. Возможно, Анджеле он не нравится, потому что влюблен в меня.
     На это Фицбрауну сказать было нечего, поэтому он перешел к следующему вопросу:
     - Прошу вас, поведайте мне, о какой "игре" все время говорила ваша сестра? Как она утверждает, ее организовали вы. Это была партия в крокет?

15

     - Нет,- ответила Алитея.- В крокет мы играли утром. А во второй половине дня играли в особую игру - в нее играют только в нашем доме. Ее придумал отец, когда мы были детьми. Пока я была замужем, о ней не вспоминали, а когда я вернулась домой - уйдя от Бена, как вы знаете,- мы ее воскресили. Действительно, роли распределяю я. Бедный папа! Странно, что перед концом ему пришлось сыграть эту роль...
     - Окажите любезность, объясните поподробнее,- попросил Фицбраун, накаляясь.- Боюсь, вы забываете о том, что мы не имеем представления об этой игре. Ваша сестра отказывается говорить о ней и отсылает к вам.
     Алитея снова подняла на него глаза. На этот раз в них было удивление - настоящее или притворное.
     - О, разве вы не догадались? А в какую еще игру можно играть в поместье, которое называется Мизмейз ?
     - И все же я не понимаю,- настаивал доктор.- Боюсь, вам придется просветить меня.
     - В Тесея и Минотавра,- ответила Алитея.

Глава 2

1

     Алитея подождала, пока Фицбраун справится с удивлением, и продолжила:
     - Вы же знаете этот миф.
     - Естественно. А кому досталась роль Минотавра? О!- Он сообразил, что больше всего эта роль подходила Августину.
     - Вот именно,- подтвердила его догадку девушка.- На этот раз миф стал былью: чудовище было повержено. В детстве нам нравилось забегать в лабиринт и искать отца, а он обычно ловил нас и делал вид, будто собирается нас съесть.
     - Вас обеих?- уточнил Фицбраун.
     - Ту, которую ловил первой. А еще он давал нам призы - что-нибудь вкусненькое или какую-нибудь обновку. Было очень весело.
     - Очевидно, когда вы повзрослели, игра прекратилась?
     - Нет, только когда я вышла замуж.
     - И возобновилась сегодня?
     - Нет. Мы играли в нее каждое лето с тех пор, как я вернулась домой. Это уже третий раз.
     Фицбраун задумался.
     - Понятно. И сегодня что-то пошло не так. Некто, знавший правила игры и дорогу в лабиринт, воспользовался этим, дабы утолить собственную ненависть. Скажите, кто исполнял остальные роли?
     - Нас было слишком мало, чтобы распределить все роли.
     Доктору показалось, что его вопрос заставил девушку насторожиться.
     - Но Тесей-то у вас наверняка был.
     - Да. Мы отдали эту роль Хорику.
     - Хорик - это высокий молодой человек, который выходил из кабинета, когда я шел к вам?
     - Он с матерью - наши ближайшие соседи и часто навещают нас. Они живут в Берген-хаусе в десяти милях отсюда по горной дороге. Естественно, они живут у себя, а не у нас.
     - А этот Хорик... кстати, довольно странное имя. Это скандинавский вариант Горация?
     - Не имею ни малейшего понятия,- ответила Алитея.- Кажется, я слышала, что у его отца норвежские корни.
     - А какая у него фамилия?
     - Лэнсон.
     - Не исключено, что она произошла от "Лансен",- пробормотал Фицбраун.- Не берите в голову. Это не имеет отношения к делу. А теперь скажите: Лэнсон знает дорогу в центр лабиринта?
     - Нет. Я же уже говорила вам, что, насколько мне известно, никто не знает, кроме нас - отца, Анджелы и меня.
     - Тогда как Лэнсон мог принимать участие в игре?

