того?..  С  пятого
этажа?..
   - Чанышев, - подсказал я и включил в кармане диктофон. Удобная штука,
особенно если вывести микрофон от него в собственный воротник.
   -  Ага.  Валек...  Я-то  его  еще  пацаном  помню.  Серьезный  такой,
насупленный всегда ходил. Шахматами, наверное, занимался.
   Всегда шахматную доску с собой носил.
   - А когда из пацаньего возраста вышел, таким же насупленным  остался?
- Меня интересовал  круг  общения  убитого.  К  сожалению,  я  сразу  не
поговорил об этом с Гошей Осоченко. Сказался мой слишком небольшой  опыт
сыскаря. Думал сначала познакомиться с милицейскими протоколами, а потом
уже решать. За бесполезное дело я тоже не хотел браться.
   - Да кто его знает? - детина налил пиво  в  высокий  стакан  и  долго
цедил "жидкий хлеб"  сквозь  зубы.  С  его  авторитетным  животом  можно
позволить себе  выпивать  не  только  стаканы,  не  отрываясь,  а  целые
трехлитровые банки. - Я на Севере долго работал. Второй год только,  как
вернулся. Так, встречал иногда Валька в подъезде. Из окна  порой  видел.
Насупленный-то он остался, а так - вежливый, всегда здоровался.
   - Чем он занимался?
   - Вот уж чего не знаю... Где-то, наверное,  работал.  Его  всегда  на
машинах до дома довозили - это я видел. Я  сам  водила...  Сейчас  -  на
инвалидности, после аварии... Понимаю, что на таких иномарках просто так
до дома не подвозят.
   - На каких?
   - На солидных. Чаще - на джипах. Разные были машины. Наверное, фирма,
где работал, большая...
   - А друзей его не знаете?
   - Я не сильно любопытный. Вижу иногда  кого-то  чужих...  Может  -  к
нему, может - к кому-то другому... Не буду же я спрашивать?
   - А его жену вы знали?
   - Только с ним видел. Даже не знаю, как зовут. Такая вот... - верзила
свернул фигу.
   Этот разговор ничего не дал. Я распрощался с  хозяином,  поблагодарил
за беседу, хотя благодарить следовало не за нее, а только за то, что  он
позволил мне, как зрителю в цирке, посмотреть на моментальное поглощение
нескольких литров пива.  Правда,  я  не  аплодировал.  Должно  быть,  от
зависти.
   Следующая дверь, которая открылась на мой звонок, была  на  четвертом
этаже. Пожилая сухопарая женщина, не выпускающая изо рта  папиросу,  мое
удостоверение изучила тщательно, сверяя фотографию с оригиналом.
   - Ну и что вам надо?
   - Побеседовать хотелось бы... Насчет вашего убитого соседа сверху.
   - Заходите. Только ноги хорошенько вытрите.
   Я так старательно топтал  половую  тряпку  перед  порогом,  что  даже
хозяйка не вытерпела, приглашающе махнула рукой.
   - И вот здесь разуйтесь, - показала угол коридора.
   Я и это выполнил безропотно. Не мент,  я  всегда  разуваюсь  в  чужих
квартирах.
   - Я не знаю, что он из себя представлял... - сизый дым повис в кухне,
куда мы  прошли  для  беседы,  и  кудрявыми  слоями  поднимался  над  ее
химической завивкой. - Мне кажется, он нигде не работал.
   - Почему вы так решили?
   - Постоянно был дома. И жена тоже - дома. У  нас  тут  такие  полы  и
потолки, что каждый шаг слышно. Постоянно ночами шлепали, спать мешали.
   - А выстрел?
   - И выстрел я слышала. Часов в  двенадцать  это  было.  Только  я  не
поняла, что это выстрел. Я телевизор смотрела. И подумала -  что-то  там
упало. Потому что грохот такой был! Да я все милиции уже рассказала...
   Ага, интересный факт! А в материалах "дела" протокола допроса соседки
нет. Надо сказать Лоскуткову.
   - Вероятно, это упало после выстрела тело?
   - Может быть, и так. Но как я могла предположить, что  это  за  звук,
если я выстрелы раньше только в кино слышала?
   - А голоса, крики какие-нибудь доносились?
   - Когда они ругаются, у нас тоже слышно.
   Особенно на кухне, через  вентиляцию.  В  этот  раз  не  ругались.  Я
незадолго до этого грохота на  кухню  выходила,  чайник  кипятила.  Вот,
опять, слышите?
   Она подняла перед носом длинный, как  школьная  указка,  указательный
палец.
   Явственно над головой слышались шаги.
   Шаги?
