агодарен за искренность, - вздохнул я. - Но я все равно
не вижу, какая связь между Рудиментсом и поступками  майора  Тайдермена.
Почему он взорвал один самолет и повредил другой.
   - Я говорила вам, - Энни Вилларс скривила  рот.  -  С  самого  начала
говорила, что не могу сообщись ничего полезного.

***

   Перед последним заездом Колин  остановился  возле  меня  на  пути  из
весовой к парадному кругу. Он смотрел строго вопросительно, но потом его
взгляд смягчился и выразил что-то похожее на сострадание.
   - Ожидание не идет тебе на пользу, - заметил он.
   - Она звонила?
   Он покачал головой,
   - Мидж не выходит из дома на случай, если она позвонит.
   - В субботу я буду  в  Варвике  на  скачках...  Привезу  зрителей  из
Кента... Ты попросишь ее... только поговорить со мной?
   - Я сверну ее глупую шейку, - сказал он.

***

   Я привез клиентов в Уилтшир и  отправился  на  "Чероки"  в  Букингем.
Харли с обиженным видом ждал меня и  тотчас  сообщил,  что  следственная
комиссия определенно решила передать мое дело в суд.
   - Я так и ожидал, - промямлил я.
   - Но я не об этом хотел с вами поговорить. Пойдемте в кабинет. -  Как
обычно, он был недружелюбен. Вытащил из стола  бумагу  и  помахал  перед
моим носом. - Посмотрите на эти цифры. Я просмотрел все  счета,  которые
Хони посылала с тех пор, как  вы  здесь.  Время  полетов  все  короче  и
короче.  Нам  меньше  платят...  У  нас  меньше  доход.  Прекратите  эти
скоростные рейсы. Понимаете? Прекратите.
   - Хорошо.
   Он был ошарашен: не ожидал такой легкой победы.
   - И я собираюсь нанять пилота.
   - Значит, я уволен. - К собственному удивлению,  его  слова  меня  не
огорчили.
   - Нет. Конечно, нет, - удивился он. - Просто у нас теперь очень много
работы, и, думаю, вы не справитесь даже с помощью Рона.
   - Может быть, у нас стало больше работы, потому что мы летаем быстрее
и денег берем меньше, - высказал я предположение.
   - Что за чушь! - оскорбился Харли.

***

   Еще один долгий вечер в вагончике. Мучительный и пустой. Некуда идти,
нечем заняться, даже не на что потратить деньги. Но дело не в этом. Куда
бы я ни пошел, чем бы ни занялся, на что бы ни  потратил  деньги,  мысли
неизбежно возвращались бы к одному - ожиданию  ее  звонка.  Может  быть,
страдать в одиночестве всего лишь дешевле, чем на людях.
   Надо же все-таки чем-то заняться, и я  вымыл  вагончик  от  кухни  до
спальни. Когда уборка  была  закончена,  квартира  выглядела  лучше,  но
чувствовал я себя хуже. Разбил два яйца, сделал тосты, съел их  почти  с
отвращением, выпил чашку плохого  растворимого  кофе  с  сухим  молоком.
Включил телевизор. Старая картина  пятидесятых  годов,  пираты,  морские
сражения, вздымающиеся груди красавиц. Выключил.
   Потом сидел и смотрел, как ночь опускается на летное поле.  Попытался
сосредоточиться на том, что  говорила  Энни  Вилларс,  только  чтобы  не
думать, что ночь опускается и  на  поля,  и  на  палатки  в  Варвикшире.
Безуспешно.
   "Возьми себя в руки, -  приказал  я  себе,  -  просмотри  все  сверху
донизу, ничего не принимай на веру".

***

   К середине ночи после тревожного неглубокого сна я родил единственную
безумную идею. Обычно такие идеи  к  рассвету,  после  хорошего  отдыха,
когда подсознание снова контролируется разумом, бесследно уходят. Но  на
этот раз было не так. И в пять, и в шесть, и в семь утра  идея  казалась
мне вполне правдоподобной. Я перетряхнул в уме все, что видел и слышал с
того дня, когда взорвалась бомба, и к правильному ответу на вопрос  кто,
добавил убедительный ответ на вопрос почему.

