иньский  коридор  с  выходом на
искомое... тело. Извините, парни, сейчас бабахнет. Танцуем зикр!
     Я махнул к двери особняка, вставил  узкое  дуло локейда в щель замка  и
несколько раз спустил курок.
      Крр-рац,  -- тихо сказал хваленый замок - "испанка"... и умер.
     Я аккуратно потянул дверь на себя.
     Вот же  хрень! Дети  гор  не озаботились сигнализацией, зато  оснастили
дверь с  внутренней стороны  массивной  щеколдой.  Есть,  знаете  ли,  такой
хороший древний обычай на  Кавказе и  в довольно средней Азии, -- запираться
на засов.
     Я снова потянул дверь и заглянул в образовавшийся зазор: да тут не один
засов,  а целых два! Судя по ширине, не заводские, а "самовары". Ваше слово,
мистер локейд!
     Я  нажал  на  второй, короткий курок  и  дуло  револьвера  раздвоилось,
раскрылось, как клюв у цапли. "Клювом" прихватил язык засова и вдавил кнопку
на локейде, расположенную  там, где у обычного револьвера находится барабан.
"Клюв"  завибрировал...  засов поехал  между его полотнами.  Открыто!  Ту же
операцию повторил со второй с щеколдой. Открыто!
     Времени на все ушло секунд пятьдесят... ну, может, минута. И то потому,
что у меня не было опыта обращения с подобной игрушкой.
     Я  открыл  дверь  ровно настолько,  чтобы  протиснуться  боком, вполз в
помещение и...
     Чуть  не  столкнулся  со здоровенным  громилой в камуфляже. Тот стоял у
противоположной стены и тупо смотрел на дверь.
     Свет  тусклой  лампочки отражался в  глазах  явно  обкуренного  "духа".
Природная реакция,  притупленная наркотиком,  на  мгновение  подвела стража.
Заметив меня, он чуть поколебался  и... И это мгновение  стало роковым в его
жизни.
     -- САЛАМ, БРАТ! ВИНА ПРИНЕС, ДА!
     Если вы неожиданно  столкнулись с врагом,  сразу орите. Любую глупость,
но радостно и с уверенным видом. Мне почему-то вино пришло на ум.
     Пока боевик раскрывал рот, чтобы о чем-то меня спросить, а правой рукой
тянулся  к кобуре,  чтобы уже ни  о  чем не спрашивать... я схватил  его  за
плечи, рванул на себя и натянул ему коленкой под сердце. Страж обмяк, приняв
разочарованный вид.
     Головой направо  -- налево. Так... В обоих концах коридора -- лестницы,
ведущие на второй этаж. С обеих лестниц уже  скатываются земляки  стража. По
два с каждой стороны. Нет, ну и быстрые вы! Тоже вина захотелось?
     "Чехи"  были не  совсем готовы к схватке.  Они бежали вниз  на  шум, не
будучи полностью уверенными во вторжении. Я метнулся направо.
     Духовская подготовка всегда вызывала у меня уважение. Первый нападавший
моментально оценил обстановку, сорвал дистанцию и  резко махнул ногой,  метя
мне в голову.
      ... А  вот что их  нередко подводит, так это тяга к дешевым  понтам,  к
эффектам и трюкам, которых они насмотрелись по видакам...
     Я перехватил ногу,  упакованную в "берцу", за нос и за пятку, провернул
ее,  и  боевик  совершил вполне  киношный пируэт,  вертанувшись в  воздухе и
хряснувшись лицом об пол.
     --  Н-нна!
     Н-ннайковская кроссовка рубанула по позвоночнику каратиста. Левой ногой
я  отмахнул назад и удачно попал в  подбородок набежавшего боевика с другого
крыла.
      Клл-лыц! --  вполне по-русски отозвалась чеченская челюсть.
     Темп! Темп! Это первые хозяева встретили гостя, свалившись кто в чем  и
без оружия, не разобравшись как следует в обстановке. Неровен  час, сбежится
вся  кодла... сколько их?.. и  устроит  мне свинцовый дождик. Да пошли вы! У
меня с Афгана аллергия на свинец!
     Хотя...  хотя... пусть  прольется дождик!  Есть  надежда, что  в тесном
коридоре ковбои попросту перемочат брат брата. И все равно -- ТЕМП!
     Направо -- налево. Теперь снова -- направо!
     --  Нн-на!
