дверь...
   В  прихожей  было  идеально  чисто,  почти  стерильно,   помню,   я   еще
заколебалась, соображая, не разуться ли мне. Потом решила, что  это  лишнее.
Внезапно у меня участилось сердцебиение, я мысленно нарисовала себе картинку
возвращения Тимура к семейному очагу из моих жарких и нетерпеливых  объятий.
Интересно,  как  это  происходило?  Он  прятал  глаза,  торопливо  ужинал  и
заваливался спать, объясняя долгое отсутствие срочными делами? Или садился к
телевизору с бутылкой пива? Хотя так ли важно, в каком виде он возвращался к
жене, важнее сам факт этого возвращения. Она его законная  жена,  и  с  этим
ничего не поделаешь. Как ни крути, а у нее все права на Тимура,  правда,  на
живого, а мертвому Тимуру, вернее, мертвому для всех,  кроме  меня,  она  не
хозяйка. Он сам сделал выбор, когда явился ?с того света? ко  мне,  а  не  к
ней.
   Этот вывод прибавил мне оптимизма, и я решительно  двинулась  вперед,  на
поиски желтого конверта, спрятанного в валенке.  Осмотрелась  и  обнаружила,
что выйти на лоджию можно с кухни, между прочим, оборудованной по последнему
слову техники  всякими  там  грилями  и  посудомоечными  машинами,  а  также
обставленной дорогой итальянской мебелью. Не кухня, а заветная мечта рядовой
российской фемины. Меня так  и  подмывало  заглянуть  в  холодильник,  чтобы
узнать, чем обычно потчевали моего супермена в  те  времена,  когда  он  был
еще ?жив?, но я удержалась  от  этого  соблазна,  прямиком  направившись  на
застекленную лоджию, обшитую  деревом  и  сверкающую  чистотой,  как  и  вся
квартира. Похоже, несмотря на многочисленные хронические болезни, жена-вдова
Тимура была отличной хозяйкой. Чего не скажешь обо  мне...  Да-да,  придется
мне это признать, положа руку на сердце. Но если на то пошло, женщина вам не
пылесос, а вместилище грез и желаний, а потому в ней главное  нежность  и..,
некоторая чертовщинка. Главное, не переборщить с последним компонентом.
   Да где же этот желтый конверт? Где-где? В валенке! А где  валенок?  Тимур
сказал, что валенки в коробке из-под телевизора. Да вот же она,  родимая,  с
латинской надписью  ?Панасоник?,  скромно  стоит  в  уголке.  Нагнувшись,  я
извлекла на свет божий валенки, между прочим,  старые  и  изрядно  поеденные
молью,  тряхнула  сначала  одним,  потом  другим...  Желтый  конверт  плавно
спикировал к моим ногам. Все,  моя  миссия  выполнена.  Заодно  узнала,  где
состоятельные россияне прячут свои трудовые сбережения: в валенках!  А  что,
свежо и оригинально.
   Сунув желтый конверт в сумку, я засобиралась восвояси и  вдруг  услышала,
как в прихожей громко хлопнула дверь. А вслед за этим раздался женский смех,
тихий и мелодичный, будто трель серебряного  колокольчика.  Такого  развития
событий я не предполагала и от Тимура никаких инструкций  на  этот  счет  не
получала. Поэтому я вжалась в стенку и стала молить бога  временно  обратить
меня в веселый узор на обоях. А из прихожей донесся  новый  звук,  в  высшей
степени неожиданный... Звук поцелуя! Потом еще один, затем  почти  голубиное
воркование, что-то типа ?сю-сю-сю? и ?мур-мур-мур?. Миленькое дельце, так мы
не договаривались! Я стояла ни жива ни мертва и прикидывала, как мне  отсюда
выбираться. Если только выпрыгнуть с  лоджии,  но  тогда  Тимуру  не  видать
своего желтого конверта. Третий этаж, конечно, не девятый, но  и  этого  мне
вполне достаточно, чтобы свернуть шею.
   А в прихожей события  развивались  стремительно.  Теперь  там  не  только
целовались, но и сладострастно постанывали, обменивались игривыми шлепками и
шуршали шелком. Спустя минуту приятный женский голос отчетливо произнес:
   - Фу, какой ты нетерпеливый. Не забывай, что я все-таки в трауре. На  что
томный басок возразил:
   - Ты слишком молода и красива, чтобы оставаться вдовой.