2

     - Вы помните миф?- после непродолжительной паузы спросила Алитея.
     - Да. Ариадна, дочь царя Крита, дала Тесею путеводную нить, клубок шерсти, для того чтобы он нашел выход из лабиринта после того, как убьет Минотавра. А вот как он нашел дорогу в центр лабиринта, я не знаю. Кажется, в мифе об этом ничего не говорится. Насколько я помню, именно Ариадна дала ему оружие - меч, если я правильно помню,- которым он убил чудовище. И она же дала ему путеводную нить, чтобы найти выход.- Фицбраун резко вскинул голову.- А кто исполнял роль Ариадны?
     Алитея опустила глаза под его испытующим взглядом.
     - Обычно эта роль предназначалась мне,- с деланной скромностью ответила она.- Так пожелал отец. Но на этот раз моя сестра так - как бы поточнее выразиться?- так расстроилась из-за того, что отец якобы отдает предпочтение мне, что нам пришлось отдать роль ей. Я от нее отказалась.
     - И какую же роль исполняли вы?- полюбопытствовал Фицбраун.
     - О, просто роль толпы. Я была семью девственницами, которых должны были принести в жертву Минотавру и которых спас Тесей.
     - И что вы - семь девственниц - делали?
     - Просто бродила. Видите ли, у нас всего три женщины, если не считать Анджелу, но остальные две не захотели принимать участие в игре. Леди Лэнсон не пожелала выходить из дома в такую жару. У Сары же, профессиональной актрисы, не было желания играть роль в спектакле, который она считает ребячеством. Поэтому мне пришлось стать семью девственницами.- Она рассмеялась.
     - Там еще было семь юношей, не так ли?- напомнил Фицбраун.
     - Бен вынужден был стать семью юношами,- сказала Алитея.
     - Вы видели кого-нибудь еще в лабиринте?
     - Нет. Раз или два я видела Бена, но предпочитала держаться от него подальше. Я изо всех сил старалась не встречаться в Анджелой и Хориком, чтобы не испортить сестре удовольствия. Она пришла бы в ярость, если бы я вмешалась.
     - Почему?
     - Потому что она впервые была Ариадной, и ей хотелось, я бы сказала, главенствовать на сцене. Кроме того...- Она замолчала.
     - Что?
     - Мне не следовало бы говорить об этом, но она сходит с ума по Хорику.
     - А Хорик - по ней?
     - Нет,- коротко произнесла Алитея и устремила на доктора полный раскаяния взгляд.- Разве я виновата в том, что мужчины влюбляются в меня? Я ничего не могу поделать.
     - А ваша сестра считает, что можете?
     - Что могу?
     - Сделать что-нибудь.
     - Да,- согласилась Алитея.- Она считает, что раз я уже была замужем, то должна отойти в сторону и освободить ей дорогу. Я так и делаю, но не могу помешать им преследовать меня.
     - Она говорит,- продолжал Фицбраун,- что Бен все еще сходит с ума по вас. Это правда?- Алитея улыбнулась.- Развод - это ваша идея или его?
     - Ни моя, ни его,- ответила девушка и, заметив его внимательный взгляд, добавила: - Должна признаться, я не любила Бена. Просто не смогла отказаться от предложения.
     - Его предложения?
     - Нет,- отрезала Алитея и встала.- Не понимаю, по какому праву вы задаете мне столь личные вопросы? Вы следователь?
     - Официально - нет,- ответил Фицбраун.- Но вам так или иначе зададут эти вопросы, поэтому вы могли бы избавить себя от неприятных ощущений, поговорив со мной. Если же вы предпочитаете настоящий допрос - воля ваша.
     Доктор тоже встал. Он был значительно выше Алитеи, но под ее презрительным взглядом почувствовал себя маленьким. Неожиданно послышался шум моторов, и оба повернулись. Они увидели, как из машин выбрались полицейские и направились к дому. Вооруженные носилками, фотокамерами и объемистыми саквояжами, они являли собой мрачную и зловещую картину. Впереди процессии шествовала Анджела. Девушка выглядела оживленной.
     - Она в своей стихии,- пробормотала Алитея.- От меня ничего не требуется.- Снова сев, она удобно расположилась в шезлонге.
     - Пойду к суперинтенданту Маллету,- сказал Фицбраун.- Надо бы его сменить.

