рубежом. В который раз приходилось ловить себя на мысли о том, что мы чрезмерно 
скупы на похвалу или положительную оценку результатов их труда.
     Мы обсудили в руководстве нелегальной разведки этот вопрос и пришли к 
выводу, что руководство страны должно знать, каким трудом обеспечивается решение 
внешнеполитических проблем. Среди нелегалов и сотрудников управления были 
представители более 30 национальностей СССР и других стран мира, были 
награжденные орденами и после 1945 г. - ни одного Героя Советского Союза. Нам 
это показалось несправедливым.
     Мы внимательно оценили операции последних почти 40 лет, их конкретных 
участников и единодушно пришли к выводу, что можем представить к высшей 
государственной награде нескольких лучших разведчиков-нелегалов. В руководстве 
разведки и Комитета госбезопасности нас поддержали.
     Когда в ЦК КПСС и Совете Министров предварительно ознакомились с 
материалами представлений к награждению, то были поражены тем, чего может 
достигнуть и что может сотворить сконцентрированная и целеустремленная воля 
разведчика-нелегала.
     Руководство страны положительно рассмотрело материалы нелегальной разведки 
о присвоении звания Героя Советского Союза нелегалу "Анри" и награждении Орденом 
Красного Знамени его жены "Аниты", отдавших более 40 лет жизни обеспечению 
безопасности нашей Родины.
     У меня на столе лежал Указ Президиума ВС СССР, а где-то через пару часов 
"Анри" или "Анита" должны были выйти на связь, получить и расшифровать 
телеграмму. Какой написать текст? Решили - сухо и просто: "Указом Президиума ВС 
СССР за выполнение специальных заданий Родины Вам присвоено звание Героя 
Советского Союза. "Анита" награждена Орденом Красного Знамени. Поздравляем. 
Желаем успехов в работе. Центр." Рабочих вопросов в шифровке на этот раз не 
было.
     Свою последнюю вербовку агента-иностранца "Анри" провел уже после получения 
высокой награды.
     "Анита" потом рассказывала мне, что "Анри" принял по радио шифровку, 
обработал ее, прочитал, побледнел и, молча, протянул ей.
     Эпоха гласности позволила и нелегальной разведке приоткрыть свои архивы. В 
1990-1993 гг. в нашей периодической печати было опубликовано несколько статей о 
работе нелегалов за границей, которые вызвали живой отклик российской и 
зарубежной общественности. Особенно настойчиво добивались уточнений наши 
американские и французские партнеры, чье любопытство мы, к их сожалению, по 
соображениям безопасности удовлетворить не смогли.
     Об "Анри" и "Аните" написал в "Красной Звезде" Равиль Мустафин, 11 сентября 
1993 года. Они сделали много больше Возможно, нашим потомкам об этом когда-
нибудь станет известно. Прочтите ее еще раз.

     "Равный Зорге, Абелю, Филби...А, возможно, и первый" Зорге, Абель, Филби... 
Эти имена давно уже стали символом успехов советской разведки и ее неудач. Им 
удавалось проникать глубоко в чужие секреты, черпая информацию на самых высоких 
этажах власти, забираясь в самое сердце вражеских спецслужб. Но ведь, скажем 
так, и широкая известность пришла к ним в результате провалов - то ли в силу 
рокового стечения обстоятельств, то ли из-за предательства или риска, на который 
они пошли вполне сознательно, понимая, как важны были для Центра поступавшие от 
них сведения.
     Таковы уж парадоксы профессии разведчика, тем более разведчика-нелегала, - 
чтобы стать знаменитым, прогреметь на весь мир, "надо" засветиться. О других, 
тех, кому с профессиональной точки зрения повезло больше - они остались 
нераскрытыми, - как правило, мало кто знает у нас и, к счастью, у "них". А о 
некоторых вряд ли узнают вообще когда-либо, однако, по своему таланту и 
мужеству, профессиональному мастерству и ценности, а вернее, бесценности 
информации от них, короче, по всему тому, что можно, наверное, назвать "высшим 
пилотажем" в разведке, многие из них не только не уступают тем выдающимся 
разведчикам, чьи имена у всех на слуху, но, как сказали мне в Службе внешней 
разведки России, нередко и превосходят их. Об одном из таких людей, составляющих 
поистине золотой фонд нашей разведки, и пойдет ниже речь.
      
