовили плов, 
на базаре купили всевозможной зелени и т.п. Правда, со спиртным были трудности. 
Выручили сотрудники КГБ. Они привезли с собой ящик "Посольской" водки, коньяк, 
различные деликатесы (икру, рыбу), другие закуски - стол получился на славу.
     Из бригады охраны пришло пятнадцать человек во главе с ее командиром и 
замполитом. Во время приема старались разговорить афганцев. Провозглашали тосты 
за советско-афганскую дружбу, за боевое содружество и т.д. Сами пили гораздо 
меньше (иногда солдаты, которые обслуживали на приеме, вместо водки наливали в 
рюмки советских офицеров воду). Особенно разговорчивым оказался замполит 
бригады, который в пылу откровенности рассказал "капитану Лебедеву", что 
Н.Тараки был задушен по приказу Х.Амина.
     Это была тогда новая и очень важная информация. Джандад быстро распорядился, 
и замполита тут же куда-то увезли. Командир сказал, что заместитель немного 
выпил лишнего и сам не знает, что говорит. В конце приема расставались если не 
друзьями, то по крайней мере хорошими знакомыми.
     Находящийся на окраине Кабула в Дар-уль-Амане дворец Тадж-Бек располагался на 
высоком, поросшем деревьями и кустарником крутом холме, который был к тому же 
еще оборудован террасами и заминирован. К нему вела одна-единственная дорога, 
круглосуточно усиленно охраняемая. Сам дворец тоже был довольно-таки 
труднодоступным сооружением."
     27 декабря В.В.Колесник и Ю.И.Дроздов доложили новый план боя. Утвердили. 
Вернули без подписи со словами: "Действуйте".
     Я пригласил В.В.Колесника к себе в номер посольской гостиницы, в баню. По 
старому обычаю помылись, сменили белье, молча выпили бытылку коньяку. Впереди 
нас ждал бой.
     "С утра 27 декабря началась непосредственная подготовка к штурму дворца 
Х.Амина. У сотрудников КГБ был детальный план дворца (расположение комнат, 
коммуникаций, электросети и т.д.). Поэтому к началу операции "Шторм-333" 
спецназовцы из "мусульманского" батальона и группы КГБ "Гром" (командир майор 
Семенов) и "Зенит" (командир майор Романов) детально знали объект захвата N_1: 
_0наиболее удобные пути подхода; режим несения караульной службы; общую 
численность охраны и телохранителей Амина; расположение пулеметных "гнезд", 
бронемашин и танков; внутреннюю структуру комнат и лабиринтов дворца Тадж-Бек; 
размещение аппаратуры радиотелефонной связи и т.д. Более того, как рассказал 
весьма осведомленный человек, перед штурмом дворца в Кабуле спецгруппой КГБ был 
взорван так называемый "колодец" - фактически центральный узел секретной связи с 
важнейшими военными и гражданскими объектами ДРА. Готовились штурмовые лестницы. 
Проводились и другие подготовительные мероприятия. Главное - секретность и 
скрытность.
     Наши военные советники командиров частей Кабульского гарнизона получили 
разные задачи: некоторые 27 декабря должны были остаться в частях на ночь, 
организовать ужин с подсоветными (для этого им выдано спиртное и кое-что из 
съестного) и ни при каких обстоятельствах не допустить выступления афганских 
частей против советских войск. Другим, наоборот, было приказано долго в 
подразделениях не задерживаться, и они раньше, чем обычно, уехали домой. 
Остались только специально назначенные люди, которые были соответственно 
проинструктированы.
     ...Личному составу "мусульманского" батальона и спецподразделений КГБ 
разъяснили, что Х.Амин повинен в массовых репрессиях, по его приказу убивают 
тысячи ни в чем не повинных людей, он предал дело Апрельской революции, вступил 
в сговор с ЦРУ США и т.д. Правда, эту версию мало кто из солдат и офицеров 
воспринимал. "Тогда зачем Амин пригласил наши войска, а не американцев?" - 
резонно спрашивали они. Но приказ есть приказ, его надо выполнять. И спецназовцы 
готовились к бою."  

