шку.  Не  слишком  много  можно
написать в такой ситуации, правда?
     - Будет больше.
     - Но когда? Я слишком мало знаю об этих  людях.  Если  бы  женщина  с
портрета была жива, а мне удалось ее найти, все выглядело бы совсем иначе.
Я могла бы сделать ее главной героиней статьи...
     - А ты и сейчас можешь это сделать.
     - Но было бы  намного  лучше,  если  бы  я  имела  возможность  точно
сказать, как ее зовут и где она находится. И что она жива - если она жива.
Даже полиции утерла бы нос!
     - Не исключено, что все  это  известно  Баймеерам,  -  заметил  я.  -
Возможно, они купили портрет из личных побуждений...
     Она глянула на часы.
     - Уже заполночь. Я не решусь позвонить им так поздно. Так или  иначе,
не факт, что они что-нибудь знают.  Рут  Баймеер  много  говорит  о  своей
дружбе с Ричардом Хантри, но я сомневаюсь, что их отношения были очень  уж
близкими.
     Я не возражал ей. Мне не хотелось  в  данный  момент  объясняться  со
своими клиентами. С того момента, как они  пригласили  меня,  дело  весьма
расширилось и мне не казалось,  что  я  смогу  достаточно  быстро  все  им
рассказать. Но мне хотелось еще раз прощупать миссис Хантри.
     - Собственно, близкие отношения у Хантри были с его женой,  -  уронил
я.
     - Думаешь, Франсин Хантри захочет поговорить со мной?
     - Ей трудно будет отказать  сейчас,  когда  речь  идет  об  убийстве.
Кстати, она была весьма взволнована этим. Возможно,  ей  все  известно  об
этой женщине с портрета. Она ведь и сама часто позировала мужу.
     - Откуда ты знаешь? - спросила Бетти Джо.
     - От нее.
     - Мне она никогда об этом не говорила.
     - Потому что ты не мужчина.



                                    14

     Вместе с Бетти Джо мы миновали опустевшие пляжи и  подъехали  к  дому
миссис Хантри. Он был тих и темен, перед домом не стояло ни одной  машины.
Прием окончился.
     Впрочем, не совсем. Мы услыхали тихий женский голос - стон  боли  или
наслаждения,  внезапно  оборвавшийся,  когда  мы  затормозили  у  парадных
дверей. Бетти Джо повернулась ко мне.
     - Что это было?
     - Возможно, это миссис  Хантри.  Но  подобные  звуки  в  определенных
ситуациях издают все женщины...
     Она резко и нетерпеливо вздохнула и постучала  в  дверь.  Над  входом
загорелась лампочка.
     Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась и в  проеме
показался Рико. Вокруг  его  губ  виднелись  следы  помады.  Отметив  наши
взгляды, он отер губы ребром ладони и размазал красное пятно, прочертившее
полосой его подбородок. Черные глаза его смотрели враждебно.
     - В чем дело?
     - Мы хотели бы задать несколько вопросов миссис Хантри, - ответил я.
     - Миссис Хантри уже спит.
     - Так разбудите ее.
     - Не могу. У нее был нелегкий день. Нелегкий день и нелегкая ночь,  -
след помады на лице придал его словам комично-фривольное выражение.
     - Я бы просил узнать, не  примет  ли  она  нас.  Как  вы  знаете,  мы
проводим расследование по делу об убийстве.
     - Скажите, что это мы - мистер Арчер и мисс Сиддон, - добавила  Бетти
Джо.
     - Я знаю, кто вы такие.
     Рико проводил нас в гостиную  и  зажег  лампы.  Темноволосая  орлиная
голова и длинный коричневый халат придавали ему вид гордого и вспыльчивого
средневекового князя. В пустой комнате стоял запах папиросного  дыма.  Мне
казалось, что издалека долетают  отголоски  разговоров  и  другие  отзвуки
окончившегося приема. На мебели,  включая  клавиатуру  огромного  пианино,
стояли пустые и полупустые бокалы. Все  в  этой  комнате,  за  исключением
висящих на стенах картин, похожих на окна в  иной,  лучший  мир,  которого
даже убийство не в силах было изменить, словно бы шаталось и менялось.
     Я обошел гостиную,  всматриваясь  в  портреты  и  пытаясь  с  помощью
доступных неспециалисту средств  установить,  была  ли  картина  Баймееров
произведением этого же автора. Ответить на этот вопрос мне не  удалось,  а
Бетти Джо сказала, что она так же беспомощна.