@ 

     ^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ДТ: 15.05.1999
     ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
     ^ЗГ: Глава 8. Как Вас теперь называть?
     ^ТТ: 

     - Вы можете называть меня Георгий Андреевич, - произнес сидевший напротив 
пожилой человек.
     - Простите, это Ваше настоящее имя или условное? - Вот взгляните, - 
улыбнулся мой собеседник, протягивая небольшую красную книжечку.
     "За мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, 
Президиум Верховного Совета СССР... присвоил звание Героя Советского Союза..." - 
читаю в удостоверении. Но вот что странно: Героя Георгию Андреевичу присвоили в 
1984 году, но документ подписал Громыко. А ведь он, дай Бог памяти, поднялся в 
кресло Председателя Президиума Верховного Совета СССР уже с приходом к власти 
Горбачева, то есть позже.
     - Вообще-то это уже второе удостоверение, - словно уловив мое 
замешательство, сказал мой собеседник. - Первое выписали в 1984 году, когда я 
еще работал "там". Поэтому, чтобы исключить возможную утечку информации, мне 
тогда "присвоили" чужие паспортные данные. После возвращения документ 
переписали, но уже на имя, более или менее приближенное к настоящему.
     - Если не секрет, что это было за специальное задание? - Если Вы имеете в 
виду мое последнее задание, то это секрет. Но я думаю, что Героя мне дали не 
только за одно это задание. К тому времени я более сорока лет проработал в 
разведке.
     - А когда и как Вы пришли в разведку? - Я как сейчас помню этот день. 4 
февраля 1940 года, когда по своей инициативе установил контакт с резидентурой 
советской разведки в Тегеране во главе с известным нашим разведчиком Иваном 
Ивановичем Агаянцем, человеком очень добрым, умным, настоящим профессионалом в 
нашем деле.
     Медленно проведя рукой по своему лицу, словно снимая какую-то завесу, 
Георгий Андреевич начал вспоминать то далекое прошлое. К 40-му году их семья 
оказалась в Иране. Там у отца было свое дело - он был предприниматель. И 
несмотря на то, что они были вынуждены покинуть Советский Союз в конце 30-х 
годов не по своей воле, отец воспитывал детей в духе любви в Родине. Это, 
очевидно, и сыграло главную роль в том, что Георгий еще в юном возрасте принял 
решение работать на советскую разведку. Хотя не следует исключать и романтику.
     Ведь в группе, которую ему поручили создать, что и явилось его первым 
заданием, должны были быть такие же мальчишки по 16-18 лет.
     Никаких денег за свою деятельность они не получали. А когда началась 
Великая Отечественная война, еще сами находили средства, чтобы сдать их в фонд 
обороны. Брали и у своих родителей, так как и другие ребята из группы тоже были 
не из бедствовавших семей.
     - Должен сказать, - подчеркнул Георгий Андреевич, - мне с первых же дней 
своей деятельности пришлось очень много заниматься вербовкой, и делал это я 
исключительно на патриотической основе. Уверен, что в этом заключается одна из 
основных причин, почему мне удалось избежать провала. Честно будет работать и 
никогда не предаст только тот, кто работает не за деньги, а как убежденный 
патриот.
     Кстати, в первую группу Георгия входили и представители тех национальностей 
бывшего СССР, которые в наши дни враждуют между собой. А они не только 
уживались, но и всячески поддерживали друг друга, подстраховывали, прикрывали, 
готовы были пойти в огонь и в воду за друга. Никто тогда не обращал внимания на 
национальность другого, так как у всех нас была одна Родина, которая находилась 
в опасности.
     Среди членов группы была и та, которая затем станет женой Георгия 
Андреевича. И не только женой, но и верным соратником. В каждой командировке она 
была рядом с ним, помогала ему в выполнении сложных заданий с той же 
самоотверженностью, с которой работала в юные годы.
      
