дверь и пустилась бежать, пригнув голову и
неловко взмахивая руками. Вахтер, все  еще  не  опомнившись  от  страха,
посмотрел ей вслед, а затем обернулся  к  Нелл  Стэплтон,  лежавшей  без
сознания с окровавленным лицом.

***

   Дверь ему отпер слепой.
   - Да? - произнес он, приоткрыв дверь.
   За темно-зелеными стеклами очков  моргали  невидящие  глаза.  Коридор
позади хозяина был неосвещен.
   - Мистер Вандерхайд?
   Человек улыбнулся.
   - Да, - повторил он.
   Ребус  не  мог  отвести  взгляда  от  глаз  старика.  Зеленые  стекла
напоминали бутылки из-под французского вина.
   Вандерхайду  было  лет  шестьдесят  пять   -   семьдесят.   Ухоженные
седовато-желтые волосы, рубашка с открытым воротом, коричневая  жилетка,
свисающая из кармашка цепочка  часов.  В  руке  -  трость  с  серебряным
набалдашником. Вандерхайд едва опирался на нее, и Ребусу показалось, что
в случае необходимости он ловко воспользуется ею как оружием.
   - Мистер Вандерхайд, я из полиции.
   Ребус полез за удостоверением.
   - Не беспокойтесь, вряд ли ваш документ напечатан азбукой Брайля.
   Рука Ребуса застыла во внутреннем кармане.
   - Разумеется...
   Как глупо. Инвалиды  обладают  поразительной  способностью  заставить
здоровых людей почувствовать себя более беспомощными, чем они.
   - Проходите, инспектор.
   - Спасибо.
   Ребус вошел в холл и только тут...
   - А откуда вы знаете, что я инспектор?
   Вандерхайд покачал головой.
   - Угадал. - Он шел впереди, показывая посетителю  дорогу.  -  Стрелял
наудачу и попал в цель.
   Он засмеялся надтреснутым смехом. Рассматривая  то,  что  можно  было
разглядеть  в  темноте  коридора,  Ребус  находил   обстановку   слишком
безвкусной, даже для слепого хозяина. Чучело совы на  запыленной  тумбе,
стойка для  зонтиков,  напоминающая  слоновую  ногу.  Неожиданный  среди
убогой мебели элегантный резной столик со стопкой непрочитанных писем  и
радиотелефоном, привлекшим особое внимание Ребуса.
   -  Техника  здорово  шагнула  вперед,  не  правда  ли?  -  проговорил
Вандерхайд. - Неоценимо для тех, кто частично утратил  связь  с  внешним
миром.
   - О да, -  ответил  Ребус,  и  Вандерхайд  открыл  дверь  в  комнату,
освещенную так же скудно, как коридор.
   - Сюда, пожалуйста.
   - Благодарю вас.
   В затхлом  воздухе  пахло  лекарствами.  Большой  уютный  диван,  два
глубоких кресла; одна  стена  полностью  занята  застекленными  книжными
шкафами. На других стенах несколько скучноватых акварелей.  И  множество
экзотических безделушек.
   Широкая деревянная каминная полка была сплошь уставлена африканскими,
карибскими, индийскими и китайскими статуэтками.
   Вандерхайд опустился в кресло.  Ребуса  поразило,  что  в  просторной
комнате нет ничего лишнего: мебель  специально  расставлена  так,  чтобы
помочь слепому ориентироваться.
   - Этими побрякушками, инспектор, я увлекался в молодости.
   - Видно, что их собиратель много путешествовал.
   - Скорее, что он был весьма легкомыслен. Выпьете чаю?
   - Нет, сэр, благодарю вас.
   - Может быть, чего-нибудь покрепче?
   - Спасибо, тоже не стоит. - Ребус улыбнулся. - Вчера вечером я хватил
чуть-чуть лишку.
   - Слышу по голосу, что вы улыбаетесь...
   - Вы не спешите спросить, по какому поводу я вас побеспокоил,  мистер
Вандерхайд.