     Я  легонько  кинул следующему боевику  локейд. Кинул от  пояса,  просто
собираясь отвлечь внимание абрека. Но парня, видно, часто били в  детстве по
причинному месту.  Он поймал  револьвер  обеими  руками,  прикрыв  им  самое
дорогое, и тем открыл корпус.
     --  Нн-нн-на!!!
      Оникен,   "лапа  дьявола",  ладонь,  сведенная в  кулак,  с  выступающим
суставом среднего пальца, погрузилась в солнечное сплетение охранника.
      "Все  обещают,  мы -- гарантируем!"   Сила  хорошо поставленного  удара,
сконцентрированная   в  одной  точке,   в   принципе,   способна   проломить
человеческое тело насквозь.
     --  Глубже, глубже рукой! Пробей его до позвоночника, возьми и сломай!
     О-о-о,  вот  и Хаттори, мое  подсознание, мой внутренний японский  воин
проснулся!  Я  отмахнулся  от  его   совета  и  отмахнулся...  ногой  назад,
рассчитывая повторить удачно прошедший уже прием.
     Нога описала короткую дугу в  воздухе и  не  встретив...  естественного
препятствия...  вернулась в исходное положение. Я перекатился по полу, чтобы
оказаться  лицом к  последнему функционирующему противнику, и  принял низкую
стойку.
      ...  Шшш --  шшш!!!..  зашипела кобра,  выпуская  из  себя отработанный
воздух и вбирая новый... шшшшш-ш!!!...
     А  никто,  оказывается, и  не торопится.  Огромный  бородач -- под  сто
девяносто ростом, под сто килограммов веса --  с интересом наблюдал за мной,
усмехаясь  и  потряхивая  здоровенными  руками,  свободно  свисающими  вдоль
туловища.
     Рр-раз! Здоровяк неожиданно пластично встал в мудреную стойку.
      ...  Шшш  --  шшш! шшш  --  шшш!..  Вобрать  воздуху в  грудь,  поднять
давление!
     Его  развернутая левая  нога  впереди, правая, согнутая в  колене, чуть
сзади. Его левая  рука с обманчиво расслабленным запястьем  обращена ко мне,
правая  --  у пояса. Кисть  правой  лениво  болтается, как  свободная лапа у
умывающейся кошки.
     А это "кошка"  и есть. Очень живописная стойка. Работать в такой стойке
может позволить себе либо полный раздолбай, либо классный мастер.
     Чеченец --  мастер... Если бы все это  происходило в кино, мы давно уже
посмотрели  бы  друг другу  в глаза...  поклонились...  и разошлись.  Бой не
состоялся бы. Но... кина не будет.
     -- АЛЛАХ АКБАР!
     "Чеху" надоедает ждать, он рвет дистанцию и проводит сложную, но весьма
эффективную комбинацию.
      Блок... блок... уход...  блок...  "контрю" и выхожу  с  ударом.  Удар не
достигает цели.  Боевик не отступает.  Наносит новую  серию... "связку"... и
потихоньку отжимает меня в угол.
      Блок... блок...  удар... уход.   Скоро места для ухода  не останется,  и
тогда  мне придется  совсем  скверно. Хороший  мастер  пробьет любой хороший
блок,  а  разница в весе у  нас -- килограммов  двадцать...  это при  его-то
подвижности!..
      Блок... уход... подсечка...  мимо!
     Да что тебе, в самом деле Аллах помогает?! Почему  он помогает тебе,  а
не мне? Я, по вашим же законам, пришел сюда за своим... за  своим кровником.
Это ты не на своей земле. Сами же считаете ее чужой...
     Мы   упражняемся  уже   больше  полутора   минут.  Слишком   долго  для
скоротечного боя. На мое счастье,  новых абреков с автоматами пока не видно.
Пора заканчивать.
     -- СПЕЦНАЗ АКБАР!!!
     Бросаюсь  вперед...  "контрю" из  последних сил...  дыхалка...  дыхалка
сбита... только бы успеть провести "коронку".
      Удар... Удар... Блок... Уход.
     "Хаттори"... удар... "Хаттори!!!" -- взмаливаюсь я  -- "Помоги же, чего
спишь,  проклятый?!!" -- "А вот..."... удар... перекат...  "...хрен тебе!"  --
отвечает истинно по-русски японец внутри меня, -- "Обращаешься, только когда
приспичит!"
     Чеченец  мягко, по-кошачьи,  плассируется,  отступает...  Одно обманное
движение... другое.
     --  Н-нна!
     Пытаюсь нанести удар по коленной чашечке  противника и... проваливаюсь,
как пацан, не рассчитав  расстояния. Время  становится  тягуче  резиновым...
