ил  о  присутствии  дяди  и,  повернувшись  в  его
сторону, умолк. Проницательный старик уловил, как всегда, замешательство
племянника и снисходительно махнул рукой, как бы говоря: "Я  давно  живу
на этом свете и кое-что повидал".
   - Думаю, так оно и было, - согласился  Ребус.  -  Ронни  вводит  себе
раствор. В доме никого не остается. Раствор -  смертельный  яд.  Трейси,
вернувшись, находит Ронни в его комнате...
   - Это она так говорит, - перебил Чарли.
   Ребус кивнул, признавая его право на сомнение.
   - Давай предположим, что она говорит правду. Он  мертв,  или  ей  так
кажется.  Она  пугается  и  убегает.  Но  дальше   начинается   сплошная
неразбериха; вот тут-то мне и нужна твоя помощь, Чарли. Кто-то переносит
тело Ронни на первый этаж. Зачем - неизвестно. Может  быть,  хотели  так
мило пошутить, а может быть, как заметил твой дядя, замутить  воду.  Как
бы то ни было, примерно в это время появляется второй пакет с  порошком.
Трейси видела только один... - Ребус заметил, что Чарли снова собирается
протестовать. - Во  всяком  случае,  так  она  утверждает.  Итак,  Ронни
использовал одну упаковку. После смерти его  тело  переносится  вниз,  и
волшебным образом появляется еще одна упаковка. В ней - героин, а не тот
яд, который ввел себе Ронни.  И  в  дополнение  ко  всему  исчезает  его
фотоаппарат, а затем появляется в доме, где обитаешь ты, Чарли, в  твоей
комнате, в черном полиэтиленовом пакете с твоими вещами.
   Чарли отвел глаза. Теперь он разглядывал ковер, чайник и свою чашку.
   - Да, это я взял его, - произнес он, не поднимая глаз.
   - Ты взял аппарат?
   - Я же сказал...
   - Понятно. - Голос Ребуса звучал совершенно  нейтрально.  Стыд  Чарли
мог в любой момент превратиться в злобу. - Когда ты взял его?
   - Я не смотрел на часы.
   - Чарльз! - воскликнул Вандерхайд.
   Племянник выпрямился,  словно  маленький  мальчик,  трепещущий  перед
своим дядей-колдуном.
   Ребус прочистил горло. Во рту у него оставался сильный  привкус  "Эрл
Грея".
   - Когда ты вернулся, в доме был кто-нибудь?
   - Нет. Никого, если не считать Ронни.
   - Он лежал внизу или наверху?
   - Я нашел его, раз это вам так важно, на верхней площадке.  Будто  он
собирался спускаться вниз. Я решил, что он  упал  и  отключился,  но  он
выглядел очень странно. Когда человек  спит,  он  ведь  дышит.  А  Ронни
был.., как окоченевший. Кожа влажная, холодная.
   - Итак, он лежал на верхней площадке лестницы?
   - Да.
   - Что ты стал делать?
   - Я понял, что он умер.  А  дальше  было,  как  во  сне.  Это  звучит
глупо... Теперь я понимаю, что я просто пытался уговорить  сам  себя.  Я
вошел к Ронни в комнату...
   - Шприц там лежал?
   - Я не помню.
   - Ладно, не важно.
   - И я подумал, что когда Трейси вернется...
   - Ну?
   - Господи, получается, что я какое-то чудовище.
   - Почему?
   - Ну, я понимал: когда она вернется в дом и увидит, что  Ронни  умер,
она заберет все, что сможет. Я знал это совершенно точно. И поэтому взял
то, что, как мне казалось, он оставил бы мне.
   - На память? - едко спросил Ребус.
   - Не совсем, - признал Чарли.
   Ребуса вдруг кольнуло: с какой легкостью льется признание!
   - Это единственная стоящая вещь, какая была у Ронни.
   Вот это уже больше походило на правду. Дело, разумеется,  не  в  том,
что Чарли нуждался в деньгах: он всегда мог рассчитывать на дядю Мэттью.