***

   В пятницу очень рано  я  вылетел  с  кинооператорами  на  "Ацтеке"  в
Германию, подождал, пока они сделают съемки, и привез их домой. Несмотря
на то, что я нарушал приказ Харли и  превышал  скорость,  в  Букингем  я
вернулся только в половине восьмого вечера, вылез на негнущихся ногах из
кабины и помог Джо затолкать в ангар двухмоторную машину.
   - В воскресенье он вам понадобится? - спросил Джо.
   - Да. Колин Росс летит во Францию. - Я  потянулся,  зевнул  и  забрал
тяжелую сумку с картами и документами.
   - Мы заставляем вас много работать.
   - Для этого меня и наняли.
   Засунув руки в карманы комбинезона, Джо с улыбкой смотрел на меня.
   - У вас легкая рука на эти самолеты. Надо отдать вам должное.  А  вот
взять Ларри. У  Ларри  была  тяжелая  рука.  Всегда  у  него  что-нибудь
ломалось.  До  того,  как  вы   пришли   сюда,   мы   вечно   что-нибудь
ремонтировали.
   Я попытался состроить благодарную улыбку и направился в  комнату  для
команды писать отчет. Харли и Рон еще  летали.  Харли  давал  урок,  Рон
возил кого-то на экскурсию на "Чероки". Хони сидела в башне и следила за
движением в небе, переговариваясь по радио. Я взобрался к ней и попросил
о важном для меня одолжении.
   - Вы хотите одолжить мой "Мини"? - удивилась она. - Прямо сейчас, сию
минуту?
   - На вечер, - кивнул я.
   - Наверно, дядя согласится отвезти меня  домой,  -  вслух  размышляла
она. - А утром вы сможете меня привезти?
   - Конечно.
   - Ладно. Вообще-то вечером она мне не понадобится.  Только  заправьте
баки бензином, прежде чем вернуть машину.
   - Обязательно. И большое вам спасибо.
   - У  меня  слишком  маленькая  машина,  -  она  откровенно  вульгарно
ухмылялась, - для того, чего вы хотите.
   - Угу. - Мне удалось ответить такой же ухмылкой.

***

   Колеса были, теперь надо договориться о свидании. Мужской голос  тихо
и вежливо ответил по телефону:
   - Герцог Уэссекс? Да, это его дом. Будьте любезны, скажите,  кто  это
говорит?
   - Мэтью Шор.
   - Одну минуту, сэр.
   Минута растянулась на четыре, и я опустил  в  жадную  пасть  автомата
недельную стоимость  пива.  Наконец  на  противоположном  конце  подняли
трубку, и несколько запыхавшийся голос герцога сказал:
   - Мэтт, дружище, что я могу для вас сделать?
   - Если вы сегодня вечером  не  заняты,  сэр,  мог  бы  я  приехать  и
поговорить с вами несколько минут?
   - Сегодня вечером? Занят? Хм-м... Это насчет полета Мэтью?
   - Нет, сэр, другой вопрос. Я не отниму у вас много времени.
   - Разумеется, дружище, приезжайте, если вам хочется. Вероятно,  лучше
после обеда? Допустим, в девять часов?
   - В девять часов я буду у вас, - подтвердил я.
   Герцог жил в Ройстоне, к западу от Кембриджа. Машина Хони летела  как
птица, и точно в девять я  остановился  у  местной  бензоколонки,  чтобы
спросить, как  проехать  к  дому  герцога.  По  радио  читали  последние
известия, и, пока служащий  наполнял  бак  впереди  стоявшей  машины,  я
слушал новости, почти не воспринимая  их.  Но  очередная  новость  сразу
привлекла мое внимание и кольнула в  сердце.  "Тренер  скаковых  лошадей
Джервис Китч и владелец Добсон Эмброуз, чья кобыла Скочбрайт  в  прошлом
месяце победила  в  Оуксе,  сегодня  погибли  в  дорожной  катастрофе  в
окрестностях Ньюмаркета. Австралийский жокей Кенни Бейст, который был  в
машине вместе с ними, помещен в больницу с  многочисленными  переломами.
Как сообщают,  вечером  его  состояние  было  удовлетворительным.  Также
погибли три конюха, когда грузовик, в котором они находились, врезался в
переднюю машину".
   Машинально я спросил, как проехать к дому герцога. Получил указания и
поехал, продолжая думать о бедном воинственном Эмброузе и его запуганном
тренере Китче, надеясь, что Кенни не  очень  пострадал  и  сможет  снова
участвовать в скачках, и стараясь предугадать возможные последствия.
   Затем сообщили  прогноз  погоды:  волна  теплого  воздуха  продолжает
надвигаться на Англию.
   Никакого упоминания о Руперте Тайдермене.  Но  полиция  в  этот  день
видела Тайдермена.