@ 

     ^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ДТ: 15.05.1999
     ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
     ^ЗГ: Глава 8. "Легкая кавалерия"
     ^ТТ: 

     Одним из первых заданий группы стала работа по выявлению немецкой агентуры 
как из числа местных жителей, так и из профессиональных кадровых разведчиков 
"третьего рейха". А ее, этой агентуры, в Иране хватало с избытком. К 1940 году в 
стране насчитывалось свыше 20 тысяч немцев. Вооруженные силы Ирана были в 
буквальном смысле слова нашпигованы немецкими инструкторами. Влияние Берлина на 
Тегеран было велико. Шах Реза не скрывал своих прогерманских настроений. В планы 
Берлина входило вторжение с территории Турции и Ирана в советское Закавказье и 
Среднюю Азию. Взамен немцы обещали поддержку в осуществлении планов создания 
"Великого Турана".
     На немцев работали сотни, если не тысячи иранских агентов, среди которых 
выделялась группа иранцев в количестве примерно 400 человек - высокопоставленные 
чиновники, депутаты парламента, министры, видные военные, дипломаты, журналисты.
     - Насколько успешной была деятельность вашей группы? - Нам удалось 
установить немало немецких агентов. Во многом за счет тех преимуществ, которые 
давал нам наш возраст. Ну в самом деле какому, даже очень опытному разведчику 
придет в голову мысль слишком тщательно проверяться или отрываться от каких-то 
пацанов на велосипедах. Нас и прозвали-то в шутку "легкой кавалерией", потому 
что мы везде успевали. Забирались на крыши домов, на деревья, заборы и вели 
оттуда наблюдение. Часто через знакомых сверстников удавалось проникать в 
немецкое окружение, выслеживать, устанавливать связи, явочные квартиры. Нинакой 
техники, понятное дело, тогда не было.
     Что касается выявленных агентов, то до августа 1941 года, пока на север 
Ирана не пришли советские войска, а юг был оккупирован английскими (французское 
и американское военное присутствие можно считать в значительной степени 
символическим), их не трогали. Ну, а после того как в Иран вошли наши войска, 
немецких шпионов арестовали и отправили в Москву. Кое-кого, очевидно, 
перевербовали, так как через год-два некоторых из установленных агентов Георгий 
со своими ребятами снова видел в Тегеране, но работать по ним приказа не 
получил.
     Правда, были среди перевербованных и такие, кто пытался вести нечестную 
игру. Однажды группа выследила одного иранского генерала. У себя дома на пишущей 
машинке он чуть ли не каждый вечер "выпекал" якобы секретные документы на 
заранее принесенных из генштаба чистых бланках с грифом "Совершенно секретно". С 
такими, естественно, расставались без сожаления.
     Долгое время, например, наши разведчики не могли разобраться с одним 
немецким "фармацевтом". Наружное наблюдение - следили буквально за каждым шагом 
этого человека - никакого криминала, ничего подозрительного установить не 
помогло. Он часто выходил из дома, слонялся без какой-либо цели по городу, не 
проводил никаких конспиративных встреч, люди, с которыми он встречался, сами по 
себе ничего не значили, не вызывали подозрений. По всем данным выходило, что 
"фармацевт" чист. Но через какое-то время поступали сведения о встречах немецкой 
агентуры с этим "фармацевтом" в то же самое время, когда он, по докладам 
"наружки", ни с кем вроде бы не встречался. Это была настоящая головоломка.
     Разгадать ее решили поручить группе Георгия. И в один прекрасный день, 
наблюдая с крыши соседнего дома, они вдруг увидели сразу двух "фармацевтов". 
Оказалось, это были братья-близнецы.
      
