алом  в
полтора метра друг от друга.  И  надо  же  ему  попасть  точно  в  цель.
Снайпер! Лиходеев сильно повредил себе голову, но дышал. Двужильный тип.
Я хотел его прикончить, но Антон вынес другое решение.
   - Не торопись. Если они гнались за вами, то кто-то еще знает, что вас
в машине было двое. Зачем нам задавать загадки прокуратуре? Пусть знают,
что ты и Макс погибли. Тогда искать будет некого. Пусть ищут  Лиходеева.
Это уже их проблемы, а не наши. А мы развяжем себе руки. Я позвоню своим
врачам, они заберут трупы, а я их опознаю.
   Как всегда, его решение было гениальным. Мы стащили  Лиходеева  вниз,
бросили возле "линкольна", а потом подожгли машину и его  самого.  Антон
сунул ему в карман брюк документы Макса и сказал, что сжигать целиком не
следует.
   Достаточно, чтобы обгорел верх и он стал  неузнаваемым.  А  документы
сыграют решающую роль.
   Все так и случилось. Мы сели в колымагу, взятую напрокат, и уехали. С
бензоколонки Антон позвонил  своим  друзьям-медикам.  Таким  образом  мы
развязали себе руки. На редкость удачный день. Одним махом скинули  весь
груз с плеч.
   Когда мы вернулись к нему домой, раздался телефонный звонок. Нас ждал
сюрприз - майор жив. Лиходеев оказался непотопляемым авианосцем.  Теперь
его так просто не придушишь. Я сорвал злость на адвокате. Боюсь, и он  в
ту минуту пребывал в растерянности. Я остался ждать,  а  Антон  уехал  в
больницу. Там его встретил доктор Фаин. Он его немного успокоил, сказав,
что  с  такой  черепно-мозговой  травмой  человек  не   может   остаться
полноценным, даже если выживет. Полная идиотия и беспомощность.
   На опознании присутствовала Ксения  Задорина.  Самая  хитрая  баба  в
прокуратуре. Антону ничего о найденных документах не сказали.  Но  он-то
знал, кто их положил менту в карман. Адвокат долго  разыгрывал  из  себя
эксперта,  искал  приметы,  родинки,  осмотрел   все   тело,   потом   с
уверенностью сказал:
   - Сомнений быть не может. Перед нами лежит Максим Круглов.
   На этом поставили жирную точку. Труп Тимура опознанию не подвергался.
   Пережаренный шашлык.
   Тимур усмехнулся, достал из кармана сигареты и закурил.  Его  рассказ
не умещался в моем больном сознании.
   - Ты хочешь сказать, что я  и  есть  тот  самый  майор  Лиходеев,  от
которого бегал все последние дни?
   - Да, придурок. Ты тупой  вонючий  мент,  который,  как  глупый  пес,
крутится юлой, чтобы догнать свой облезлый хвост. Так и сдохнешь с тремя
именами.
   Правда, труп будет только одни. Ты - никто. Тебя нет на свете. И меня
нет на свете. Но в этом портфеле, что лежит на столе, - он  похлопал  по
кейсу адвоката, - находятся паспорта и все  прочее.  Я  могу  стать  кем
угодно. А ты только трупом.
   Жаль,  я  тебя  тогда  не  придушил.  Слишком  ты  живучим  оказался.
Трехглавая гидра.
   Одну башку отрубают, а на ее месте новая вырастает.
   - Почему же вы не придушили меня в  больнице,  когда  я  находился  в
коме?
   Вряд ли моя смерть кого-нибудь удивила бы или заинтересовала.
   - Скажи спасибо покойному Антону. Он со своими идеями носился  как  с
писаной торбой. Фантазер-экспериментатор.  Ему  всегда  нужен  оппонент,
противник, которого он должен побеждать  и  тешить  свое  тщеславие.  Ну
какой я ему противник?
