повторно на Алитее. Он только что признался, что все еще любит ее.
     - Да, но он также сказал - вполне убедительно, мне кажется,- что теперь ненавидит ее.
     - Сейчас - возможно,- согласился Маллет,- после того, что он натворил. Он ненавидит ее за то, что она вынудила его пойти на это: очень удобный переворот во взглядах, верно?
     - Что ж, это его история. Не знаю, какие еще свидетельские показания можно из него вытянуть.
     - Я тоже не знаю. В настоящий момент,- уточнил суперинтендант.- Поэтому и предлагаю оставить его в покое на некоторое время и заняться женщиной.
     - Женщиной?- Фицбраун сразу сник.
     - Алитеей Баттеруорт, nee  Хатли. Посмотрим, что она скажет. Ведь она вам нравится, не так ли? Во всяком случае, нравилась вчера. Я предлагаю вам доставить себе удовольствие. Надеюсь, ваше отношение к ней не изменилось, как у Баттеруорта?
     - Она страшная лгунья,- проговорил доктор.
     - Возможно. Но вы сможете немного развлечься, столкнув ее и Баттеруорта лбами.- Маллет двинулся в обратный путь, ковыляя по сыпучей гальке.- Вперед!
     Фицбраун понимал, что попал в ловушку. Он не мог разумно обосновать Маллету свое нежелание видеться с Алитеей.
     - Не хочу ехать в Мизмейз,- бредя за суперинтендантом, предпринял он робкую попытку сопротивляться.- Этот дом давит на меня.
     - Тогда выманите ее сюда, в Берген-хаус. Здесь даже лучше, особенно когда дойдет до конфронтации,- заявил Маллет.
     - Вы позвоните ей?
     - Нет, звоните вы,- твердо сказал бессердечный суперинтендант.- Я же возвращаюсь в Чод и займусь формальностями. Договорились?
     - Договорились,- уныло ответил доктор.

10

     Когда они подошли к машине, Фицбраун, немного поколебавшись, сказал:
     - Видите ли, Маллет, ваши доводы в пользу того, что Сару Арлингтон обязательно убил мужчина, ошибочны. Если Сара сидела на камне недалеко от края обрыва - здесь достаточно плоских камней,- у женщины вполне хватило бы сил столкнуть ее. И тогда нет надобности искать доказательства тому, что ее тащили по земле.
     - Знаю,- кивнул Маллет.- Но для удушения - а ее действительно задушили - требуются сильные руки. Вы утверждаете, что у связанных с этим делом женщин сильные руки?
     - Для работы - нет,- ответил Фицбраун,- по они занимаются спортом - ездят верхом, играют в гольф и теннис.- Он вспомнил руки Алитеи: маленькие, золотистые от загара и совсем не слабые. Руки Анджелы он так внимательно не рассматривал, но помнил, что слабыми они ему не показались, хотя и отличались изяществом.
     - Вы думаете о сестрах. Не забывайте о третьей женщине.
     - О леди Лэнсон? Нет, только не это!- воскликнул он.- Сомневаюсь, что она способна на какие-то физические усилия.
     - Она способна на все, если это потребуется для защиты сына,- сказал Маллет.- Мы просто мало уделяли ей внимания. Где она находилась, когда остальные бродили по лабиринту?
     Фицбраун задумался.
     - Мне рассказывали, но я забыл, кто именно,- наконец проговорил он.- Как я понял, леди Лэнсон и Сара Арлингтон не принимали участия в игре. Сара - потому что презирала любительские спектакли, а леди Лэнсон - потому что не любит гулять на солнцепеке.
     - И куда же она пошла? Кто-нибудь знает?
     - Кажется, мне сказали, что она пошла в дом,- ответил Фицбраун.
     - Проверьте это,- посоветовал Маллет.- Останьтесь с ней наедине и поговорите, вернее, разговорите ее. Завоюйте ее доверие, воспользуйтесь своим врачебным тактом, умением подойти к больному.
     - Это можно сделать только через ее сына,- задумчиво сказал доктор.- Придется все начинать сначала.- Было видно, что эта перспектива претит ему.
     - Если сможете, выясните, были ли у нее причины не любить Хатли: я имею в виду, особые причины. Узнайте, видели ли ее беседующей с Сарой Арлингтон. Мы должны раздобыть максимум информации. Хорошо бы, если бы вам удалось выяснить, что она делала, когда убили Хатли, заходила ли она в лабиринт под каким-нибудь предлогом. А потом, естественно, поговорите с Анджелой.
     - Я поговорю со всеми,- мрачно пообещал Фицбраун, усаживаясь в машину.
     - Вас подбросить до Мизмейза?- спросил Маллет.
     - Нет. Довезите меня до Чода. Я возьму свою машину - мне нужна свобода передвижения.- Он говорил с таким видом, будто у него начался приступ клаустрофобии.
     - Я вас отлично понимаю,- сказал Маллет и дал указания водителю.

