муся такси:
   - Свободен?
   Водитель, парень лет двадцати семи, безразлично пожал плечами: мол,  сама
видишь, и я торопливо плюхнулась на переднее сиденье. И тут же мне на колени
полетели свернутые в трубочку деньги. Я подняла глаза и увидела Лонга.
   - Это тебе за сегодняшнее, - заявил он с  усмешкой.  -  Надумаешь  еще  -
приходи, всегда рады.
   Таксист приподнял брови и усмехнулся:
   - Так куда едем?
   Могу себе представить, что он обо мне подумал,  но  стоит  ли  объяснять,
какая я на самом деле белая и пушистая, все равно ведь не поверит. Поэтому я
только уточнила:
   - Жми за той синей машиной, видишь?
   Таксист молча прибавил газу.

Глава 14

ПЛАЧ ПО УРФИНУ ДЖЮСУ

   Можно подумать, Урфин Джюс решил меня разорить, так долго  он  кружил  по
городу.
   - Денег-то хватит? - покосился на меня  таксист,  который  в  отличие  от
зануды-ученицы на старой одышливой ?Волге? не  донимал  меня  расспросами  о
том, кого это я преследую. И слава богу. Что бы я ему сказала? Над  историей
про неверного мужа после сцены публичного  метания  дензнаков  он  наверняка
посмеялся бы.
   Я вздохнула, покосилась на грязные  бумажки,  брошенные  мне  на  колени,
брезгливо их пересчитала, а  заодно  сверила  полученную  сумму  с  цифрами,
прыгающими в счетчике. Вроде должно хватить, если только этот поганец  Урфин
Джюс не усвистит за пределы области. Куда  его  черт  несет,  интересно?  Мы
давно  миновали  центр  города  и  теперь  пылили  по   одноэтажным   дачным
предместьям, тихим и, как принято считать, экологически чистым, за  которыми
открывалось чистое поле. Вернее, чистое до недавних пор,  потому  что  около
года назад здесь закипела стройка века. Что именно здесь возводится, сказать
трудно, но краем уха я слышала, будто бы чуть ли не фешенебельный микрорайон
для особо зажиточных граждан.
   Лично я верю в это с  большим  трудом,  хотя  местечко  и  в  самом  деле
неплохое: рядом березовая роща, чистая (пока что) речка, пруды, именуемые  в
народе Пионерскими, песчаный пляж и прочая природа.  Короче,  не  знаю,  что
будет в этом райском уголке, но в данный момент тут  можно  наблюдать  около
десятка  недостроенных  девятиэтажных  панельных  коробок.  Они   производят
впечатление позабытых-позаброшенных, и вообще не заметно, чтобы здесь кипела
работа. Прибавьте к этому жуткую, разбитую строительной  техникой  дорогу  -
просто колдобина на колдобине, а также  котлованы  и  рытвины  по  обеим  ее
сторонам. Прямо лунный ландшафт какой-то.
   И вот сюда-то и прикатил Урфин  Джюс,  а  за  ним  и  я.  Синяя  иномарка
притормозила у крайней девятиэтажки, Урфин Джюс выбрался из машины и  юркнул
в подъезд недостроенного дома. Что ему там понадобилось, хотела бы я знать?
   - Ну все, что ли, приехали? - осведомился таксист, тормознув на приличном
расстоянии от моего ?объекта?, хоть я его об этом и не просила.  По  крайней
мере, не дурак, понимает, что слежка - дело серьезное и  тонкое,  почти  как
Восток.
   - Приехали, - кивнула я и  сунула  ему  бумажки,  заработанные  возней  в
розовом желе.
   Таксист быстро пересчитал деньги и уважительно присвистнул:
   - Что, подождать?
   - Естественно, - капризно дернула я плечом, хотя первоначально  этого  не
планировала. И вообще я не знала,  что  делать  дальше.  Все-таки  безлюдный
пустырь не набережная и не клуб ?Розовый фламинго?, здесь я вся на виду.  Не
лучше ли отсидеться в такси?
