причастны   к
происшедшему. Тогда ими придется заниматься плотнее. И заниматься мне, а
не Лоскуткову, потому что средства допроса у ментов сильно ограничены  -
подумаешь, целлофановый мешок на голову наденут или противогаз напялят с
перекрытым дыхательным клапаном. Нас учили действовать более  эффективно
- путем простого отжатия болевых точек.
   И никаких следов не оставляет. А болевой  шок  по  какой-то  странной
физиологической особенности тесно связан с центрами  мозга,  отвечающими
за разговорчивость. И все проблемы решаются.
   Досматривать комедию с "Хондой" было некогда. Лоскутков  свою  машину
берег, не хотел по грязи ездить,  и  пришлось  нам  вместе  с  ним  и  с
компьютерщиком Славой отправляться на моей старой "развалюшке".
   - Когда машину новую  купишь,  майор?  -  поинтересовался  Лоскутков,
усевшись на переднее сиденье и наивно пробуя захлопнуть дверцу. Откуда в
нем такая глупость? Скорее всего, это врожденное.
   На  отечественных  машинах  такого   возраста   дверцы   изнутри   не
захлопываются. Пора это знать.
   - Когда разбогатею, - я приподнял дверцу и осторожно "вставил" ее  на
место с улицы.
   Выйти без моей помощи Лоскутков тоже не сможет.
   - А когда ты разбогатеешь?
   - Вот этот вопрос следует задавать моим заказчикам, а не мне. Но пока
подобная перспектива мне не светит.
   Аккуратно брызнув грязью из ближайшей лужи на чистые  стекла  стоящей
рядом "Волги" с  "мигалкой",  я  выехал.  Очень  хотелось  поторопиться,
словно чувствовал, что кто-то может меня опередить. Как назло, попали  в
коридор красного света на перекрестках. И потому добирались почти десять
минут. На стоянке у подъезда подозрительных  машин,  к  счастью,  мы  не
узрели. Но я проявил осторожность, проехал  двор  полностью  и  поставил
машину у соседнего дома, среди других таких  же  транспортных  старушек.
Похоже, там была стоянка какой-то небогатой фирмы. И мы  замаскировались
под местных. Тем не менее Лоскутков, когда  я,  как  настоящий  тюремный
контролер, выпустил его, осмотрел двор с  обычной  подозрительностью.  И
только после этого вытащил связку ключей.
   - Какой только от двери? - вопрос в холодных рыжих рысьих глазах.
   - Разберемся, майор.
   Пересекли двор, оглядываясь,  словно  воры.  Так  же  точно  вошли  в
подъезд. Лифт  ждать  не  стали.  Пятый  этаж,  по  странной  психологии
человека, достигается легко, только  если  он  -  не  последний.  И  мы,
доблестно пыхтя, его  достигли.  Однако  застряли  перед  самой  дверью.
Майору стоил большого труда, временных и интеллектуальных затрат  подбор
нужного ключа из связки.  Странно,  для  чего  Валентину  Чанышеву  было
столько ключей?
   Он же по профилю своей деятельности довольно далек от Паши Гальцева.
   - Дай-ка, господин мент, я попробую...
   Нас когда-то в армии учили обращаться с замками.
   - Попробуй,  разведчик...  Я  думал,  ты  двери  привык  гранатометом
открывать. С ключами - учти! - головой думать надо.
   В чем-то он прав. Конкретно, в  том,  что  существует  разница  между
агентурной и войсковой разведкой. Но элементы  обучения  агентов  и  нам
тоже доставались. Кроме того, нас в армии научили  думать  не  так,  как
учат в милицейской школе. Я подумал,  посмотрел  на  замочную  скважину,
потом на ключи, и с первого раза выбрал нужный.
   - Учись, господин мент...
   В ответ - традиционный выстрел взглядом.
   Внешне в квартире все было точно так же, как в тот момент,  когда  мы
ее покинули. Даже удивительно. Здесь же обыск проводила бригада, которую
Лоскутков вызвал  сразу  по  нашему  прошлому  прибытию.  Впрочем,  чему
удивляться? Менты хамеют  при  хозяевах.  Им  власть  показать  хочется.
Помню, как проводили у меня однажды обыск - это когда мы с Лоскутковым и
познакомились.  Тогда  книги  аккуратно  выбрасывались  на  пол,   рядом
вываливалось содержимое шифоньера, нюхалось и на вкус пробовалось каждым
присутствующим ментом содержимое нескольких бутылок в холодильнике.  Как
же! Удостоились они чести обыскивать квартиру майора спецназа ГРУ,  хоть
и отставного. Старались. Здесь стараться было не  перед  кем,  и  потому
обыск проводили без демонстрации прав и характеров.
