сотрудников КГБ - бывших разведчиков отряда "Каскад" о своих боевых товарищах 
почти не прозвучат имена - люди эти еще находятся на разведывательной работе, и 
требования конспирации не позволяют сделать это.
     Рассказывает полковник Г.С. "Отряд "Каскад" прибыл в Афганистан в 1980 году. 
Ребята были хорошо подготовлены в боевом и физическом отношении, прошли курс 
специальной тренировки. Конечно, знали, какова обстановка, но не предполагали, 
насколько она проще и одновременно сложнее в реальности. Далеко не все говорили 
на пушту или дари, многим приходилось объясняться через переводчиков. Отряд был 
интернациональным по составу - в числе разведчиков были чекисты четырнадцати 
национальностей. Но это не мешало им слаженно работать в ходе разведывательных и 
войсковых операций. Условия для работы были непростые - как раз в это время 
многочисленные бандформирования активно разворачивали диверсионную и 
террористическую деятельность. Для тех, кто предпочитает говорить о душманах 
лишь как о вооруженной оппозиции, можно сослаться на выдержки из оперативного 
дневника за один только короткий промежуток времени - май-июль 1980 года. В 
сухих строчках донесений оппозиционеры выглядят далеко не такими "борцами за 
свободу", по-джентльменски воевавшими лишь против регулярной афганской армии и 
частей 40-й армии советских Вооруженных Сил. Факты свидетельствуют о другом: в 
разных провинциях почти ежедневно душманы убивали мирных жителейврачей, 
партактивистов, крестьян, получивших землю. Они взрывали и жгли школы, 
электростанции, отравляли источники с питьевой водой, как это было в кишлаке 
Мири. Список злодеяний можно продолжать долго...
     В такой обстановке, в числе прочих задач, "Каскаду" была поставлена цель - 
обеспечить советское командование точными сведениями о готовящихся диверсиях и 
террактах, вскрывать замаскированные базы и склады оружия и взрывчатых веществ.
     Одним из первых информацию о крупном подпольном складе взрывчатки добыл 
разведчик отряда старший лейтенант Анатолий Зотов. Склад находился в одном из 
домов кишлака, контролируемого душманами. На подступах к селению ими были 
оборудованы посты ПВО, оснащенные крупнокалиберными пулеметами. На основе 
полученных сведений военное командование приняло решение - уничтожить склад с 
воздуха и с непременным условием: чтобы не пострадал ни один соседний дом, где 
жили мирные крестьяне.
     Обеспечить максимальную точность нанесения бомбового удара мог только 
разведчик, непосредственно отвечавший за достоверность полученной информации, 
поэтому Анатолий без колебаний взялся вести звено вертолетов на объект атаки. В 
день операции он уже с утра был на аэродроме, как всегда собранный и 
неунывающий. Истребительная авиация нанесла удар по выявленным точкам 
противовоздушной обороны "духов", и затем два вертолета вышли на цель, точно 
указанную Анатолием. Он сидел рядом с командиром ведущей машины и отчетливо 
увидел, что первый заход оказался неудачным - сильный боковой ветер снес 
вертолеты с курса, и выпущенные ракеты взбили каменистую почву в стороне от 
склада. Командиры вертолетов, посовещавшись по рации, решили, что следующий 
заход нужно будет выполнить на минимальной высоте, чтобы обеспечить поражение 
цели. Поскольку боеприпасы были израсходованы, вернулись на аэродром. Боевые 
товарищи Зотова слышали, как пилоты твердили Анатолию: "Оставайся, ты свое 
сделал. Мы теперь справимся без твоей помощи". Но он настоял на своем: "Я должен 
лететь, завершим операцию вместе".
     Повторная атака на низкой высоте, казалось, уже завершилась успехом. Ракеты 
пошли в цель, и в это мгновение по вертолету ударила очередь из 
крупнокалиберного пулемета ДШК. Перебиты рулевые тяги, и лишившийся управления 
вертолет, беспорядочно вращаясь, стал падать. Может быть, пилоту и удалось бы 
посадить машину, но от попадания ракет сдетонировали тонны взрывчатки, которыми 
был набит атакованный склад. Огненный смерч охватил искалеченный вертолет, 
машина вспыхнула, как факел, и рухнула в пламя. Из экипажа не спасся никто. Они 
погибли вместе: два офицера-вертолетчика и чекист-разведчик.
