бщил он. - На берегу, кажется, милиция. Что он  там  делают?..
Ага, выплывают в море, тоже к нам. По-моему,  немного  рановато.  Подожди,
пропустим их...
     Он забрал у меня руль. От рыбацкой пристани действительно  отделились
две посудины и направились в открытое море, наверняка намереваясь отрезать
нам путь в Швецию. Со стороны Гдыни нарастал рокот  моторки.  Марек  резко
повернул под прямым углом к берегу и плыл прямо на пляж. К самому близкому
месту. Посудины будто заколебались, сменили направление, одна повернула  в
нашу сторону, а вторая поплыла вдоль берега, на встречу пограничникам. Все
были довольно далеко от нас, а пляж рядом.
     Через мгновение лодка зарылась носом в песок.
     -  Подтяни  байдарку,  -   приказал   вождь   викингов,   выволакивая
свесившегося через руку врага. - Посмотри, что там есть.  Справишься?  Вот
тебе фонарик.
     От волнения я погрузилась в  воду  по  колено,  опять  набрав  полные
тапочки воды. Не знаю каким образом, но смола оказалась у меня на рукаве и
на подкладке плаща,  я  чувствовала,  как  приклеиваюсь  к  ней.  Нервы  я
разрядила на байдарке, которая все равно почти развалилась,  обращаться  с
ней можно было как угодно. Вытащив на песок, мне  удалось  перевернуть  ее
вверх ногами. Внутри хлюпала вода. Присветив фонариком я заглянула под нос
и увидела там какой-то пакетик. Я попробовала его достать. Пакет  оказался
прикрепленным намертво, я вдруг почувствовала, что с меня достаточно  этих
идиотских препятствий, трудностей и тайн, в приступе бешенства дернула его
так, что нос байдарки развалился окончательно. Пакетик остался  в  моей  в
руке.
     Это был непромокаемый пластиковый мешочек.  Я  рвала  его  как  дикий
зверь, почуявший внутри мясо. Мяса не было, зато там были какие-то бумаги,
две металлических  коробочки  тесно  забитые  фотопленками,  пара  мужских
ботинок, зубная щетка, бритва и кожаный туго набитый мешочек, по сравнению
со всем остальным, очень тяжелый. Я заглянула в мешочек, и увидела  сверху
коробку  спичек,  самую  обыкновенную,  за  сорок  грошей.  Я  еще  больше
разозлилась, потому что спички показались мне просто ни  к  месту.  Скрипя
зубами я схватила их и  открыла,  придерживая  подбородком  фонарик,  так,
чтобы он светил на коробку.
     И остолбенела. Неожиданный блеск чуть не ослепил  меня.  В  коробочке
лежали и блестели ровно уложенные, прикрытые кусочком лигнина, бриллианты,
каких  я  раньше  не  видела,  даже  на  витринах  западных  ювелиров.  Не
задумываясь над тем, что делаю, я вытряхнула их на ладонь  и  пересчитала.
Их было ровно двадцать шесть...
     Все еще не в состоянии думать,  я  вдруг  почувствовала  усталость  и
перестала торопиться. Затолкав бриллианты обратно в коробочку, я заглянула
в мешок, взяла  в  руку  фонарик,  который  до  сих  пор  находился  между
подбородком и плечом,  подбородок  у  меня  уже  онемел,  а  плечо  навеки
заклинило. Я посветила, из мешка вырвался блеск не уступающий бриллиантам,
я некоторое время рассматривала это богатство, брошенное туда с варварским
пренебрежением, вставила коробочку на прежнее место, затянула  ремешок  на
мешке и оглянулась  на  Марека.  Он  как  раз  поднялся,  оставив  бывшего
утопленника опертым на нос лодки.
     - Нашла что-нибудь? - поинтересовался он.
     - Разные вещи и драгоценности, - устало  ответила  я,  усаживаясь  на
мокрый песок, после воды,  смолы  и  рыбьих  внутренностей  мне  уже  было
безразлично, а ноги онемели.  -  Я  и  сама  бы  с  этим  сбежала.  И  еще
бриллианты Басеньки Мачеяк, которые я украла.  Люди  идут,  сейчас  что-то
будет.
     - Ничего не будет, - беззаботно и довольно ответил он. -  Упакуй  все
обратно, как было. Я уже все узнал, теперь они могут все забрать...