   - Компьютер там, - показал я Славе.
   Лейтенант, к моему  изумлению,  даже  разулся  в  прихожей.  Вежливый
мальчик. Я последовал его примеру и вынудил  этим  поступком  Лоскуткова
сделать так же. И потом мы прошли за Славой. Он уже  включил  компьютер.
По монитору пробегали строчки  загрузки,  а  лейтенант  только  качал  в
восхищении головой и цокал языком.
   - Что? - спросил Лоскутков.
   Слава посмотрел через левое плечо, словно три раза сплюнуть на майора
хотел. Но в глазах светилось что-то такое, что должно было бы  появиться
в глазах любого культурного человека при посещении Лувра.
   - Нам бы в отдел такую машину. Одна бы все по скорости заменила...
   - Проси начальство.
   - Как же, допросишься! Мы до сих пор на "четверках"  пашем,  а  здесь
"Пентиум-три" четыреста пятидесятый. У нас "оперативки"  -  по  тридцать
два мегабайта, а здесь - триста восемьдесят четыре.  Понимаете,  товарищ
майор?
   Лоскутков кивнул. Но если не все понял я, то уж он - готов на  заклад
гениталии под паровозные  колеса  положить!  -  легче  бы  разобрался  с
внутренними  лабиринтами  в  пирамиде  Хеопса.  Но  перед   подчиненными
положено по уставу иметь умный вид. Майор и старается.
   Слава начал щелкать мышью, разбираясь с  программами  компьютера.  Но
действовал явно неуверенно, не все сразу "схватывая" и понимая  в  чужой
машине, тем более, он с такими сложными никогда и не работал.
   Я,  пользуясь  отсутствием  хозяев  и  увидев  на  столе  пепельницу,
закурил. Лоскутков остановился перед полкой с книгами -  точно  так  же,
как останавливался у меня  дома,  словно  цапля,  согнув  одну  ногу.  В
птичьей позе ему легче читались корешки. Сами книги здесь, точно так же,
как и у меня, он в руки никогда не брал.
   Хуже нет, чем ждать...
   - Есть что-нибудь интересное? - не выдержал я через десять минут.
   - Нет, - сказал Слава. - С разбега я не разберусь. Надо  много  часов
сидеть. Придется машину с собой забирать. Если это возможно...
   Возможно ли это?
   Это возможно, хотя и противозаконно.
   Я посмотрел на Лоскуткова, он ответно попытался убить меня  взглядом.
И я догадался...
   Майор не решается взять на себя такую  ответственность.  И  так  наше
откровенное проникновение в квартиру убитого и подозреваемой  не  совсем
вяжется с тем, что  характеризуется  словом  "разрешено".  Здесь  больше
подходит термин "в связи с необходимостью". Надо сначала выписать  ордер
у прокурора.
   - Ордер выписать сможешь? - спросил я невинно.
   - Обоснование?
   - Придумай. Факты скользкие, но они у тебя есть.
   - Попробую.
   - Тогда пока под мою ответственность?
   - Договорились, - у Лоскуткова  гора  с  плеч  свалилась,  но  упала,
видимо, на меня. - Будешь кочевряжиться, по сто сорок четвертой  пойдешь
- квартирная кража. Намек понял?
   - Я не расслышал.
   Наше пикирование прервалось звонком в дверь.
   Слава - молодец, сообразил разуться и подать нам пример. И шаги  наши
не были теперь слышны. Лоскутков  подобрался  к  дверному  глазку,  а  я
осторожно выглянул из окна. Старался спрятаться за шторой,  чтобы  никто
меня не увидел.
   Внизу  стоял  шестисотый   "Мерседес".   Солидная   машина.   Другого
транспорта поблизости не виделось. Водитель  открыл  дверцу  и,  раскрыв
рот, задрал голову. Всматривался в окна. Не зря я спрятался  за  шторой.
Кто же сюда пожаловал? У меня откуда-то сложилось странное  впечатление,
что воры-домушники не ездят на шестисотых "Мерседесах". Номер под  таким
углом рассмотреть трудно. Вот будет выезжать, тогда и увижу.
   Может быть, это и есть те  самые  заказчики  по  работе  на  выборах?
Кандидату в депутаты только на "шестисотом" и ездить.
   Лоскутков вернулся из коридора. Мент ходит, как старый и опытный вор,
неслышно.
   Даже половицы не скрипят.
   - Один человек. Молодой, высокий...
   - Второй смотрит на окна из машины. Водила. И третий появился...
   Я увидел, как открылась задняя дверца.