11

     - Здравствуйте,- сказал Фицбраун, воспользовавшись телефоном в своем кабинете.- Это миссис Баттеруорт?
     - Здравствуйте, дорогой!- немного удивленно приветствовала его Алитея.- Как хорошо, что вы позвонили!
     - Вы слышали новость?
     - А бедняжке Саре? Да, конечно. Ужасно, правда? Но этому суждено было служиться. Сара хотела этого и получила.
     - Вы хотите сказать, что знаете, кто убил ее?
     - А вы нет? Я не хотела бы обсуждать эту тему по телефону - нас могут подслушивать. Приезжайте ко мне и поговорим, хорошо?
     - Еду,- глухо произнес Фицбраун,- выезжаю немедленно.
     - О, как это замечательно, дорогой!
     "Если кто и подслушивает,- подумал доктор,- то он или она получает огромное удовольствие". И еще он подумал, что голос Алитеи не такой восторженный, как того требует смысл ее слов.
     - Это официальный визит,- поспешно добавил он.- Так что я все равно приехал бы.

12

     Фицбраун нашел Алитею в кабинете. Все выглядело точно так же, как в его первый приезд в Мизмейз, за исключением одного: отсутствовала Анджела, которая в прошлый раз спорила с Алитеей и служила для нее золотистым фоном, оттенявшим ее яркую красоту.
     Почему-то Алитея выглядела печальной.
     Войдя в кабинет, Фицбраун сразу же непроизвольно бросил взгляд на ее руки. Они были идеальны. И спокойно лежали на коленях. Как они берут ту или иную вещь, он мог представить, но только не то, как они сжимают горло Сары Арлингтон. Если Алитея решила вернуть Бена - чтобы с помощью его денег спасти Мизмейз или по какой-то другой причине,- следовательно, у нее был мотив. Она наверняка была у обрыва в то же время, что и Сара, хотя их и разделяло несколько миль. Сколько? Восемь или девять? Могла ли она вернуться от того места, где он оставил ее, и дойти до Сары, сидящей на камне, как королева на троне, упрямой и непоколебимой, как скала? Нет, это невозможно. Алитея не знала, что Сара там. Могло быть так: она пошла назад в Берген-хаус, увидела Сару в опасной близости от края обрыва и, поддавшись порыву, решила избавиться от нее...
     Все эти мысли промелькнули в голове Фицбрауна за те мгновения, что он стоял у порога и смотрел на Алитею. Он взмахнул рукой, как бы отгонял непрошеные видения.
     - Проходите,- пригласила Алитея.- Что вы стоите? У вас такой... странный вид.
     Голос у нее был абсолютно спокойный, и Фицбраун заметил, что теперь, когда они встретились лицом к лицу, Алитея не употребляет обращение "дорогой", хотя обычно она в такой форме обращалась и к мужчинам, и к женщинам, и к животным. Доктор также заметил, что сегодня он не вызывает у нее повышенного интереса. Очевидно, это объяснялось тем, что голова ее была занята совершенно другими мыслями.
     - Хотите кофе? Позвоните в колокольчик.
     - Нет, спасибо. Давайте выйдем в сад,- предложил он.- Я хочу быть уверенным, что нас никто не подслушает. И еще хочу, чтобы вы проводили меня в Мейз.
     Алитея не возражала.
     Они спустились в розовый сад и сели на ту скамью, на которой только вчера сидела Сара. Фицбраун живо представил ее в розовом платье с вязаньем в руках, и в его голове прозвучал ее грустный голос: "Когда-то я была красива". Он тогда поспешно ответил: "Вы и сейчас красивы".
     Вчера его ответ был данью любезности и только частично соответствовал истине. Возраст, пусть и не полностью, все же лишил Сару былой красоты.
     Алитея красива, и сохранит эту красоту еще много лет. Фицбраун почувствовал, что девушка поближе придвинулась к нему. Гм, все же он предпочел бы видеть на ее месте Сару.
     Сара ему понравилась. Он вспомнил ее лучистые глаза: в них остался былой блеск, в них отражалась искренность. А глазам Алитеи не хватает глубины, и в них никогда не отразится правда потому что ее просто нет.
     Только сейчас Фицбраун всего этого не видел, так как Алитея смотрела на раскиданные по клумбе увядшие розы.
     - Куда вы так пристально смотрите?- спросил он, отлично зная ответ.
     - Глядите! Нерадивость! Опять старый Портер!
     - Садовник?
     - Если он слишком стар и немощен, чтобы самому убрать клумбу, мог хотя бы послать кого-нибудь из помощников! Придется выгнать его. Папа всегда утверждал, что он не отрабатывает своей зарплаты.
     Алитея забыла, что нужно говорить в своей обычной манере, и сейчас ее голос звучал резко и жестко. Фицбрауна потрясло ее бездушное отношение не столько к старому слуге, сколько к бедному Хорику, который отчаянно любил ее. Она забыла, кто именно собрал для нее этот букет.
     "У нее нет сердца,- подумал он.- Мало того что она лгунья, у нее еще и слабая память, а это плохое сочетание".
     - Вы собирались рассказать мне что-то важное - то, о чем нельзя говорить по телефону,- напомнил доктор.