   Я так и сделала, открыла дверцу, чтобы было не так жарко, и стала  ждать,
когда  Урфин  Джюс  вернется  в  свою  машину.  Пейзаж  вокруг  был  унылый,
индустриальный, и  ни  одной  живой  души,  что,  впрочем,  неудивительно  -
время-то позднее. Тем более непонятно, что здесь мог делать Урфин Джюс.
   Прошло минут двадцать, а мой кладбищенский  знакомец  не  возвращался.  Я
стала ерзать на сиденье, а таксист то и дело многозначительно посматривал на
счетчик.
   - Ладно, - сказала я себе, - пойду посмотрю.
   Нехотя  выбралась  из  машины  и  направилась  в  сторону   недостроенной
панельной коробки.
   Можете себе представить, какое у меня при этом было  настроение.  Я  ведь
надеялась, что Урфин Джюс приведет меня к своему дому или, на худой конец, к
дому своей любовницы, после чего я, применив женскую хитрость, все про  него
выведаю у  соседей.  А  он  приволок  меня  в  этот  волчий  угол,  вошел  в
недостроенную девятиэтажку, зачем, почему - ломай теперь голову. Что он  там
вообще делает? Единственный способ это узнать - войти в тот  же  подъезд.  А
дальше? Вдруг я столкнусь  с  ним  нос  к  носу,  что  тогда?  Но  ждать  до
бесконечности я не могу. Во-первых, через час-полтора станет  совсем  темно,
во-вторых, таксист уже сейчас выказывает  нетерпение,  а  остаться  в  таком
безлюдном месте одной, ну нет, увольте. В общем, выбор у меня скудный:  либо
идти за Урфином Джюсом, либо возвращаться назад. Предпочтительнее,  конечно,
второе, но тогда зачем  я  вообще  сюда  приволоклась?  Спросите  что-нибудь
полегче.
   И все-таки я решилась. Чем  ближе  я  подходила  к  пустой  девятиэтажной
коробке, тем больше замедляла шаг. Представляю, как нелепо  я  выглядела  со
стороны: словно  кто-то  невидимый  подталкивал  меня  в  спину.  Время  еще
покажет, скольких седых волос мне стоило войти  в  дверной  проем  проклятой
девятиэтажки, но я это сделала. Предварительно развернув  над  головой  свои
умозрительные знамена и хоругви. И только я поставила ногу на цементный  пол
долгостроя, как откуда-то сверху до меня донесся  явственный  стон.  Мурашки
пробежали по моему телу, все еще липкому от розового желе...
   В идеале мне нужно было бежать куда глаза  глядят.  А  еще  лучше  вообще
здесь не появляться. И не влезать в эту запутанную и  страшную  историю.  Но
тогда мне как минимум не нужно было встречаться  с  Тимуром,  любить  его  и
думать о нем всякую минуту, и пускать его, побитого и  несчастного,  в  свою
квартиру прошлой ночью. Но разве могла я так  поступить?  Думаю,  ответ  вам
ясен. Вот и сейчас, вместо того чтобы бежать без оглядки, я  медленно  пошла
вверх по грязной, заваленной ржавой арматурой и кусками  застывшего  цемента
лестнице.
   Урфин Джюс, скрючившись, лежал на  площадке  второго  этажа.  Мне  одного
взгляда хватило, чтобы понять: в данный момент он не представляет  для  меня
никакой опасности. Этот урод прижимал руки к животу и протяжно  стонал,  его
крупные ладони мужика от со?(и были щедро вымазаны  кровью.  Капельки  яркой
крови трогательными бусинками то тут, то там светились в строительной  пыли.
Предательский червячок жалости к Урфину Джюсу шевельнулся в моей груди.