Конечно, его притягивала незаконность поступка. И мысль о  том,  что  он
выполняет предсмертную волю друга.
   - Итак, ты взял аппарат?
   Чарли кивнул.
   - И сразу ушел?
   - Я пошел прямо к себе. Мне передали, что заходила Трейси, малость не
в себе, спрашивала меня. Я понял, что она уже знает про Ронни.
   - То есть вместо того, чтобы схватить аппарат, она пошла  звать  тебя
на помощь.
   - Да.
   В голосе Чарли почти слышалось раскаяние. Почти.
   Ребусу было интересно, что думает обо всем этом Вандерхайд.
   - Знаешь ли ты, кто такой Хайд?
   - Персонаж Роберта Луиса Стивенсона.
   - А еще?
   Чарли пожал плечами.
   - А известен ли тебе кто-либо по имени Эдвард?
   - Персонаж Роберта Луиса Стивенсона.
   - Я не понимаю.
   - Извините, я пошутил. В "Странной  истории  доктора  Джекила"  Хайда
зовут Эдвард. А я не помню никого с таким именем.
   - Хорошо. Хочешь узнать одну интересную вещь, Чарли?
   - Какую?
   Ребус обернулся к неподвижно сидящему Вандерхайду.
   - Я полагаю, твой дядя уже понял, о чем идет речь.
   Вандерхайд улыбнулся.
   - Вероятно. Поправьте меня, если я ошибаюсь, инспектор Ребус, но  вы,
наверное, хотели сказать, что  раз  тело  переместилось  из  спальни  на
площадку  лестницы,   остается   только   предположить,   что   человек,
переносивший его, находился в доме, когда пришел Чарли.
   У Чарли отвисла челюсть.  До  того  Ребус  всегда  полагал,  что  это
выражение употребляется лишь фигурально.
   - Именно так, - подтвердил Ребус. - Вам повезло, молодой человек.  По
всей видимости, какие-то люди перетаскивали  тело  вниз,  услышали,  что
кто-то пришел, и спрятались в  одной  из  комнат,  возможно,  в  вонючей
ванной. Все это время они были в доме.
   Чарли нервно сглотнул. Потом закрыл рот, наклонил голову и заплакал.
   Он почти не всхлипывал - и все же его дядя улыбнулся и удовлетворенно
кивнул в сторону Ребуса.

***

   Ребус дожевал батончик, пахнувший антисептиком.  Тот  же  медицинский
запах стоял в коридоре,  в  палатах  и  в  этой  комнате  ожидания,  где
посетители  пытались  перелистывать  яркие   потрепанные   журналы,   не
задерживаясь, однако, на этом занятии дольше  нескольких  секунд.  Дверь
открылась, и вошел Холмс с измученным тревогой лицом. Сорок минут,  пока
он добирался сюда из  Файфа,  он  представлял  себе  все  самое  худшее.
Требовалась скорая помощь.
   - С ней ничего страшного, - поспешил успокоить его Ребус. - Вы можете
увидеть  ее.  Врач  решил  оставить  ее  здесь  до  утра,  хотя   особой
необходимости нет. У нее сломан нос.
   - Сломан нос?
   -  Больше  ничего.  Ни  сотрясения  мозга,  ни  повреждения   зрения.
Обыкновенный перелом носа, как у уличных драчунов.
   Ребусу  показалось,  что  его  легкомыслие  обижает  Холмса.  Но  тот
улыбнулся и с облегчением расправил плечи.
   - Так что же? Вы пойдете к ней?
   - Конечно.
   - Я вас провожу.
   Он положил руку Холмсу на плечо и вывел из комнаты.
   - Как вы узнали? - спросил Холмс, пока они шли по коридору.
   - О чем?
   - О том, что это Нелл? Что Нелл и я...
   - Вы же детектив, Брайан. Сообразите.
   Холмс наморщил лоб. Ребус надеялся, что мыслительный  процесс  окажет
дополнительное терапевтическое действие.