@ 

     ^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ДТ: 15.05.1999
     ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
     ^ЗГ: ГЛАВА 10. АФГАНИСТАН. Штурм дворца Тадж-Бек
     ^ТТ: 

     "В это время сам Амин, ничего не подозревая, находился в эйфории от того, что 
удалось добиться своей цели - советские войска вошли в Афганистан. Днем 27 
декабря он устроил обед, принимая в своем роскошном дворце членов Политбюро, 
министров с семьями.
     Формальным поводом, чтобы собрать всех, стало, с одной стороны, желание 
показать соратникам свою новую резиденцию, а с другой - возвращение из Москвы 
секретаря ЦК НДПА Панджшири. Тот заверил его: советское руководство 
удовлетворено изложенной им версией смерти Тараки и сменой лидера страны, визит 
еще больше укрепил отношения с СССР. Там подтвердили, что Советский Союз окажет 
Афганистану широкую военную помощь.
     Х.Амин торжественно говорил присутствующим: "Советские дивизии уже на пути 
сюда. Все идет прекрасно. Я постоянно связываюсь по телефону с товарищем 
Громыко, и мы сообща обсуждаем вопрос, как лучше сформулировать для мира 
информацию об оказании нам советской военной помощи". Порассуждали о том, как 
начальнику Генерального штаба Мохаммеду Якубу лучше наладить взаимодействие с 
командованием советских войск. Кстати, сам Якуб, тоже ни о чем не 
догадывающийся, пригласил к себе в генштаб для "налаживания более тесного 
взаимодействия" советских военных представителей. Ждать он их будет вечером, 
после 19.30, в своем рабочем кабинете.
     Днем ожидалось выступление Х.Амина по афганскому телевидению. На съемки его 
выступления во дворец Тадж-Бек были приглашены высшие военные чины и начальники 
политорганов. Однако этому помешала акция, проводимая по плану КГБ СССР. 
Неожиданно во время обеда Генсек НДПА и многие его гости почувствовали себя 
плохо. Некоторые потеряли сознание. Полностью "отключился" и Х.Амин. Его супруга 
немедленно вызвала командира президентской гвардии Джандада, который начал 
звонить в Центральный военный госпиталь (Чарсад Бистар) и в поликлинику 
советского посольства, чтобы вызвать помощь. Продукты и гранатовый сок были 
немедленно направлены на экспертизу. Повара-узбеки задержаны."
     После бани 27 декабря 1979 года я и В.В.Колесник в полдень еще раз зашли 
каждый к своему руководству. Б.С.Иванов связался с Центром, доложил, что все 
готово. Потом он протянул трубку радиотелефона мне. Говорил Ю.В.Андропов.
     - Ты сам пойдешь? - спросил он. Я ответил утвердительно. - Зря не рискуй, 
думай о своей безопасности и береги людей.
     В район расположения "мусульманского" батальона ехали молча, каждый думал о 
своем.
     "В середине дня полковник В.В.Колесник и командир батальона проинформировали 
офицеров о плане операции в части, их касающейся, и поставили боевые задачи. 
Затем объявили порядок действий. Когда проводили рекогносцировку, увидели в 
бинокли на одной из высоток Джандада и группу офицеров с ним. Подполковник 
О.Швец поехал к ним, чтобы пригласить на обед, якобы на день рождения одного из 
офицеров батальона, но командир бригады сказал, что они проводят учение и 
приедут вечером. Тогда О.Швец попросил отпустить советских военных советников, 
которые находились в бригаде, и увез их с собой. Возможно, этим он спас многим 
из них жизни."
     Пообедали, и в середине дня В.В.Колесник, О.Л.Швец и я еще раз обошли 
исходные позиции батальона. В.В.Колесник отдавал указания подходившим командирам 
рот, приказал с наступлением сумерок переместить одну из "Шилок" на удобную 
позицию для подавления возможного огня зенитной батареи. Все делал спокойно, 
уверенно. На одной из высоток заметили группу афганских офицеров, изучавших 
район обороны "мусульманского" батальона. К афганцам для выяснения причин поехал 
О.Л.Швец. После штурма дворца ко мне приведут Джандада, который расскажет, что 
они получили сообщение о наших намерениях, не поверили, но на всякий случай 
решили провести рекогносцировку. Об этой рекогносцировке и результатах беседы 
доложили руководству операцией. Видимо, об этом было сообщено в Центр. Нам же 
передали, что штурм назначен на 15.00.