   Услышав такое, я прикусила язык,  чтобы  не  заорать.  Веселая  у  Тимура
вдова, ничего не скажешь. Как говорится, покойник еще остыть не успел, а она
ему уже замену подобрала. Ну и штучка, эта безутешная вдова! Эта хроническая
больная, которая, если верить  тому  же  Тимуру,  только  простатитом  и  не
страдала. А он, поди, думает, что она тут горюет и убивается по усопшему.  А
вот вам фигушки!  Представляю,  представляю,  как  обрадуется  этот  рогатый
?покойник?, когда я расскажу ему о страстных лобызаниях под вешалкой. Только
бы мне выбраться отсюда поскорее и, по возможности, благополучно.
   Слава  богу,  мне  опять  повезло:   парочка,   не   прерывая   поцелуев,
переместилась из  прихожей  в  спальню,  тем  самым  расчистив  мне  путь  к
отступлению. Как только эти двое уединились, я мышкой прошмыгнула в прихожую
и,  совсем  недолго  повозившись  с  замками,  выскользнула  на   лестничную
площадку. Правда, подхваченная сквозняком входная дверь негромко хлопнула за
моей спиной, но я понадеялась, что занятые друг дружкой любовники ничего  не
услышали.

***

   Заполучив свой замечательный желтый конверт, Тимур воспрял духом прямо на
глазах. Он ведь еще не догадывался, какие украшения выросли на его голове  с
тех пор, как его зачислили в покойники. А может, это произошло много раньше,
а он ни о чем не догадывался? Все еще пребывая в  счастливом  неведении,  он
только что не целовался с желтым конвертом. Я  даже  ненадолго  оставила  их
наедине, чтобы не мешать. Отправилась поставить на плиту чайник. Как это  ни
прискорбно звучит, но моя  маленькая,  прежде  представлявшаяся  мне  вполне
уютной кухня, после того, что я увидела в квартире  Тимура,  показалась  мне
пыльным, захламленным чуланом. Хлебнув кипяченой водички прямо из чайника, я
мысленно свела дебет с кредитом. Много ли я выиграю, сообщив Тимуру, что его
жена настолько оправилась после его ?скоропостижной смерти?, что уже  завела
себе любовника? Ну уж, по крайней мере, ничего не потеряю, это  точно.  Ведь
это она, а не я, привела домой любовника на  следующий  день  после  похорон
мужа,  а  я,  если  вы  не  забыли,  тем  временем  страдала,   накачивалась
транквилизаторами и чуть ли не собиралась на себя руки наложить.
   - Все прошло нормально?  -  спросил  Тимур,  торопливо  запихивая  желтый
конверт под матрас. Если он его прятал, то мой матрас годился для этой  цели
ничуть не меньше побитых молью валенок.
   - Вполне, - кивнула я.
   Врунья я неважнецкая, а потому Тимур вскинул голову и пристально на  меня
посмотрел:
   - Никого не видела?
   Я уставилась в пол, чтобы он не  заметил  торжественного  блеска  в  моих
глазах:
   - Да как тебе сказать... Видеть-то я не видела, но кое-что слышала...
   - Что еще? - насторожился мой горячо любимый супермен.
   Слово за слово, и я все ему выложила, ну, про то, что происходило  в  его
квартире, пока он тут целовался со своим конвертом.  Не  могу  сказать,  что
услышанное повергло  Тимура  в  отчаяние,  но  и  равнодушным  уж  точно  не
оставило.
   -  Да-а,  -  крякнул  он,  -  интересное  кино  получается.   Я   теперь,
оказывается, не просто покойник, а рогатый покойник.
   - Да не расстраивайся ты так! - В припадке сочувствия я бросилась на него
с поцелуями и, кажется, немного перестаралась.
   - Осторожней! - завопил Тимур. - Ты мне вторую ногу сломаешь!
   Ясное дело, этот вопль мне  не  очень-то  понравился,  я  отодвинулась  и
надула губы.
   -  Между  прочим,  не  так   давно   ты   называл   меня   очаровательной
дюймовочкой... - напомнила я.
   Тимур понял, что переборщил, и обнял меня за плечи:
   - Ну прости, прости, ты и сейчас очаровательная Дюймовочка.
   Ей-богу, если бы не серия последовавших за этим нежных поцелуев, я бы его
ни за что не простила! Правда, удовольствие было недолгим, потому что  Тимур
снова впал в уныние и заговорил о грозящих ему карах небесных:
   - Наверное, нужно в милицию позвонить, тянуть дальше бессмысленно,  а  то
еще твоя приятельница проболтается, и они сюда заявятся.  Нет  уж,  лучше  я
сам...
   Я вздрогнула:
   - И зря ты так думаешь про Люсю, я ее уже сто  лет  знаю  и  утверждаю  с
полным основанием - верить ей можно. Если она сказала,  что  будет  молчать,
значит, - могила!