   Он мой халдей. Что прикажу, то и  выполнит.  А  ему  нужно  постоянно
самоутверждаться и оттачивать свое мастерство. И потом ему было  страшно
интересно, как меняется личность, психология,  характер,  инстинкты.  Ты
был подопытным кроликом. Что-то в этом роде. Но, разумеется, не  в  этом
главное.
   Кроликов он всегда находил для  своих  экспериментов,  да  и  времени
оставалось в обрез. Его новый план прикрывал меня от  лишней  опасности.
Когда ему из психушки сообщили о твоем состоянии,  он  даже  не  поверил
собственным ушам. Врачи гарантировали тебе жизнь, но не  более  того.  С
такой  травмой  черепа  человек   не   может   оставаться   полноценным.
Беспомощная кукла, лишенная дара речи и движения.
   Но ты уже через три недели  заговорил.  Твой  бред  носил  бессвязный
характер, но в нем просматривалось движение мысли. Цепочка  сознания  не
разрывалась, а  имела  осмысленней  ход.  Тогда  Антон  взялся  за  тебя
всерьез. Доктор Фаин принялся за пластические операции.  Какая  разница,
сколько их понадобится. За все платит страховая компания. Я  разозлился.
Он слишком много уделял тебе времени, а я сидел здесь,  в  этой  халупе,
безвылазно, не рискуя высунуть нос на свет божий.
   Но Антон был куда дальновиднее. Ты должен был оставаться  на  виду  у
публики. Как? Через сообщения в прессе. Народ и милиция знали, что погиб
только один из нас двоих, а не  оба.  Иначе  всем  контрактам  конец.  И
хитрец Гольдберг внушил следствию, что живым остался Максим  Круглое,  а
партнерам по бизнесу, что Тимур Аракчеев идет на поправку. Но об этом не
надо шуметь. Наследник обязан оставаться живым, иначе  никто  ничего  не
получит. Мне выходить на арену нельзя. Слишком  я  известен.  Недолго  и
загреметь  за  решетку,  учитывая   пристальное   внимание   следователя
Задориной. Не такая она дурочка, чтобы верить всему, что говорят. Но  ей
нужны факты, и тогда  зазвенят  наручники.  Используя  тебя  как  ширму,
никаких фактов она в руки не получит. Она бессильна. Экспертиза  позади,
и тебе выдан паспорт на имя Максима Круглова. А против него у  следствия
ничего нет. Он даже не  свидетель,  а  дурачок  без  памяти.  Его  и  на
дознание  не  вызовешь.  Любые  показания  не  могут   быть   засчитаны.
Судмедэксперты их не признают. У тебя психомозговая травма. Ты можешь на
самого себя наговорить что угодно, и  в  лучшем  случае  тебя  вернут  в
больницу к несчастью страховой компании. Они и так на твоем лечении едва
не разорились. Вот Антон и решил тобой загородиться.
   Ты должен заключать все договора. С тебя взятки гладки. А я оставался
в тени до поры до времени. Пусть следят, наблюдают,  а  толку  что?  Вот
если бы меня засекли с печатью в руках,  то  схватили  бы  тут  же,  как
птичка мошку. Принцип ширмы сработал.
   Все бы так и было. Благодаря огромным усилиям Антона в  конце  концов
удалось завершить главную задачу. Но какой ценой? Вспомним начало!
   Стоило тебе выйти из больницы, как проснулась твоя натура.  Не  успел
на ноги встать, как пошел разнюхивать, что к  чему  да  как.  Такого  ни
врачи, ни Антон ожидать не могли. Башка без памяти, а повадки, привычки,
характер сохранились. Ты по крови своей  сыщик.  Там,  в  глубине  твоей
башки, сидит эта заноза. Был бы я на твоем месте, то тоже не сидел дома.