     Что заставило этого парня родом из подмосковных Мытищ, классного специалиста, 
свободно владевшего испанским языком, отца двух маленьких сыновей, добровольно 
написать рапорт с просьбой командировать его в Афганистан? Ведь у него были 
перспективы работы совсем на другом континенте, в куда более комфортных 
условиях. Что руководило им в упорном стремлении довести до конца начатое дело, 
рискованность которого он не мог не понимать?
     Об этом говорил я с друзьями Анатолия Зотова, беседовал с его женой 
Светланой. Осмысливая услышанное, приходил к пониманию того, что яростно 
раскритикованный нынешними проповедниками индивидуализма советский характер- не 
выдумка идеологов и не плод фантазии романистов. И многие из лучших черт такого 
характера были воплощены в живом человеке, так рано ушедшем из этого мира.
     Рассказывает жена Анатолия - Светлана Зотова. "Анатолий был удивительно 
цельной натурой. Честность в отношениях с людьми была его нравственным стержнем. 
Все, что он ни делал, вплоть до домашних мелочей, стремился всегда сделать сам и 
не успокаивался, пока ему это не удавалось. При этом он был романтиком, считал, 
что в жизни осталось немного дел, достойных настоящего мужчины. Наверное, 
поэтому выбрал географический факультет МГУ - его тянуло к новизне, открытиям, 
новым дорогам и впечатлениям.
     Побывал в нескольких экспедициях, азартно тянул нелегкую лямку походной 
жизни. Красоту тех мест, где удалось побывать, бережно хранил в душе, собрал 
большую коллекцию фотослайдов.
     С огромным желанием пошел на службу в разведку, очень гордился, считал, что 
нашел свое призвание, работу для настоящего мужчины. Он был уверен, что жить 
надо по принципу "Если не я, то кто же?". И в Афганистан попросился с полным 
соответствием с этим принципом, с ним же полетел вторично и в тот роковой для 
него и его боевых товарищей вылет".
     Я пишу не икону. Конечно, Анатолий был человеком со своими проблемами, 
недостатками и слабостями. Я подчеркиваю это, хотя сейчас обывателю приятно 
опустить до своего уровня миропонимания тех, чья жизнь принадлежит иным 
ценностям, выходящим за рамки шкурнособственнических рефлексов. Но тем ярче 
моменты истинно человеческих проявлений оттеняют разрастающуюся сегодня плесень 
бездуховности и пошлой суеты.
     Поэтому так обрадовала меня весть о том, что в мытищинской школе N 23 
пионерской дружине присвоено имя Анатолия Зотова. Ребята установили тесный 
контакт с семьей Анатолия: помогают его престарелым родителям, приглашают на 
свои сборы и праздники воинов-интернационалистов. Судя по тому, с какой 
серьезностью относятся к своим делам ребята, с какой благодарностью рассказывает 
о них Светлана Зотова, можно с уверенностью сказать, что маленькие мытищинцы 
увидели в жизни и подвиге своего земляка четкий ориентир, помогающий их детским 
сердцам найти нужную дорогу в нешуточной политической игре сегодняшнего времени. 
Политиканы от педагогики могут сколько угодно твердить об "идеологической 
зашоренности" и "психологическом порабощении" пионерского движения, о том, что 
оно себя изжило и не оправдало. Но совершенно очевидно, что сила положительного 
примера в воспитательном воздействии жива и сегодня, а "идеологический вакуум" в 
образовании, к которому пытаются призывать адепты деидеологизации, всего лишь 
образец путаницы, призванной освободить дорогу для другой идеологии- 
религиозной, буржуазной, фашистской и так далее.
     Участие в войсковых операциях, бои, засады были неотъемлемой частью будней 
"Каскада", но такой же важной для разведчиков оставалась и основная деятельность 
- добывание информации о противнике и его планах, угрожавших жизни и 
безопасности советских солдат и гражданских специалистов. Война и здесь не 
замедлила испытать характер и профессиональное умение разведчиков. Сделала она 
это, как всегда, внезапно и жестоко.