     Однако, я заметил, что убийство Граймса, а также - возможно - Витмора
словно бы оказало неуловимое влияние на портреты - или на мое  восприятие.
В глазах глядящих на меня моделей я заметил  подозрительность  и  какой-то
особый страх, страх полный отрицания.
     Некоторые из них смотрели на меня как узники,  другие  -  как  судьи,
третьи - как запертые в клетке звери. Я задумался, не выражал ли кто-то из
них - и кто именно - состояние души человека, их сотворившего?
     - Ты знала Хантри, Бетти Джо?
     - Я бы так  не  сказала.  Он  принадлежал  предыдущей  эпохе.  Честно
говоря, я видела его всего один раз.
     - Где?
     - В этой самой комнате. Мой отец, он был писателем, привез меня сюда,
чтобы познакомить с ним. Это было очень необычно, понимаешь, он почти ни с
кем не встречался, все его время занимала работа.
     - Какое впечатление он на тебя произвел?
     Она на минуту задумалась.
     - Он казался очень задумчивым и смущенным, таким же смущенным, как я.
Взял меня на колени, хотя ему этого вовсе не хотелось. Во  всяком  случае,
он постарался как можно скорее избавиться от  меня.  Я  этому  была  очень
рада. То ли он терпеть не мог маленьких девочек, то ли, наоборот,  слишком
их любил.
     - Ты в самом деле тогда так подумала?
     - Наверное, да. Маленькие девочки весьма чувствительны к таким вещам.
Во всяком случае, я была такой.
     - Сколько тебе было лет?
     - Четыре... или пять.
     - А сейчас тебе сколько?
     - Этого я тебе не скажу, - ответила она с неуверенной улыбкой.
     - Больше тридцати?
     - Чуть-чуть. Это было лет двадцать пять назад, если ты  хочешь  знать
именно это. Хантри исчез вскоре после моего визита. Мне кажется,  я  часто
так воздействую на мужчин...
     - Только не на меня.
     Ее щеки слегка зарумянились, что ей было весьма к лицу.
     - Только не пытайся взять меня на колени - можешь исчезнуть!
     - Благодарю за предостережение.
     - Ерунда. Честно говоря, - добавила она,  -  я  себя  весьма  странно
чувствую, сидя сейчас в той самой комнате  и  пытаясь  сунуть  нос  в  его
жизнь. Неужели предопределенность все-таки существует? Как тебе кажется?
     - Разумеется, да. Все зависит от времени, места и среды, в которой мы
появились на свет. В этом смысле судьбы большинства людей предопределены.
     - Мне жаль, что я задала этот вопрос. В сущности,  я  не  люблю  свою
семью. Да и время с местом мне не слишком нравятся...
     - Так восстань против них!
     - А ты сам это делаешь?
     - Стараюсь.
     Взгляд Бетти Джо остановился на чем-то за моей спиной. Миссис  Хантри
вошла в комнату беззвучно. Она была старательно причесана и  похоже  было,
что минуту  назад  она  умылась.  На  ней  была  белая  хламида  до  пола,
скрывающая ее целиком.
     - Я предпочла бы, чтобы ваш бунт  происходил  в  каком-нибудь  другом
месте, мистер Арчер. И, разумеется, в другое время. Сейчас ужасно  поздно,
- она окинула меня полным снисходительности взглядом, несколько изменившим
выражение, когда она  перевела  его  на  Бетти  Джо.  -  Что,  собственно,
случилось, дорогая?
     Девушка  явно  смутилась  и  лишь   шевельнула   губами,   подыскивая
подходящие слова.
     Я вынул черно-белую фотографию украденной картины.
     - Не могли бы вы, миссис, взглянуть вот на это? Это фотокопия картины
Баймееров...
     - Мне нечего прибавить к тому, что я вам говорила ранее.  Я  уверена,
что это фальшивка. Мне кажется, я знаю все картины моего  мужа,  а  эта  к
таковым не относится.
     - Возможно, вы все-таки не откажетесь взглянуть на нее?
     - Но ведь я вам говорила, что видела картину.
     - А вы не узнали натурщицу, изображенную на ней?
     Она глянула мне в глаза и в какое-то мгновение  я  смог  прочесть  ее
мысли. Она узнала натурщицу.
     - Нет, - ответила она.
     - Вы не могли  бы  взглянуть  на  фотографию  и  еще  раз  попытаться
вспомнить?
     - Я не вижу в этом смысла.
     - И все-таки попробуйте. Это может быть важно.
     - Но не для меня.
     - Это не известно, - заметил я.
     - Ну, ладно...