Но я шастал бы по кабакам и бабам. А ты - сыскарь, легавый. Взял след, и
тебя понесло, не остановишь. Даже угрозы на тебя не  действовали.  Дурак
дураком, а следствие  вел  грамотно.  Только  рассеянно,  не  мог  четко
сосредоточить свое внимание. Но ты тем не менее оставался  стопроцентным
Лиходеевым. Вот почему, сколько не рядил тебя Антон в разные  шкуры,  ты
чувствовал дискомфорт и сбрасывал их, не веря  никому  и  ничему.  Искал
истину. Я наблюдал за тобой и думал, когда же ты сам себя  вычислишь?  И
боялся, что это произойдет! Нет, ты не миллионер. Нет в тебе этой жилки.
Размаха нет, дерзости. Ты это осознал. Нет, ты не финансовый гений и  не
администратор, каким был Максим. Ты ни разу не поинтересовался; как идут
дела на фирме. Это же твое детище. И на убийцу ты тоже не похож. Кто  же
ты? "Я ищу!
   Я хочу знать! Мне надо удостовериться! Все лгут! Есть тайна,  которую
надо раскрыть!" Вот она твоя  суть,  нутро,  потребность.  Чего  же  там
просчитывать? А после того,  как  ты  узнал,  что  Лиходеев  жив,  то  и
сомнений быть не могло. Все встало на свои места. Лиходеев - это я, и ни
кем другим быть не могу! Но себя-то ты найти в этой куче, свалке образов
и персонажей не смог. Хреновый ты сыщик, бывший майор, а  ныне  господин
ноль. Никто! Вот и не решил главной задачи!
   - Значит, Антон мне лгал до последней своей минуты!
   - Краснобай и баламут.  Он  кому  угодно  мозги  наизнанку  вывернет.
Недаром отец его из периферийного дерьма вытащил и к делу приспособил. А
то гнил бы Антон в своей Самаре, защищая рыночных щипачей и торговок. Но
я так думаю, что Антон не лгал тебе. Он  играл  с  тобой,  как  кошка  с
мышкой, всегда рассказывая правду, но с определенными перекосами, как  в
кривом зеркале. Давал тебе кусок искривленного железа и  говорил:  "Бери
киянку и выпрямляй. Учись быть жестянщиком". Ты выполнял работу, но  она
тебе не нравилась. Он тебе подбрасывал  новый  материал.  Давай  парень,
работай. Может, этот кусок понравится?
   - Это ты приходил в коттедж в день моей выписки?
   - Догадался. Я жил  здесь.  Антон  прислал  мне  весточку,  что  тебя
выписали. Я  приезжал  за  своей  записной  книжкой.  Пока  ты  лежал  в
больнице, дом был заперт и опечатан. Но я не знал, что  ты  поселился  в
моей спальне. Не хотел тебя пугать в тот день. Мне не к спеху.
   - Зачем она тебе понадобилась?
   - Хотел забрать деньги из камеры хранения. После  официальной  гибели
Лиходеева наблюдение сняли.
   - А потом?
   - "Потом" уже не было. Началась твоя чесотка.  Носился  по  городу  и
искал правду. Антон решил, что если тебя убедить, что ты Тимур,  то  это
остановит твой пыл. Страх перед разоблачением.
   Ладно, Ефим убрал Тихона, напугал до смерти бывшую  домработницу,  но
ты не останавливался. Тогда я поехал с Ириной к ней домой. Все это время
она жила со мной здесь. Мы приехали за пять минут до твоего прихода. Она
даже переодеться не  успела.  А  я  сидел  в  ванной.  Вот  она  тебя  и
огорошила, что ты Тимур. Я позвонил Антону и дал сигнал.  Он  приехал  к
тебе и встретил тебя приветствием:
   "Ну здравствуй, Тимур!". Не помогло. Тебе и этот наряд не понравился.
Ты же стал убийцей своей жены!
   - Но вряд ли ты мог знать о моей встрече с нотариусом. Почему же Ефим
меня направил к нему? Он играл против тебя?