   Однако гарантии Люськиного молчания Тимура не вдохновили, он отвернулся к
стене и скрипнул зубами:
   - Ну хорошо, она никому ничего не скажет, но что это меняет? Не могу же я
у тебя навеки поселиться!
   - А что, ты мне не мешаешь, - заверила я Тимура.  При  этом  я  ни  одной
секунды не кривила душой.
   - Ты чего плетешь!  -  Тимур  снова  повернулся  ко  мне  и  красноречиво
постучал себя кулаком по лбу. - Соображай! Для всех я умер, а потому даже не
смогу выйти из твоей  квартиры.  Сколько  у  тебя  здесь  метров?  Двадцать?
Тридцать?
   -  Жилой  -  двадцать  семь,  полезной  -  пятьдесят  три,   -   заученно
оттарабанила я. - А что?
   - А то, что если я в ближайшее время не выйду  из  подполья,  то  остаток
своих дней проведу на этих твоих двадцати семи метрах, среди... -  он  кинул
недовольный взгляд в сторону окна (там, в углу,  месяца  два  назад  отстали
обои, и я все никак не могла выбрать время, чтобы их  переклеить),  -  среди
всего этого хлама.
   Я снова обиделась:
   - Ну конечно, разве мой скромный шалаш можно сравнить с твоими хоромами!
   А сама подумала, что это не такой уж плохой вариант. Ну, если Тимур будет
жить у меня, оставаясь для всех умершим.  В  этом  случае  мне  не  придется
делить его  с  женой,  а  также  беспокоиться  о  том,  что  он  влюбится  в
кого-нибудь еще. Вряд ли ему это удастся, если учесть, что женщин  он  будет
видеть только по телевизору или в окно. Так что я буду для него единственной
и неповторимой, самой красивой и самой желанной. Да  ради  такого  я  готова
самолично сделать евроремонт!
   Тимур тем временем уже в сто двадцать первый раз извинялся:
   - Да нет, у тебя тут совсем неплохо, даже  уютно...  Такой  артистический
беспорядок...
   Мог бы не продолжать, и так все  ясно.  Конечно,  моя  квартирка  райский
уголок, а я сама порхаю по ней, как ласточка, но всего  этого  недостаточно,
чтобы остаться здесь навсегда. Уж лучше в тюрьму. Только я этого не  допущу.
Не знаю, что я сотворю, но мой супермен останется при мне, и точка!
   Я тряхнула волосами, легко вскочила с кровати и провозгласила:
   - Ну вот, я же забыла самое главное, мне пора за продуктами. За мясом, за
творогом, за фруктами. Кстати, кое-кто собирался снабдить меня деньгами.
   - И в самом деле, - Тимур сунул  руку  под  матрас  и  достал  из  своего
?швейцарского сейфа? пятидесятидолларовую купюру, - поменяй и купи все,  что
нужно.
   На рынке я первым делом купила килограмм лимонов (а что, лучшее  средство
от любой болезни - сплошной  витамин  С!),  берестяное  лукошечко  клубники,
оказавшейся снизу примятой (плевать - залью  сметаной!),  несколько  крупных
яблок (на этот раз меня привлекла зазывная  надпись  ?Урожай  этого  года?),
немного огурцов,  немного  помидоров,  смачный  кусок  говяжьей  вырезки  за
совершенно баснословные деньги (себе я бы такого не позволила) и еще кое-что
по мелочам. В конце концов руки у меня  буквально  отрывались  под  тяжестью
двух громадных сумок. А что делать? Прокормить мужчину, как  выяснилось,  не
так уж просто, а больного супермена  -  и  подавно,  по  крайней  мере,  без
большой любви такого точно не осилить.
   Домой я ввалилась потная и разгоряченная, будто смену у мартена отстояла.
Отфыркиваясь, вывалила на кухонный стол свои трофеи и  понеслась  в  комнату
интересоваться самочувствием любимого.
   - Ну как, поспал хоть немного?  -  участливо  осведомилась  я,  заботливо
поправляя сбившиеся подушки.
   - Поспишь тут, - неожиданно огрызнулся Тимур, - когда телефон звонит,  не
переставая...
   - Да-а? - Я растерялась. - И кто мне звонил?
   - Соображать надо! - покачал головой Тимур. - Неужто я буду брать трубку?
И то верно, чего это я?
   - Ну ладно, ладно, - пробормотала я примирительно,  -  сейчас  буду  тебя
питать. - Идиотское Люськино словечко прилипло ко мне,  как  комочек  старой
жевательной резинки к юбке. Я шмыгнула в кухню.