   Я присела рядом с ним на  корточки  и  глянула  ему  в  лицо,  выражавшее
безмерное страдание: низкие косматые брови сведены на  переносице,  синюшные
губы стиснуты. Я подумала, что даже киллеры не заслуживают таких мучений.
   Вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня.
   - А, это опять ты... - тихо сказал он.
   Значит, узнал.
   Я зачем-то взяла его за руку и пообещала:
   - Сейчас мы отвезем вас в больницу. Тут у меня рядом такси...
   - Не надо, - отрицательно покачал он головой и снова застонал.
   - Сейчас, сейчас! - Я  вскочила,  хотела  уже  бежать  за  таксистом,  но
остановилась. Снова наклонилась над раненым киллером и спросила, вежливо так
и участливо:
   - Скажите, пожалуйста, кто и почему хочет убить Тимура Проскурина?
   Урфин Джюс растянул губы в странном подобии улыбки:
   - Я тут ни при чем...
   Я хотела ему возразить, но его мученическое лицо вдруг  разгладилось,  он
зевнул, словно только что встал с постели, и затих. Умер, Урфин Джюс умер! Я
села на пыльные ступеньки и заплакала. Я плакала от усталости, от обиды,  от
безнадежности  собственных  попыток  разобраться  в   хитросплетениях   этой
запутанной головоломки и еще самую малость.., от  жалости  к  Урфину  Джюсу.
Пусть он и киллер, но тоже  имеет  право  на  малую  толику  сочувствия.  До
вчерашнего дня я ничего о нем  не  знала,  половину  сегодняшнего  дня  люто
ненавидела, а теперь он лежал у моих ног, в пыли, мертвый и беззащитный, как
брошенный ребенок. А Варфоломей? Варфоломея я тоже впервые видела вчера,  на
кладбище, над могилой мнимого Тимура, а через день-другой его самого  зароют
где-нибудь неподалеку. Ужас? Еще какой!
   Поглощенная этими печальными мыслями, я не сразу сообразила, что тот, кто
убил Урфина Джюса, сейчас где-нибудь поблизости. Не исключено, что он  стоит
этажом выше и только и ждет удобного момента, чтобы нанести новый удар. Крик
застрял у меня в горле, в сознании все смешалось...
   Очнулась  я  только  в  такси.  -  Все  в   порядке?   -   спросил   меня
парень-водитель.
   Я молча кивнула. Не могла же я ему рассказать о трупе, лежащем на грязной
лестнице недостроенной панельной девятиэтажки.

***

   Я чувствовала себя чуть-чуть получше, чем Урфин Джюс, и страстно  мечтала
о  собственной  постели,  в  данный  момент  занятой  любимым,  но  неверным
мужчиной. Кстати, только мысль о нем  заставила  меня  разлепить  пересохшие
губы и попросить таксиста, чтобы он остановил машину у  ближайшего  к  моему
дому гастронома.
   - Подождать? - привычно  осведомился  он.  Видно,  щедрость  моих  чаевых
произвела на него благоприятное впечатление.
   Я распределила остатки сил таким образом, чтобы их хватило на  две  вещи:
отрицательно покачать головой и, покряхтывая, выбраться из  автомобиля.  Вот
уж не думала, что за один  только  день  можно  из  в  меру  привлекательной
женщины в расцвете лет превратиться в полную развалину.  Впрочем,  экономить
следовало не только силы, но  и  деньги,  ибо  последние  неумеренные  траты
нанесли существенный, если не  сокрушительный  удар  по  моему  бюджету.  Во
всяком случае, того, что у меня осталось после расчетов с таксистом, хватало
на литр молока и пару сдобных булок. Ничего, больным показана  диета.  Такси
медленно отъехало от тротуара, подмигивая мне на прощание левой фарой,  а  я
побрела к гастроному, прихрамывая на обе ноги.