   Но, насколько я понимаю, квартира должна быть опечатана! И отметку об
этом я сам в "деле" читал.
   - А кто там может быть? - спросил я самое нелепое, что  могло  прийти
на ум.
   - Откуда я знаю...
   - Извините, - я  стремительно  направился  к  входной  двери,  быстро
обулся и ринулся на пятый этаж, не успев завязать шнурки.
   И пожалел, что пистолет вчера оставил в сейфе. Но кто мог знать,  что
так дело обернется?
   Ведь вечером я даже не предполагал, что убийство  Валентина  Чанышева
как-то связано с кровавым  делом  Лешего!  И  устраивать  перестрелку  с
соседями или с гостями убитого тоже вчера не собирался.
   ...Бумажная печать с росписями была разорвана строго  посредине.  Мог
кто-то из детей побаловаться, а мог и кто-то из взрослых. Но так бумажка
должна была разорваться при открывании двери - сам разрыв характерный.
   Если бы пальцем надавили, разрыв был бы несколько иной.
   Я взялся за дверную ручку, повернул ее  и  толкнул  дверь.  Она  была
заперта. Но шаги-то я отчетливо слышал! Я нажал на дверь посильнее -  не
отпирается. Прислушался. Квартира ответила  мне  тишиной.  Здесь  уже  и
шагов слышно не было. Может быть, мягкая дверная обивка их глушит?
   Что делать?  Позвонить  Лоскуткову?  Я  спустился  этажом  ниже.  Моя
недавняя собеседница стояла в дверном проеме.
   - Никого? - спросила удивленно.
   - Закрыто. Но печать сорвана. Можно от вас позвонить?
   - Телефон - в комнате. Не разувайтесь.
   - Постойте здесь и послушайте. Если дверь  наверху  откроется,  сразу
зовите меня.
   Я не прошел, а пролетел в комнату. Телефон стоял на тумбочке, рядом с
телевизором.
   Четырежды набирал  номер.  Постоянно  было  занято.  После  очередной
попытки мне наконец ответил сам Лоскутков. Я коротко обрисовал ситуацию.
Крикнул хозяйке квартиры, спрашивая номер кода на подъездной двери.
   Повторил код майору.
   - Выезжаю, - сказал он и бросил трубку.
   Я завязал свои шнурки и вышел из квартиры - уже неторопливо.  Женщина
стояла, прислонившись к перилам, и прислушивалась.
   - Тишина, - сообщила мне шепотом. Непонятно  -  зачем  шептать,  если
только что громко говорила мне код?
   - Вернитесь в квартиру и лучше пока не выходите, - посоветовал я.
   Она согласно кивнула,  закрыла  дверь,  но  удаляющихся  шагов  я  не
услышал. Должно быть, прямо за дверью и осталась стоять. Я  же  поднялся
на пятый этаж, встал сбоку от двери - так, чтобы в дверной  глазок  меня
невозможно было увидеть, - и стал прислушиваться к тому, что  происходит
в квартире Чанышевых. И уловил все-таки звук. Что-то тупо стукнуло  один
раз. Больше - ничего.
   Теперь, незваный гость, ты мой клиент. Не уйдешь! Просто некуда  тебе
деться. Только начнешь дверь открывать, я спрячусь в сторону - и  атакую
сзади. Буду бить на "отключку", как и положено безоружному.
   Загремел замок этажом выше. Там открылась дверь - и с громким  стуком
захлопнулась. Шаги. Спускался парень лет двадцати пяти.
   - Вы кого ждете? - спросил он меня чуть ли не  подозрительно.  Взгляд
его был суров и при этом насмешлив.
   - Я знаю, кого я жду. Но не вас.
   Парень пожал плечами на такую невежливость.
   - Если Вальку, то напрасно.
   - Почему?
   - Его позавчера грохнули... - он  как-то  нехорошо,  словно  бы  даже
почти довольно ухмыльнулся и стал спускаться дальше, не  дожидаясь  моей
реакции на сообщение.
   Через десять минут послышались  голоса  снизу.  Я  понял,  что  менты
прибыли. Заскрипел лифт, и тут же раздался топот нескольких пар  ног  по
лестнице.  Лифт  пришел  одновременно  с  двумя  поднявшимися   ментами.
Лоскутков сообразил захватить  с  собой  опера  из  райотдела  -  лысого
Кудрявцева, у которого были ключи от квартиры.
   Быстро открыли дверь. Я, как безоружный,  вошел  последним.  И  сразу
уловил сквозняк.
   Балконная  дверь  была  распахнута.  На  балконе  я  увидел  пожарную
лестницу, ведущую с этажа на этаж. Пожарный люк тоже был открыт.