     Она взяла снимок из моих рук и всмотрелась в  него.  Ее  ладонь  явно
дрожала, и снимок дрожал вместе с нею,  словно  движимый  сильным  ветром,
долетавшим из отдаленного  прошлого.  Она  вернула  мне  фотографию  таким
жестом, будто охотно избавлялась от нее.
     - Она слегка напоминает женщину, которую я знала молодой девушкой.
     - Когда вы познакомились с ней, миссис?
     - Я не была с ней знакома. Просто как-то  встречала  ее  на  каком-то
приеме в Санта-Фе, еще до войны.
     - Как ее звали?
     - Честное слово, я не смогу ответить на этот вопрос. Мне кажется, что
ее данные довольно часто  менялись  -  она  жила  с  разными  мужчинами  и
принимала их фамилии, - внезапно она подняла глаза.  -  Нет,  мой  муж  не
принадлежал к числу этих мужчин.
     - Но он должен был знать ее, если написал этот портрет.
     - Он не писал его, я вам уже говорила это.
     - Так кто же это сделал, миссис?
     - Понятия не имею!
     Ее голос стал раздраженным. Она бросила взгляд на дверь, Рико  стоял,
опираясь плечом о косяк, с рукой  в  кармане  халата,  где  вырисовывалось
нечто, напоминавшее револьвер. Он шагнул в мою сторону.
     - Отзовите своего пса, миссис, - сказал я. - Вы же не  хотите,  чтобы
вся эта история попала в газеты...
     Она окинула  Бетти  Джо  ледяным  взглядом,  который  тотчас  был  ей
возвращен. Однако вслух она произнесла:
     - Уйди, Рико, я сама разберусь.
     Рико нехотя вышел в холл.
     - Почему вы так уверены, что эта картина не принадлежит кисти  вашего
мужа, миссис?
     - Я бы об этом знала. Я знаю все его картины.
     - Это значит, что вы до сих пор поддерживаете связь с ним?
     - Нет, разумеется, нет!
     - Так откуда вы знаете, что он не написал ее на протяжении  последних
двадцати пяти лет?
     Мой вопрос на минуту лишил ее дара речи.
     - Женщина на этом портрете слишком молода, - произнесла она  наконец.
- Она выглядела старше даже тогда, когда я впервые видела ее в Санта-Фе, в
1940 году. Сейчас она, должно быть, очень стара, если вообще жива.
     - Но ведь ваш муж мог нарисовать ее  по  памяти  когда  угодно,  даже
совсем недавно.
     - Я понимаю, что вы имеете в виду, -  сказала  она  тихим  бесцветным
голосом, - но я не думаю, что он был автором картины.
     - А вот Пол Граймс считал, что это именно он.
     - Он на этом неплохо заработал!
     - Правда? Мне кажется, он погиб из-за этой картины. Он был  знаком  с
натурщицей, изображенной здесь, и узнал от нее, что автор  картины  -  ваш
муж. По какой-то причине это знание было  небезопасным.  Небезопасным  для
Пола Граймса и небезопасным для убийцы.
     - Вы обвиняете моего мужа?
     - Нет. У меня нет для этого ни малейших оснований. Я  даже  не  знаю,
жив ли ваш муж. А вы?
     Она глубоко втянула воздух, груди ее под белым  одеянием  напряглись,
будто сжатые кулаки.
     - Я не имела вестей о нем с того  самого  дня,  когда  он  исчез.  Но
предупреждаю вас, мистер Арчер, что я живу лишь воспоминаниями  о  нем.  И
независимо от того, жив Ричард или нет, я буду отстаивать его доброе  имя.
И я не единственная особа в этом городе, которая выступит  против  вас!  А
теперь прошу вас покинуть мой дом.
     Ее приглашение касалось также и Бетти Джо. Рико открыл  нам  парадную
дверь и захлопнул ее за нами с грохотом.
     Бетти Джо была потрясена. Она вскочила в мою машину,  словно  беглец,
уходящий от погони.
     - А миссис Хантри никогда не была актрисой? - спросил я.
     - Кажется, играла в любительских спектаклях. А почему ты спрашиваешь?
     - Она произносила свой текст, словно играла на сцене.
     Девушка покачала головой.
     - Нет... Думаю, Франсин говорила искренне. Хантри и его творчество  -
это единственное, что ее  волнует.  Я  себя  чувствую  достаточно  паршиво
оттого, что так поступила с ней.
     - Ты ее боишься?