вечным... замедляет свой бег и останавливается. Ки -- но!
      ... Рука боевика проворачивается ладонью вверх... Его стальной  средний
палец змеей ползет к моему горлу... Медленной, сонной змеей. Змея жалит меня
повыше ключицы...
     .................
     .................
     Я  очнулся от резкой боли в  горле и  в запястьях. Огляделся. Абсолютно
голая  каморка  три на  три метра, стены  с накатом, деревянный  пол. Поднял
голову.
     Ни одного  окна, высота два  восемьдесят  и  что-то вроде  дымохода под
самым потолком.  Сквозное  отверстие  шириной в  два кулака.  Явно сквозное,
потому что и на полу камеры, и под потолком -- тополиный пух.
     Оттого  что свобода -- вот  она, рядом, не  легче. Не могу же я  отсюда
через этот дымоход по частям выбираться! Дверь  в комнатухе стальная, ничуть
не хуже, чем на входе.
     Кроме  всего, руки  и ноги связаны у меня за спиной. Вязать  чеченцы --
большие мастера.  Правда,  в случае со  мной они  допустили одну  маленькую,
простительную в иных случаях, ошибку...
     -- Здорово, сын шакала, согрешившего с обезьяной!
     Дверь   раскрылась.    На   пороге   появился   какой-то    невзрачный,
небритый-нечесанный  чеченец в спортивном  "адике". Стоит, радуется, аж руки
потирает. Поговорить зашел. Ну, наболело у  людей за  годы советской власти,
теперь  им  поговорить  хочется. Сейчас долго будет расписывать, что со мной
сделает, а потом... и сделает.
     -- Ты, вонючий гандон, да прорастут твои волосы внутрь твоего черепа...
     . ..  Поэтично-то  как!   Хотя...  гандон...  волосы  --  не  рифмуется.
Вообще-то мне не смешно. Куда уж несмешнее!
     -- Ты  все  расскажешь, собака,  кто  такой. И  тогда  мы сделаем  тебе
большой подарок...
     Боевик загоготал:
     -- Дадим право выбора. Хочешь -- кастрируем, хочешь скальпируем, хочешь
--  голову  отрежем, хочешь -- живьем сварим. Ладно,  пойду к  Шамилю, пусть
уважаемый человек решает!
     Снаружи трижды щелкает замок.
      ... Скальпируем... кастрируем... живьем сварим.
     "Ты как желаешь:  сразу умереть или... сначала  помучиться?" Знаменитая
фраза из знаменитого фильма. Хорошо смотреть "Белое  солнце пустыни", сидя у
телевизора  в  халате  и  домашних тапочках.  Настроение  поднимает. А  я уж
сколько  лет  не  смотрю  это  кино...  у  меня под  него  накатывают совсем
невеселые воспоминания.  Где-то  все это уже было...  что-то подобное  я уже
слышал... в свой адрес...
      ... МАразззм!.. МА..?
     Мне  уходить надо... легко  сказать!.. а  у  меня  перед глазами встает
Несси... Инна. "Давай, давай, ежик!"  --  зовет она меня откуда-то издалека,
-- "Хватит уже, мальчик, пойдем отсюда!" Одновременно с Несси у меня, правда
не перед глазами...
     Да, правильно вы подумали!
      ... МАразззм!..
     С вами  случалось  такое?  В  решающий  момент  -- идиотская отключка и
совсем не те мысли.
      Инна   --  Я.  Инь  --  Ян.  Инь  --  Ян  --  Инь!   (Иди  ты,  Хаттори,
предатель!)... "Пойдем, пойдем, Ин! Знаешь, я так  давно хотел сказать тебе,
что..."...
     "Чех", вязавший меня, допустил  ошибку. Ему бы  спутать меня "бараном",
"вкозлы", а он  спеленал руки -- ноги, и успокоился. Только... руки  связаны
отдельно  от  ног. Прогибаюсь,  просовываю ноги  в окружность,  образованную
руками, двигаю плечами...
     Э,  не даром  я  часами  упражнялся на турнике,  проделывая упражнение,
именуемое в  нашей  среде -- "Виталий  Бонивур"!  На  самом  деле,  не очень
сложный прием.
     Теперь руки, как и положено, передо мной. Можно сесть.
     Р-раз!  Тренируем  пресс!  Наклон   вперед!  Вот  она,  моя  "последняя
надежда", которая умирает  последней!  Даже если  "чехи" и шмонали  меня, то
ножа  не обнаружили! Теперь  разрезать путы  сперва на  руках,  а потом и на
ногах -- дело техники. Готово! Размяться... взять "чеха", когда он вернется,
в заложники и...