   - Черт! - хлопнул я себя по лбу.
   - Что? - спросил Лоскутков, уставясь на меня злыми рысиными  глазами.
Кажется, мент поимел желание меня убить за промах?
   - Он прошел мимо меня... Поговорили даже... Как я сразу  не  подумал,
что обычно люди лифтом пользуются. А этот - проверить хотел...

Глава третья

1

   Автобус остановился, не  доезжая  до  плотины.  Лязгнули,  как  пасть
крокодила, дверцы.
   Человек средних лет и среднего роста, но широкоплечий,  кряжистый,  в
камуфлированном полувоенном костюме без  погон,  вышел  на  остановке  и
посмотрел на небо. Тучи ползли низко и плотно, предвещая если и не снег,
то скорый дождь обязательно.
   Человек поправил форменную кепочку, надвинул козырек почти на глаза и
пошел по сырой, хотя и плотно утрамбованной дороге в городской  сосновый
бор. На плече он нес пустой рюкзак такой же  камуфлированной  расцветки.
Дорога была скользкой еще  после  ночного  дождя,  но  ноги  в  тяжелых,
военного образца, ботинках не скользили.
   К тому же человек не собирался долго придерживаться дороги, а свернул
вскоре прямо в заросли молодого сосняка. Там трава была хоть и сырая, но
не такая скользкая, как земля на дороге. К тому же здесь невозможно было
идти прямо и быстро - кусты росли так, как пожелала  природа-матушка,  и
тропинки вились вокруг них.
   Человек постоянно осматривался.
   Углубившись в лес метров на  сто,  он  достал  из-за  пазухи  большой
охотничий  нож-мачете,  попробовал  лезвие  пальцем  и  резким   взмахом
разрубил ветку в пару сантиметров толщиной,  что  перекрывала  тропу,  -
попробовал оружие в действии. И  удовлетворенно,  одобрительно  хмыкнул.
Так, с ножом в руке, часто оглядываясь, он и двинулся дальше.
   В  одном  месте  он  подобрал  большую  и  кривую   сосновую   ветку.
Несколькими взмахами ножа обрубил боковые  сухие  ответвления  и  сделал
что-то вроде неуклюжего посоха-дубинки. Взмахнул, словно угрожая кому-то
невидимому. И тоже остался доволен. Этим посохом он  и  стал  раздвигать
ветви кустов.
   Еще метров через сто человек подошел снова к дороге.  Оказалось,  что
он срезал путь - видимо, хорошо ему  знакомый.  Не  выходя  на  открытое
место, человек проводил взглядом легковой автомобиль, что проехал  мимо,
- за рулем сидел молодой парень, на заднем сиденье развалилась  девушка,
- потом и сам двинулся по опушке.
   Здесь дорога кончалась. Автомобиль заехал дальше  в  бор.  Человек  в
камуфлированной форме посмотрел на свежие  следы  рубленого  протектора,
указывающие  направление  движения,  но  не  пошел  в  ту   сторону,   а
остановился около кучи корней и хвороста. Лесники все же не всегда  пили
водку, а иногда и за бором ухаживали - подбирали  сушняк.  Человек  стал
копаться  посохом  в  куче,  разбрасывая  наломанные  ветром   и   злыми
человеческими руками ветки. Он, похоже, искал что-то.
   Здесь  его  и  задержали.  Четверо  ментов  с  тупорылыми  автоматами
выскочили, как с  деревьев  свалились,  одновременно  с  разных  сторон.
Стволы смотрели прямо на человека. Пожелай он упасть, а они  выстрелить,
то вполне могли бы с такой тактикой перестрелять друг Друга.
   Но он, к счастью, сопротивления не оказал.
   - Лапки подними.
   - Что вам надо, ребята?
   - Нож брось в сторону.
   Человек отбросил нож.
   - Документы есть? - спросили.
   - Есть, - он полез во внутренний карман.
   - Стоять, - ствол сильно ударил  человека  между  лопаток.  -  Лапки,
дурило, кверху. Симонов, обыщи его.
   - Да что вы, в самом деле? Что вам надо?
   - Сейчас машина подойдет, тогда и разберемся, кому что здесь надо.
   Машина подошла почти сразу. Милицейский "уазик".
   - Что ты здесь искал? - спросил капитан, показывая на кучу хвороста.
   - Корни искал.
   - Ну-ка, переворошите все, - скомандовал капитан ментам. - Что-то там
должно быть. А ты садись в машину. Не туда, не туда...
   Через заднюю дверь, за решетку...