     - Нет, но я считала себя ее подругой... - когда мы отъехали от  дома,
она добавила: - Может быть, я все-таки немного боюсь ее. Но в то же  время
очень жалею, что мы ее ранили.
     - Она уже давно была ранена.
     - Да. Я знаю, о чем ты думаешь.
     Я думал о лакее по имени Рико.
     Остановился я в приморской гостинице. Бетти Джо  поднялась  со  мной,
чтобы сравнить наши записи. Мы не ограничились только этим.
     Ночь была прекрасна и коротка. После нее в свои  права  тихо  вступил
свежий, холодный, почти нереальный утренний свет.



                                    15

     Когда я поутру проснулся,  ее  уже  не  было.  Под  ложечкой  у  меня
болезненно засосало нечто, напоминающее острый голод. Зазвонил  стоящий  у
кровати телефон.
     - Говорит Бетти Джо.
     - У тебя очень радостный голос, - сказал я, - обидно радостный...
     - Это ты так на меня действуешь. А кроме того, мой  редактор  желает,
чтобы я написала большую статью о деле Хантри. И дает мне на  это  столько
времени, сколько мне понадобится. Единственная сложность в том, что статью
могут и не напечатать...
     - Почему?
     - Франсин Хантри с  утра  звонила  мистеру  Брейлсфорду.  Это  хозяин
газеты. В его кабинете должно состояться заседание редакционной  коллегии.
А мне тем временем приказано копать дальше. Что ты мне посоветуешь?
     - Попытай счастья в музее. Возьми с собой фотографию картины.  Может,
там найдется  кто-нибудь,  кто  сможет  опознать  натурщицу.  А  если  нам
повезет, она нам расскажет, кто рисовал картину.
     - Именно это я и намеревалась сделать.
     - Это характеризует тебя с наилучшей стороны.
     Она вдруг приглушила голос.
     - Лью?
     - Что?
     - Ничего. Значит, ты ничего не имеешь против того, что мне это пришло
в голову первой? Ну... ты ведь старше меня и опытней...
     - Не переживай, - сказал я. - Мы встретимся в музее. Ты меня  найдешь
у старых мастеров.
     - Я не задела твои чувства, правда?
     - Наоборот.  Я  никогда  не  чувствовал  себя  лучше.  И  предпочитаю
положить трубку сейчас, пока ты меня не задела.
     Она рассмеялась и первая положила трубку. Я побрился,  принял  душ  и
отправился  завтракать.  Над  морем  веял  утренний   ветер.   На   волнах
покачивалось несколько небольших лодок. Но  практически  все  имеющиеся  в
заливе яхты колыхались у берега, кивая голыми мачтами.
     Я отыскал какой-то маленький  ресторанчик  и  уселся  у  окна,  чтобы
наблюдать за лодками. Глядя на них, я чувствовал, что  и  сам  нахожусь  в
движении и под действием неведомых сил и механизмов лечу в открытое море.
     Съев яичницу с ветчиной и картофелем и напившись кофе с  гренками,  я
поехал в центр и оставил машину перед зданием музея.
     С девушкой мы встретились у главного входа.
     - Кажется, мы удивительно синхронны, Бетти Джо, - сказал я.
     - Да, - судя по ее тону, она не слишком была этим довольна.
     - В чем дело?
     - В том, что ты произнес. В моем имени. Я его ненавижу!
     - Почему?
     - Потому что оно дурацкое! Такие  имена  всегда  звучат  как  детские
прозвища. Каждое по отдельности  мне  тоже  не  нравятся.  Бетти  -  такое
распространенное,  а  Джо  -  вообще  мужское  имя.  Но,  видно,  придется
примириться с одним из  них.  Разве  что  ты  мне  посоветуешь  что-нибудь
получше...
     - Может, Лью?
     Она не улыбнулась.
     - Ты все шутишь, а я говорю серьезно.
     Она была серьезной девушкой и более ранимой,  чем  я  думал.  Это  не
пробудило во мне сожалений о происшедшем ночью,  напротив,  придало  всему
больший вес. Я лишь надеялся, что она не собирается влюбляться, во  всяком
случае, не в меня.  Однако,  поцелуй  мой  был  легким  и  ни  к  чему  не
обязывающим.
     В дверях зала, где находились классические статуи, показался какой-то
молодой человек. У него были светлые вьющиеся волосы и  широкие  плечи.  В
руке он держал цветную фотографию портрета, написанного по памяти.
     - О, Бетти Джо!
     - Я сменила имя на Бетти,  -  сообщила  ему  она.  -  Отныне  ко  мне
надлежит обращаться именно так.