   - Ефим тебя туда не отправлял. Записку тебе подбросила  Татьяна.  Она
тут же позвонила Антону и сказала, что ты едешь к ее отцу. Она  обогнала
тебя, пока ты искал дорогу. Не успела в дом войти, как ты следом.  Антон
помчался туда сразу после звонка. Мне  было  запрещено  показываться  на
глаза Русанову. Нотариус остался на обочине. Без фирмы  он  нищий.  И  у
него скопился компромат на всех нас. Антон подкупил Татьяну. Ей  обещали
хорошие деньги, если она заберет бумаги  у  отца.  Мы  боялись,  что  он
передаст их покупателям фирмы и сделка сорвется.
   Татьяна не сумела достать документы и  решила  сделать  это  с  твоей
помощью.  Фокус  удался.  Но  Антон  зря  его  прикончил.  Нотариус  без
компромата, как змея без ядовитых зубов. Он пустышка. А убийством только
подписал себе собственную смерть. Дочка оказалась  слишком  мстительной.
Да и обещанных денег он ей не заплатил. Антон жаден. У него снега  зимой
не выпросишь. А ей он обещал пять  миллионов.  Но  вместо  денег  еще  и
папашу ее прихлопнул и компромат забрал.
   - И все же ты туда приехал?
   - Когда Антон покончил с нотариусом, он меня вызвал. У него появилась
новая идея. Тебя он забрал к себе домой и колол  тебе  снотворное,  а  я
прокатился в своей собственной машине до "Балчуга".  Правда,  мой  видок
обращал на себя внимание, что собственно и требовалось.
   - С какой целью?
   - Чтобы ты не примерял на себя маску Лиходеева. Ты уже знал, что мент
жив, но пропал. Тебе могла прийти в голову мысль,  что  ты  и  пропавший
майор Лиходеев слишком схожи. Нам было необходимо доказать тебе, что  он
- не ты, а главный твой враг. Человек, от которого веет смертью или,  по
крайней мере, опасностью.
   Слишком откровенно такой  спектакль  разыгрывать  нельзя.  Достаточно
пару легких мазков  тонкой  кисточкой.  Сигареты,  купленные  в  кафе  и
предложенные гаишнику. Мы всегда  считали  тебя  достойным  противником.
Пересаливать нельзя. Всего в меру. И мы с тобой выступали на  равных.  Я
все еще пытался напугать тебя.
   - Но не напугал. На себя я никак подумать не мог.  Я  не  курю  после
того, как пришел в себя. А о том,  что  майор  курил  "Жетан",  я  узнал
намного позже. Вы этим только еще  больше  разожгли  во  мне  страсть  к
поискам. Я лишь понял, что не ездил  к  гостинице,  а  вместо  меня  был
другой, но этот другой меня интересовал, как личность, а не как  опасный
элемент.
   - Не принципиально.  Пока  ты  мотался  по  загородным  шоссе,  Антон
подготовил все документы  и  ты  в  промежутках  между  своими  пустыми,
бездарными разъездами, выполнял роль Тимура Аракчеева, ставя мою  печать
на деловые бумаги. Теперь  не  имело  значения,  как  много  ты  сможешь
узнать. Твоя миссия закончилась. В  тебе  отпала  необходимость.  Пришло
время сматывать удочки и  убрать  последних  свидетелей.  И  тебя  тоже,
разумеется.
   - Постой. Но не для этой же дурацкой поездки от нотариуса к "Балчугу"
тебе купили второй комплект одежды? Ты одевался также как и я.
   - Конечно, нет. Я должен всегда быть готовым подменить тебя на случай
твоего  отсутствия,  гибели  или  очередного  припадка.   Поездка   лишь
подтвердила, что людей встречают по одежке. Мы не могли рисковать.  Ведь
банкир из Швейцарии пролетал Москву транзитом.  А  если  тебя  нет?  Что
делать? Такими сделками рисковать нельзя. Но,  учитывая,  что  за  тобой
наблюдают, увидев меня, никто бы  не  сомневался,  что  это  ты.  Стоило
надеть темные очки и все. Вряд ли кому-то взбрело в  голову,  что  Тимур
Аракчеев восстал из пепла. На какой-то короткий отрезок  времени  я  мог
тебя заменить. И поездка это подтвердила.