   Нехитрые покупки отняли у меня кучу времени, потому что я  бродила  между
уставленными товаром полками, будто в трех соснах заблудилась, а  мысли  мои
были там, в недостроенной  девятиэтажке.  Все,  мой  поиск  зашел  в  тупик,
вынужденно констатировала я, последняя ниточка оборвалась.  Мне  не  удалось
выяснить,  с  кем  должен  был  встретиться  Урфин  Джюс  на  Кондратьевской
набережной, мне даже не удалось узнать, кто убил Варфоломея: Урфин Джюс  или
Альбина. Мне  вообще  ничего  не  удалось.  Впрочем,  тут  с  какой  стороны
посмотреть. По крайней мере, участи Варфоломея и  Урфина  Джюса  я  все-таки
избежала, при том, что мои шансы разделить их печальную  судьбу  были  очень
даже велики. Мне нужно радоваться, а я давлюсь слезами, и  все  из-за  того,
что мне  рассказала  Альбина.  Из-за  этих  паршивых  фотографий,  вдребезги
разбивших мои мечты о любви. Подумать только, ведь еще сегодня  утром  я  на
одной ножке от счастья прыгала: мой супермен вернулся ко  мне  даже  с  того
света, ко мне и только ко мне!
   С головой погрузившись в эти безрадостные размышления, я  проблуждала  по
гастроному не меньше четверти часа, не сразу вспомнив, за чем я, собственно,
пришла. Я ничего не видела, потому что перед моими глазами стояли пышнотелые
блондинки и субтильные брюнетки из коллекции  моего  супермена,  которого  я
считала лучшим мужчиной всех времен и народов! Вот приду  сейчас  и  выскажу
ему все, что я о нем думаю. Швырну в его смазливую рожу глянцевые  карточки,
сделанные частным сыщиком по Альбининому заказу.
   К тому моменту, как я добралась до кассы, я распалилась до такой степени,
что с великими трудностями отсчитала нужную сумму. С каким  удовольствием  я
бы расцарапала физиономию этому блудливому мартовскому коту,  если  бы  она,
эта физиономия, не была бы помята и без моей помощи.  Вспомнив  о  Тимуровых
увечьях, я самую малость поостыла. Эх, придется мне повременить с  праведным
гневом, по крайней мере до тех пор, пока Тимур не поправится. Вся проблема в
том, что я его люблю так же сильно, как ненавижу.
   - Ладно уж, потерплю, самую малость потерплю, - цедила я сквозь  зубы  по
дороге к дому, и редкие  ночные  прохожие  шарахались  от  меня  в  стороны,
принимая за городскую сумасшедшую. Не так уж сильно они ошибались.
   Что меня насторожило, так  это  темные  окна  моей  квартиры.  Сначала  я
запаниковала, а потом рассудила, что Тимур всего лишь не  хочет  афишировать
своего присутствия исключительно в целях конспирации. Чтобы  найти  ключ  от
квартиры, мне пришлось перетряхнуть сумку.  Ужаснее  всего,  что  фотографии
Тимуровых одалисок при этом рассыпались по кафельному полу  и  мне  пришлось
долго собирать их в кромешной  темноте,  проклиная  себя  за  неуклюжесть  и
вытирая  пыль  подолом  юбки.  Потом  я  возблагодарила  бога  за  то,   что
подниматься мне нужно всего лишь на один этаж,  в  противном  случае  я  бы,
наверное, заснула в подъезде под лестницей, так я устала.
   Наконец я открыла злополучную дверь, ввалилась в квартиру и  нашарила  на
стене выключатель. Свет выхватил из темноты вешалку  в  прихожей,  кресло  и
край свисающего с кровати одеяла.
   - Тимур! - позвала я слабым голосом.
   В ответ - ни звука.
   Я  сбросила  туфли,  идти  босиком  было  приятно.  Вошла  в  комнату   и
остолбенела:
   Тимура в постели не было!
