разболелся шрам на затылке. Трупов я  еще  не  видел  в
своей новой жизни. Что касается предыдущей,  то  мне  о  ней  ничего  не
известно, и, похоже, я не доберусь до истины,  если  дела  пойдут  таким
образом.
   Я склонился над покойником, снял перчатку и  пощупал  его  руку.  Она
сохранила тепло живого тела. Тихон умер совсем  недавно.  Надо  сказать,
что кровь и мертвец  меня  вовсе  не  пугали.  Я  сам  побывал  в  шкуре
мертвеца, и чужая смерть на меня не произвела впечатления.
   Я прошел в  комнату  и  осмотрелся.  Чисто,  убрано.  Скромное  жилье
одинокого пенсионера. Вероятнее всего, оно так и  должно  выглядеть.  На
обеденном столе, стоявшем  посреди  комнаты,  лежал  семейный  альбом  с
фотографиями. Я подошел и пролистал его.
   Часть снимков исчезла. Они были вырваны, и остались только  следы  от
клея.
   Кто же так тщательно заметает  за  собой  следы?  Кому  мог  помешать
безобидный  старик?  Могу  ли  я  считать  себя  причастным  к   данному
несчастью? Никто не мог знать,  что  я  приеду  к  нему.  Даже  Эрик  не
догадывался, куда мы едем, пока я не сел в машину и не назвал ему адрес.
Похоже на упреждающий удар. Но, может быть, мне все кажется и я  тут  ни
при чем? Плод больной фантазии.
   Я достал телефонную книжку, развернул листок с данными, выписанными с
компьютера и начал звонить.
   - Слушаю вас,  -  раздался  женский  голос,  когда  я  уже  собирался
положить трубку.
   - Дина Борисовна?
   - Совершенно верно.
   - Один вопрос. Вы работали экономкой в частном коттедже?
   Наступила пауза. Мне показалось, она  прикрыла  трубку  ладонью  и  с
кем-то разговаривает.
   Уже хорошо, что она не одна в доме.
   - Да. А с кем я разговариваю?
   - С новым владельцем  дома.  У  меня  накопились  к  вам  вопросы  по
хозяйственной части. Вы не могли бы уделить мне полчаса?
   - Если это так важно, то, пожалуйста.
   Голос ее немного дрожал, будто я ее напугал чем-то.
   - Хорошо. Я сейчас приеду.
   Положив трубку, я тут же ушел. Не  знаю,  видели  меня  или  нет,  по
сторонам не озирался. Мне хотелось как можно быстрее  найти  экономку  и
желательно живой.
   Тут что-то творилось неладное.
   Вернувшись к машине, я  попросил  Эрика  поторопиться  и  назвал  ему
нужный адрес.
   Дорога через всю Москву с бесконечными пробками заняла больше часа.
   Эрик заехал во двор и остановился возле нужного подъезда. Зря мы  это
сделали. Я своим видом привлек внимание всех  старушек,  сидевших  возле
дома на скамеечке. Они разглядывали меня, как огородное пугало.
   Поднявшись на пятый этаж, я позвонил в дверь. Мне никто не открыл. На
стук тоже не реагировали, правда на этот раз дверь была заперта.
   Странно.  Сбежав  по  ступеням  вниз,  я  обратился  к  всезнающим  и
всеведущим стражам местности.
   - Извините, любезные дамы. Вы не в курсе, дома ли  Дина  Борисовна  с
пятого этажа?
   - Уехала, милок, - сказала самая бойкая бабуля, покачивая  коляску  с
младенцем.
   - Не ушла, а уехала? Вы в этом уверены?
   - На такси не уходят. С полчаса как уехала. За ней машина  приезжала.
Она вышла с двумя чемоданами и укатила. Сказала, что в отпуск.
   - Одна?
   - Нет. Ее племянник провожал.
   - А он здесь живет?
   - Нет. Заходит изредка. Но еще один мужчина к ней заходил. Ушел минут
за десять до ее отъезда.