     Бегущие люди и моторки добрались до нас одновременно и  на  спокойном
до сих пор пляже воцарились Содом и Гоморра. Сразу  за  моторкой  приплыли
два катера. Рыбаки, милиция и пограничники создали то, что показалось  нам
отражением  дантовского  ада.  Мне  показалось,  что   каждый   преследует
собственные интересы, всем необходимо что-то  свое,  все  требуют  друг  у
друга информации и объяснений, причем все, по  недоразумению,  требуют  их
одновременно. Я ждала момента, когда меня закуют  в  кандалы,  разлучат  с
Мареком и отволокут  в  казематы,  и  надеялась  только  на  то,  что  это
произойдет до того, как разъяренные рыбаки успеют разорвать нас на  мелкие
кусочки. Слов, которые произносились, никогда ни в  каких  публикациях  не
воспроизводят. Некоторое время казалось, что пограничники и милиция  никак
не достигнут согласия по вопросу выловленного из воды человека, каждая  из
служб с удивительным упорством доказывала свои  права  на  него.  Возникла
перспектива разрывания на куски всех всеми, причем, принимая  во  внимание
собак, в данном случае победили бы пограничники.
     Общий переполох наконец затих. К моему удивлению между  организациями
возникло загадочное внезапное взаимопонимание. Пограничники ушли, на  поле
боя  осталась  милиция,  среди  проявлений  изысканной  вежливости  катера
столкнули на воду, и вся флотилия направилась к рыбацкой пристани. Там  до
меня донеслись сакраментальные слова:
     - Пройдемте, пожалуйста, с нами...
     Я внезапно очнулась из состояния тупого ошеломления, смиренность  как
рукой сняло.
     - О нет!!! - энергично вскрикнула  я.  -  Ничего  подобного!  Это  вы
пройдемте со мной! И будьте добры меня подтолкнуть, судя по  тому,  что  я
вижу, мой аккумулятор разрядился до нуля!...


     - Все, с меня  хватит!  -  категорически  заявила  я  через  два  дня
вечером. - Я терпеливо сижу в стороне от всех  событий,  езжу  туда,  куда
нужно, позволяю кормить себя отходами информации, а время идет.  Больше  я
этого не вынесу! Прими к сведению, что я требую  объяснений  и,  по-моему,
сейчас самый подходящий момент.
     Мне  потребовалось  два  дня,  чтобы   избавиться   от   переживаний,
закончившихся вытаскиванием машины задом с  дорожных  работ.  Передо  мной
опять сидел цвет цивилизации, я не могла поверить, что это тот же человек,
который две ночи назад возился с  утопленником.  Точно  также  к  нему  не
подходило проживание в брошенной собачьей будке на пляже... Тем не  менее,
было и то и другое, как раз это он и должен был мне объяснить.
     -  Я  думал,  ты  уже  сама  догадалась,  -  ответил  он  с  невинным
удивлением. - Ты же все время участвовала в событиях...
     Участвовала!.. Если это называется участием... Мое участие в  эпилоге
действия заключалось в посещении вместе с Мареком различных мест, куда, на
первый взгляд, он наносил дружеские визиты лицам в гражданском, общаясь  с
ними при помощи сокращений, намеков, символов, жестов и взглядов. Для меня
единственным результатом было чудесное размножение неразгаданных тайн.
     Я присматривалась к нему критически, с нескрываемым недовольством.
     -  Но  сначала,  -  зловеще  сказала  я,  -  ответь   мне   на   один
основополагающий вопрос.
     - А именно?
     - А именно, кто ты собственно такой, любовь моя?
     Он удивился так, будто я спросила его, зачем он разводит жирафов.
     - Я?
     - Нет, персидский шах...
     -  Ничего  особенного.  Абсолютно  обычный  человек.  В  основном   -
журналист.
     Я подумала, что не справлюсь с ним, на него никаких сил не хватает...
     - Ну, хорошо, - покорно согласилась я. - Пусть будет так. Но в  таком
случае, откуда ты знал то, что знал?
     - Ничего я не знал. До всего пришлось доходить самому.
     - Слушай, если я не сойду с тобой с ума, это будет  чудо.  Говори  со
мной как человек, а не как неизвестно что. Что это было, все это, и откуда
оно взялось?! Хватит с меня догадок, я хочу наконец узнать!
     - Что ты хочешь узнать?