   - У Нелл нет родственников, и она попросила сообщить мне.
   - Написала, чтобы сообщили вам. Понять то, что она говорит,  довольно
трудно.
   Холмс мрачно кивнул.
   - Но меня не могли найти, и обратились к вам.
   - Почти что так. Все разгадали. А как Файф? Я теперь бываю там только
раз в году.
   Двадцать восьмого апреля, прибавил он про себя.
   - Файф? Нормально. Мне пришлось  уехать  до  того,  как  они  начали.
Страшно жалко. Впрочем, кажется, я не произвел  особого  впечатления  на
команду.
   - Кто руководил?
   - Молодой сержант, Хендри.
   - Я его знаю, - сказал Ребус. - Странно,  что  вы  ничего  о  нем  не
слышали.
   Холмс пожал плечами.
   - Надеюсь, они поймали этих уродов.
   Ребус остановился перед одной из дверей.
   - Сюда? - спросил Холмс.
   Ребус кивнул.
   - Хотите, чтобы я зашел с вами?
   Холмс посмотрел на инспектора с выражением, похожим на благодарность,
и покачал головой.
   - Нет, спасибо. Если она спит, я не задержусь. Только один вопрос.
   - Да?
   - Кто это сделал?

***

   Кто  это  сделал?  Самая  большая  загадка.  Возвращаясь  обратно  по
коридору, Ребус вспомнил  распухшее  лицо  Нелл,  ее  неудачную  попытку
заговорить. Потом она показала, что ей нужен лист бумаги. Он  достал  из
кармана блокнот и ручку и протянул Нелл.  Она  яростно  строчила  что-то
целую минуту.
   Он остановился, достал из кармана блокнот и перечитал рассказ Нелл  в
четвертый или пятый раз.
   "Я работала  в  библиотеке.  Какая-то  женщина  попыталась  пройти  в
здание,  несмотря  на  протест  вахтера.  Поговорите  с  ним,   он   все
подтвердит. Затем женщина ударила меня головой в лицо. Я  только  хотела
помочь, пыталась урезонить ее, а она, вероятно, решила, что я  собираюсь
помешать ей. Но я действительно хотела помочь. Это та девушка, что снята
обнаженной на фотографии, которую я видела вчера вечером в пабе, в кейсе
у Брайана. Вы ведь тоже были там, правда? Не заметить было  трудно,  паб
был почти пустой.  Где  Брайан?  Опять  добывает  для  вас  порнографию,
инспектор?"
   "Вот язва", - подумал Ребус и улыбнулся. Читая записку в первый  раз,
он тоже улыбался: несмотря  на  черные  синяки  под  глазами,  Нелл  ему
нравилась, напоминала Джилл.
   Что же за девка эта Трейси? За ней, как за улиткой, тянулся мерцающий
след... След хаоса.  Случайность,  нервный  срыв  или  ей  действительно
зачем-то нужно было попасть в университетскую  библиотеку?  Ребус  снова
остановился и прислонился к стене. Ну и денек! А ведь считается, что  он
свободен от дел! "Подчищает хвосты", готовясь окунуться  в  кампанию  по
борьбе с наркотиками! И не принимает текучку близко к сердцу.
   Дверь  палаты  распахнулась,  показался   Брайан   Холмс,   и   Ребус
подтянулся. Холмс двинулся сначала в другую сторону, но,  заметив  шефа,
быстрым шагом повернул к нему. Ребус до сих пор еще не  разобрался,  был
ли Холмс ценным кадром - или юнцом, за которого он в ответе. Или  тем  и
другим одновременно?
   - Как она?
   - Кажется, ничего. Она не спала. На лицо, конечно, страшно смотреть.
   - Обыкновенные синяки. Врач  уверяет,  что  вообще  ничего  не  будет
заметно.
   - Да, Нелл сказала.
   - Она уже говорит? Это очень хорошо.
   - Она сказала также, кто это сделал.
   Холмс посмотрел на Ребуса. Тот отвернулся.