   - Именно к ней?
   - Так он номер квартиры у нас спрашивал.
   - Как он выглядел?
   - А кто ж его знает? В черных очках, кепке и в  куртке.  Он  ушел,  а
следом она с племянником. Торопились очень. Вишь, такси вызвали.
   - Жаль, не застал. Извините.
   Я сел в машину, и мы поехали прочь.
   - Куда теперь?
   - В Бутово, потом видно будет.
   В дороге мне пришла в голову интересная мысль. Я  опять  достал  свой
список, пролистал записную книжку Тимура. В его записях имелось три Иры.
Я сопоставил телефоны из книжки со своим  списком,  и  один  из  номеров
совпал. Теперь я знал точный адрес, по которому надо ехать. Но  меня  не
переставала тревожить одна навязчивая мысль. Успею ли я?
   Я даже не рассчитывал на удачу. Но на  сей  раз  мне  повезло.  Дверь
открыла молоденькая хорошенькая девушка. Живая, без одной царапины.  Мне
показалось,  она  ждала  кого-то.  Увидев  меня,  ее  улыбка  постепенно
растворилась, а лицо стало серьезным и очень беспокойным.
   - Прошу прощения за вторжение. Вы Ира?
   - Да.
   - Мне надо с вами поговорить. Это очень важно.
   - Догадываюсь. Проходите.
   Милая однокомнатная квартирка, обставленная  с  шиком  и  напичканная
электроникой. Даже плазменная панель висела на стене вместо  телевизора.
И одета девушка со вкусом, не броско, без лишней косметики и побрякушек.
Впрочем, с  ее  внешностью  макияж  мог  только  испортить  естественную
красоту.
   Мы прошли в комнату и расселись по креслам напротив друг  друга.  Она
не отрывала от меня взгляда.
   - Я знала, что рано или поздно вы придете.
   Хорошенькая встряска. Я ждал услышать что угодно, но только  не  это.
Ее взгляд меня немного смущал. Мне казалось, она  что-то  ищет  на  моем
лице или по нему ползает муха.
   Я решил идти на пролом.
   - Почему вас уволили из коттеджа?
   - Я думала, вы знаете.
   Обескураживающий ответ, ничего не скажешь.
   - Давайте построим нашу беседу иначе. Расслабьтесь.
   У меня создавалось впечатление, что я здесь хозяин, а не она.
   - Начнем с аварии. Вы же в то время еще работали в доме. Как вы о ней
узнали?
   - Мне рассказал о трагедии Антон Романыч. Он  довольно  резко  заявил
мне, что Тимур погиб, а Максим отправлен в ожоговый центр. Что  касается
меня, то я могу идти ко всем чертям.
   - Он плохо относился к вам?
   - Ненавидел.
   - Поэтому и выгнал?
   - Я бы и сама ушла. Мне незачем оставаться.
   - Механика Ефима Никитина тоже выставили за дверь?
   - Очевидно. Меня выгнали  первой,  так  что  я  не  могу  знать,  как
обошлись с остальными.
   - Вы знаете, где живет Ефим?
   - Где-то за городом. Адреса не знаю. Но там есть  озеро,  и  его  дом
стоит на берегу. Он что-то рассказывал о моторной лодке и рыбалке. Но  я
не прислушивалась. Собирался строить яхту для Тимура.
   Я чувствовал себя не в своей тарелке, она меня смущала. Ответы ее мне
казались странными, даже снисходительными, а голос знакомым.
   - Почему Антон вас ненавидел?
   - Разумеется, из-за Тимура.
   Я сделал паузу. Мне трудно было с ней разговаривать. Я словно взял на
себя  роль  следователя,  который  ведет  жесткий  допрос.  Вероятно,  я
выглядел омерзительно, но выбрал не самый лучший способ самозащиты из-за
растерянности.
   - Возможно, вы догадываетесь, кто я, и вам известно, что я болен.