     Получив это сообщение, вместе с В.В.Колесником решили срочно собрать всех 
командиров рот, штурмовых групп и подразделений огневой поддержки в моей комнате 
на втором этаже казармы.
     Как старшему по званию, В.В.Колесник предложил мне открыть совещание. В своем 
кратком выступлении я дал политическую оценку обстановки, раскрыл общую 
поставленную задачу, дал оценку сил и средств противника и основного объекта, 
нашего положения, соотношения сил и средств, общее распределение сил и средств 
"мусульманского" батальона и штурмовых групп. После этого В.В.Колесник отдал 
боевой приказ подразделениям, перечислив для каждого конкретные задачи.
     Когда говорил В.В.Колесник, я внимательно смотрел на лица офицеров. Все 
разные, собранные, немного напряженные. В каждом чувствовалась дисциплина и 
воля. Два спецназа - Советской Армии и Комитета госбезопасности - в тесном 
взаимодействии при выполнении сложной боевой задачи за пределами своей страны.
     "В 15.00 из посольства передали, что время начала штурма (время "Ч") 
установлено - 22.00, потом перенесено на 21.00. Позже оно периодически 
уточнялось и в конечном итоге стало - 19.30. Видимо, руководители операции 
рассчитывали, что сработает план устранения Х.Амина путем его отравления и 
тогда, возможно, отпадет необходимость штурмовать дворец Тадж-Бек. Но ввиду 
строгой секретности этого плана советские врачи не были к нему допущены и по 
незнанию сорвали его выполнение.
     Во дворец по просьбе начальника Главного политического управления М.Экбаля 
Вазири и настоянию начальника политического отдела аппарата главного военного 
советника в ДРА генерал-майора С.П.Тутушкина прибыла группа советских врачей, 
находившихся тогда в Кабуле. В нее входили начальник медицинской службы, 
терапевт советников, командир группы хирургического усиления, врач-инфекционист 
из Центрального военного госпиталя афганской армии, врач из поликлиники 
советского посольства, две женщины - врач и медсестра - диетологи, работавшие в 
медпункте, расположенном на первом этаже дворца Тадж-Бек. Вместе с ними прибыл и 
афганский доктор подполковник Велоят.
     Когда советские врачи терапевт полковник Виктор Петрович Кузнеченков, 
командир группы хирургического усиления госпиталя полковник Анатолий 
Владимирович Алексеев, другие медики примерно в два часа дня подъехали к 
внешнему посту охраны и, как обычно, стали сдавать оружие, их дополнительно еще 
и обыскали, чего раньше никогда не было. Причем обращались в достаточно резкой 
форме. При входе во дворец тщательней, чем обычно, проверили документы и еще раз 
обыскали. Что-то случилось? Поняли, что именно, когда увидели в вестибюле, на 
ступеньках лестницы, в комнатах лежащих и сидевших в неестественных позах людей. 
Те, кто "пришел в себя", корчились от боли. Наши врачи определили сразу: 
массовое отравление. Решили оказывать пострадавшим помощь, но тут к ним подбежал 
афганский медик подполковник Велоят и увлек их за собой - к Х.Амину. По его 
словам, Генсек был в тяжелейшем состоянии. Поднялись по лестнице. Х.Амин лежал в 
одной из комнат, раздетый до трусов, с отвисшей челюстью и закатившимися 
глазами. Он был без признаков сознания, в тяжелейшей коме. Умер? Прощупали пульс 
- еле уловимое биение. Умирает?
     Полковники В.Кузнеченков и А.Алексеев, не задумываясь, что нарушают чьи-то 
планы, приступили к спасению главы "дружественной СССР страны". Сначала вставили 
на место челюсть, затем восстановили дыхание. Отнесли его в ванную комнату, 
вымыли и стали делать промывание желудка, форсированный дюрез. После этого 
перенесли Х.Амина опять в спальню. Стали вводить лекарство. Уколы, снова уколы, 
капельницы, в вены обеих рук введены иглы...