      ...   Она  прошла  как   каравелла  по   зеленым  волнам!  Я,  кажется,
возвращаюсь, Инна!..
     Размяться  мне  не  дали. Дверь  раскрылась.  Передо мной  нарисовалась
козлобородая  троица.  Недавний  заморыш...  здоровяк,  которому  я  позорно
проиграл поединок... и еще один детина с автоматом ПП-90 в боевом положении.
Все, апельсец!
     Заморыш с удивлением посмотрел  на разрезанные веревки, на короткий нож
в моей руке:
     -- Ловкий, биляд!
     От дальнейших оскорблений он, на  удивление, воздержался. А потом повел
себя и вовсе странно. Миролюбиво вытянул руки ладонями вперед и успокаивающе
произнес:
     -- Малчык, отдай  нож дяде Тагиру  и пойдем к командиру. Шамиль с тобой
говорить хочет, шашлык немного кушать будете! Только не дури...
     Тагир,  тот  сам  верзила,  который  наделал  меня  в  рукопашке,  даже
заулыбался, замычал: дескать, брось нож, брось!  Автоматчик переместил ПП из
боевого положения на грудь.
     С чего такая любовь вдруг? То скальпируем, то шашлык покушаем?! Но, что
бы я ни думал, выбора не оставалось. Эти трое превосходили меня в силе. Один
Тагир чего стоил...
     Я  пожал  плечами  и  отбросил  нож.  Чеченцы  сбились  вокруг  меня  и
сопроводили  на первый этаж.  Как я и  предполагал,  камера располагалась на
чердаке.
     Мы вошли в приемную директора Слуца и боевики подтолкнули меня  к двери
директорской. Сами остались снаружи. Я влетел в комнату.
     За столом,  спиной ко входу сидел человек в папахе и модном костюме. Он
резал большим кинжалом маленькое, розовое яблоко.
      ... Шамиль! Мой кровник! Не обязательно знать врага в лицо, чтобы...
     -- Ты зачем пришел, убил моих людей, Иса?
     Главный  чеченский  "автор"  обернулся,  словно  уловив  мои  мысли,  и
пригвоздил к двери колючим взглядом.
      ... Господи, это  все не наяву, это просто "Белое солнце пустыни"! Нас,
школьников,  привели  в кинотеатр  "Заневский",  и мы, разинув рты,  смотрим
старый добрый советский вестерн. "Зачем ты убил моих людей, Саид?"...
     -- Так  зачем ты  убил  моих людей, а, Иса? -- Снова вопрошает Шамиль и
указывает на кресло перед собой:
     -- Садись!
     Сажусь. Кто там  говорил,  что история повторяется  как фарс? В  России
история повторяется как трагедия. Какой Иса?! Он что, обкурился?
     У Шамиля по-мужски  выразительное  лицо: длинный, резко очерченный нос,
жесткие  скулы  --  свидетельство пуленепробиваемой воле и  в глазах  что-то
такое... сила... ум... тоска... веселая грусть и грустное веселье. В  общем,
мой типаж.
     В другой жизни, возможно, мы были бы лучшими друзьями. В этой -- он мой
кровник. Чч-черт, опять  непрошеныеметафоры...  мысли! Тут  жить осталось  с
гулькин нос...
     --  И как прикажешь поступать с тобой, Иса? Подскажи, если ты мудрый. В
другой жизни...
      ... он произносит слова, сказанные мной про себя...
     --  В другой  жизни  я выполнил бы  волю покойного,  да пребудет  с ним
навеки милость Аллаха! А в этой, а, Иса?
     Так,   теперь   еще   и   покойники  появились,   успев,   оказывается,
заблаговременно распорядиться на мой счет!
      ... кастрировать... скальпировать... сварить...
     Шамиль  открывает  ящик стола и достает из него зачем-то разобранный на
части локейд,  пачку  моих сигарет и  развинченную  зажигалку.  Шмонали-таки
бесчувственное тело...
     Шамиль  разворачивает   какую-то  бумажку   (  о,  вот  оно  что!)   и  с
расстановкой читает:
     --  "Грязные нечестивые собаки..."
     Укоризненно качает головой.
     --  "Грязные нечестивые собаки!  Тот, кто подаст вам это письмо,  или  с
чьего тела вы его снимите -- правоверный мусульманин Иса (Сергей  Неволин) и
волею Аллаха, да будет он благословен во веки веков, является кровным братом
Гилани Алекозая, племянника Большого Гилани.