   Катастрофа лишила меня памяти. Постарайтесь быть откровеннее со  мной
и более подробно рассказывать о прошедших событиях... У вас с Тимуромыли
близкие отношения?
   Мне показалось, она вот-вот заплачет.
   - Да. Я любила его. Мы познакомились в Ялте. Он проводил там  отпуск,
а я работала в цветочном  магазине.  Вообще,  я  из  Винницы,  летом  мы
проходили практику на  курортах,  когда  большой  наплыв  отдыхающих.  Я
закончила торговый техникум. В Ялте  жила  в  общежитии.  Однажды  Тимур
зашел в наш магазин с двумя красотками. Я влюбилась  в  него  с  первого
взгляда. Он купил девушкам цветы.
   Скорее всего, девицы для него ничего не значили. Я ему  приглянулась,
как и он мне. Тимур подмигнул и вызвал хозяина магазина. Я  видела,  как
Тимур отдал ему кучу денег.
   - Мне нужны все цветы с доставкой на дом, - сказал он Арсену.
   Наш директор Арсен чуть не онемел от такой покупки.  Половину  цветов
не  успевали  раскупать,  и  их  выбрасывали.  Когда  он  спросил,  куда
доставить цветы, Тимур улыбнулся, глянул на меня и сказал:
   - Куда укажет эта девушка. Я еще не знаю ее домашнего адреса.
   Спустя пару дней он встретил меня после работы. Я  была  без  ума  от
счастья.
   Тимур очень внимательный, чуткий, и с ним невероятно легко.  О  таком
принце я не смела и мечтать. Я знала, что он наплевательски относится  к
деньгам, но не подозревала, что познакомилась с  настоящим  миллионером.
Впрочем, деньги меня никогда не интересовали. Я просто не могла без него
жить. Отпуск кончился. Я бросила все и уехала с ним в Москву. В то время
он еще не был женат.  Тимур  купил  мне  эту  квартиру,  обставил  ее  и
приходил сюда, но редко. Однажды  он  мне  сказал,  что  я  должна  быть
постоянно рядом. Так я попала  в  коттедж  в  роли  горничной-любовницы.
Антон обо всем быстро догадался и потребовал,  чтобы  меня  уволили.  Но
ничего из этого не получилось. А меня все устраивало, лишь бы быть рядом
с Тимом. А потом он женился на Кате.
   - Тимом?
   - Так друзья звали Тимура, а Максима-Максом. Тим и Макс.  -  Ее  губы
задрожали.
   - Вы видели его в день аварии?
   - Да. Он очень нервничал, был раздражительным и хмурым. Потом,  когда
приехал Макс, он приказал ему собираться, и они тут же ушли.
   - Куда они собирались в тот день?
   - Не знаю. Но  Тимур  торопил  Максима,  говорил,  что  им  предстоит
неблизкий путь. Перед отъездом он звонил из моей комнаты  Антону,  но  я
ничего не слышала, Тим выставил меня за дверь.
   - Тимур брал с собой вещи?
   - Нет. Только достал что-то из сейфа.
   Странно. Никакого сейфа я в доме не видел.
   - Где находится сейф?
   - В его спальне. За картиной "Три грации".
   Я вспомнил, что над моей кроватью у изголовья висит картина  с  тремя
обнаженными купальщицами. Я не придавал ей никакого значения.
   - А спальня на втором этаже, третья дверь справа?
   - Совершенно верно.
   Я чуть не подпрыгнул. Эту спальню я выбрал сам. Причем  она  не  была
лучше других, а скорее хуже.
   - Вот видите, вы сами все знаете!
   - Похоже, обо всем  знает  мое  подсознание,  но  не  хочет  со  мной
делиться  тайнами  прошлого.  Оно  же  мной  и  управляет.  Откуда   же,
по-вашему, я могу что-то знать?
   Некоторое время она молчала, лицо ее странным образом исказилось.