2

   Я снова  спустился  на  четвертый  этаж  и  позвонил  своей  недавней
собеседнице. Она открыла сразу. Значит,  за  дверью  стояла.  Любопытная
тетя. Но такие в нашем деле бывают полезнее наряда ментов из райотдела.
   - Вы не подскажете, на шестом этаже над вами кто живет?
   - Люся. Женщина с двумя детьми.
   Она посмотрела на меня в недоумении.
   Зачем я спрашиваю про шестой этаж?
   - А из мужчин? - - Нет у нее никого. С мужем она  уже  три  года  как
развелась. И чтоб кого-то приводила - я  не  видела...  Люся  -  женщина
серьезная.
   - А на их этаже молодой человек... - я описал того, что  прошел  мимо
меня по лестнице. - Такой там нигде не проживает?
   - Нет. Там только один молодой - Юрка.
   Он школу заканчивает. В квартире напротив Люси живет. Но он ростом-то
с меня, не больше.
   - Спасибо.
   Я поднялся этажом выше. Лоскутков уже вызвал экспертов и следственную
бригаду горотдела и сейчас выгнал всех с балкона,  чтобы  не  наследили.
Хотя, пожалуй, уже было поздно. Мы все там побывали. И  неизвестно,  кто
за что рукой в этой тесноте и в спешке взялся.
   Могли отпечатки и заляпать. Ведь  когда  смотрели  на  путь,  которым
преступник ушел, мысли были только об одном -  о  погоне.  Это  потом  я
сообразил, что гнаться-то уже не за кем. Паровоз ушел.
   -  Обыск  в  квартире  производили?  -  спросил  Лоскутков  опера  из
райотдела.
   - Зачем, здесь и так все  было  ясно.  Только  наркоту  забрали.  Нам
Чанышева сама показала, где у нее что припрятано.
   Майор посмотрел на  него  неодобрительно,  хотя  и  знал,  что  обыск
производится далеко не всегда. Сам он к обыскам  имел  почти  садистское
пристрастие: нравился,  видимо,  ему  вид  разбросанных  и  перевернутых
предметов; и однажды умудрился провести обыск даже у меня.  Тогда  мы  и
познакомились.
   - Кстати, а почему в  материалах  нет  протокола  допроса  соседки  с
четвертого этажа? - спросил я.
   - Я сам пару раз к ней заходил, только оба раза никого дома не  было.
Откуда я могу знать - где она. Может, она и не живет здесь?
   Может, у детей, за внуками ухаживает? Может, у нее домик в деревне...
   - То есть ты хочешь сказать, что ее не допрашивали?
   Кудрявцев мотнул головой так, что мне показалось - он  отмахнулся  от
меня лысиной.
   - Никто ее не допрашивал.
   - Сержант, - попросил я. - Пригласи сюда соседку с четвертого этажа.
   - А что такое? - коротко и настороженно спросил  злой  Лоскутков.  Он
уже понял, что следствия вообще никакого не было. Так, отписали  бумажки
и посчитали, что отчитались.
   А моей педантичности мент верил. Только всегда подозревал, что  я  не
все ему говорю.
   - Я с ней сегодня беседовал. Женщина говорит, что ее уже допрашивали.
Приходили из милиции.
   - Еще не легче, - вздохнул опер и потер ладошкой раннюю, не  по  уму,
лысину. - Может быть, Свиридов - наш следак? Так он бы протокол  к  делу
подшил. А больше вообще некому. Она не врет?
   Я ничего не ответил.
   Сержант привел соседку, и Лоскутков ушел с ней на  кухню,  где  можно
было бы присесть, не боясь стереть чужие отпечатки пальцев.
   Я пока зашел в другую комнату посмотреть, что  там  и  как.  Здесь  в
первую очередь привлек мое внимание компьютер. С него почему-то был снят
кожух.  Я  в  компьютерах  не  великий  знаток  -  уровень  примитивного
пользователя, но даже мне показалось, что что-то здесь не так стоит, как
оставил бы рачительный хозяин. А хозяин был рачительный и  технику  свою
уважающий - об этом красноречиво говорила книжная  полка  со  множеством
книг и особенно журналов на компьютерную тему.
   Приехала следственная бригада горотдела.
   Лоскутков дал распоряжения. Ему самому было некогда здесь торчать - в
городе проводилось какое-то мероприятие по поимке Лешего.
   - А ты со мной поедешь, - сказал майор мне.
   - В качестве арестованного?
   - Сможешь фоторобот сделать?
   - Попробую. Если ваши компьютеры не такие, как местный, - я кивнул на
вторую комнату. Майор заглянул в распахнутую дверь, минуту  рассматривал
письменный стол и стоящее на нем электронное оборудование, потом  что-то
тихо сказал приехавшему следователю.