     Из оперативной сводки: "2 января 1983 года в 15.30 по местному времени в 
г.Мазари-Шерифе бандиты совершили нападение на советскую автоколонну и угнали в 
неизвестном направлении автобус с шестнадцатью советскими специалистами, 
работавшими на элеваторе. На розыск мобилизованы все наличные оперативные силы".
     Дальнейшие события восстановлены по рассказам разведчиков "Каскада", 
принимавших непосредственное участие в розыске и освобождении заложников.
     Операция была подготовлена душманами тщательно и профессионально. За две 
недели до нападения они похитили семью афганца Абдул-Гафура, постоянно водившего 
ПАЗ с советскими специалистами, и, угрожая расстрелять жену и детей, принудили 
его к участию в бандитской акции. В назначенный день советских рабочих 
пригласили на празднование Нового года и попросили не брать оружия, чтобы в 
символически мирной обстановке отметить праздник. В одном из кварталов Мазари-
Шерифа автобус был отсечен от колонны выехавшим сбоку трактором, тут же 
бандитская засада, переодетая в форму царандоя, открыла огонь из-за дувалов, 
отвлекая внимание охраны. Водитель автобуса дал газ и на полной скорости погнал 
машину по переулкам на окраину. Там, как выяснилось впоследствии, уже ждал 
грузовик, на который пересадили заложников. Несколько местных жителей, заранее 
проинструктированных душманами, заявили в царандой, что видели автобус по дороге 
к ущелью Мармуль, расположенному в 20 км от города. Так умелой дезинформацией 
розыск в первые часы был направлен по ложному следу.
     На прочесывание местности были брошены шесть батальонов афганской армии и 
подразделения Советских Вооруженных Сил. Через несколько часов на дороге было 
обнаружено тело одного из советских специалистов - Игоря Шипулина, который, как 
показали потом его коллеги, в момент нападения вступил в схватку с бандитами и 
был убит. Становилось ясно, что бандиты настроены решительно и не склонны щадить 
жизнь пленников. Однако проводившаяся в течение 3 суток войсковая операция 
результатов не дала. Зато в ущелье Карамкуль, а не Мармуль, был обнаружен 
укрепрайон. Разгорелся бой, в ходе которого бандитов удалось выбить из ущелья. В 
одной из пещер были найдены кандалы, список пленников на пуштунском языке и 
пистолет, принадлежавший Шипулину.
     Дальнейшие следы заложников терялись, и на долгие дни единственной надеждой 
осталась лишь разведка. Невероятно, но за несколько дней чекистам удалось 
наладить регулярное получение сведений о передвижениях банды, уводившей 
пятнадцать заложников все дальше в горы, к границе с Пакистаном. Выяснилось, что 
небольшая, но хорошо оснащенная банда под предводительством Моулави Усмана 
принадлежала к "непримиримым", а это не сулило советским специалистам ничего 
хорошего.
     В середине января поступила информация, что бандиты в назидание всем "шурави" 
намерены казнить пленников по законам ислама. Обстановка требовала решительных 
действий. При активном содействии афганских партнеров (достаточно сказать, что 
проблемой освобождения заложников занимался лично президент Афганистана 
Наджибулла) разведчики организовали канал связи напрямую с главарем банды. 
Переговоры с ним развивались драматично, уже только об этом можно бы написать 
отдельную повесть. Моулави Усман, чувствуя себя хозяином положения, ставил все 
более жесткие условия: то пусть все именитые граждане Мазари-Шерифа поименно 
подпишутся под петицией в пользу освобождения пленных, то пусть власти освободят 
из тюрьмы группу бандитов.
     Наконец стало ясно, что бандиты не намерены ни возвращать, ни обменивать 
заложников.
     Последние донесения подтвердили информацию о том, что советские специалисты 
находятся под охраной в кишлаке Вахшак (в 98 км южнее Мазари-Шерифа), сильно 
измождены тяжелыми переходами, подвергаются постоянным оскорблениям и 
издевательствам. Решение военного командования и руководства КГБ было 
единодушным - проводить войсковую операцию, блокировать банду в кишлаке и 
постараться освободить заложников путем переговоров. И в крайнем случае - боевые 
действия.