   - Но ведь... Ведь вы же и есть Тимур!
   Из глаз девушки брызнули слезы.
 
Глава III 
 
ОТ ПЕРЕМЕНЫ МЕСТ... 
 
   Антон сидел в плаще, уперев подбородок в костяной набалдашник трости.
   Когда я вошел в холл дома он даже  не  шелохнулся,  а  только  сказал
тихим голосом:
   - Ну здравствуй, Тимур.
   Я подошел к дивану, бросил на него плащ, кепку  и  рухнул  на  мягкое
плюшевое сиденье. Взгляд у адвоката был серьезен, как никогда.
   - Я требую объяснений. Почему ты мне лгал?  Зачем  тебе  понадобилось
рядить меня в карнавальные маски? Я потерял покой и  нахожусь  на  грани
срыва.  Ты  хочешь  отправить  меня  назад   в   клинику   с   диагнозом
"помешательство"?
   - Не для того я тебя из нее вытаскивал. Не спеши  делать  выводы.  Ты
еще очень слаб. Тебе надо знать только  одно:  чем  меньше  знаешь,  тем
крепче спишь!
   Не торопи события, Тим. Всему свое время.
   - Все мое время уйдет на поиски истины. Я должен знать всю правду,  и
я ее узнаю, хочешь ты того или нет. Нет смысла сбивать меня с толку.
   - А ты никогда не сбивался. Когда ты после больницы впервые  вошел  в
этот  дом,  я  очень  внимательно  наблюдал  за  тобой.  Мы  не   успели
переступить порог, как ты снял кепку и повесил ее, не глядя, на  крючок.
А его не легко заметить в полумраке. Человек пришел в свой  дом,  и  это
видно невооруженным взглядом. А по заключению врачей, ты ничего  не  мог
помнить. Ты сам пошел наверх по центральной лестнице, а не по боковым. Я
шел следом и молчал. Ты  сам  выбрал  свою  собственную  спальню,  а  не
другие. Спальню Тимура Аракчеева, где висит твоя одежда.  Объяснить  это
явление я не в состоянии.
   - Зачем? С какой целью тратилось столько времени и сил, чтобы внушить
мне, будто я Максим Круглев? Чем Максим лучше или хуже Тимура?
   - Лучше или хуже - не вопрос. Имя Максима Круглова стало спасательным
кругом для утопающего Тимура Аракчеева. Никто не знал, в каком состоянии
ты очнешься. Если бы ты пришел в себя в полном сознании и  памяти,  крах
стал бы неизбежным.
   - Прекрати крутить, Антон. Говори толком, хватит юлить!
   - Уже забыл? А не должен забывать о  последних  событиях.  К  тебе  в
больницу  приходила  женщина.  Следователь  прокуратуры,  некая   Ксения
Задорина. Хитрая и  очень  умная  лисица.  От  нее  ни  одна  деталь  не
ускользает, она видит людей насквозь. Ты  думаешь,  о  тебе  забыли?  За
тобой неустанно следят. Все менты - взяточники и коррупционеры,  сегодня
на зарплату не проживешь. Но когда погибает один из них, то этого они не
прощают. Забыл про лейтенанта Астахова, сгоревшего в  автокатастрофе?  А
ведь он за тобой гнался. Я принял единственно правильное решение.  Визит
следователя должен был убедить его, что он  имеет  дело  с  пострадавшим
Максимом Круговым, а не с убийцей  Тимуром  Аракчеевым.  И  трюк,  можно
сказать, удался благодаря тому, что ты сам не сомневался в этом. Но если
даже тебе не удалось в полной  мере  убедить  Задорину,  то,  во  всяком
случае, ты себя не выдал. И не мог выдать по неведению.
   - Но почему Задорину  надо  убеждать,  что  я  Максим,  а  не  кто-то
другой?
   Антон выпрямился в кресле, достал из кармана трубку, набил ее табаком
и закурил. Я впервые видел его курящим. Запах дыма мне понравился, но  у
меня слегка закружилась голова. Очевидно, Антон попросту забылся.