   - Что все это значит? Какое отношение имеет к этому Нелл?
   - Насколько мне известно, никакого. Оказалась  в  неудачном  месте  в
неудачное время. Считайте, что это совпадение.
   - Совпадение? Чудесное слово. Спишем все на  совпадение  и  не  будем
ломать голову! Не знаю, какую игру вы ведете, Ребус, но я в  ней  больше
не участвую.
   Холмс повернулся и пошел по коридору обратно. Ребус  хотел  крикнуть,
что в том конце нет выхода, но советы Холмсу были не  нужны.  Ему  нужна
была пауза, передышка.  Как  и  Ребусу.  Но  Ребусу  нужно  было  еще  и
подумать, а для этого больше всего подходил его рабочий кабинет.

***

   Осторожно переставляя ноги, Ребус вскарабкался вверх по лестнице.  Он
просидел за столом минут десять, пока  горячее  желание  выпить  чаю  не
заставило его снять телефонную трубку. Потом он откинулся назад, положив
перед собой листок, на котором набросал "факты" своего  "дела".  Неужели
он напрасно тратит силы и время? Он понимал, что имеющихся у него сейчас
на  руках  данных  маловато:  едва  ли  какой-нибудь  суд   усмотрит   в
произошедшем состав преступления. Не было причин считать, что Ронни ввел
себе  яд  не  сам.  Однако,  хотя  в  городе  не  наблюдалось   дефицита
наркотиков, кто-то заставил Ронни  изголодаться  по  дозе.  После  этого
кто-то перенес его тело на другое место и положил рядом пакет  с  чистым
героином, вероятно, в  надежде,  что  после  проверки  порошка  причиной
смерти посчитают обычную передозировку. Но экспертиза показала  крысиный
яд.
   Ребус снова взглянул на листок.
   Предположения, допущения... Без них даже эти несколько  фактов  никак
не  связывались  между  собой.  Попробуй  перетасовать  карты,  Джон,  и
разложить их в обратном порядке.
   Кому могло понадобиться убивать Ронни? В конце концов, бедолага и без
того недолго бы протянул. Он не мог добыть дурь, потом нашел,  но  знал,
что товар далеко  не  чистый.  Недаром  он  сказал  Трейси:  "Они  убили
меня..." Следовательно, Ронни не сомневался, что человек, продавший  ему
порошок, хотел его смерти. И все же  Ронни  укололся.  Нет,  так  совсем
ничего не понятно. Попробуй еще раз.
   Кому и зачем  нужна  была  смерть  Ронни?  Стандартных  причин  можно
назвать несколько. Знал что-то, чего не должен был знать;  имел  что-то,
чего не должен был иметь; не имел чего-то, что должен был  иметь.  Какая
из них верна? Ребус не знал. Никто не знал.
   В дверь постучали, и появился констебль с чашкой чая. Это  был  Гарри
Тодд.
   - Опять вы, - без удивления заметил Ребус.
   - Да,  сэр.  -  Он  поставил  чашку  на  единственный  уголок  стола,
свободный от бумаг.
   - Как сегодня вечер? Спокойно?
   - Как обычно,  сэр.  Несколько  пьяных,  пара  ограблений.  Серьезная
авария около доков.
   Ребус кивнул и взял чашку.
   - Вы не знаете констебля по имени Нил Макгрэт?
   Ребус поднял глаза на Тодда. Тот почему-то покраснел.
   - Да, сэр, - ответил он. - Я его знаю.
   Горячий чай с молоком пришелся как нельзя кстати. Ребус отхлебнул  из
чашки и спросил:
   - Просил вас присмотреть за мной, а?
   - Простите?
   - Если встретите его, передайте, что все в порядке.
   - Слушаюсь, сэр.
   Тодд повернулся, собираясь выйти.
   - Да, Тодд...
   - Сэр?
   - Чтобы я вас больше не видел.
   - Слушаюсь, сэр.