   - Вы правы. Возможно, это потому, что я знаю, инспектор. Или  потому,
что мое терпение безгранично. Время для  меня  не  так  ценно,  как  для
большинства людей. Поэтому я и не тороплю вас. Мне некуда спешить.
   Он снова улыбнулся, устремив глаза куда-то поверх головы Ребуса.  Тот
молчал и слушал.
   - К тому же, - продолжал Вандерхайд, - поскольку я не  выхожу,  почти
никого не  принимаю  и,  насколько  мне  известно,  никогда  не  нарушал
законов, то возможных поводов для  вашего  посещения  остается  ничтожно
мало. Может быть, все-таки выпьете чаю?
   - Я, наверно, помешал вашему чаепитию? - Ребус заметил, что  на  полу
рядом с креслом Вандерхайда стоит почти пустая чашка.  Посмотрев  вокруг
своего кресла, он увидел на потертом ковре еще  одну  и  быстро  опустил
руку: дно чашки и ковер под ней были теплыми.
   - Нет, - сказал Вандерхайд, - я уже его закончил. Вместе с гостем.
   - С гостем? - спросил Ребус удивленным голосом.
   Старик улыбнулся, чуть снисходительно кивнув головой. Ребус,  хотя  и
понял, что его раскусили, решил идти напролом.
   - Разве вы не сказали, что у вас почти никто не бывает?
   - Вот именно, почти. Сегодняшний день  -  исключение,  подтверждающее
правило. Уже второй посетитель.
   - Могу ли я спросить, кто был первый?
   - Могу ли я спросить, инспектор, по какому вы делу?
   Теперь улыбнулся Ребус, кивнув самому себе. К щекам хозяина приливала
краска. Ребусу все же удалось вывести его из равновесия.
   - Итак? - В голосе Вандерхайда зазвучало нетерпение.
   - Итак, сэр. - Ребус встал и принялся ходить по комнате.  -  Я  нашел
ваше имя в одной студенческой работе, посвященной оккультизму.  Это  вас
удивляет?
   Старик немного помолчал.
   - Это мне скорее льстит. И я не лишен самолюбия.
   - Но не удивляет?
   Вандерхайд только пожал плечами.
   - Ваше имя упоминается в  связи  с  деятельностью  оккультной  секты,
практиковавшей в Эдинбурге в шестидесятые годы. Вы были ее участником?
   - Не отрицаю.
   - Точнее сказать, вы были ее руководителем, или даже -  если  уместен
такой термин - светилом.
   Вандерхайд рассмеялся неприятным, скрипучим смехом.
   - Я тронут, инспектор. Поистине тронут. Продолжайте, пожалуйста.
   - Найти ваш адрес  не  составило  труда.  В  телефонной  книге  всего
несколько человек с такой фамилией.
   - Почти все мои родственники живут в Лондоне.
   - Я пришел к вам, мистер Вандерхайд, в связи с расследованием по делу
об убийстве. Не исключено, впрочем, что смерть была случайной, а  вокруг
нее затеяна какая-то темная игра.
   - Вы меня интригуете.
   Вандерхайд сложил кончики пальцев и поднес их к губам. Он  совершенно
не походил на слепого. На передвижения Ребуса по комнате он  не  обращал
внимания.
   - Тело было обнаружено лежащим с раскинутыми в сторону  руками,  ноги
вместе...
   - Обнаженное?
   - По пояс. По сторонам тела - две сгоревшие свечи, а на стене над ним
- знак: пятиугольная звезда.
   - Что-нибудь еще?
   - Нет. Рядом с телом на полу - банка и в ней несколько шприцев.
   - Смерть от передозировки наркотика?
   - Да.
   - Хм-м-м...
   Вандерхайд встал со своего места и прошел прямо к книжному шкафу.  Он
не открыл его, но стоял, словно читая названия на корешках.
   - Если мы имеем дело с жертвоприношением,  инспектор...  Ведь  такова
ваша теория?
   - Одна из нескольких.