   -   Думаю,   ты   научился   мыслить   логически.   Следствие   имеет
неопровержимые доказательства вины Тимура в смерти жены. Докажут они это
в суде или нет, вопрос риторический. Но арест, суд и скандал  неизбежны.
На семьдесят процентов можно считать, что Тимур получит от двенадцати до
пятнадцати лет. Компания разорится, даже если все кончится скандалом.  У
нас сильные конкуренты, они владеют  средствами  массовой  информации  и
обладают крупными связями за границей.
   Наше банкротство  им  на  руку.  Слишком  много  сильных  врагов  нас
окружает. Им ничего не стоит сделать из мухи слона, и все пойдет прахом.
И пойми главное. Не для того я тебя вытаскивал из петли, чтобы  на  твою
шею вновь накинули удавку.
   -  Значит,  я  и  есть  знаменитый  плейбой  Тимур  Аракчеев,  убийца
собственной жены?
   - Она заслужила то, что с  ней  произошло,  -  едва  слышным  голосом
сказал Антон.
   - Только потому, что хотела отнять часть наследства и  развестись  со
мной?
   - Екатерина не собиралась с тобой разводиться. Эта версия для прессы.
Она изменяла тебе, и ты об этом  знал.  Ты  человек  нетерпеливый  и  не
прощаешь предательство. А она обычная сучка. Я тебя предупреждал, с  кем
ты связался, но ты упрям и, скорее всего,  просто  любил  ее.  Так,  как
способен любить Тимур Аракчеев. Слишком много  страсти!  Ты  убил  ее  в
припадке гнева, вот почему майору Лиходееву ничего не  стоило  выйти  на
твой след. Конечно,  напугать  тебя  очень  трудно,  ты  даже  не  думал
скрываться. Жил так, как жил. Но если бы в то время ты мог рассуждать  и
анализировать, как сейчас... Нет, у тебя невыносимый характер.
   Если что  не  по-твоему,  ты  выходишь  из  себя  и  остановить  тебя
невозможно. Ты себя не контролируешь. В тот день ты был таким. Ведь речь
шла о предательстве.
   - Спасибо, успокоил. Делаю вывод. Я сумасбродный  маньяк,  потерявший
память.
   Антон выпустил клуб дыма и отрицательно покачал головой.
   - Торопишься. Все намного сложнее.
   - Возможно. С этим придется еще разобраться. Но возникает вопрос. Как
ты сказал, следователь и тот самый майор Лиходеев опытны. Каким  образом
таких неординарных профессионалов сыска удалось обмануть, внушив им, что
я Максим?
   - Ты очень многого не знаешь.
   - А я обязан знать. Речь идет обо мне, о моей  личности,  которая  не
может лишиться прошлого, даже несмотря  на  амнезию.  Это  не  стишок  в
блокноте, который вычеркиваешь, если он тебе не понравился.
   Антон побагровел. Я чувствовал, как он старается сдерживать себя.
   Удавалось ему это с трудом.
   - Ты начинаешь превращаться в прежнего Тимура.
   - Возможно. Но не удивлюсь, если в конце  концов  окажусь  похищенным
премьер-министром Франции.
   -  В  день  аварии  ты  позвонил  мне  и  велел  ехать   к   развилке
Старопромысловского шоссе, где есть объезд через котлован. Объяснять  ты
ничего не стал, но знал, что шоссе перекрыли. Спорить с тобой  не  имело
смысла. Я собрался и поехал в указанное место. У развилки  мне  пришлось
тебя ждать. Вскоре показалась твоя  машина.  За  рулем  сидел  Макс,  ты
рядом. Я сел на заднее сиденье.
   Вы очень торопились.  Я  не  знал,  что  вас  преследуют  сыщики.  Ты
попросту удирал от лейтенанта. Он сел тебе на хвост  еще  в  городе.  Но
отстал. Машина слабовата.