глава 13

   Камердинер герцога оказался таким  же  приятным,  как  и  его  голос:
невысокий человек лет пятидесяти, с уверенными и благожелательными,  как
у хозяина, манерами и глазами слегка навыкате.  Дом  оказался  старинным
дворцом, который, как гласила табличка, был открыт для посещений публики
с первого марта  до  тридцатого  ноября.  Сам  герцог  занимал  верхний,
третий, этаж в юго-западном крыле.
   - Герцог ждет вас, сэр. Не будете ли любезны последовать за мной?
   Я последовал.  Расстояние,  которое  мы  прошли,  заняло  столько  же
времени, сколько я ждал, пока герцог возьмет трубку.  И  это  объяснило,
почему он запыхался, когда подошел к телефону. Мы  поднялись  на  третий
этаж, прошли с полмили, снова поднялись и попали на  чердак.  Чердаки  в
величественных особняках  восемнадцатого  столетия  располагались  очень
далеко от парадного холла.
   Лакей открыл белую двустворчатую дверь и жестом предложил мне войти.
   - Мистер Шор, веша светлость.
   - Входите, входите, друг мой, - искренне обрадовался герцог.
   Я вошел и  непроизвольно  разулыбался  от  неожиданного  восторга.  В
квадратной комнате с низким потолком располагалась  огромная  игрушечная
электрическая железная дорога, разложенная на  широких  дощатых  столах,
покрытых чем-то зеленым. Депо, вокзалы, запасные  пути,  два  городка  с
отходившими от них железнодорожными ветками, туннели, маневровые  горки,
виадуки - все, о  чем  только  может  мечтать  детская  фантазия.  Столы
размещались по кругу, а в центре, у пульта управления, стояли  герцог  и
его  племянник  Мэтью.  Нажатием  кнопки   они   отправляли   в   разных
направлениях шесть поездов.
   Герцог чуть подтолкнул племянника.
   - Видишь, разве мы не говорили? Ему нравится.
   Юный Мэтью, быстро взглянув на меня, снова  занялся  кнопками,  чтобы
провести поезд через сложный перекресток.
   - Так и должно быть, - сказал он. - У него такое лицо.
   - Вы можете подползти к нам, лучше всего под этим столом, - предложил
герцог  и  показал  на  сложную  систему  семафоров  на  перекрестке.  Я
опустился на четвереньки и прополз под  указанным  столом.  В  центре  я
выпрямился и, посмотрев на ряды рельсов,  убегавших  в  разные  стороны,
вспомнил свою неутоленную детскую страсть к  таким  игрушкам.  Отец  был
низкооплачиваемым школьным учителем и тратил деньги на книги.
   Оба увлеченно показывали мне, где сходится много  направлений  и  как
провести поезда через сложный узловой пункт,  чтобы  не  было  крушений.
Голоса у обоих звенели от удовольствия, глаза сияли. Они были  поглощены
этим.
   - Конечно, все строилось постепенно, - объяснил герцог.  -  Началось,
когда я был мальчиком, потом долгие годы я не поднимался в эту  комнату,
но,  когда  Мэтью  подрос,  мы  продолжили  строительство.   Думаю,   вы
понимаете, как прекрасно мы проводим время.
   - Мы собираемся провести запасные пути через  эту  стену  в  соседний
чердак, - сказал Мэтью. - Здесь очень мало места.
   - Вероятно, на следующей неделе, - кивнул герцог.  -  Ко  дню  твоего
рождения.
   Мэтью одарил дядю счастливой улыбкой  и  мастерски  провел  состав  с
пульмановскими вагонами прямо под носом у товарняка.
   - Стемнело, - заметил он. - Пора зажигать свет.
   - Пора, - согласился герцог.
   Мэтью с торжественным видом нажал на кнопку, они  оба  уставились  на
меня. Все - пути, станции,  сигнальные  блоки,  светофоры  -  неожиданно
засветилось, засияли крохотные лампочки. Я зачарованно смотрел на  мечту
своего детства.
   - Ну вот! - радостно воскликнул герцог. - Ему нравится.
   - Так и должно быть, - подтвердил Мэтью.
   Они играли в "железную дорогу" еще больше часа, тому что  разработали
график движения и хотели посмотреть, как он  действует,  перед  тем  как
прикрепить его на доске объявлений на вокзале.
   Герцог совсем не извиняющимся тоном извинился  за  то,  что  заставил
меня ждать. Но, как он объяснил, у Мэтью сегодня первый вечер каникул, и
они несколько месяцев ждали этого вечера.
   Без двадцати одиннадцать последний  состав  зашел  в  депо,  и  Мэтью