   И десяти минут не прошло, как я возникла вновь  с  подносом,  уставленным
заморскими яствами, добытыми на рынке. Мясо, конечно, за столь короткий срок
я приготовить не успела, но  клубника  со  сметаной  в  хрустальной  вазочке
наличествовала и выглядела весьма соблазнительно, под стать  яблокам  нового
урожая,  а  также  лимону,  порезанному  тоненько-тоненько,  как  папиросная
бумага.
   Я водрузила поднос на тумбочку рядом с  постелью  больного  и  присела  в
шутливом реверансе:
   - Прошу вас, мой повелитель!
   Тимур приподнялся на локтях и скосил взгляд на поднос:
   - Это что еще такое?
   - Как что? Пища богов - сплошные витамины!
   Увы, мой энтузиазм так и не пробил бреши в Тимуровой меланхолии.
   - Клубника? - наморщил он лоб.  -  Клубнику  я  не  ем,  у  меня  на  нее
аллергия.
   - Да?.. - протянула я  разочарованно.  Откуда  же  мне  было  знать,  что
супермены страдают аллергией, как и прочие смертные.
   А он словно специально меня третировал:
   - Так... Клубника пролетает... Что там у нас еще? Лимон? Отлично!  Только
к чаю, а чаю я не хочу. Дальше... Яблоки, яблоки... Помнится, кто-то говорил
о  витаминах...  Так  вот,  спешу  тебя  разочаровать,  витамины  в  яблоках
сохраняются только до января, а сейчас у нас что на дворе? Правильно, июнь!
   - Но они же нового урожая... - слабо возразила я в свое оправдание.
   - Нового? - Тимур затрясся в приступе гомерического смеха. -  Где  же  их
тогда вырастили? На Мадагаскаре, что ли?
   Я задумалась: а что, похоже, он прав, яблоки  у  нас  раньше  августа  не
вызревают.
   Что же они тогда  пишут...  Эх  ты,  наивная  душа,  а  еще  в  рекламном
агентстве работаешь, специально для таких, как ты, и пишут.
   - Короче, ты ничего есть не будешь! - Я начала  закипать.  -  Ну  и  ради
бога, мне больше достанется. - С этими словами я подхватила поднос. Пусть не
думает, что ему все позволено. Даже если у него нога в гипсе! Даже  если  он
мой горячо любимый супермен с аквамариновыми глазами! Даже если...
   Когда я дошла до последнего ?если?,  руки  у  меня  задрожали,  поднос  с
грохотом рухнул на пол, а многострадальная клубника в сметане шлепнулась  на
палас. И как я сразу не сообразила, с чего это он так кочевряжится.
   - Да ты же просто ревнуешь! Ты с ума сходишь от ревности! - крикнула я.
   - Чего-чего? - Аквамариновые глаза смотрели на меня с недоумением,  но  я
имела серьезные основания подозревать, что оно поддельное.
   - Ты из-за жены бесишься! Из-за того, что она привела к  себе  любовника,
когда.., когда еще твой прах не успел остыть!
   - Какой еще прах?! - обиделся этот лицемер.

Глава 6

БЫВАЮТ ЛИ ВРАГИ У НИЩИХ

   Сначала мы долго друг на дружку орали. Столько же времени ушло у  нас  на
поцелуи. Поэтому поговорить серьезно мы смогли не скоро.
   Я как раз орудовала тряпкой, убирая с пола остатки витаминного пиршества,
опрометчиво отвергнутого Тимуром, когда меня посетила такая простая и  ясная
мысль, что оставалось тихо удивляться, почему она не нанесла мне визит много
раньше.
   - Послушай, Тимур, - прошептала я, уставившись в пространство, -  а  если
это дело рук твоей вдовы, то есть жены?..
   - Что это? - Тимур уставился на меня.
   - Ну... Покушение... - Я продолжала меланхолично елозить тряпкой по полу.
   Ответом  мне  была  напряженная  пауза  минуты   на   две,   оборвавшаяся
неестественно громким смехом:
   - Ты насчет Альбины? Хочешь сказать, что это  она  организовала  на  меня
покушение? Ну нет, Альбину я знаю, она на такое неспособна.
   - Знаешь? - недоверчиво переспросила я.  -  А  как  насчет  рожек?  Таких
небольших,  симпатичных  рожек?  Сколько  я  помню,  ты  в  ее  верности   и
непорочности ни разу не усомнился, все  больше  на  ее  хронические  болячки
напирал. Я уж думала,  что  она  или  при  смерти,  или,  по  крайней  мере,
парализована. -  Вообще-то  я  не  злопамятная,  но  уж  больно  случай  был
подходящий.