   Тот тоже заглянул в дверь и кивнул Лоскуткову.
   Мы спустились по лестнице, чтобы не ждать лифта. Рядом с моей машиной
стоял старенький, маленький, серенький, словно грязный,  "БМВ-320".  Два
человека смотрели на меня, когда я открывал  дверцы  своей  "развалюхи".
Лица у парней были незнакомые. А я высматривал  того,  кто  прошел  мимо
меня по лестнице.
   Чуть в  стороне,  даже  не  заехав  на  стоянку,  остановился  черный
"Мерседес-280". Оттуда  тоже  кто-то  смотрел,  но  сквозь  тонированные
стекла различим был только водитель, да и то - недостаточно ясно.
   Знаю за собой дурацкую  привычку.  Теперь  буду  в  трамвае  ехать  и
глазеть по сторонам  в  поисках  симпатичного  лица  своего  лестничного
собеседника.
   Но номера машин я все же "сфотографировал" в памяти. Что  им  надо  у
этого подъезда?
   Вроде бы никто не входил. Двери не хлопали.
   Подъезд становится популярным?

3

   Почти час у меня ушел на составление фоторобота,  и,  как  оказалось,
потратил  я  это  время  только  ради  своего  удовольствия.  Дважды   в
компьютерный отдел заглядывал майор Лоскутков,  смотрел  варианты,  а  я
продолжал щелкать клавишей  "мыши",  перебирая  варианты  носа,  бровей,
глаз, разреза рта и очертаний подбородка. Память меня не подвела.
   Я "сфотографировал" парня. Но оказалось, что  воспроизвести  оригинал
гораздо труднее, чем это бывает в детективных фильмах. Было  похоже,  но
все-таки что-то не так выходило.
   Скорее всего, меня просто смущало схематичное изображение, к которому
я не привык.
   Лоскутков заглянул в третий раз,  постоял  за  спинкой  моего  стула,
что-то нечленораздельно промычал, солидно похмыкал  и  отвел  одного  из
компьютерщиков к другому монитору. Они начали там колдовать. А Лоскутков
бормотать так и не переставал.
   - Майор, посмотри-ка, - через пару минут он позвал  меня.  -  Это  не
он?
   Я подошел.
   - Он. Точно. Твой друг?
   - Это Паша Гальцев. Квартирный вор.
   - Во всероссийском розыске. Мы  уже  год  как  желаем  с  ним  плотно
побеседовать. Парень очень хладнокровный и  с  головой  дружит.  Откроет
любой  замок  ногтем.  Тебе  бы  тоже  надо  иногда  просматривать  наши
ориентировки, - рысьи глаза майора обдают меня жутковатым холодом, когда
он высказывает желание сделать из меня нештатного сотрудника ментовки. -
Кстати, Паша работает всегда только по наводке и в  случайную  квартиру,
где взять нечего, не пойдет. Как думаешь, что ему там было надо?
   - Деньги?
   - Деньги из квартиры изъяли сразу же.
   Много. Не бедно они жили. Хотя по мебели этого не скажешь.
   - Проверь еще номера машин, - попросил я  лейтенанта-компьютерщика  и
продиктовал ему номера "БМВ" и "Мерседеса", которые  видел  у  подъезда.
Потом только повернулся к  Лоскуткову.  -  Надо  сначала  выяснить,  чем
вообще занимался убитый. Большую часть рабочего дня  он  проводил  дома.
Если отлучался куда-то, его увозили и привозили на престижных иномарках.
   Лейтенант включил принтер. Минута жужжания  -  и  я  получил  в  руки
листок с распечаткой всех данных на интересующий меня транспорт.
   - Кому они принадлежат? - спросил Лоскутков, заглядывая в бумажку.  -
Меня особенно "Мерседес" заинтересовал. Мне показалось, что  оттуда  нас
или фотографировали, или  на  камеру  снимали.  Но  сквозь  тонированное
стекло, чтоб ему, точно не разберешь...
   Надо же. Оказывается, он тоже обратил внимание на машины у  подъезда?
И увидел даже то, что я не увидел!  Если  фотографировали,  то  это  уже
интереснее.
   -  Так...  Так...  Лейтенант,  подбери-ка  мне   данные   на   хозяев
транспортных средств. Потом занеси.
   Мы вышли в коридор.
   - Я больше не нужен?
   - Чем заниматься собираешься?
   Это уже сильно  походило  на  то,  что  Лоскутков  основательно  меня
запряг.  Он  вообще  всегда  и  по  любому  поводу  считает,   что   все
сознательные граждане должны добровольно работать на ментовку. За  чест