3

     Бен Баттеруорт плюхнулся на скамью рядом со своей женой и провел рукой по начавшим редеть волосам. Что до Сары, то актерская закалка заставляла ее всегда помнить о красивых позах: она сидела с абсолютно прямой спиной и вязала. На ее лице сохранялась улыбка, хотя внутри у нее все кипело от гнева.
     - Не злись,- сказал Бен.- И не кричи так. Дядька, что прошел мимо нас, может тебя услышать.
     Сара заговорила, тщательно произнося каждый звук; ее негромкий голос был бы слышен даже в последнем ряду:
     - Я не кричу и не злюсь. И я не желаю, чтобы ты сидел тут кулем и отдувался.
     - Мне жарко.
     - Я знаю,- процедила она.- Но разве об этом должны знать все остальные? Где ты был? Я заметила, как ты крался к дому. Думаю, ты был с Алитеей. Тебя не было видно весь день.
     - Нет.
     - Значит, ты искал ее, а она, как обычно, избегала тебя. О, как же можно так унижать меня у всех на глазах!
     - Я не унижал. И я не видел Лети.
     - Плохо,- заявила Сара.- Ну что ж, можешь увидеть ее сейчас,- если встанешь. Она лежит в шезлонге у террасы, под каштаном. Вернее, возлежит. Она возлежит в изящной позе и ждет, когда кто-нибудь подойдет к ней. Ты должен учиться у нее.
     - О, оставь меня в покое!- воскликнул Бен и, вскочив, попытался разглядеть Алитею.
     - Не сейчас, дорогой,- осадила его Сара.- Ты там не нужен. Она ждет не тебя. Она ждет того симпатичного доктора, который пришел с суперинтендантом.- Бен рухнул на скамью.- Если ты выглянешь через несколько минут,- холодно продолжала Сара,- ты увидишь, что он идет к ней.
     - Откуда ты знаешь?
     - Ты забыл, что она всегда расставляет силки на свежего мужчину? Точно так же, как она расставила силки на тебя, бедняжка ты мой. И не отпускает его от себя. Я преклоняюсь перед ней. Она уже оттащила симпатичного доктора от Анджелы.- Продолжая вязать, Сара встала. Пышное платье делало ее похожей на пастушку с дрезденского фарфора или на куклу, под которой укрывают телефонный аппарат.- Видишь! Вон он идет, от дома к каштану. Они выпьют чаю в уютной обстановке, и в коллекции Лети появится новый скальп.
     - Не говори глупости,- вяло произнес Бен.- Он же почти полицейский. Он просто хочет задать ей несколько вопросов. Возможно, мне следовало бы присоединиться к ним.- Он устремил на Сару неуверенный взгляд.- Я уберегу ее от неосторожности. У Лети нет чувства самосохранения. Она говорит то, что думает.
     Сара села и рассмеялась.
     Они продолжали тихо ссориться. Наконец Бен не выдержал, вскочил и ушел. Однако, не решившись идти в сторону террасы и каштана, он некоторое время побродил в розовом саду, чтобы Сара могла его видеть, а потом стал медленно перемещаться к лабиринту.
     Следуя за Анджелой и экспертами к лабиринту, Фицбраун обнаружил, что Сара одна, и сел рядом.