     2 февраля на окраину Вахшака с вертолета высадился десант в составе 
мотострелковой роты СА и нескольких подразделений афганской службы безопасности. 
Командовал десантом сотрудник КГБ подполковник Н.Вахренев. Суровая военная 
действительность сразу же внесла свои коррективы. Переговоры не удалось начать: 
десант был встречен огнем. Затянувшийся бой окончился победой, банда была почти 
полностью уничтожена. Но какой ценой! Погибло 10 советских солдат, 15 получили 
ранения, 22 человека убитыми потеряла афганская армия и царандой, были 
уничтожены три вертолета и четыре бронетранспортера.
     Если кто-нибудь из читающих окажется бывшим участником этого эпизода - 
специалистом, десантником или чекистомвспомните об этой операции и бое. Нам 
хотелось спасти всех, матери и вдовы, мы погибали сами! Повернется ли у кого-то 
язык говорить о несоразмерности цены, уплаченной за освобождение 
соотечественников? "Сам погибай, а товарища выручай!". Этот лозунг, казавшийся 
мне в армии сакраментальным, нарочито молодецким, зазвучал теперь живой 
человеческой болью и надеждой.
     Операция по освобождению советских специалистов стала первым пробным камнем, 
показавшим прочность боевого сотрудничества между КГБ и службой государственной 
информации Афганистана. В повседневной, "рутинной", как говорят бывшие 
"каскадеры", работе притирались человеческие контакты: зрели совместные 
операции, передавался профессиональный опыт. А что это была за "рутина" - ночные 
засады, поездки за много километров в зоны, контролируемые мятежниками, для 
встреч с "ходоками-информаторами", беседы с бандитскими главарями, многие из 
которых готовы были учинить кровавую расправу с нежеланными гостями, а затем 
переходили "на сторону" правительства. Возраставшая самостоятельность и окрепшее 
оперативное мастерство афганских партнеров позволили начать постепенно 
сокращение работы "Каскада". В апреле 1984 г. оперативные группы "Каскада" были 
отозваны из Афганистана. По просьбе афганцев в стране остались несколько 
разведчиков в качестве советников.
     Газета "Известия" (9 сентября 1988 г.) сообщала о том, как умелыми действиями 
службы безопасности Республики Афганистан был пресечен преступный замысел 
боевиков Исламской партии, руководимой Гульбетдином Хекматиаром, намеревавшихся 
провести террористическую акцию вблизи советского военного госпиталя в Кабуле.
     О том, как удалось предотвратить взрыв, рассказывает полковник Игорь 
Ахмедович Н. "Приблизительно за четыре месяца до этой операции резко возросла 
террористическая активность военного комитета Исламской партии Афганистана, 
которую возглавлял Г.Хекматиар. Боевики этого комитета тайно проникали в Кабул, 
доставляли туда оружие и боеприпасы, организовывали взрывы и обстрелы 
реактивными снарядами района советского посольства и густонаселенных жилых 
кварталов, захватывали в плен военнослужащих Советской Армии и афганских солдат. 
МГБ Афганистана, понимая реальную опасность этих акций, сосредоточило все силы 
на проникновении в военный комитет Исламской партии.
     При помощи наших советников был найден человек, согласившийся взять на себя 
опасную миссию внедрения в ряды террористов. Им стал молодой афганец Акиль, в 
прошлом солдат, неоднократно участвовавший в боях. От пули душманов погиб его 
родной брат, и Акилю не нужно было объяснять, по какой тонкой жердочке ему 
придется пройти над пропастью. К тому времени он работал водителем грузовика, 
неоднократно бывал в Пакистане и хорошо знал обстановку в Пешаваре, куда ему 
предстояло совершить не один тревожный рейс. Тщательно отработанная легенда и 
природная сообразительность помогли Акилю быстро наладить связи с боевиками 
военного комитета, среди которых оказался его школьный товарищ Тарек.