   Это был шок. Какое-то время я молча гипнотизировала пустую кровать, потом
плотно зажмурила глаза и открыла их вновь в  надежде  увидеть  Тимура.  Увы,
моим чаяниям  не  суждено  было  сбыться.  Я  стала  метаться  по  квартире,
заглядывая во все уголки  и  щели,  словно  искала  не  высокого  мужчину  в
расцвете  лет,  а  иголку.  Нигде!  Не  только  Тимура,  но  даже  малейшего
напоминания о нем. Словно его и не было вовсе. Я потерла лоб: так что же, он
мне приснился? А желтый конверт? Я подбежала к кровати  и  сунула  руку  под
матрас: ничего!
   Стоп, сказала я себе, успокойся и сосредоточься, но вместо этого  галопом
бросилась на кухню, чтобы заглянуть в мусорное ведро, в котором должны  были
лежать ошметки гипса, оставшиеся после утреннего визита  Люси.  Но  и  ведро
оказалось девственно чистым. Мне стало страшно. Нет, не за себя,  ибо  я  ни
одной минуты не сомневалась в том, что с головой у меня все в порядке, а  за
Тимура. Где он, что с ним?
   Я вернулась в комнату, легла на кровать, еще хранившую запах Тимура  (вот
оно доказательство!), и  уставилась  в  потолок.  Я  прокручивала  в  голове
варианты один страшнее другого. Номер один: Тимура арестовала милиция.  Нет,
это исключено. Стали бы милиционеры выносить мое мусорное  ведро!  И  потом,
меня  бы  тогда  тоже  замели  за  соучастие,  или,  как  там  у   них,   за
укрывательство. Значит... Значит, милиция тут ни при чем.
   Но если не милиция, то кто? А вдруг до него добрались те  самые  негодяи,
что уже пытались его убить? Но как они могли  узнать,  что  он  жив?  Как-то
узнали, а теперь им и вовсе никто не  воспрепятствует  с  ним  расправиться,
поскольку для всех, кроме меня, Тимур мертв. Кто помешает  им  убить  его  и
замести все следы вплоть до ошметков гипса в мусорном  ведре?  Никто,  кроме
меня, потому что я знаю, что он жив,  и  им  придется  убить  и  меня  тоже.
Странно, что они до сих пор этого не сделали. Раз  уж  они  проникли  в  мою
квартиру, запросто могли бы устроить здесь засаду, я бы и пикнуть не успела.
Отсюда вывод: либо эти преступники не блещут умственными способностями, либо
они вернутся с минуты на минуту и доведут свое черное дело до конца, либо...
   Либо вариант номер три. Здесь не было ни милиции, ни преступников,  Тимур
сам ушел. Со сломанной ногой? Но ведь как-то он пришкандыбал ко мне  прошлой
ночью, да и Люська не дала мне стопроцентной гарантии  в  том,  что  у  него
перелом. Может,  ушиб  или  вывих.  А  чтобы  подтвердить  или  опровергнуть
предварительный диагноз, нужно сделать рентген.
   Ну хорошо, допустим, Тимур  в  состоянии  передвигаться  без  посторонней
помощи. Ему надоело здесь валяться, и он ушел. Вот только куда?  Сердце  мое
кольнуло: а если он все-таки решился на явку с повинной?  Но  почему  он  не
оставил мне даже записки, почему? Будто не знал, что я буду  волноваться!  И
вдруг меня словно током пронзило, я вспомнила слова Альбины:
   "Будь он жив, наверняка вернулся бы ко мне?.
   Ну нет... А почему, собственно? Все-таки, несмотря ни  на  что,  она  его
законная жена, к тому же их связывают двадцать лет совместной жизни. Но ведь
прошлой ночью он пришел ко  мне,  схватилась  я  в  который  раз  за  тонкую
соломинку. Это значит, что я ему небезразлична,  что  в  трудный  момент  он
вспомнил обо мне, ну как в  песне  поется:  ?Ты  так  захочешь  теплоты,  не
полюбившейся когда-то...? Ага, выпал из своей разбитой  машины  и  сразу  же
захотел моей теплоты.