4

     Маллет, предоставленный самому себе в сердце Мейза, проводил время в изучении места преступления.
     На первый взгляд могло показаться, что изучать-то нечего. Тело Августина лежало в том же положении, как и после нанесения удара, и ожидало прихода фотографа.
     Молоток лежал рядом. Не вызывало сомнения, что этот молоток использовали для крокета: об этом свидетельствовали зазубрины на головке, полукруглые вмятины и крошечные осколки белой краски, оставшиеся от ворот. Стараясь не дотрагиваться до молотка, Маллет принялся измерять его: общий размер, длину рукоятки, диаметр головки. Он также измерил расстояние от молотка до правой руки Августина, до входа и до солнечных часов. Уверенный, что молоток либо положили туда, где он сейчас находится, либо бросили, он проводил измерения исключительно ради того, чтобы чем-нибудь занять себя.
     За сутки до убийства прошел дождь, но на земле не было четких отпечатков. Перед входом, где прохаживался взад-вперед Августин, трава была примята. Также была примята узкая полоска травы по направлению к солнечным часам. На всей же остальной площадке трава была свежей и изумрудно-зеленой - если по ней и ходили, то она успела распрямиться, скрыв все следы.
     Пытаясь вычислить, где стоял убийца, когда, он или она, нанес удар, Маллет отошел к юго-восточному углу площадки и машинально, без особой надежды на успех, оглядел землю вокруг себя. Он обратил внимание на проем между корнями деревьев. Проем был небольшим, однако довольно заметным на фоне плотного ряда корней, и для того, чтобы ликвидировать его, потребовались бы усилия садовника.
     Затем суперинтендант провел рукой по траве и почувствовал под ладонью углубление. Он определил его очертания и размеры. Углубление было продолговатым, четыре на три дюйма и полтора дюйма в глубину. Его форма и размеры совпадали с формой и размерами головки молотка. Создавалось впечатление, будто молотком плашмя ударили по земле. Причем с довольно большой силой, так как земля была плотной, да и трава пружинила.
     Маллет размышлял об этом, сидя на корточках рядом с углублением. Он бросил взгляд на лежавший рядом с Августином молоток и хотел было примерить его к углублению, но решил не трогать его до прихода фотографа. А не стоит ли сделать слепок, спросил он себя и подумал, что размеров будет достаточно. И все же слепок стал бы убедительным звеном в цепочке улик, если бы у него была эта самая цепочка. Такие вещи всегда производят неизгладимое впечатление на присяжных. А молоток нужно отправить в судебную лабораторию в Броксетер для исследования под микроскопом.
     Главная проблема заключалась в том, что цепочки улик у него не было, только одно звено. Однако он не понимал этого звена и знал, что не поймет его, пока не появится больше звеньев.
     Маллет услышал голоса и встал.
     - Второй поворот направо,- звенел чистый голос Анджелы,- первый налево и третий направо - и вы в сердце Мейза. Точно следуйте моим указаниям, иначе вы заблудитесь, и придется все начинать сначала.
     - Это как раз в духе Снейкса и Леддерса - заблудиться,- послышался голос одного из молодых подчиненных Маллета.
     - Мне пойти с вами?- Анджела, как всегда, была полна бодрости и оптимизма.- Если надо, я пойду.
     - Все в порядке, мэм,- ответил ей более солидный голос, и Маллет узнал сержанта Коллиса.- Мы сами справимся. Сюда, говорите? Второй направо, первый налево, третий направо. Пошли.
     - Если возникнут трудности, позовите,- сказала Анджела.- Я подожду здесь.
     - Сюда, Коллис,- позвал Маллет.- Вы совсем близко. Поторапливайтесь!
     Хотя суперинтендант отлично слышал их голоса, он так и не смог разглядеть их сквозь живую изгородь и увидел, только когда полицейские и эксперты вошли в сердце лабиринта.

5

     Фицбраун сел рядом с Сарой на то же место, где совсем недавно сидел Бен. После нескольких общих фраз он спросил:
     - Вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?
     - Естественно, нет,- ответила Сара.- Вам нужны свидетельские показания второй миссис Баттеруорт. От первой вы их уже получили.
     Доктор обратил внимание на то, что в ее голосе появилась резкость, едва она заговорила об Алитее.
     - Боюсь,- сказал он,- та дама очень быстро устала от моего любопытства. Заранее предупреждаю вас: у меня нет официального статуса в этом расследовании. Но если мне удастся нарисовать моему другу Маллету более или менее полную картину случившегося, вы будете избавлены от массы проблем.
     - Спрашивайте,- более спокойно проговорила Сара.- Не обещаю, что отвечу на все ваши вопросы, но даю слово, что буду говорить одну только правду - так, как я ее понимаю.- Своим тоном она как бы намекала доктору, что о первой миссис Баттеруорт такого сказать нельзя.- Что конкретно вы хотели бы узнать?
     - Я хочу как можно больше узнать об Августине Хатли. Когда кого-нибудь убивают, ответ обычно следует искать в его характере и истории. Вы согласны, что это утверждение применимо и к данному случаю? Не был ли Хатли одним из тех, кого хочется устранить со сцены?
     - Ах!- вздохнула Сара, и доктор безошибочно определил, что это был вздох облегчения. Когда она снова заговорила, ее голос звучал оживленно: - Вы пришли по адресу. Я расскажу вам об Августине если не все, то немало. Да, многие его не любили. Своим поведением он как бы навлекал на себя насильственную смерть. Но...- Она замолчала.
     - Что?
     - У вас есть второй фактор, не так ли? Я имею в виду, вы уже поняли, что за человек способен на подобное действие. Я могу предположить, кто с радостью убил бы Августина, их несколько, однако я не знаю, кто из обитателей дома совершил, или мог совершить, это убийство. Я же не знаю всех.
     - Вы хотите сказать, что не знаете их достаточно для того, чтобы исключить из списка убийц?
     - Ну, наверное.- В ее голосе опять послышалась тревога.
     - А кого вы знаете хорошо?
     - Алитею и Анджелу.
     - И, конечно, своего мужа,- подсказал Фицбраун.
     Сара просияла.
     - Вот именно, Бена. Если бы Бен хотел, он убил бы Августина еще много лет назад. А раз не убил, значит, он не убийца.
     - Вы готовы поклясться в том, что то же самое относится к дочерям Хатли?
     - Вот клясться бы я не стала. Просто мне трудно представить такое.
     - Вы знакомы с Лэнсонами?
     - Только поверхностно. Про них я тоже не стала бы что-либо клятвенно утверждать, кроме одного, в чем я полностью уверена: леди Лэнсон апатична.
     - А вы?
     Она рассмеялась.
     - Я его не убивала. Было желание убить, но давно, много лет назад.