   Обычно на заднем сиденье сидит босс. Выглядеть он, в моем  понимании,
и должен боссом.
   Солидно. Но оттуда вылез... Оттуда вылез  знакомый  человек.  Я  даже
обрадовался этой встрече. А то где его потом искать?
   - Мой клиент прибыл.
   - Кто? - майор не  рискнул  к  стеклу  приблизиться,  чтобы  себя  не
показать.
   - Паша Гальцев.
   - Опять... - майор, похоже, не на шутку  разозлился.  Квартирный  вор
проявил необыкновенную назойливость. - Надо  брать.  Сначала  этого,  на
лестничной площадке.
   Прозвенел второй звонок, а сразу за ним и третий.
   - Нет, - не согласился я. - Это разведка.
   Сейчас он спустится и вернется вместе с  Пашей.  Вот  тогда  и  будем
брать...
   Я вдруг с тоской вспомнил лестничную площадку. На  улице  шел  дождь,
так? Мы прошли через мокрый и  грязный  двор,  так?  И  топтались  перед
дверью, пока Лоскутков мучился с ключами. Мне трудно сказать,  насколько
тренирован взгляд Паши Гальцева, но я бы недавний чей-то приход  заметил
сразу. Следы явно не успели еще высохнуть.
   Лоскутков прогулялся к двери.
   - Лифт уехал, будем ждать визита, - сказал уже нормальным голосом.  -
Следи за ними, а я пока вызову машину и передам насчет гостей, чтобы,  в
случае чего, перехватили "Мерседес".
   И взялся за телефон.
   А я и так от шторы не отходил. Вот вышел из подъезда парень. Высокий,
крепкий. Похож на охранника или телохранителя. Походка и манера  держать
себя - соответствующие. Подошел к  остальным.  Водитель  закрыл  машину,
подбросил ключи вверх и ловко поймал их, изображая из себя ухватистого и
решительного парня.  Гальцев  что-то  со  смехом  сказал  и  двинулся  к
подъезду. Первый парень  -  за  ним  следом.  Водитель  вразвалку  пошел
последним.
   Тяжелый случай  с  этим  водителем.  Ему  на  пиджак  материала  надо
столько, сколько мне, Лоскуткову и Славе, вместе взятым.
   Теперь - к двери. Приготовиться. Обуться хотя бы, чтобы  не  пришлось
бегать за кем-нибудь босиком по лужам.  Не  люблю  сырость.  Да  и,  при
случае, каблуком бить сподручнее, чем пяткой. А то, у меня в армии  была
травма - трещина  пяточной  кости.  Это  после  прыжка  с  парашютом  со
стометровки с принудительным раскрытием купола.
   Теперь - работать. Ухо - к замку.
   Лифт  зашумел  достаточно  скоро.  Однако  я  не   услышал   близкого
характерного лязгающего звука дверей. Значит, остановился он  на  другом
этаже. Вроде  бы  никто  в  подъезд  не  входил.  Это  определенно  они.
Остановились,  должно  быть,  этаже  на  третьем.   Заклинили   каким-то
предметом  дверь,  чтобы  никто  не  пытался  лифтом  воспользоваться  в
неудобный момент. Соображают.
   Лоскутков со Славой  тоже  обулись.  Пистолеты  -  только  у  меня  и
Лоскуткова. Лейтенант безоружен - он не  оперативник.  Кулаки  его,  мне
кажется, тоже стоят не  слишком  много.  Компьютерщику  больше  пристало
головой работать. Только в нашем случае головой желательно уметь бить, а
потом уже думать. Надежды на Славу мало. Но лишь бы не мешал. Майор свой
пистолет приготовил  -  дослал  патрон  в  патронник.  Мне  пока  оружие
доставать рано. А патрон  у  меня  всегда  дослан  -  согласно  привычке
спецназовца ГРУ.
   Нам так полагалось, в отличие от остальной  армии  и  ментов,  носить
оружие по уставу.
   Я занял первую позицию.  В  соответствии  с  физической  подготовкой.
Слава с Лоскутковым вынуждены были спрятаться  за  шифоньер.  А  это  по
крайней мере - пять шагов по дуге. Значит,  четыре  секунды  в  мусорное
ведро выброси, и  -  чертовски  неудобное  положение  для  вступления  в
схватку. Если противник зайдет в дверь прямо и не вверх тормашками  -  а
на это надеяться особо не стоит, ты окажешься к нему боком. И будь готов
получить удар, если у него достаточно хорошая реакция. Не хочешь - делай
лишний шаг и дай ему возможность приготовиться. Тогда  удар  может  быть
сильнее.
   Как тут себя вести?