   Вы гнали во весь опор, а дорога через карьер слишком опасна для таких
экспериментов. Я не был готов к твоей защите на  тот  момент  и  не  мог
решить проблему мирным путем, да и ты этого попросту не хотел.  Вступать
в борьбу со следствием и майором Лиходеевым надо во всеоружии, а  не  по
наитию. Попадать к ним в лапы  было  преждевременно,  но  и  примитивное
бегство вопроса не решало. Ты даже не подготовил себе алиби, а я не знал
подробностей.
   - За нами гнался лейтенант?
   - Так говорят в УВД. Но я этого не знаю.  Патрульная  машина  и  все.
Дорога была слишком скользкой, целую неделю не прекращались  дожди.  Все
произошло в одно мгновенье. Мы ни  с  кем  не  сталкивались.  На  крутом
вираже она просто соскользнула в пропасть. На наше счастье  под  откосом
осталась площадка после обвала, и мы на ней застряли.  Встречная  машина
пыталась избежать столкновения, резко  свернула  вправо  и  врезалась  в
утес. Ее тут же задавило обвалом камней, а патрульная машина впечаталась
в нее, и произошел взрыв. Встречную развернуло боком, лейтенант не успел
затормозить и врезался в  бензобак  со  всего  маху.  Все  это  я  успел
увидеть, пока мы не начали кувыркаться. Машина пару  раз  перевернулась.
Со мной ничего, только царапины, Макс был мертв. Я  вылез  через  заднее
разбитое окно, а потом вытащил тебя. В это время над котлованом пролетел
"кукурузник". Низко. Пилот видел аварию, и я понял, что  он  сообщит  об
этом на землю и вскоре появятся все кому не лень. Встреча с ментами  нам
некстати. Надо бежать, а куда? Назад? Мы наткнемся на встречную ораву, и
тебе крышка. До моей машины, брошенной у  развилки,  километра  три,  не
меньше. К тому же, ты разбил себе лицо, и у тебя шла кровь. Я  попытался
привести  тебя  в  чувства,  но  бесполезно.  Очевидно,  рана  оказалась
серьезней, но тогда я еще не знал насколько. И тут у меня родилась  идея
выдать тебя за Макса. Утащить на себе я тебя все равно не  смог  бы.  Да
это был риск, согласен. Большой риск, но другого выхода я  не  видел.  Я
обшарил карманы Макса и достал его документы, затем вытащил из багажника
канистру с бензином и смочил им твой пиджак и волосы. Я думал  ожоги  не
будут  столь  сильными.  Канистру  выбросил  в  пропасть,  оттащил  тебя
подальше от машины, сунул в твой задний карман брюк  документы  Макса  и
поджег тебя  и  "линкольн".  Как  ты  знаешь,  от  Макса  осталась  одна
головешка, а твое лицо лишь обгорело, что  исключало  прямое  опознание.
Действовал я как автомат, но  не  сомневался  в  успехе  мероприятия.  Я
выбрался на шоссе и поковылял назад. Минут  через  десять  меня  нагнала
какая-то легковушка и подбросила до  развилки.  Там  я  пересел  в  свою
машину  и  обнаружил,  что  потерял  сотовый  телефон.   Добравшись   до
бензоколонки, я позвонил доктору  Фаину  и  попросил  его  связаться  со
"скорой", чтобы тебя отправили к нему в госпиталь. Фаин - Бог в хирургии
и мой старый друг. Через  час  с  четвертью  я  был  у  себя  дома.  Мне
позвонили  тут  же,  как  я  вошел.  Милиция  по  найденным   документам
определила твою личность, но тебя все же  отправили  в  ожоговый  центр.
Затем они позвонили в офис компании, а те, в свою очередь, связались  со
страховым агентством.  Страховщики  потребовали  провести  опознание,  и
следователь областного УВД по наводке страховщиков позвонил мне.
   Оперативно, не правда ли?