   - Так вот, если это жертвоприношение, то средства умерщвления  весьма
необычны. Более того, ни о чем подобном я никогда не  слышал.  Начнем  с
того, что сегодня даже самые последовательные сатанисты едва ли  решатся
на  человеческое  жертвоприношение.  Убийцы-психопаты  не  раз  пытались
представить свои преступления как ритуальные убийства, но у нас,  как  я
понимаю, речь идет не о том. Настоящее человеческое  жертвоприношение  -
собственно говоря, любое жертвоприношение - требует  пролития  крови.  В
современных обрядах и  кровь,  и  тело  жертвы  заменены  их  символами,
например, хлебом  и  вином,  как  в  евхаристии.  Иногда,  если  убивают
животное, кровь настоящая. Но ритуальное убийство без крови - это что-то
новое. Да и  умерщвление  путем  введения  сверхдозы  наркотика...  Нет,
инспектор, гораздо правдоподобнее ваше предположение, что кто-то пытался
замутить воду, манипулируя с уже бездыханным телом.
   Вандерхайд снова повернулся лицом  к  комнате,  к  Ребусу.  И  развел
руками, показывая, что ничем не может помочь.
   Ребус опустился в кресло, еще раз потрогал чашку. Она  остыла.  Улика
исчезла, улетучилась.
   Он  поднял  чашку  и  рассмотрел  ее.  Безобидные  голубые  цветочки,
небольшая трещинка. Вдруг Ребуса будто озарило: теперь он знал, что  ему
делать. Поднявшись, он направился к двери.
   - Вы уходите?
   Он вышел из комнаты, не  отвечая  Вандерхайду,  и  быстро  подошел  к
темной дубовой лестнице. На  виду  был  только  один  пролет,  а  дальше
лестница поворачивала под прямым углом. Секунду назад на площадке кто-то
стоял,  прислушиваясь.  Ребус  не  видел  человека,  но  чувствовал  его
присутствие. Чуть волнуясь, он кашлянул.
   - Спускайся, Чарли.
   Он подождал. Ответа не последовало, но он знал, что парень  стоит  за
поворотом лестницы.
   - Или ты хочешь, чтобы я поднялся? Поговорим вдвоем в темноте?
   Тишину нарушили только мягкие шаги Вандерхайда  и  стук  его  трости.
Ребус обернулся.  На  лице  у  пожилого  человека  застыло  высокомерное
выражение. Непохоже было, чтобы он испытывал какой-то стыд.
   Наконец лестница скрипнула.
   Ребус победно улыбнулся. Предчувствие его не обмануло.
   - Хелло, Чарли, - произнес он.
   - Я не собирался бить ее. Она сама начала.
   Спуститься с площадки, однако, Чарли не спешил. Ребус смутно различал
его лицо, ссутулившиеся плечи, опущенные вниз руки. Интеллигентный голос
исходил словно откуда-то издалека.
   - Почему бы тебе к нам не присоединиться?
   - Вы собираетесь арестовать меня?
   - По какому обвинению? - полюбопытствовал Ребус.
   - Этот вопрос должен  был  бы  задать  ты,  Чарльз,  -  наставительно
произнес Вандерхайд.
   Ребусу надоела эта игра.
   - Спускайся! - скомандовал он. - Выпьем еще по чашке "Эрл Грея".

***

   Ребус раздвинул  малиновые  бархатные  шторы  на  окнах,  и  интерьер
гостиной  сразу  утратил  свою  таинственность.  Загадочные  фигурки  на
каминной полке стали обычными  мирными  безделушками.  Тома  за  стеклом
оказались книгами классиков и  о  классиках:  Диккенс,  Гарди,  Троллоп.
Ребус подумал - неужели в наши дни кто-то читает Троллопа?
   Чарли занялся приготовлением чая в длинной узкой кухне, а  Вандерхайд
и Ребус молча сидели в гостиной, слушая позвякивание чашек и ложек.
   - У вас хороший слух, - произнес Вандерхайд, выдержав долгую паузу.