   - Ив конце концов все прошло  удачно  и  ты,  убирая  свидетелей,  не
пожалел даже преданного тебе Ефима?
   - Что делать. Своя рубашка ближе к телу. Он  слишком  много  знал.  Я
приехал к нему, немного посветился в поселке, дал ему сотовый телефон  и
велел вызвать тебя. Потом покончил с ним,  ушел  на  окраину  поселка  и
устроился в лесочке, выжидая твоего появления. Ты приехал, а я  подложил
тебе тротил под капот.
   Однако  тебе  опять  повезло,  непотопляемый  авианосец.  В   сорочке
родился.
   -  Нет,  в  пижаме.  -  И  опять  мне  пришлось  гоняться  за  тобой.
Неблагодарное это занятие. Ты, как змея, выскальзываешь из  рук.  Но  ты
пропал. Я приехал в коттедж, но тебя нет. Эта дура подняла шум. "Грабят!
Грабят!", Пришлось заткнуть ей рот. Уже решил  ехать  сюда.  Антон  меня
ждал. Можно сказать, тебе повезло. Но по дороге к шоссе я увидел  такси.
Ты проехал мимо, даже не заметив меня. Пришлось вернуться.  И  опять  ты
выскользнул. Я уже понял, что больше тратить времени на тебя не могу.  И
тем   не   менее   решил   сделать   еще    один    круг    по    старым
достопримечательностям.
   Приезжаю сюда и вижу: ба, знакомые все лица.  У  ворот  стоит  машина
Татьяны.
   Одна она сюда не приедет. Значит, вот куда ты  уехал,  пока  я  искал
тебя по городу. Ну что же, как говорится: "Если гора не идет к Магомету,
то Магомет идет к горе". Со свиданьицем, майор! Заодно и прощай. Пойдем,
дружок, к колодцу. Я и так убил на тебя уйму времени. Уже рассвело. Твое
последнее желание я добросовестно выполнил.
   - В колодец  ты  меня  успеешь  отправить.  Я  даже  сам  готов  туда
прыгнуть. Но в твоем рассказе много нестыковок и я  понял,  что  ты  сам
знаешь далеко не все.
   Но самое ужасное не это. Ты же  нищий.  Что  ты  можешь  сделать  без
своего опекуна?
   Он в колодце. А Швейцарский банк не даст тебе ни цента.
   Он усмехнулся.
   - На первое время  мне  хватит  и  полмиллиона,  скучающих  в  камере
хранения.
   Квитанция в записной книжке, которую ты всюду таскаешь  с  собой.  Не
так ли? А потом поищу себе невесту.
   - Не успеешь. Тебя схватят раньше, чем ты возьмешь деньги из камеры.
   Я блефовал. Но одно знал точно, что Тимур понятия не имеет  о  втором
завещании.
   - Не мудри, парень.
   - Ты как был, так и остался марионеткой Гольдберга.  У  меня  есть  к
тебе предложение, Тим. Я могу купить у тебя свою жизнь и заплачу за  нее
всем капиталом твоего отца. Цифры называть не будем, я плохо  разбираюсь
в нулях. Ты ничего не имеешь против такой сделки?
   Тимур Аракчеев открыл рот.
   После долгой паузы он сказал:
   - Ты блефуешь. Что ты можешь? Ты -.ничто!
   - Блефовать я еще не научился. Могу я многое, потому что знаю  больше
тебя.
   Мои старания  не  прошли  даром,  и  я,  как  ты  говоришь,  -  мент,
анализировал полученную информацию. Возможно, я - ничто. Ты недалеко  от
меня ушел, если делаешь ставку на квиток от камеры хранения.
   - Не заговаривай мне зубы.