     Акиль сразу же привлек их внимание. Уже на второй встрече Тарек показал ему, 
как готовятся тайники под взрывчатку в кузовах грузовиков, и предложил за 
солидное вознаграждение совершить пробный рейс в качестве наблюдателя-
подстраховщика. Опасный груз должен был доставить другой водитель, а на долю 
Акиля выпадала задача оказывать ему помощь во всех затруднениях. Акиль 
согласился, но поставил условие: он выполнит это задание в ходе своего 
следующего рейса в Пешавар. Объяснил он это тем, что необходимо внимательно 
изучить работу постов царандоя и обстановку на трассе. Осторожность Акиля 
показалась Тареку вполне обоснованной, и он не стал настаивать.
     Информация, доставленная Акилем, дала возможность чекистам и их афганским 
коллегам разработать конкретный план захвата взрывчатки. Для этого была 
подготовлена специальная группа, которая по условному звонку Акиля с границы 
должна была выехать в пригород Кабула Поли-Чархи, где находилась таможня, и 
задержать грузовик. Но жизнь преподнесла сюрприз, напомнив о том, что и в службе 
безопасности, рядом с отвагой и дисциплиной, могут процветать под маской 
угодливости равнодушие и безответственность.
     Телефонный звонок Акиля, возвестивший о том, что грузовик, начиненный 
взрывчаткой, миновал пограничный пункт Джелалабада и движется к Кабулу, раздался 
в управлении безопасности рано утром. Дежуривший сотрудник, хотя и был 
предупрежден о возможности условного сигнала, не придал звонку значения и 
вспомнил о нем лишь после обеда. Смертоносный "Мерседес-бенц" к тому времени уже 
мог оказаться в Кабуле. Нельзя было медлить ни минуты. Начальник группы захвата, 
друг Акиля - Керим вместе с начальником отдела управления безопасности прыгнули 
в машину и на сумасшедшей скорости понеслись по городу к Поли-Чархи. На душе у 
оперативников отлегло, когда они увидели описанный Акилем грузовик в длинной 
очереди на таможенный досмотр. Далее была сымитирована ситуация внезапной 
проверки, в ходе которой привлеченные к операции солдаты царандоя "случайно" 
обнаружили тайник с взрывчаткой в кузове автомобиля.
     Данные, полученные Акилем, и результаты допроса арестованного водителя дали 
сотрудникам МГБ Афганистана богатую информацию о планах диверсионной 
деятельности пешаварских боевиков. Впервые была захвачена такая масса 
взрывчатки- более тонны пластитавещества гораздо более мощного, чем тротил. Но 
главное - были спасены сотни жизней советских солдат и мирных горожан Кабула. На 
этом пока придется закончить рассказ о разведчиках "Каскада" в Афганистане. Со 
временем он будет, естественно, продолжен...".
     Начиная с 1979 г. весь последующий период до ухода в отставку мне пришлось 
курировать работу подразделений нелегальной разведки в Афганистане. Уже в январе 
1980 г. в беседе с маршалом С.Ф.Ахромеевым мы поставили вопрос о постепенном 
выводе советских войск из Афганистана, понимая особенности страны и обстановки, 
однако это мало зависело от нас.
     Среди афганских разведчиков и офицеров "Коммандос" у меня осталось много 
друзей. Четыре долгих и напряженных, полных тревог и опасностей года провел в 
доме на окраине Кабула мой сын с семьей. И внук Женька в 10 лет понял, что такое 
настоящий автомат, подствольный гранатомет, какую позицию надо занимать в случае 
возможного нападения душманов. Мы не прятали своих сыновей от суровой 
действительности.
     Наверное, я что-то смог сделать тогда (в 1979-1988 гг.), чтобы снизить до 
возможного минимума потери среди своих подчиненных и личного состава приданных 
подразделений обеспечения. Руководство Комитета госбезопасности понимало нас и 
поддерживало, хотя порой и возникали отдельные трения.
     "Каскадеры", я уверен, сохранили теплую память друг о друге. Где-то в 
запасниках разведки хранится сверкающий никелем карабин, который они преподнесли 
мне с дарственной надписью "Командиру от декабристов", а мне об этих днях 
постоянно напоминает самодельная медаль "Каскадеров". На ее маленьком