6

     - Ладно,- сказал Фицбраун,- а теперь расскажите мне о Хатли. Что он собой представлял? Как я понял, вы давно его знаете.
     - Я знаю Хатли почти четверть века,- заявила Сара.- Его жена была моей близкой подругой. Я знала ее до того, как она вышла за него.
     - Забавно,- пробормотал доктор.- Вы первая, кто упомянул о ней. Создается впечатление, что дом переполнен дочерьми. Как давно она умерла?
     - Когда девочки еще учились в школе,- ответила Сара.- Как минимум двенадцать лет назад. А не сменить ли нам тему? Ненавижу даты. Когда человек вспоминает какие-то даты, его собственное прошлое становится страшно далеким.
     - Мы сменим не тему, а подход,- улыбнулся Фицбраун.- От чего умерла миссис Хатли?
     - От разбитого сердца,- быстро проговорила Сара.
     - Такой болезни не существует,- так же быстро возразил ей доктор.
     - Не глупите,- усмехнулась она.- Вы отлично поняли, что я имею в виду. Агата Хатли была глубоко несчастна. Следовательно, как сказали бы вы, сопротивляемость ее организма снизилась. Следовательно, она умерла от первой, набросившейся на нее болезни: кажется, от пневмонии - в то время я была в Америке, поэтому не совсем уверена.
     - Что или кто разбил ей сердце?- спросил Фицбраун.
     - Он, Августин.
     - Как?
     - А вы как думаете? Своей обдуманной, просчитанной жестокостью. Постоянным и полным безразличием. Многочисленными намеками на то, что собственная жена интересует его меньше, чем первая встречная. Тем, что...
     Фицбраун перекрыл нарастающий поток ее негодования осторожным вопросом:
     - Вы сами испытали на себе донжуанские склонности Хатли?
     До настоящей минуты Сара прятала лицо под широкими полями шляпы, но вопрос доктора заставил ее поднять голову. Она посмотрела ему в глаза. Он профессиональным взглядом окинул ее лицо - оно еще хранило остатки неописуемой красоты, которая постепенно отступала под натиском неотвратимого возраста. О былой красоте свидетельствовали и глаза, не утратившие блеск.
     "Она вышла замуж за человека значительно моложе себя",- подумал доктор.
     Сара опять склонилась над вязаньем, и поля шляпы снова скрыли почти все лицо. Фицбраун вздрогнул, когда она произнесла:
     - Когда-то я была красива.
     - Вы и сейчас красивы,- галантно проговорил он. И это было правдой, только ее красота не могла соперничать с красотой юности.- Если я правильно понял характер Августина Хатли, вы были среди тех, кого можно назвать "сладеньким кусочком". Однако это определение не совсем верно. Хатли заменял его словом "жертва".
     - Со мной ему не повезло,- пылко проговорила Сара. Доктор не сомневался, что это чистая правда.- В молодости я не принимала и даже не допускала внимания со стороны мужей моих подруг. Августин умел быть привлекательным, но ответ с моей стороны категорически исключался - из-за Агаты. У него имелась гнусная привычка хвастаться своими победами жене, а потом, когда он смирился с моей непоколебимостью, и мне. Мой первый брак распался, а во второй раз я вышла замуж для того, чтобы избавиться от Августина. Второй брак тоже долго не продлился. Бен - мой третий муж.
     - А дети есть?
     - Дочь в Америке. Я, знаете ли, уже бабушка!- Она рассмеялась, но без особого энтузиазма.
     - М