   Тодд выглядел подавленным. У двери он  остановился,  словно  вспомнил
новость,  которая  поможет  ему  вернуть  расположение   начальника,   и
обернулся с радостной улыбкой.
   - Вы не в курсе операции в Файфе, сэр?
   - Какой операции? - спросил Ребус с интересом.
   - Ареста собачников, сэр.
   Ребус старался казаться равнодушным.
   - Взяли организаторов собачьего ринга. Вы знаете, кто арестован?
   - Малькольм Рифкинд?
   Торжествующая улыбка пропала с физиономии Тодда.
   - Нет, сэр.
   Он снова повернулся к двери. Терпение Ребуса лопнуло.
   - Ну так кто же?
   - Диск-жокей, Кэлум Маккэлум.
   Несколько секунд Ребус тупо смотрел на дверь, закрывшуюся за  Тоддом,
пока до него не дошло,  о  ком  речь.  Кэлум  Маккэлум!  Любовник  Джилл
Темплер!
   Ребус издал странный звук - нечто среднее между  хохотом  и  победным
кличем.
   Отсмеявшись, он достал  из  кармана  носовой  платок,  стал  вытирать
глаза, снова посмотрел на дверь - и она снова  открылась.  На  пороге  с
озадаченным выражением лица стояла именно она: Джилл Темплер.
   Ребус посмотрел на часы. Почти час ночи.
   - Ты работаешь в ночь, Джилл? - спросил он, чтобы скрыть смущение.
   - Ты, наверное, уже знаешь. - Она не пожелала услышать его вопрос.
   - О чем?
   Она вошла в кабинет, сбросила бумаги со стула на пол и  устало  села.
Ребус поглядел на разлетевшиеся по полу листы.
   - Утром уборщица подберет, - произнес он. - Да, я слышал.
   - По этому поводу ты так веселился?
   Ребус сделал вид, что не понимает, о чем речь,  но  это  удалось  ему
только отчасти.
   - Нет, конечно. Просто.., прочел один нелепый отчет.
   - Ты же не умеешь мне врать, Ребус.
   Голос у нее был измученный. Ему хотелось утешить ее, сказать, что она
прекрасно  выглядит...  Но  он   промолчал,   зная,   что   соврать   ей
действительно не сумеет. С осунувшимся от бессонницы и потемневшим лицом
она выглядела просто ужасно. Ее любовь заперли в тюремную камеру  где-то
в Файфе.  Ее  любовь  теперь  сфотографируют,  снимут  с  нее  отпечатки
пальцев, запротоколируют.
   Ее любовь - Кэлума Маккэлума.
   Сколько неожиданностей таит в себе жизнь.
   - Чем я могу тебе помочь?
   Она подняла на него глаза, словно не понимая, кто он такой и где  она
находится. Потом передернула плечами.
   - Это звучит глупо, но я действительно зашла  случайно.  Заглянула  в
буфет, прежде чем ехать домой, и услышала...
   Она снова вздрогнула, и Ребус увидел, что она  на  грани  срыва.  Ему
показалось, что она готова упасть в обморок.
   - Узнала про Кэлума. Я просто не понимаю, как он мог..,  скрывать  от
меня такое хобби. Стравливать несчастных собак...
   - Думаю, что правильнее будет спросить об этом у него, Джилл. Сделать
тебе кофе?
   - Нет, что ты. Я и так не представляю себе, как засну. Я бы попросила
тебя о другом, если можно.
   - Слушаю тебя.
   - Отвези меня домой...
   Ребус уже собирался кивнуть...
   - ..и еще обними меня.
   Ребус медленно поднялся из-за стола, положил в карман ручку и  листок
бумаги. Она встала со стула и ждала его на середине комнаты.  Пройдя  по
непрочитанным отчетам и неподписанным документам, он  крепко  обнял  ее.
Обхватив его руками,  она  уткнулась  ему  лицом  в  плечо.  Он  положил
подбородок ей на затылок и, смотря на дверь, гладил ее спину одной рукой
и ласково похлопывал другой. Через некоторое время она  подняла  голову,
откинула назад плечи, но все еще  не  отпускала  его.  Глаза  ее  влажно
блестели, но она уже взяла себя в руки.  Выглядела  она  теперь  гораздо
лучше.