     -  Слушаюсь,  Бетти,  -  голос  молодого   человека   был   высок   и
рассудителен. - Я хотел сказать тебе, что сравнил твою репродукцию с одной
из картин Лэшмэна, которые лежат в хранилище.
     - Это здорово, Ральф! Ты гений! - она импульсивно сжала его  руку.  -
Ах, я совсем забыла! Это мистер Арчер.
     - Я не гений, - сказал я. - Но весьма рад познакомиться с вами.
     Ральф покраснел.
     - Это было совсем просто. Картина Лэшмэна стояла на одном из столов в
мастерской, прислоненная к стене. Можно сказать, это она искала меня, а не
я ее. Она сама бросилась мне в глаза.
     - Ральф нашел второй портрет той  самой  блондинки,  -  пояснила  мне
Бетти. - Его рисовал кто-то другой.
     - Это я понял. На него можно посмотреть?
     - Разумеется, - ответил Ральф. - А самое ценное то, что Саймон Лэшмэн
скорей всего сможет сказать вам, кто эта девушка.
     - Он живет здесь?
     - Нет, в Тьюксоне. Кажется,  у  нас  в  книгах  есть  его  адрес.  На
протяжении многих лет мы у него покупали картины.
     - В данный момент я охотнее всего осмотрел бы  ту,  которая  стоит  в
мастерской.
     Ральф повернул ключ в двери. Мы втроем спустились вниз и двинулись по
длинному  коридору  без  окон,  напоминавшему  мне  знакомые   тюрьмы.   В
мастерской, куда привел нас Ральф, окон также не было, но ее заливал  свет
ламп.
     На столе стояло изображение  какой-то  женщины.  Натурщица  выглядела
значительно старше, чем на картине Баймееров, в  уголках  ее  губ  застыла
боль, грудь была большой и слегка обвисшей. Ее тело уже не излучало  такую
полную уверенность в себе.
     Бетти перевела взгляд  с  грустного  лица  женщины  на  меня,  словно
ревновала к ней.
     - Когда это было нарисовано? - спросила она Ральфа.
     - Лет двадцать назад. Я уточнил в  каталоге.  Кстати,  Лэшмэн  назвал
картину "Пенелопа".
     - Она, должно быть, действительно старуха, - обернулась ко мне Бетти,
- даже на этой картине она выглядит не слишком молодо.
     - Да и я уж не мальчик, - ответил я.
     Она покраснела и отвела взгляд, словно я ее смутил.
     - Почему картина стояла именно на столе? - спросил я у Ральфа. - Ведь
обычно она хранится не здесь, не так ли?
     - Нет, разумеется. Кто-то из работников, должно быть,  принес  ее  из
хранилища.
     - Сегодня утром?
     - Вряд ли. Сегодня тут никого до меня не было, я сам открывал дверь.
     - А кто спускался вниз вчера?
     - Ну, по меньшей мере,  несколько  человек.  Мы  готовим  собственную
выставку.
     - И эта картина должна выставляться?
     - Нет. Это будет экспозиция пейзажей южной Калифорнии.
     - А Фред Джонсон вчера был в подвале?
     - Да. Он довольно долго перебирал картины в хранилище.
     - Он вам не говорил, зачем?
     - Конкретно нет. Сказал, что ищет что-то.
     - Он искал именно это, - вдруг сказала Бетти.
     Она уже не ревновала к женщине с портрета, если и  ревновала  раньше.
Щеки ее пылали от возбуждения, глаза ярко блестели.
     - Наверняка Фред сейчас по дороге в Тьюксон! -  она  потрясла  сжатым
кулачком, будто рассерженный ребенок. - Если только мне удастся  уговорить
мистера Брейлсфорда, чтобы оплатил затраты на мою поездку...
     Я подумал то  же  самое  о  Баймеерах.  Но  прежде,  чем  говорить  с
клиентом, я решил позвонить художнику по фамилии Лэшмэн.
     Ральф, найдя в книгах номер телефона и адрес, оставил меня одного  за
столом в своей комнате.
     Я набрал номер телефона  Лэшмэна  в  Тьюксоне,  в  трубке  послышался
неприязненный хриплый голос:
     - Саймон Лэшмэн слушает...
     -  Моя  фамилия  Арчер,  я  звоню  из  музея  в  Санта-Терезе,   веду
расследование по делу о похищении картины. Кажется,  вы  написали  портрет
Пенелопы, в настоящее время являющийся собственностью этого музея?
     С минуту стояла тишина. Потом я услыхал голос  Лэшмэна,  н