   Тимур отвел взгляд и досадливо поморщился:
   - Ну что ты валишь все в одну кучу? И болезни, и любовника... Это  разные
вещи...
   - Но, как выяснилось, не взаимоисключающие, - напомнила я с готовностью.
   Аквамариновые очи моего супермена печально затуманились:
   - Ну, если на то пошло, я ведь ей тоже изменял, ты разве не в курсе? Но и
в мыслях не держал ее убить! Это  во-первых.  А  во-вторых,  а  во-вторых...
Давай посмотрим на эту ситуацию с точки зрения формальной логики.
   - Давай, - безропотно согласилась я и окунула тряпку в таз с водой.  Пока
мой  супермен  упражнялся  в  поисках  сомнительных  оправданий  супружеской
измены, я, не теряя даром драгоценного времени, сооружала вокруг  него  уют,
максимально возможный в условиях двадцати семи метров жилой площади.
   - Так вот, с точки зрения этой самой  формальной  логики  у  нас  нет  ни
одного доказательства, что Альбина.., гм-гм.., ходила налево,  так  сказать,
при моей жизни.
   - А на второй день после похорон уже можно? - Я со всего размаху шлепнула
мокрой тряпкой о пол. - Формальная логика это позволяет?
   - Отстань, - буркнул Тимур и отвернулся к стене.
   Мне стало обидно.
   - А на похоронах? - мстительно напомнила я его спине. - Да она уже  возле
твоей могилы обнималась с каким-то неандертальцем в коричневом костюме! - Ну
грешна я, грешна, имела я зуб на его жену, потому как не могла  ей  простить
того обстоятельства, что она до сих пор располагала всеми правами  на  моего
супермена. Хорошо хоть распорядиться  ими  не  могла  по  той  причине,  что
считала его мертвецом.
   Тимур отклеился от стены, посмотрел на меня  и  уточнил  с  поразительным
благодушием:
   - С неандертальцем, говоришь? Да это же наверняка Варфоломей был!
   - Какой такой Варфоломей? - растерялась я.
   - Мой компаньон, - беззаботно пояснил Тимур. - Вполне естественно, что он
поддержал Альбину в трудную минуту.
   - Ага, поддержал, а то  она  прямо  колыхалась  на  ветру,  -  недовольно
процедила я сквозь зубы.
   - Ну ладно, хватит ссориться.  -  Тимур  вспомнил,  что  он  супермен,  и
продемонстрировал мне широту своей натуры.  -  Как  бы  там  ни  было,  а  с
Альбиной меня связывало только чувство долга, которое  в  свете  открывшихся
обстоятельств может считаться упраздненным. Я ей ничего не должен, и она мне
тоже.
   В знак согласия я шмыгнула носом.
   - Что до твоего предположения,  будто  она  могла  организовать  на  меня
покушение, это полный бред. Чушь, абсурд  и  ахинея.  -  Себя  он,  что  ли,
убеждал? - Я ее достаточно изучил за двадцать  лет  и  знаю,  что  по  своей
внутренней сути она добрейшая баба - мухи не обидит.
   - А какой ей толк от мухи? - не собиралась так просто сдаваться я.
   - А какой толк от меня? - хмыкнул Тимур.  -  В  смысле,  какой  ей  резон
избавляться от меня столь нетрадиционным способом? Если  я  ей  так  надоел,
развелась бы, и все дела!
   Люди добрые, будьте свидетелями, он защищает эту вертихвостку после того,
как она наставила ему рога. Вот и не верь  после  этого  в  то,  что  старая
любовь не ржавеет.
   - Резон, говоришь! - Я в сердцах зашвырнула тряпку в дальний  угол.  -  А
наследство! Квартира там, машина, дача и прочее!
   - Да какое там наследство! - Тимур расхохотался. - Квартира -  подумаешь,
невидаль, да я бы и так ее Альбине оставил в случае чего... Дача  вообще  на
ее отца записана. А машина... Видела бы ты  эту  машину.  Груда  обгоревшего
металлолома. - Он вздохнул. - Жалко, тачка была классная, купил месяц назад,
даже застраховать не успел.
   - А-а... Деньги, счета?
   - Какие там счета! - воскликнул Тимур.  -  Да  я  гол  как  сокол!  Счета
какие-то... Да все, что у меня  есть,  -  в  том  желтом  конверте,  что  ты
принесла.
   Я вспомнила, что желтый конверт  был  легким,  почти  невесомым.  Похоже,
Тимур имел серьезные основания сравнивать себя с нищей птицей.
   - А как же твой бизнес?
   - А что бизнес? - пожал плечами Тимур. - Там ей ничего не  обломится.  На