Глава 6

1

     - Ах да, дорогой,- проговорила Алитея таким тоном, что Фицбраун понял: ее голова все еще занята разбросанными цветами и необходимостью выгнать садовника.- Уверена, что вы и тот огромный полицейский уже все раскрыли.
     - Нет,- покачал головой доктор и в очередной раз подивился тому хладнокровию, с которым она рассуждала о "раскрытии" убийства отца, человека хоть и деспотичного, но обожавшего свою дочь.
     - Вот как? А я решила, что вы ждете возможности вцепиться в кого-нибудь, и вам всего лишь не хватает доказательств.
     - Приведите мне свои доказательства, и тогда, возможно, нам удастся "вцепиться",- предложил Фицбраун.- Кстати, в кого именно вцепиться? Давайте сначала поговорим об этом.
     Алитея устремила на него удивленный взгляд.
     - В Бена, естественно.
     - В Бена Баттеруорта, вашего бывшего мужа? Вы действительно считаете, что он убил вашего отца?
     - Он сам признался мне вчера вечером. Я была уверена, что вы все выяснили, поэтому ничего не сказала. Кроме того, мне бы не хотелось доносить на бедняжку. Ведь это не его вина.
     - По-вашему, он поджидал вашего отца в центре лабиринта, а потом убил, нанеся ему удар молотком? И в то же время вы утверждаете, что это не его вина?
     Надо же, Длится лишь улыбнулась.
     - Как я понял,- сказал Фицбраун,- Баттеруорт не знал дорогу в центр лабиринта.
     - О, отлично знал,- возразила Алитея.- До того как мы поженились, он часто бывал там со мной.
     - Но отсюда не следует, что он запомнил дорогу. Лабиринт очень сложный, даже если знаешь план. Алитея, если он был с вами, то наверняка думал не о поворотах и проходах этого чудовищного лабиринта.
     - Возможно,- согласилась Алитея. Фицбраун почувствовал, что своим предположением ему удалось добиться ее расположения.
     - И он совсем не был уверен, что найдет дорогу назад, не так ли? Ведь он взял у жены клубок, а когда нитка порвалась, пошел назад - так он говорит.
     - Неужели вы верите тому, что он говорит?
     - Не обязательно,- ответил Фицбраун.- Продолжайте. Чувствую, что вы знаете гораздо больше.
     - Я знаю,- проговорила Алитея,- что в Мейзе он следовал за мной. Знаю, что он прошел дальше срединной скамьи, знаю, потому что видела его.
     - А он вас видел?
     - Нет. Какое-то время он ходил взад-вперед по одной дорожке - думаю, он боялся идти дальше без нитки. Не знаю, что с ним было дальше. Я ушла. Мне стало скучно.
     - Вы видели, как он бродил по лабиринту?
     - Он проходил мимо меня. А я пряталась. Естественно, он пошел дальше.
     - Это еще не доказано,- отметил Фицбраун.- Кстати, вы упомянули некое признание. Расскажите мне о нем.
     Наслаждаясь ароматом роз, доктор откинулся на спинку и скрестил длинные ноги. Однако нельзя отвлекаться даже на приятные запахи, подумал он. Нужно все внимание сосредоточить на Алитее и попытаться отделить правду от лжи. И все же, возразил он себе, можно не слушать и просто получать удовольствие, так как две нити - правда и ложь - переплетены, и вряд ли сама Алитея знает, где какая из них.
     Алитея принялась безапелляционным тоном рассказывать о вчерашних событиях у фонтана:
     - Он признался, что всегда безумно любил меня и все еще любит. Я спросила, почему же он ушел от меня, если так сильно любил, и он ответил, что считал, будто это нужно мне, что так ему сказала папа. Он сказал, что папа понял, что я совершила большую ошибку, выйдя за него замуж, что я могла бы иметь более богатого и красивого мужа.
     - Это правда?- поинтересовался Фицбраун и тут же решил поддержать эту легенду, дабы вытянуть из нее побольше информации: - Да, конечно правда.- Он был вознагражден теплым взглядом и улыбкой.- Итак, ваш отец попросил Бена предоставить вам повод для развода,- подытожил он, возвращая Алитею к ее рассказу.
     - Очевидно,- согласилась та.- Тогда я об этом ничего не знала. Произошла какая-то путаница. Я думала, что Бен полюбил другую.
     - Но это невозможно,- возразил доктор,- ведь у него были вы.- Он изо всех сил старался сохранять бесстрастный тон.
     Однако Алитея не заметила в его словах никакого подтекста и счастливо продолжала:
     - А когда он женился, я решила, что мое предположение было верным, хотя Сара значительно старше его. Я спросила Бена об этом. Он ответил, что, когда потерял меня, ему понадобился человек, который утешил бы его, женщина, которая стала бы ему матерью. Я сказала, что рада этому, однако мне было его жалко.