   Ребус пожал плечами. Он продолжал оценивающе оглядывать комнату. Нет,
он не смог бы здесь жить, но, пожалуй, тоже с удовольствием  навещал  бы
обитающего в такой атмосфере пожилого родственника.
   - Ну вот и чай, - сказал Вандерхайд, когда  вошел  Чарли,  неуверенно
неся перед собой поднос. Опустив его на пол между креслами и диваном, он
умоляюще поглядел на Ребуса. Тот не ответил на его взгляд и лишь коротко
кивнул, принимая чашку. Ребус собрался было заговорить о том, как  ловко
Чарли пользуется  потайными  ходами  и  запасными  дверьми,  но  молодой
человек  занялся  делом:  он  передал  Вандерхайду  чашку,  благоразумно
наполненную лишь наполовину, и подвел его пальцы к широкой ручке.
   - Вот так, дядя Мэттью.
   - Спасибо, Чарльз, - отозвался Вандерхайд, и, если бы он был  зрячим,
его улыбка адресовалась бы прямо Ребусу, а не  пространству  над  плечом
инспектора.
   - Уютно, - сказал Ребус, вдыхая терпкий аромат бергамота.
   Чарли сидел на диване,  скрестив  ноги,  почти  расслабившись.  Он-то
действительно чувствовал себя  в  этой  комнате  уютно,  как  в  старых,
привычных, потертых брюках. Он  молчал,  предоставив  Вандерхайду  вести
разговор.
   - Чарльз рассказал мне всю  эту  историю,  инспектор  Ребус.  Точнее,
рассказал столько, сколько счел нужным.
   Чарли бросил на дядю быстрый взгляд,  и  тот  улыбнулся:  Вандерхайд,
безусловно, чувствовал  недовольство  племянника,  но  не  желал  с  ним
считаться.
   - И я сказал ему, что он должен еще раз поговорить  с  вами.  Но  он,
кажется, этого не хочет. Во всяком случае, не хотел. Теперь  у  него  не
осталось выбора.
   - Как вы узнали? - спросил Чарли.
   В этой гостиной, подумалось Ребусу, Чарли куда более на месте, чем  в
грязном, заброшенном доме в Пилмьюире.
   - Узнал о чем?
   - Где меня найти. Как узнали о дяде Мэттью?
   - А, вот что тебя интересует. - Ребус  стряхнул  с  колена  невидимые
пылинки. - Из твоего эссе. Оно лежит у тебя на столе. Это очень удобно.
   - Что именно?
   - Писать работу по оккультизму, имея родственника-колдуна.
   Вандерхайд усмехнулся.
   - Не колдуна, инспектор. Ни в  коем  случае.  Думаю,  что  настоящего
колдуна я встречал только раз в жизни. И представьте  себе  -  здесь,  у
нас.
   - Дядя Мэттью, - перебил его Чарли,  -  я  не  думаю,  что  инспектор
пришел, чтобы...
   - Наоборот, - возразил Ребус. - Именно за этим.
   - Да?.. - Чарли был явно разочарован. - Не для того, чтобы арестовать
меня?
   - Нет,  хотя  ты  заслужил  хорошую  головомойку  за  синяк,  который
поставил Трейси.
   - Она сама напросилась!
   Чарли заволновался и выпятил нижнюю губу, как обиженный ребенок.
   - Ты ударил женщину? - спросил Вандерхайд с возмущением.
   Чарли посмотрел на него и сразу отвернулся, словно  не  выдержал  его
взгляда. Взгляда, которого не было.
   - Да, - прошептал он. - Но...
   Он потянул вниз воротник джемпера-поло, и Ребус увидел  две  длинные,
темные полосы.
   - Славные царапины, - прокомментировал Ребус  для  Вандерхайда.  -  У
тебя царапины, у нее фонарь под глазом. Око за око, зуб за зуб.
   Вандерхайд снова ухмыльнулся, слегка наклоняясь вперед и опираясь  на
свою трость.