@ 

     ^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ДТ: 15.05.1999
     ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
     ^ЗГ: Глава 8. Дружба дружбой, а спецслужба спецслужбой
     ^ТТ: 

     - А как складывались взаимоотношения разведок союзных держав после ввода в 
Иран войск антигитлеровской коалиции? - Основными действующими лицами в игре 
спецслужб в Иране были советская и английская разведки. Американские и 
французские спецслужбы не проявляли особой активности. Видимо, в силу того, что 
их военное присутствие носило чисто символический характер.
     После ввода союзных войск в Иран в августе 1941 года немецкая агентура 
частично разбежалась, частично затаилась. Многих мы сумели обезвредить. И хотя 
англичане и наши действовали против одного врага, сотрудничество между 
разведками было, на мой взгляд, формальным. И мы, и англичане стремились 
сохранить свои секреты, побольше оторвать друг от друга агентов для себя. А 
англичане, так те вообще часто действовали против нас. Наша же резидентура, 
следуя указаниям из Москвы, старалась не обострять отношений с английской 
разведкой, хотя та давала для этого немало поводов.
     - Например? - Они развернули в Иране сеть разведывательных школ, в которых 
готовили агентуру для последующей заброски в республики Закавказья и Средней 
Азии. Уже тогда Черчилль ставил перед Сталиным вопрос о вводе туде английских 
войск. Об одной из таких школ мне стало известно через моих тегеранских 
знакомых. После того, как резидентура доложила в Москву, Центр дал "добро" на 
внедрение меня в эту школу. После небольшого собеседования, во время которого я 
делал акцент на желании подзаработать, меня туда приняли. Школа располагалась в 
жилом доме, в котором якобы разместился радиоклуб. Нам преподавали радиодело, 
тайнопись, правила конспирации и другие науки, необходимые разведчику. По 
окончании школы нас должны были отправить в другое учебное заведение, но уже на 
территории Индии. И только потом - засылать в СССР. Правда, до Индии я уже не 
добрался. Вообще я даже благодарен англичанам за то, чему и как они меня 
научили. Все это очень пригодилось мне в моей последующей работе.
     Вот так и выяснилось, что один из наших талантливых разведчиков свое 
первичное специальное образование получил в английской разведшколе. Причем, 
очевидно, неплохое. Как рассказывал Георгий Андреевич, это была небольшая школа, 
всего шесть человек.
     Вообще это характерно для работы английской разведки. Она предпочитает 
действовать незаметно, маленькими группами, соблюдая правила конспирации, 
рассредоточенно. Даже в Лондоне весь их центральный аппарат разбросан по всему 
городу. Различные отделы действуют под крышей мелких лавочек, мастерских, 
книжных магазинов, кафе. Спереди магазин или салон, а за стеной работает какой-
нибудь отдел...
     Школу же эту после учебы Георгия Андреевича было решено ликвидировать. Но 
сделать это надо было так, чтобы не испортить отношений с англичанами. Поэтому 
Агаянц очень деликатно довел до сведения английского резидента, что в Тегеране 
действует некая разведывательная школа.
     - Очевидно, это немецкая, - ответил тот. - Они совсем обнаглели, действуют 
под самым нашим носом.
     Тем не менее школу англичане быстро закрыли.
     Не лучше повели себя англичане, когда выловили выброшенную на парашютах в 
районе Керманшаха группу из шести немецких радистов. Это была первая группа, 
которую выбросили немцы, готовя операцию по срыву тегеранской конференции и 
физической ликвидации Рузвельта, Сталина и Черчилля. Арестовав немецких 
радистов, английская разведка начала с их помощью радиоигру с Берлином.
     Тут-то их и засекли наши разведчики, установив с помощью группы Георгия 
Андреевича, что немцы проводят радиосеансы с Берлином под колпаком у англичан. 
Агаянц снова вышел на своего английского коллегу. Тот ответил, что он не в 
курсе.
     - Если вы не в курсе, мы их арестуем, - отрезал Агаянц.
     От этих слов англичанин побледнел. Но продолжал разыгрывать свою 
неосведомленность. Лишь через несколько дней он сообщил Агаянцу, что эти немцы 
работали якобы на английскую военную разведку, и поэтому он был не в курсе. 
Чтобы как-то снять напряженность, англичанин добавил, что немцы готовят 
операцию, направленную против трех лидеров антигитлеровской коалиции и поэтому 
была затеяна радиоигра с Берлином.
      