     Эта работа продолжалась примерно до шести часов вечера. Когда челюсть 
перестала отпадать и пошла моча, врачи поняли, что их усилия увенчались успехом 
и жизнь Х.Амину им удалось спасти. Но, почувствовав, что назревают какие-то 
тревожные события, А.Алексеев заблаговременно отправил женщин из дворца, 
сославшись на необходимость срочно сделать в лаборатории анализы промывных вод.
     Пройдет довольно значительное время, прежде чем дрогнут веки Х.Амина и он 
придет в себя, затем удивленно спросит: "Почему это случилось в моем доме? Кто 
это сделал? Случайность или диверсия?"
     Это происшествие очень встревожило офицеров, ответственных за организацию 
охраны председателя Ревсовета ДРА (Джандад, Экбаль). Они выставили 
дополнительные (даже внешние) посты из афганских военнослужащих и позвонили в 
танковую бригаду, чтобы там были готовы оказать помощь. Однако помощи им ждать 
было неоткуда, так как наши десантники уже полностью блокировали располагавшиеся 
в Кабуле части афганских войск. Вот что, например, рассказал много лет спустя 
ныне полковник В.Г.Салкин, находившийся в Кабуле в декабре 1979 г.: "Вечером, 
приблизительно в 18.30, командиру бригады капитану Ахмад Джану поступила команда 
ввести один батальон в город. Я и советник командира бригады полковник Пясецкий 
в это время постоянно находились рядом с командиром. Тот отдал приказ командиру 
первого танкового батальона привести батальон в состояние полной боевой 
готовности, заявив, что приказ о выходе батальона будет отдан позже. Личный 
состав, получив приказ, буквально ринулся к танкам. Моментально взревели 
танковые двигатели. Первый батальон был готов к действиям. Пясецкий время от 
времени смотрел на часы, ожидая новых команд бригаде. В 19.10 Виктор Николаевич 
сам попросил Ахмад Джана связаться со своим командованием и уточнить указания по 
выходу батальона в город. Однако командир не смог позвонить из-за отсутствия 
связи (спецгруппой КГБ уже был взорван узел связи. - Примеч. авт.)"
     В 19.10 группа разведчиков-диверсантов Алексея П. на автомашине приблизилась 
к люку Центрального распределительного узла подземных коммуникаций связи, 
проехала над ним и "заглохла". Пока часовой-афганец приближался к ним, из кузова 
крытой машины вывалились две фигуры, подняли крышку люка, что-то опустили, 
заботливо прикрыли ее. Мотор взревел, за- велся-таки, водитель махнул рукой 
афганцу-часовому, и машина скрылась за поворотом. На все, как и предполагали, 
ушло 35-40 секунд. Через 5 минут прогремел взрыв, оставивший Кабул без 
телефонной связи.
     "Убедившись в отсутствии связи, В.Н.Пясецкий посоветовал командиру 
проконтролировать состояние телефонного провода на территории бригады. Срочно 
был вызван взвод связи, и солдаты начали тщательно проверять состояние кабеля. 
На это ушло примерно около 30 минут.
     ...Неожиданно четыре БМД на полном ходу сбили ворота военного городка и, не 
снижая скорости, окружили здание штаба бригады. Из первой машины вышел советский 
капитан. Он вошел в здание, представился, отозвав в сторону Пясецкого, 
переговорил с ним, затем достал фляжку со спиртом и предложил выпить. Капитан, 
обращаясь к командиру бригады, заявил, что в городе неспокойно и выход бригады в 
город нежелателен. Командир, посоветовавшись, дал команду "отбой" первому 
батальону..."
     "По свидетельству В.Колесника, около шести вечера его вызвал на связь главный 
военный советник генерал-полковник С.К.Магометов и сказал, что время штурма 
перенесено и начинать  надо как можно скорее. Буквально спустя пятнадцать-
двадцать минут группа захвата во главе с капитаном Сатаровым выехала на машине 
ГАЗ-66 в направлении высоты, где были закопаны танки. Офицеры батальона 
внимательно следили за ним. Танки охранялись часовыми, а их экипажи находились в 
казарме, расположенной в 150-200 метрах от них. Одна из рот "мусульманского" 
батальона залег