     - Все! Я сама не знаю, с чего начать! Что ты, ради бога,  вытворял  с
этой дивой, на кой черт ты позволил за собой ухаживать?! Что означало  это
идиотское представление?!
     Он некоторое время молчал с выражение обеспокоенности.
     -  Я  должен  был  ее  осмотреть,  -  в  конце-концов  признался   он
демонстрируя нечто вроде раскаяния.
     - Как это, осмотреть... Настолько подробно?!
     - Вот  именно...  Я  подозревал,  что  она  это  она,  и  должен  был
убедиться. Если это была она, у нее должен был быть очень характерный знак
- родинка в форме полумесяца.
     Я чуть не задохнулась.
     - Можно узнать где? - со зловещей сладостью спросила я.
     - Ничего особенного, на бедре. Ну, почти на бедре. Летом,  на  пляже,
не было бы никаких проблем, но я не мог ждать до лета.
     Довольно долго я боролась за обретение равновесия.
     - А откуда появилась такая надобность? Ты  же  не  осматриваешь  всех
встречных баб?
     - Знаешь что, может начнем сначала? Это долгая история  и  не  совсем
обычная. Я интересовался не ей, а ее отцом!..
     - Утопленником?..
     - Утопленником. Я потерял его двадцать семь лет назад и поклялся  его
найти. Это мне удалось только теперь...
     - Двадцать семь лет назад ты же был мальчишкой!
     - Да, и в большей степени, чем ты думаешь. Но я был довольно взрослый
мальчишка. В конце сорок шестого года я, вместе с одним  товарищем,  искал
сокровища. В замке. Во время войны в Нижнем  Шлонске  жил  один  мужик  из
старой  аристократической  семьи,  коллекционер  произведений   искусства,
который по всей Европе грабил все, что можно, и свозил к себе...
     -  Барон  фон  Жоперштангель,  -  с  облегчением  вырвалось  у  меня,
наконец-то у меня возникли какие-то ассоциации.
     - Звали его не совсем так, но  довольно  похоже.  Я  знал  про  этого
коллекционера, потому что в конце войны разгребал у него навоз.  Во  время
отступления он, естественно, убежал, а всю коллекцию куда-то спрятал.  Все
указывало на то, что закопал или замуровал их  в  замке.  Мы  с  приятелем
хотели это найти, легально, известив власти, но тихо и осторожно, чтобы не
привлекать других искателей сокровищ. Вместе с нами искал  и  этот  мужик,
который якобы был хранителем какого-то музея и ездил по стране, разыскивая
и оценивая оставшиеся после немцев  ценности.  Этот  мужик  показался  мне
странным, я немного поразнюхал, и удалось узнать, что еще во  время  войны
он крутился возле барона  в  качестве  его  уполномоченного,  или  кого-то
такого.  Подозрительная  личность.  Естественно,  искал  он  сам,   но   в
конце-концов мы встретились  в  одном  замке.  Он  там  над  нами  неплохо
подшутил.
     Я слушала затаив дыхание.
     - Это очень романтическая история! - заметила я, когда он на  секунду
остановился.
     - Да, очень романтическая. Сейчас услышишь. То, что произошло, побило
все рекорды романтизма, я до конца жизни не забуду этой сцены. Где  искать
было неизвестно, мы наткнулись на какую-то странную стену, которая  никуда
не лепилась, будто замурованная шахта. Колодец в стене. По разным причинам
добраться туда можно было только снизу. Мы по  очереди  пробивали  свод  в
тесном помещении в подземелье, кроме того не прямо,  а  наискосок.  Каждый
работал сам, для двоих там не было места, никто не  знал,  сколько  сделал
другой, просто забирался и продолжал работу. Хранитель музея достиг тех же
результатов, он тоже обратил внимание на странную стену, тоже ожидал найти
там сокровища, но господин хранитель знал замок лучше нас.  Он  знал,  для
чего служило перекрытие над нами. Он испугался, что мы того и гляди найдем
имущество барона и сбил нас. Подожди, как бы тебе объяснить...  Надо  было
пробиваться над головой,  вверх  и  наискосок,  чтобы  добраться  до  этой
странной замурованной  части,  два  метра  камня,  в  которых  легко  было
потерять направление. Этот гад воспользовался ситуацией, влез туда ночью и
изменил направление нашего хода, так, чтобы мы прошли мимо того  помещения
под первым этажом и пробились выше. Ему хватило трех таких визитов.  Никто
из нас ничего не заметил, каждый думал,  что  продолжает  работу  другого.