   Но нам уже не до выбора. Архитекторов бы самих сюда, на  наше  место.
Они явно не додумали - такая скверная для  засады  планировка  квартиры.
Как ни крутись, а сначала оказываешься в одиночестве против всех.
   Замерли, расслабленные, как крадущиеся кошки..
   Снова  звонок.  Вкрадчивый  какой-то,  настораживающий.  Естественно,
звонок - он только звонок, обыкновенный электрический, и не  может  быть
вкрадчивым - любой мент понимает. Конечно, тогда подавно  понимаю  и  я,
поскольку я не мент и никогда им не был.
   Но все равно - мы, сидя в засаде, именно так ощущаем его.
   Вот. Началось...
   Металлическое шевеление в замке. Спокойное, без нажима. Меньше минуты
понадобилось "народному  умельцу"  Паше  Гальцеву,  чтобы  справиться  с
довольно сложным механизмом. Он в самом деле великий талант. Не зря  его
по всей России ищут.
   Скрипнула петля. Шагов не слышно.
   Ждут?
   И мы ждем. Нас тоже не слышно.
   Теперь скрип половицы. Совсем рядом.
   Визитер передвигается осторожно  и  вот-вот  должен  появиться  из-за
косяка. Но следовало в  детстве  его  поскромнее  кормить,  чтобы  таким
тяжелым не вырос и чтобы не скрипел под ним пол.
   Итак, ребята, в порядке очереди - становись!
   А что дают?
   В лоб дают!
   Появился один. Ростом выше  меня  сантиметров  на  пять.  И  покрепче
физически. Такого лучше отрубать сразу. Я же предупредил,  что  здесь  в
лоб дают...
   Короткий резкий удар основанием ладони  прямо  в  лоб.  И  затылок  с
треском бьется о  косяк.  Сотрясение  мозга  гарантирую.  Это  тот,  что
поднимался и в первый раз. Но не успел он осесть на пол, как - не  скажу
даже кто-то - что-то отодвинуло его и закрыло весь дверной проем.
   Водитель.
   Ключи на  пальце  крутит  и  идет  вперед,  как  карьерный  бульдозер
"Т-800". Ростом он пониже первого, но тяжелее килограммов на тридцать. А
за спиной водителя еще остался Паша.  Если  он  не  дурак,  то  может  и
смотаться.
   И  надо  дать  возможность  Лоскуткову  принять  участие  в   беседе.
Тет-а-тет с Гальцевым. Слава пусть ему помогает. Или в стороне стоит и в
ладоши хлопает - мне помехи не нужны.
   Я сориентировался верно, отступил от широкой груди водилы,  но  не  в
комнату, где Лоскутков уже вышел  из-за  шифоньера,  а  в  короткий,  но
достаточно широкий коридорчик на кухню. Водила шагнул ко  мне.  Молодец!
Люблю работать с увлекающимися натурами. Смелее, дружок, смелее.  Видишь
же, как ты меня напугал своим животом. Вперед!..
   Еще один мой шаг назад. Еще  один  его  шаг  вперед.  Все.  Путь  для
Лоскуткова свободен.
   И мне места хватит, чтобы попытаться  этот  "бульдозер"  положить  на
жесткий пол мягким боком.
   Из коридора донесся  шум.  Лоскутков  со  Славой  бросились  туда.  У
Лоскуткова в руке - пистолет.  Слава  -  вижу  в  щель  между  стеной  и
"бульдозером" - вылетел назад спиной. Но  не  от  удара.  Удар  достался
Лоскуткову. Майор не встал, похоже - аут, а Слава - упорный интеллектуал
- устремился в коридор снова.
   "Бульдозер" попытался ударить. С размаху, всем  весом.  У  меня  было
время, чтобы подумать, куда уклоняться. От правой  его  руки  я  все  же
предпочел уйти влево и ударить вразрез точно так же, как  он  -  прямым,
только со всей возможной резкостью.
   "Бульдозер" - вот ведь что значит большой вес и тупая голова - устоял
на ногах.
   Крепкая натура. Но руки у  него  бессильно  опустились,  и  ключи  от
шестисотого "Мерседеса" упали на пол. Я ударил еще трижды.  Два  раза  -
кулаками, третий раз - локтем.  "Бульдозер"  только  слегка  качнулся  и
наклонился вперед. И в меня вцепился. В одежду. Чтобы не упасть.  Пальцы
тренированные. Всю свою жизнь  -  продолжительностью  лет,  наверное,  в
тридцать пять - баранку крутил. Похоже,  с  самого  раннего  детства,  с
пеленок. Иначе откуда такая железная хватка? За  рукава  меня  держит  и
"рулит". И я ударить не могу - если только из  куртки  выскользнуть.  Но
раздеваться с помощью такого швейцара неловко, да и  расстегнуть  куртку
трудно. И вижу, что в коридоре ситуация начинает мне совсем не нравиться
- уже упал Слава. Сейчас Паша Гальцев  сюда  ввалится.  А  у  меня  руки
заняты.