зевнул.  Удовлетворенные  проделанной  работой,   два   железнодорожника
заботливо укрыли все сооружения огромными чехлами,  а  потом  мы  втроем
проползли под столом, на котором стояла сигнальная система.
   Герцог повел нас вниз. Мы прошли, наверно, целую милю, и очутились  в
его жилой половине.
   - Мэтью, тебе, вероятно, лучше  пойти  спать,  -  посоветовал  герцог
племяннику. - Увидимся утром. Точно в восемь в конюшне.
   - Обязательно, - подтвердил Мэтью. - И потом на скачки. - Он вздохнул
от счастья, переполнявшего его. - Лучше, чем школа.
   Герцог провел меня в небольшую гостиную с белыми стенами, персидскими
коврами, бесчисленными гравюрами на спортивную тему.
   - Что-нибудь выпить? - предложил он, показывая на поднос. Я посмотрел
на бутылки.
   - Виски, пожалуйста.
   Он кивнул, налил два  бокала,  добавил  воды,  один  протянул  мне  и
показал рукой на кресло.
   - А теперь, дружище?..
   Вдруг мне показалось ужасно трудным спросить то, ради чего я приехал,
и объяснить то, что я собирался объяснить. Он  такой  насквозь  честный,
неспособный на двойную игру. Может ли  он  вообще  понять  мошеннические
планы?
   - Я говорил с Энни Вилларс о Рудиментсе, - начал я.
   Он слегка нахмурился.
   - Энни сердится за то, что я позволил ее другу,  Руперту  Тайдермену,
давать мне советы... Мне неприятно огорчать Энни, но я обещал... Правда,
сейчас она все великолепно устроила. Насколько я знаю, ее друг  оказался
таким необычным, я имею в виду бомбу. Вероятно,  он  больше  не  захочет
давать мне советы относительно Рудиментса.
   - Не познакомил ли он вас, сэр, с каким-нибудь своим другом?
   - Вы говорите об Эрике Голденберге? Да, он  познакомил  меня  с  ним.
Правда,  не  могу  сказать,  чтобы  мистер  Голденберг  мне  понравился.
Понимаете, я не поверил ему. И Мэтью он тоже не понравился.
   - Не говорил ли Голденберг с вами о страховании?
   - Страховании? - повторил он. - Нет, не помню, чтобы он что-то  такое
говорил.
   Я нахмурился. Страхование должно тут быть. Обязательно.
   - О страховании говорил другой его друг, - продолжал герцог. - Он все
и устроил.
   - Какой другой друг? - вытаращил я глаза.
   - Чарльз Карти-Тодд.
   - Кто? - недоуменно переспросил я.
   - Чарльз Карти-Тодд, -  терпеливо  повторил  герцог.  -  Он  знакомый
Руперта Тайдермена. Тайдермен представил его мне. По-моему, на скачках в
Ньюмаркете. Но  совершенно  определенно,  что  именно  Чарльз  предложил
создать страховой фонд. Я  тотчас  понял,  что  это  прекрасный  проект.
Убедительный. Чрезвычайно нужный. Полезный очень многим людям.
   - Фонд защиты от  несчастных  случаев  на  скачках,  -  сказал  я,  -
которому вы покровительствуете.
   - Правильно. - Он довольно улыбнулся. - Очень многие благодарили меня
за то, что я позволил  фонду  воспользоваться  моим  именем.  Прекрасное
предприятие.
   - Не могли бы вы рассказать мне более подробно о том,  как  это  было
устроено?
   -  Дружище,  вы  интересуетесь  страхованием?   Я   могу   вам   дать
рекомендацию в компанию Ллойда, но...
   Я улыбнулся. Чтобы стать клиентом компании Ллойда, надо относиться  к
ставке в сто тысяч фунтов как к разменной монете.  Герцог  с  его  тихим
благожелательным характером был действительно очень богатым человеком.
   - Нет, сэр. Меня интересует только Фонд защиты от несчастных  случаев
на скачках. Как он организован и как управляется?
   - Дружище, этим занимается Чарльз. Понимаете, я не очень-то вникаю  в
такие вещи. В формальную сторону дела. Вы видите, я предпочитаю лошадей.
   - Да, сэр, понимаю. Не могли бы вы рассказать о мистере  Карти-Тодде,
как он выглядит, что делает и тому подобное.
   - Он примерно вашего роста, но гораздо плотнее,  я  бы  даже  сказал,
толще, у него темные  волосы,  очки.  И  по-моему,  у  него  усы...  да,
правильно, усы.
   Я даже вздрогнул, настолько описание совпадало с  впечатлением  Нэнси
от спутника майора Тайдермена. У десятков  мужчин  темные  волосы,  усы,
очки...
   - Видите ли, сэр, мне хотелось бы услышать, что он за человек.