   - Спасибо, - сказала она.
   - Мне это было так же нужно, как тебе, - ответил Ребус. - Поехали.

Пятница

   Обитатели, казалось, были довольно зажиточны  и,  соревнуясь  друг  с
другом и надеясь стать еще богаче, выставляли излишки зерна напоказ.

   Кто-то стучал в его дверь. Стучал настойчиво, старым медным молотком,
который он не чистил  сто  лет.  Ребус  открыл  глаза.  Солнце  заливало
комнату, на невыключенном проигрывателе щелкал звукосниматель.  Опять  в
кресле, опять одетый. Не продать ли за  ненадобностью  матрас?  Впрочем,
кому нужен матрас без кровати!
   Тум-бум-бум. Кто-то очень  упорный.  С  трудом  разлепляя  глаза,  по
дороге к двери он засунул рубашку в брюки. На удивление, он выспался,  и
ни шея, ни спина не затекли. Если помыться и побриться...
   Холмс собирался постучать снова, когда дверь наконец открылась.
   - Брайан? - Ребус искренне обрадовался.
   - Доброе утро. Вы извините мое вторжение?
   - Конечно, проходите. Как Нелл?
   - Я звонил рано утром, мне сказали, что все хорошо.
   Холмс следовал за Ребусом на кухню.  Он  ожидал,  что  в  квартире  у
Ребуса, как у всякого холостяка, будет пахнуть пивом и табаком.  Но  дом
оказался неожиданно опрятным, довольно чистым, обставленным  со  вкусом.
Ребус не производил впечатления знатока литературы - однако  в  квартире
было множество книг. Впрочем, часть книг хозяин явно  еще  не  открывал:
они были куплены на случай ненастного уик-энда. Уик-энда, который так  и
не наступил.
   Ребус махнул рукой в сторону чайника и кухонных полок.
   - Приготовите кофе? Я еще не умывался.
   - Конечно.
   Холмс решил, что с новостью можно подождать.  По  крайней  мере  пока
Ребус не проснется окончательно. Растворимого кофе он не  нашел,  но  на
одной из полок притаилась пачка молотого, -  с  давно  прошедшим  сроком
годности. Он поставил чайник на огонь. Из ванной послышался шум  воды  и
какие-то голоса, вероятно, это бормотал радиоприемник.
   Пока Ребус принимал душ, Холмс решился  оглядеть  квартиру.  Огромная
гостиная, высокий потолок с карнизом. Холмсу стало завидно.  Такого  он,
наверное, не сможет себе  позволить  никогда.  Он  смотрел  квартиры  на
Истер-роуд, в районе футбольных стадионов на "Хибс"  и  "Хартс".  Да,  в
этих районах ему было по средствам снять жилье -  приличную  квартиру  с
тремя спальнями. Но комнатки были  тесные,  кварталы  неприглядные.  Он,
конечно, не сноб... Нет, сноб и еще какой! Он  хотел  бы  жить  в  Новом
городе, в Дин-вилледже  или  здесь,  в  Марчмонте,  где  в  уютных  кафе
философствуют студенты.
   Машинально он поднял иголку звукоснимателя  с  отыгравшей  пластинки,
снял старый диск - джаз-комбо - и огляделся, тщетно ища конверт. Звуки в
ванной стихли. Он на цыпочках возвратился обратно в кухню, нашел в одном
из ящиков чайное ситечко и разлил кофе ко чашкам. Ребус вышел из ванной,
замотавшись в большое  полотенце  и  вытирая  голову  другим,  поменьше.
Мускулатура его определенно нуждалась в тренировке.
   Он взял чашку и сделал глоток.
   - М-мм... Вот это жизнь.
   - Я нашел кофе в шкафу. Молока, похоже, нет.
   - Обойдемс