   Если только всему этому не найдется более прозаического  объяснения.  Как
вам  такое,  например?  Я  живу  на  окраине,  а  следовательно,  ко  мне  с
загородного  шоссе,  ведущего  к  Тимуровой  даче,  добираться  ближе.   Это
называется: а ларчик просто открывался... Ох, лучше об  этом  не  думать!  Я
пододвинула к себе телефон, набрала номер Тимура, прижала  трубку  к  уху  и
замерла. В ответ -  только  протяжные  гудки.  Нажав  на  рычаг  пальцем,  я
повторила свою попытку - и снова безуспешно.
   Я  еще  долго  набирала  номер  домашнего  телефона  Тимура,  исступленно
вслушиваясь в гудки. Дошло  до  того,  что  мне  за  ними  стали  мерещиться
странные звуки, похожие на смех. Как будто Тимур и Альбина хихикают над моей
наивностью и доверчивостью.  Испугавшись  этой  галлюцинации,  я  отшвырнула
трубку и свернулась калачиком на полу,  совсем  как  умирающий  Урфин  Джюс.
Итак, мой супермен или ушел в милицию сдаваться, или попал  в  руки  врагов,
или вернулся к Альбине. Уж не знаю, что и предпочесть.

Глава 15

В КОТОРОЙ Я ЗАВРАЛАСЬ ОКОНЧАТЕЛЬНО И, ОЧЕНЬ МОЖЕТ БЫТЬ, БЕСПОВОРОТНО

   Вы пробовали когда-нибудь спать на полу? Нет? Тогда не советую вам  этого
делать и впредь. Мой пример тому печальное подтверждение.  Ума  не  приложу,
как я умудрилась заснуть на  полу,  зато,  проснувшись,  почувствовала  себя
говяжьей отбивной. Меня только и оставалось посолить, поперчить и  сунуть  в
духовку. Я даже подняться сразу не смогла, встала на четвереньки  и,  увидев
пустую постель, брошенную на пол сумку и  вывалившиеся  из  нее  фотографии,
чуть не завыла от тоски. Затекшее тело ломило, а душа разрывалась от  страха
и отчаяния.
   И все-таки я заставила себя сварить крепкого кофе без сахара, а затем его
выпить. Не могу сказать, чтобы это сильно улучшило мое настроение, но  мозги
немного прояснило. Походив из угла в угол, я снова  вцепилась  в  телефонный
аппарат и даже набрала две первые цифры Тимурова номера, но потом передумала
и вернула трубку на рычаг. Допустим, на этот раз мне ответят.  Хорошо,  если
Тимур. А вдруг это будет Альбина? И что я ей скажу? Спрошу:
   "Не у вас ли случаем ваш муж?? А если он  не  у  нее  и  она  по-прежнему
пребывает в святой уверенности, что ее гуляка-муж лежит на  Новониколаевском
кладбище и ей не  стоит  больше  переживать  по  поводу  его  многочисленных
интрижек на стороне?
   Взвесив все ?за? и ?против?, я  решила  снова  нагрянуть  к  Альбине  без
предупреждения. Она откроет дверь, и уже по ее первой реакции  я  догадаюсь,
вернулся к ней Тимур или нет. Гм-гм, а что я  стану  делать,  если  он  там?
Вежливо извинюсь и ретируюсь? Ну нет, так легко он не отделается.  Уж  я  не
откажу себе в удовольствии залепить ему пару оплеух за все: за то, что  врал
про разбитую болезнями жену, при ближайшем рассмотрении  оказавшуюся  вполне
здоровой роскошной блондинкой, за обширную коллекцию любовниц (а  я-то  была
уверена  в  своей  исключительности!),  а   также   за   череду   неприятных
приключений, пережитых мною по его же милости. Да-да, я непременно надаю ему
пощечин и посоветую  самостоятельно