Результат был ужасен...
     Я с нарастающим испугом смотрела на него.
     - Ради бога, перестань смеяться, что может быть  смешного  в  ужасном
результате?!!..
     - Не могу! Теперь, при воспоминании об этом, не могу не смеяться. Но,
клянусь, тогда мне было не до смеха! В конце-концов мы пробили этот  свод,
но не там, где хотели, а немного в стороне, настоящее чудо, что случайно я
успел! Все свалилось на  моего  приятеля,  он,  не  зная,  что  его  ждет,
пробился насквозь, и тогда случилось страшное. Точнее, оказалось, что этот
свод был, прошу прощения, древним сортиром...
     - Что?! - спросила я не поверив собственным ушам.
     - Древним сортиром, замурованным много  лет  назад.  Очень  тщательно
замурованный, потому что это был базальт, весь замок был из  базальта.  На
несчастного парня под большим давлением полетело все, что скапливалось там
столетиями. Я случайно пришел туда раньше,  чем  должен  был  и  спас  ему
жизнь. Он бы утонул. Когда я его вытащил, он был без сознания,  того,  что
скопилось сверху, было больше, чем места внизу. Сама  понимаешь,  смеяться
мы начали намного позже... Он весь день просидел в ручье, а я бегал, искал
для него одежду. И для себя тоже. От меня люди перестали шарахаться только
через три дня, а от него -  через  две  недели.  Ему  пришлось  постричься
налысо, настолько он  пропитался!  Одежду  пришлось  выбросить,  вместе  с
обувью, но документов, которые были в кармане, он выбросить не  мог.  Этих
документов хватало, чтобы освежать все рядом...
     Чудовищный образ ошеломил меня настолько, что я  забыла,  о  чем  шла
речь, и чего я хотела узнать. Длительная неприязнь к человеку, который был
причиной катастрофы, показалась мне обоснованной.
     - Не удивительно, что ты искал его двадцать семь лет...
     - Нет, не поэтому. Потом оказалось, что это был бандит...
     - Подожди! А чего он хотел этим достичь? Сокровища были  там?  Он  их
нашел?
     - Наоборот,  они  были  в  другом  месте.  Он  просто  хотел  от  нас
избавиться. Он надеялся, что один из нас погибнет в этом древнем дерьме, а
второй откажется от поисков, а если нет, то второго он прикончит. Сокровищ
в замке не было и дальше действие развивалось по двум направлениям...
     - Сколько тебя просить, не останавливаться,  когда  я  слушаю  затаив
дыхание!
     -  Я  подумал  над  очередностью,  чтобы   не   перепутать.   Сначала
выяснилось, кем на  самом  деле  был  псевдохранитель.  Обычным  бандитом,
убийцей, который обогащался любой  ценой.  Он  работал  на  немцев,  потом
занимался невероятными махинациями, воровал  и  подставлял  других  людей.
Из-за него один парень повесился... Нас, благодаря его стараниям,  осудили
в растрате сокровищ барона, у нас было множество хлопот, до тех пор,  пока
не всплыла правда о нем, тогда ему пришлось  бежать.  Но  еще  раньше,  он
нашел сокровища. Оказалось, что барон спрятал их не в замке,  а  в  домике
садовника, глухого старичка, которого этот негодяй убил.  Он  забрал  все,
что нашел, перепрятал, известно было только то, что  он  не  успел  ничего
вывезти или использовать. Он пропал и я потерял его из виду...
     - А почему его искал ты, а не наши власти?
     - Власти, естественно, тоже, но через пару лет поверили в его смерть.
Я же был единственным человеком, который знал некоторые вещи  из  собрания
барона, и, когда пару лет назад началась контрабанда...
     - А-а-а!.. - сказала я с глубоким пониманием.
     - Вот именно. У упомянутого хранителя была дочка. В то время, это был
пятилетний ребенок, я неоднократно видел,  как  она  плещется  в  воде,  и
запомнил ее родинку. Однажды  отец  чуть  не  отрубил  ей  пальцы  дверями
машины, я был свидетелем. В тот момент, когда  он  должен  был  исчезнуть,
ребенок лежал в госпитале, он бросил его и порвал с ним  контакты.  Увидев
эту девушку на лестнице,  я  сразу  увидел  в  ней  что-то  знакомое.  Она
удивительно похожа на отца, а его лицо я запомнил навеки... Потом бридж...