@ 

     ^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
     ^ДТ: 15.05.1999
     ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
     ^ЗГ: Глава 8. После Тегерана
     ^ТТ: 

      После Тегерана они с женой вернулись в Союз, где им дали возможность 
получить высшее образование. Потом - второй заход за рубеж, более длительный. 
Причем, учитывая опыт работы в Тегеране, время на их подготовку было сведено до 
минимума. Если обычного нелегала у нас готовят в течение шести-семи лет, то им с 
женой понадобилось для подготовки... всего два месяца.
     Где, в каких странах они работали, какими языками владеют, на какие высоты 
им удалось подняться в разведке в тех странах, где они были, - обо всем этом 
Георгий Андреевич не говорит. Это не рисовка, это - необходимость, чувство 
ответственности за тех людей, с которыми работал и которые остались там. Не 
важно, продолжают ли они работать на нас или уже отошли от дел. По любым 
мелочам, по любым деталям аналитики в чужих разведках могут легко вычислить их.
     Они полностью выкладывались на работе, не задумываясь о чинах и наградах. 
Только где-то в конце 50-х годов во время короткого пребывания в Москве Георгий 
Андреевич зашел в кадры разведки с просьбой официально принять его в ряды 
чекистов.
     - Так ты за погоны служишь? - словно ножом по сердцу провел этим вопросом 
кадровик.
     Нет, не за погоны служил Георгий Андреевич... Только в 1968 году, когда на 
стол тогдашнему председателю КГБ Андропову легла особо ценная, "горячая", 
информация от разведчика, вдруг вспомнили, что он даже не имеет воинского 
звания. На 45-м году жизни ему присвоили звание... капитана. Правда, потом он 
быстро вырос до полковника. Жене же звания так и не присвоили. Когда она уходила 
на пенсию, тогдашний председатель КГБ В.М. Чебриков своей властью определил ей 
максимальную военную, то есть полковничью, пенсию - 250 рублей. Ныне этот 
максимум превратился в минимум - в 25 тысяч, и это после того, что вдвоем они 
отдали сотню лет своей жизни работе в разведке. И каких лет! - А вообще-то мы 
довольны своей жизнью, своей работой,_- сказал в заключение мой собеседник. 
Единственное, о чем жалеем, - не было возможности завести детей. А в остальном 
нам повезло. Волна предательства в разведке в годы горбачевской перестройки нас 
не коснулась.
     Несколько лет "Анри" и "Анита" работали в Италии, уделяя пристальное 
внимание южному флангу НАТО. Это было как раз в те годы, когда будущий директор 
ЦРУ США адмирал С.Тернер был командующим войсками этой зоны, а генерал Александр 
Хейг - командующим союзническими войсками НАТО в Европе. К этому времени "Анри" 
и "Анита" уже занимали видное положение в обществе, их хорошо знал президент и 
некоторые министры страны, а американские морские офицеры и сам адмирал С.Тернер 
не раз пожимали им руки и пользовались их услугами. Они же оказывали "Анри" 
помощь, когда ему приходилось выезжать в США с заданиями нелегальной разведки. 
Все как у Д.Карнеги: умей заводить, иметь и сохранять друзей.
     В прошлом году Георгий Андреевич ушел в запас. Сейчас передает свой опыт 
молодому поколению разведчиков. Передо мной сидел подтянутый, несмотря на свои 
годы, с живыми и умными глазами человек. С одинаковым успехом он, наверное, мог 
бы "работать" французом и арабом, турком или американцем, персом и югославом. Во 
всяком случае, об этом свидетельствовал его внешний вид. Аккуратность в 
прическе, в одежде, естественность манер, поведения, какая-то раскованность в 
сочетании с чувством собственного достоинства, я бы сказал, аристократизмом. 
Такой вот человек, об истинном вкладе в разведку которого мы можем только 
догадываться. Человек, отдавший разведке более полувека, сумевший покорить 
немало ее вершин и остаться при этом нераскрытым".

     Огромную помощь в подготовке публикаций о разведчиках-нелегалах нам оказал 
корреспондент газеты "Труд" В.Головачев. Мы познакомили его с нелегалами, 
некоторыми делами и позволили задавать любые вопросы. Нелегалы "выгово