   "Бульдозер" так и стоял, согнувшись.
   Скоро должен бы и в себя начать приходить.
   Это ни к чему. Сначала я ударил правым коленом в  челюсть,  и  голову
его слегка приподнял, чтобы левому колену не мешала.  Потом  левым  -  с
замахом, но резко - в печень. Если голова слишком кирпичная для  кулака,
то  печень  вовсе  не  обязательно  должна   противостоять   лягающемуся
мустангу. Он рухнул на колени и разжал руки.  А  в  дверном  проеме  уже
появился Гальцев, наступивший на спину безмятежно лежавшему  лицом  вниз
Славе.
   Я шагнул к нему в стойке. Он оценил мои  успехи  в  схватке  с  двумя
противниками по заслугам - и отступил на шаг. А следующий шаг я  сделать
не успел. "Бульдозер" ожил, двумя руками вцепился мне в одну штанину,  а
зубами - в другую. Мне оставалось  только  выскочить  из  штанов,  чтобы
вступить в схватку с Пашей, но квартирный вор вдруг засмеялся  над  моим
положением, блеснув ослепительно белыми зубами, и стремительно исчез  из
поля зрения. Я понял, почему. У майора Лоскуткова упорства  и  упрямства
хватит на целый райотдел. Даже потеряв сознание от удара Гальцева, он не
выпустил из рук пистолет. И сейчас уже поднялся на четвереньки. Пистолет
по-прежнему был в  руке.  Талантливому  домушнику  не  слишком  хотелось
получить пулю только за удовольствие подраться с человеком, обе  штанины
которого находятся во вражеском плену.
   И потому он ретировался.
   "Бульдозер" хотел приподняться, используя мои ноги  вместо  костылей.
Пришлось еще раз отбить себе локоть - теперь о его затылок.
   Последнего  удара  ему  хватило,  чтобы  успокоиться  и  решиться  на
краткосрочный отдых.
   И как раз к этому моменту подоспел наряд, который вызвал Лоскутков.
   - Гальцев где? - прошипел майор.
   Говорить он в полный голос не мог. Удар домушника,  похоже,  повредил
менту челюсть.
   - Кто? - спросил сержант.
   - Парень в коричневой куртке!
   - На лестнице нам навстречу попался.
   Сюда послал,  сказал,  что  здесь  квартиру  грабят.  Мы  и  побежали
быстрее. Лифт-то не работает.
   А вот зарычать одновременно со стоном Лоскутков умудрился  достаточно
громко. Второй стон раздался почти в унисон. Это  встал  на  четвереньки
лейтенант Слава.

Глава седьмая

1

   Лейтенант отделался легче майора. Ему достаточно было только умыться,
и он уже мог одним глазом все видеть.  И  потому  он  начал  смотреть  -
видимо, от обиды за непочтительное с ним обращение -  более  зло,  более
старательно и несколько более эффективно. А, возможно, лейтенант  решил,
что - поскольку он пострадал в  этом  помещении  -  то  имеет  право  на
компенсацию. И начал тщательный осмотр  всех  компьютерных  причиндалов,
что имелись в доме. В надежде что-то и для себя найти. По крайней  мере,
очень долго он копался в какой-то коробочке, рассматривая ее содержимое.
Если зрение и скудные знания мне  не  изменяют,  то  его  заинтересовали
блоки оперативной памяти. Для  самого  компьютера  они  -  явно  лишние,
потому  что  больше  "оперативки",  чем  там  поставлено,  втолкать  уже
невозможно. Разве что на другой компьютер...
   С полки лейтенант  вытащил  какой-то  прибор  и  коробку  с  толстыми
дискетами.
   - Это ZIP, - радостно сообщил. - И целая коробка дискет к  нему!  Вот
где должны храниться важные данные.  То,  что  не  нужно  было  Чанышеву
держать на жестком диске, он должен  был  переписывать  на  дискеты  для
ZIPa.
   Что такое ZIP, даже я знаю - устройство для записи данных на  дискеты
большого объема. Лоскутков страдал от боли в челюсти и лишнее спрашивать
не старался. Он и  саму  челюсть  придерживал  рукой,  чтобы  на  куски,
наверное, не рассыпалась, но смотрел внимательно,  чтобы  мы  ничего  не
упустили. Еще больш