   - Отлично, инспектор, - проговорил он. - Не давайте ему спуску! -  Он
поднес чашку к губам и подул на нее. - Чем же мы можем быть вам полезны?
   - Я нашел ваше имя  в  эссе  Чарли.  В  примечании  он  ссылается  на
недавний разговор с вами  как  со  специалистом  по  вопросам  магии.  Я
заключил, что вы живы и здоровы, живете в Эдинбурге, а в...
   - ..в телефонной книге не так много Вандерхайдов, - закончил за  него
старик. - Да, вы об этом упоминали.
   - Вы ответили почти на все мои вопросы касательно черной  магии.  Мне
осталось только кое-что спросить у вашего племянника.
   - Видимо, я должен удалиться...
   Вандерхайд сделал движение, чтобы встать.  Ребус  помахал  рукой,  но
спохватился. Впрочем, Вандерхайд, вероятно, предвидел ответ.
   - Нет, сэр, - сказал Ребус, когда Вандерхайд уже снова уселся. -  Это
займет каких-нибудь пару минут.
   Он повернулся к молодому человеку, который  почти  потонул  в  мягких
подушках дивана.
   - Итак, Чарли, - начал Ребус, -  на  сегодняшний  день  у  меня  есть
основания считать тебя вором  и  соучастником  убийства.  Можешь  ли  ты
что-нибудь сказать по этому поводу?
   Ребус с удовольствием наблюдал,  как  смуглое  лицо  парня  мгновенно
приобрело оттенок сырого теста.
   Вандерхайд слегка вздрогнул, но был скорее заинтригован, чем  смущен.
Чарли перевел взгляд с одного на другого, словно ища поддержки.  Слепыми
ему показались обе пары глаз.
   - Я... - начал он.
   - Да? - поторопил Ребус.
   - Я налью себе еще немного чая, - закончил юноша, как  будто  позабыл
все остальные слова.  Ребус  терпеливо  ждал.  Пусть  выпьет  хоть  весь
дядюшкин чай. Он услышит от Чарли то,  что  ему  нужно.  Пусть  с  Чарли
сойдет семь потов, Ребус услышит ответы на свои вопросы.

***

   - Неужели весь Файф такой мрачный?
   - Только в самых живописных местах.
   Офицер файфской полиции вел Брайана  Холмса  через  поле.  Сумеречное
однообразие  нарушало  единственное  засохшее  дерево.  Дул  порывистый,
холодный ветер. Провожатый Холмса  называл  его  каким-то  словом  вроде
"сточный". Если это означало "восточный",  то  он  имел  весьма  смутное
представление о географии, потому что ветер дул с самого что ни на  есть
запада.
   Пейзаж разочаровал Холмса. Поле выглядело плоским, но через некоторое
время он обнаружил,  что  они  поднимаются  вверх,  и  вспомнил,  что  в
Шотландии  есть  знаменитый  холм,  где  оптический   обман   заставляет
спускающегося путника думать, что  он  поднимается...  Или  наоборот?  В
любом случае спрашивать у этого парня не имело смысла.
   Когда они закончили подъем, перед Холмсом раскинулось огромное черное
пространство заброшенных шахт, отделенных  от  поля  полоской  деревьев.
Шахты были выработаны и закрыты уже в шестидесятые  годы.  Теперь  вдруг
откуда-то  появились  деньги,  и  шахты  начали   закапывать,   наземные
постройки сносить, а поле засевать зеленой травой, словно файфские шахты
никогда и не существовали.
   Но Брайан Холмс знал, что это  не  так.  Его  дядя  был  шахтером,  и
детская память Брайана сохранила сотни историй из шахтерской жизни.
   - Мрачная картина, - снова пробормотал он, спускаясь  за  офицером  с
небольшой  горки  к  деревьям,  возле  которых  стояло  человек   десять
полицейских. Услышав шаги, они обернулись. Холмс подошел к тому из  них,
что показался ему старшим и представился:
   - Констебль сыскной полиции Брайан Холмс, сэр.