     - Так вы поняли, почему ваш отец приложил столько усилий, чтобы разрушить ваш брак?- спросил Фицбраун.
     - Мне не надо было понимать,- ответила Алитея.- Я знала. Папа ревновал. Он вообще не хотел, чтобы я выходила замуж. Ему была ненавистна мысль о том, что он останется здесь с Анджелой. Он хотел вернуть меня.
     - Ясно,- проговорил доктор. Что ж, это вполне вписывается в характер старого дьявола, подумал он.- Итак, вы считаете, что Бен убил вашего отца потому, что тот мешал вашему повторному браку?
     - Это же очевидно, не правда ли?
     - Нет, не очевидно,- покачал головой Фицбраун.- Это возможно. Вы сказали, что он признался в этом. А какова была ваша реакция?
     - Естественно, я упрекнула его. Я сказала, что понимаю, что должна ненавидеть его, но понимаю, что он сделал это, потому что любит меня, и пообещала не выдавать его полиции.
     - Однако сейчас вы именно выдаете его,- заметил Фицбраун.- Вы доносите на него.
     - Да, но то было до нового убийства.
     - Вы считаете, что он убил и Сару? Подкрался к пей, задушил и сбросил вниз?
     Алитея содрогнулась.
     - Ужас! Никогда не думала, что он способен на такое.
     - Но ведь он уже убил вашего отца, судя по вашим умозаключениям.
     - Знаю. Мне следовало бы догадаться. Ему свойственна жестокость. Когда мы были женаты, он иногда впадал в дикую ярость.
     - Представляю,- проговорил Фицбраун.
     - Конечно, я могу раздражать,- с самодовольной улыбкой проговорила Алитея,- но он так любил меня, так ревновал!- Она развела своими нежными золотистыми ручками.- Однако со мной он никогда не был жесток - во всяком случае, до такой степени.- Она вновь стала серьезной.- Знаете, а я волнуюсь.
     - Вот как?- хмыкнул Фицбраун.- Так расскажите же мне о причине.
     Алитея, как всегда, не заметила иронии в его голосе.
     - Боюсь, вчера у фонтана я сказала нечто такое, что могло спровоцировать его.
     - А что именно?
     - Точно не помню. Я сказала, что мне жаль, что он послушался папу и решился на развод, что теперь поздно что-либо менять, потому что он женат. Возможно, он вообразил, будто я хочу вернуть его.
     - А вы хотите?- полюбопытствовал Фицбраун, вспомнив, что Бен очень богат. Сейчас уже всем известно, что после Хатли наследнице достались одни долги.
     - Естественно, нет!- вознегодовала Алитея.- Какая глупость!
     - Но вы же допускаете, что Бен мог так подумать.
     - Я не знаю, что он подумал!- продолжала возмущаться Алитея.- И как это возможно! Когда я упомянула о повторном браке, он, вероятно, решил, что ему надо освободиться от Сары, чтобы вернуться ко мне.
     - Значит, вы считаете, что у обоих убийств один и тот же мотив - вы?- спросил Фицбраун.
     - Боюсь, что так. Но, дорогой, все это между нами, хорошо?
     - Как получится,- мрачно проговорил доктор.- Если Бену предъявят обвинение, что-то все равно вылезет наружу. Вы станете главной свидетельницей.
     - Главной свидетельницей?
     - Да. Вся в черном.
     - Черное мне не идет,- заявила Алитея.- На его фоне моя кожа кажется желтоватой. Папа запрещал мне носить черное даже когда умерла мама. А вот Анджеле черное идет,- с завистью добавила она.
     - Как бы то ни было, вам придется надеть черное, чтобы вызвать сочувствие у присяжных. Однако не тревожьтесь - возможно, до этого дело не дойдет.
     - Не дойдет?- В ее голосе не слышалось радости.
     - У нас все еще нет доказательств против Бена.
     - Вы не верите мне?
     - Лети, это не вопрос моей веры,- сказал Фицбраун.- Как вам известно, жизнь и свобода человека не зависят от чьих-либо слов. Сначала состоится рассмотрение дела, причем очень сложное, потом суд присяжных.- Он замолчал на секунду, пытаясь предугадать, как Алитея отреагирует на его следующие слова: - Вы согласитесь повторить свою историю в присутствии Бена?
     - Конечно,- не задумываясь ответила она.
     - Тогда поехали в Берген-хаус,- сказал доктор.- Только сначала хочу попросить вас еще раз провести меня по лабиринту. Вы не против? У меня есть план, но я не уверен, что смогу сам найти дорогу.
     Они двинулись к лабиринту. Алитея была спокойна и безмятежна: ну что особенного, увидела гусеницу на капустном листе - так садовник по ее приказу уже убрал ее.
     Она бодро вела Фицбрауна туда, где, по ее словам, бывший муж прикончил отца.