Не знаю, заметила ли ты, что у нее деформированы ногти...  Я  был  уверен,
что это его дочь и должен был удостовериться, потому что  был  шанс  через
дочку выйти на отца.
     - Каким образом? Если он порвал с ней контакты?..
     - Я не был в этом уверен. Я видел здесь слишком много странного.  Она
не вышла замуж, но сменила фамилию, пользовалась фамилией отчима...
     - А папочка-врач, к которому ты выбирался, это кто?
     - Как раз отчим. Я конечно посмотрел не него, отец тоже  мог  сменить
фамилию, переделать лицо, но не мог уменьшиться на пол метра. Такие  шутки
отпадают.
     - Для этого ты и ездил в Варшаву?
     -  Для  этого  тоже.  Я  подозревал,  что  здесь  что-то  намечается,
догадался, что кого-то она здесь ждет, интуиция подсказала мне, что отца.
     - Непонятно, как это могло прийти тебе в голову!
     - Это было явно видно. Она приехала в Сопот в  странное  время  года,
ничего не делала, не ходила на прогулки, не искала компании,  не  заводила
знакомств, даже не жила в комнате с видом на море, что же ей здесь делать?
Ждать. К ней пришел мужчина, который принес известие, что папочка хотел бы
получить от нее снимки, и этот парня я подозревал...
     -  А-а-а!..  -  снова  сказала  я  и  быстро  замолчала,   удивившись
необычайной проницательности собственного воображения.
     - Парня я узнал.  Это  один  странный  тип,  который  в  студенческие
времена настойчиво  интересовался  иконами  в  костелах.  Он  расспрашивал
студентов, которые ездили на инвентаризацию, где  можно  найти  что-нибудь
старое и ценное, при чем сам в таких местах никогда не показывался...
     Из разрозненных кусочков постепенно начало складываться единое целое.
Мачеяки,  контрабанда  произведений   искусства,   таинственный   главарь,
сокровища барона, бриллианты Басеньки, все постепенно становилось на  свои
места...
     - Одним словом, все сходится. Тетка отсылает  снимки  с  разных  мест
пляжа, что означает, что в одном из них должна произойти встреча...
     - Ты что, такой гений? - подозрительно остановила я его. -  Для  меня
это ничего не означает. Почему должно означать для тебя?
     - Не должно, но может. Я допускаю и оказывается, что верно.
     - Так она выбрала место на холме под ивой. Ты знал,  что  это  должно
быть там?
     - Естественно, это было ясно.
     - Для кого как! Она  заставляла  снимать  себя  где  попало,  как  ты
угадал?
     - Все съемки делались в одном направлении, они явно  были  направлены
на холм. Кроме того, мне не понадобилось угадывать, я просто проверил, что
она послала. Достаточно было подождать там...
     - Ты догадался, что это будет папочка, и, что он будет  смываться  на
байдарке, - ехидно пробормотала я.
     - Это было весьма вероятно. Если мои допущения были верными,  у  него
под ногами земля горела. Поэтому я на всякий случай  приготовился  украсть
лодку.
     - Ну, хорошо, а куда подевался взломщик?
     - Какой взломщик?
     - Тот, что спер бриллианты. Я сама видела его следы, они у меня  даже
зарисованы. Это не мог быть папочка, насколько я  понимаю,  он  приехал  в
последнее мгновение, раньше его не было. А взломщик там  крутился.  Я  так
понимаю, что папочка был главарем  шайки,  очень  хорошо  организовал  всю
процедуру, через дочку раздавал работу...
     - Через твоего пана Паляновского, тоже.
     - Что?
     - Они же работали в одной организации...
     - А... Об этом я вчера догадалась. Он работал в министерстве,  только
на более высокой должности. Мачеяки с шефом делали остальное... Они  вышли
на него по комоду, я имею ввиду не Мачеяков, а милицию. Это он забрал  его
со свалки? Ему так нужны были эти сто тысяч злотых?
     - Сто пятьдесят. Он хотел сделать  подарок  одному  дипломату,  скрыв
свою связь с Мачеяками. На самом деле они его вообще не знали, а о  сделке
договорились через посредников. Мебель выбросили,  им  было  можно,  а  он
должен был объяснять, что наткнулся на этот комод случайно, понял, что это
антиквариат, и забрал.