   Человек  улыбнулся,  кивнул  и  мотнул  головой  в  сторону  другого,
выглядевшего гораздо моложе. Все полицейские - и  даже  этот  Иуда,  его
провожатый - заулыбались. Холмс покраснел и стал переминаться с ноги  на
ногу. Молодой человек увидел его замешательство и протянул руку.
   - Я сержант сыскной полиции Хендри, Брайан. Иногда работаю здесь.
   Кое-кто снова заулыбался, повеселел и Холмс.
   - Простите, сэр.
   - На самом деле я  польщен.  Приятно  узнать,  что  я  выгляжу  таким
молодым, а Гарри таким старым. - Он  кивнул  в  сторону  того,  которого
Холмс принял за старшего офицера. - Я повторю вам то, что говорил сейчас
ребятам. У нас есть довольно надежные сведения, что  сегодня  тут  будут
стравливать собак. В укромном месте, в полумиле  от  главной  дороги,  в
миле от ближайшего дома. Место выбрано прекрасно. Есть узкая дорожка, по
которой можно проехать сюда от шоссе. Вероятно, три или четыре фургона с
собаками и неизвестно сколько легковых машин с участниками.  Если  будет
похоже на  "Айброкс"  , придется вызывать подкрепление. Но вообще  нас  интересуют  не
столько игроки, сколько  хозяева.  Говорят,  главный  -  Дэйв  Брайтмен,
хозяин двух свалок  в  Керколди  и  в  Метиле.  У  него  есть  несколько
питбулей, и мы думаем, это он устраивает бои.
   Из рации сержанта донеслось шипение, а затем  сигнал  вызова.  Хендри
ответил.
   - Констебль Холмс у вас? - послышался вопрос.
   Хендри удивленно взглянул  на  Холмса  и  передал  ему  рацию.  Холмс
виновато пожал плечами.
   - Констебль Холмс слушает.
   - Для вас есть сообщение, касающееся мисс Нелл Стэплтон.

***

   Сидя в холле клиники и жуя  купленную  в  автомате  шоколадку,  Ребус
восстанавливал в памяти события дня. При воспоминании о  Трейси  мошонка
снова заныла. Кажется, есть такая болезнь - двойная грыжа?..
   Между тем вторая половина дня оказалась очень продуктивной:  занятный
разговор с Вандерхайдом, а что до Чарли -  так  тот  запел,  как  певчий
дрозд.
   -  О  чем  вы  хотели  спросить  меня?  -  обратился  он  к   Ребусу,
возвратившись с полной чашкой в гостиную.
   - Меня интересует время, Чарли. Твой дядя сказал мне,  что  для  него
время ничего не значит, но  для  полицейских  оно  значит  очень  много.
Особенно  в  таком  деле.  Я   недостаточно   четко   представляю   себе
последовательность событий. И хотел бы ее прояснить.
   - Хорошо, - ответил Чарли. - Чем я могу помочь?
   - Ты заходил к Ронни в тот вечер?
   - Да, ненадолго.
   - И ушел на какую-то вечеринку?
   - Да.
   - Оставив Ронни с Нилом?
   - Нет, он уже ушел.
   - Ты не знал, конечно, что Нил - брат Ронни?
   Удивление Чарли казалось искренним, но Ребус уже  убедился,  что  тот
прекрасный актер.
   - Нет, конечно, не знал. Ничего себе... Брат... Почему же  он  никому
не говорил?
   - Нил полицейский, как и я, - объяснил Ребус.
   Чарли только улыбнулся и покачал головой. Вандерхайд сидел, задумчиво
откинувшись в кресле и внимательно слушая, как судья на процессе.
   - Нил утверждает, - продолжал Ребус, - что  он  ушел  довольно  рано,
потому что с Ронни стало невозможно разговаривать.
   - Могу себе представить.
   - Почему?
   - Он ведь как раз укололся, так? А до того постился целую вечность.
   Чарли вдруг  вспомн