2

     Они прошли мимо полицейского, охранявшего вход в лабиринт и углубились в коридор, созданный двумя рядами высоких тисов. Алитея уверенно шла вперед, изредка оборачиваясь и улыбкой подбадривая Фицбрауна.
     - Первая часть - она заканчивается у скамьи - простая,- говорила она.- Нужно всего лишь идти самой очевидной дорогой.
     - Что вы подразумеваете под "очевидной дорогой"?
     - Поворачивать направо, естественно,- ответила она.- Все так делают, потому что центр справа, и каждый поворот направо приближает к нему. Тот, кто строил лабиринт, рассчитывал именно на это, когда проектировал вторую часть.
     Они миновали несколько скамеек, прежде чем дошли до так называемой срединной.
     Алитея села и жестом пригласила сесть доктора.
     - Это обязательно - задержаться здесь,- сообщила она.- Нужно запастись силами для того, что вам предстоит.
     Фицбраун внимательно рассматривал деревья напротив.
     - Именно здесь порвалась нитка Бена,- сказал он.- Когда мы были здесь в прошлый раз, то нашли обрывок.
     - Кто "мы"? Ах да, конечно, вы и суперинтендант. И что вы с ней сделали?- встрепенулась Алитея.
     - Маллет подобрал ее и, как положено, убрал в коробку.
     - Значит, вы уже тогда начали подозревать Бена?
     - Вовсе нет,- возразил Фицбраун.- Мы узнали, что это его нитка, только когда я разговаривал с его женой. Ваша сестра Анджела сказала, что это шерстяная нить и что у Сары нитки похожего цвета. В тот момент мы еще не знали про игру в Минотавра. А позже, во время нашей беседы, Сара сама рассказала мне о клубке, я даже не спрашивал ее.
     - Она не могла поступить иначе, верно?- проговорила Алитея.- Вы не могли не заметить, что она вяжет из шерсти того же цвета, что и нить Бена,- даже слепой увидел бы. Ей пришлось быть честной в том, что очевидно. Это один из лучших способов защиты. Им пользуются все женщины. Разве вы не знали?
     - Она действительно защищалась,- с сомнением сказал Фицбраун.- Бедняжка!
     - Почему вы так считаете?
     - Потому что она решила, будто я атакую.
     - А вы атаковали?
     - Я просто собирал информ