   - Дружище, он благонадежен.  Вполне  благонадежен.  Отличный  парень.
Специалист в страховом деле. Проработал годы в крупной фирме в Сити.
   - А что вообще известно о нем?
   - Учился в Рагби, потом  прямо  в  контору.  Разумеется,  из  хорошей
семьи.
   - Вы встречались с его семьей?
   Герцога очень удивил мой вопрос.
   - Нет, вообще-то нет. У нас с Чарльзом чисто деловые  отношения.  Его
семья, по-моему, из Харфордшира, у него в офисе есть фотографии... поля,
лошади, собаки, жена, дети, ну и все такое. А почему вы спросили?
   Я заколебался.
   - Он пришел к вам с  готовым  проектом  Фонда  защиты  от  несчастных
случаев?
   - Нет, нет, дружище.  -  Герцог  покачал  красивой  головой.  -  План
родился в беседе. Мы говорили, как  печально  для  семьи  того  тренера,
который утонул, поехав отдохнуть, остаться без кормильца. Как жаль,  что
нет такой организации, которая выплачивала бы  компенсацию  пострадавшим
на скачках, а не только жокеям. Потом, разумеется, когда  мы  подошли  к
обсуждению конкретных вопросов, то включили в  наш  проект  и  зрителей.
Чарльз  объяснил,  что,  чем  больше  взносов   соберем,   тем   большую
компенсацию сможем платить.
   - Понимаю.
   - Мы уже сделали очень много  хорошего.  -  Лицо  герцога  осветилось
счастливой улыбкой. - Чарльз рассказывал, что  мы  уже  выплатили  троим
пострадавшим на скачках крупную страховую премию за увечья,  и  они  так
довольны, что уговаривают всех присоединиться к нашему фонду.
   - Я встречал одного из них, - заметил я. - Он  сломал  на  ступеньках
лодыжку и получил тысячу фунтов.
   Герцог просиял.
   - Ну вот видите!
   - Когда фактически начал действовать фонд?
   - О, дайте мне вспомнить. В мае. Да, по-моему, в  конце  мая.  Месяца
два назад. После того как мы договорились, несколько недель ушло на  то,
чтобы все организовать.
   - Организовывал Чарльз?
   - Конечно, друг мой.
   - Вы консультировались с кем-нибудь из ваших друзей у Ллойда?
   - В этом не было необходимости. Чарльз сам прекрасный специалист.  Он
принес все бумаги, я только подписал их.
   - Но вы хотя бы прочли их?
   - О да! - успокаивающе проговорил он  и  улыбнулся,  как  ребенок.  -
Конечно, я в них не много понял.
   - И вы из своих средств гарантировали существование фонда?
   Я  где-то  читал,  что  после  банкротства   компаний,   страховавших
автомобилистов, когда многолетние взносы частных лиц вылетели  в  трубу,
разрешение на открытие  частной  страховой  фирмы  дается  только  после
предъявления капитала в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
   - Да, именно так.
   - Пятьдесят тысяч фунтов?
   - Мы подумали, что лучше положить сто тысяч. Это  дает  нашему  фонду
большую устойчивость, больше веса. Вы не согласны?
   - Так сказал Чарльз?
   - Он специалист.
   - Да, вижу.
   - Но, разумеется, эти деньги никогда и не понадобится  отдавать.  Они
только  гарантируют  честность  фонда  и  полное  соответствие   закону.
Компенсации, зарплату Чарльзу и другие расходы  мы  будем  покрывать  за
счет взносов. Чарльз все просчитал. Я сказал ему с  самого  начала,  что
одалживаю  фонду  свое  имя  и  не  хочу  за  это  никакой  прибыли.   Я
действительно не нуждаюсь и не жду никаких выплат за свое участие. Кроме
того, я решил сделать взнос, добавить свою долю в  выплату  компенсаций.
Чарльз считает, что это очень разумный шаг. Ведь единственная наша  цель
- делать добро.
   - Вы исключительно добрый, заботливый и щедрый человек, - сказал я.
   Мои слова заставили его почувствовать себя неловко.
   - Дружище...
   -  Вы  слышали  сегодняшние  последние  известия?  Думаю,   вдовы   в
Ньюмаркете будут молиться на вас.
   - Какие известия?
   Я рассказал ему о дорожной катастрофе,  в  которой  погибли  Эмброуз,
Китч и три конюха. Герцог пришел в ужас.
   - О! Бедные, бедные парни. Можно только надеяться, что  вы  правы,  и
они уже вступили в наш фонд.
   - Хватит ли тех взносов, которые  вы  уже  сделали,  чтобы  выплатить
компенсации сразу трем-пяти пострадавшим?
   - Надеюсь, хватит. - Мой вопрос герцога не встревожи