   - Конечно. Дурной пример заразителен. Начнем с элементарщины.  Максим
не убивал твою жену. Это сделал Антон  той  самой  тростью-клинком,  что
валяется  на  полу.  Вспомни  характер  ранения.  Острая  колотая  рана.
Кухонным ножом человека не проткнешь насквозь.  Такую  же  рану  получил
нотариус. А ведь ты знаешь, что  его  убил  Гольдберг.  Ну  а  теперь  о
причинах. Убив  твою  жену,  он  становится  твоим  опекуном.  Временно,
конечно, пока ты не женишься заново. Но в этом и есть его секрет. Он  не
дал бы тебе дожить до следующей свадьбы. Ты уже был обречен, как и  твоя
покойная жена. И Гольдберг оставался  один.  Согласно  завещанию  твоего
отца, ему переходил  весь  капитал.  Вот  в  чем  главная,  высшая  цель
адвоката. А ты и я помогали  ему  от  всей  души  приблизиться  к  цели,
подставляя головы под топор палача.
   Я достал из кармана конверт со свидетельством о смерти и  бросил  его
на стол. Он просмотрел документ и ничего не понял, как и  я,  когда  его
впервые увидел, и лишь комментарии Татьяны открыли мне глаза.
   - Эта бумажка была заготовлена в день катастрофы. Диагноз смерти  уже
стоял там, написанный под диктовку  Гольдберга.  Так  что,  план  Антона
зародился куда раньше, чем вы меня подожгли у котлована. А  дату  смерти
он проставил вчера. Так что, результат нашего  вчерашнего  поединка  ему
был безразличен. Ты меня убьешь или  я  тебя.  Какая  разница  кого  ему
убивать. Он ждал здесь не меня и не тебя. Он ждал победителя. Пришел  я.
Антон не удивился. Пришел бы ты - реакция та же.
   Приговор уже вынесен и свидетельство о смерти у него в кармане. Никто
из нас живым из этого дома не вышел бы.
   - Мразь! - прохрипел он. - И эта сволочь утверждала, что я ему дороже
сына?!
   Первый раунд я выиграл.
   - Дороже сына, которого у него никогда не было. Но не  дороже  денег.
Ты сам мне говорил.  Антон  не  врал.  Он  искажал  действительность.  И
нотариуса он убил не из-за компромата. Игорь Русанов порядочный  человек
и в дрязгах такого рода участия не  принимал.  В  его  руках  находилось
второе, более позднее завещание, предназначенное для  тебя.  Вот  почему
Антон не мог позволить даже случайную встречу между вами. А как только у
Русанова вырвали из рук заветную бумажку, Гольдберг не дал  ему  и  часа
прожить. А ты, как олух, в это время разъезжал по пригороду,  разыгрывая
из себя таинственную личность с привычками Лиходеева, курящего дерьмовые
французские сигареты. Оба мы с тобой базарные скоморохи. Как  видишь,  я
сумел  многое  узнать.  Могу  проконсультировать  и  в  части  получения
наследства.
   - Говори! Говори, не то я из тебя кишки вытяну!
   - И ничего не узнаешь. Мне нужны гарантии. Вынь обойму из пистолета.
   Он немного помедлил, потом вынул обойму и бросил ее на пол.
   - И патрон из подствольника.
   Тим передернул затвор, и патрон отскочил к лестнице.
   - Вот теперь мы более-менее на равных. То,  что  я  тебе  говорил,  -
правда.
   Свидетельство в твоих руках. Можешь заглянуть  в  его  портфель.  Там
наверняка лежат два загранпаспорта на имя Максима Круглова. Один с  моей
фотографией, второй с твоей. Ведь он до последней минуты не знал, с  кем
ему придется лететь, если попытка убийства здесь не увенчается успехом.
   - Говори, мент, как мне вернуть мои деньги? Или я тебя голыми  руками
придушу. Но на этот раз меня никто не остановит.
   Я достал из кармана второе завещание и протянул ему конверт.
   - Т