     Если он придет к вам живым, то дайте ему стадо баранов и самых красивых
девушек в жены.
      Если он попадет к вам мертвым, похороните его, как велят  нам  шариат и
законы предков".
     Шамиль отрывается от записки Гилани и, не мигая, изучает меня:
     --  Дело в  том, что Большой Гилани -- мой партнер по... одному бизнесу
здесь,  в России. А Гилани Алекозай... твой кровный брат и его  племянник...
недавно скончался от воспаления легких.
      ... Зажигалка... подарок Гилани... Инна...
     -- По всем  законам  ты теперь  должен занять место  Алекозая  и  стать
племянником Большого Гилани. Я должен бы дать тебе баранов...
     Шамиль усмехается:
     -- ... и невест. Но в этой жизни...
      ... Так как прикажешь поступить с тобой, а, Иса?

        ГЛАВА 13

     -- Ты  где это, Неволин,  шлялся? -- подозрительно спрашивает Ремеслук,
когда я на следующее утро после неудачного штурма особняка Шамиля злой,  как
черт, возвращаюсь в его вертеп.
     -- Где, говорю, куролесил: морда небритая, фингал под глазом, перегар с
утра...
     -- Бегал... -- я пытаюсь поскорее отбояриться от  Ремеслука и подняться
в свой номер.
     -- Зика бегает... -- не отстает полковник.
     -- Ну, значит, в боях собачьих участвовал!
     -- Мне от тебя  не "ну, значит" надо,  а чтобы ты к началу операции как
штык из носа стоял.
     Поняв по моему настроению, что я скорее пошлю его проторенными тропами,
нежели приму участие в утреннике армейского юмора, Юлий Леонидович несколько
остывает.
     Где я был? С Шамилем  ночь провел, вашими молитвами. Вообще мог  бы  не
вернуться,  да  зажигалка жизнь  спасла.  Точнее, охранная  грамота  Гилани.
Мертвый спасает живого. Да будет земля ему пухом!
     ... -- Так  что прикажешь делать с тобой, а,  Иса? -- в  очередной  раз
спросил чеченский Папа.
     Я  скорчил рожу. Настаивать  на  отарах овец и мусульманских невестах в
этой ситуации было... как-то неловко.
     -- Хорошее имя  тебе Гилани дал, -- Шамиль раздумчиво взялся за кинжал,
отрезал от яблока по кусочку, протянул один  мне, --  Иса...  так мы  Иисуса
зовем,  которого, кстати, почитаем. Понимаешь,  Сергей,  я мог  бы отпустить
тебя прямо сейчас, но...
      ... кастрируем... скальпируем... сварим...
     --  Но один  из  троих, кого ты убил  -- Баши, двоюродный брат  Исрапи.
Того, который в бундесовском "адидасе".
     --  Не  уверен, что  он  даст  тебе  уйти,  --  Шамиль  откусил яблоко,
продемонстрировав  ровные,  идеально  белые  зубы,  --  Несмотря  на все мои
приказы.
     --  Для  меня-то все  это  --  расходный  материал, -- авторитет махнул
рукой,  --  Но  для  них...  Поэтому есть  такое  предложение.  Поужинаем...
поговорим... хорошо посидим  этой  ночью.  А с  утра  я  тебя сам до  дверей
провожу, прослежу, чтобы все в порядке было.
     У  подобных  предложений есть  одно  характерное свойство:  от  них  не
принято  отказываться.  В  итоге  мы провели ночь  за шашлыком  из  молодого
барашка ( "раз в  две недели  самолет заказываем,  баранов с Кавказа везем"),
изрядным количеством коньяка и за неторопливой беседой.
     Вообще,  если отбросить обстоятельства беседы и,  скажем  так, личности
самих   собеседников,   разговор   получился    очень   интересным.   Шамиль
продемонстрировал недюжинные познания в истории Кавказа  и  его  отношений с
Россией, в современной геополитике.
     Я,  без лишней  скромности, всегда гордился своим  образованием,  но  в
некоторых вопросах не мог на равных спорить с авторитетом.
     Со слов Шамиля выходило, например, что его знаменитый тезка  никогда не
воевал против России, что  его  попросту  подставили сильные  мира...  того.
История  повторяется.  Для  меня,  русского,  было  откровением  и  то,  что
мусульмане почитают  как  святого  Иисуса, Ису,  но полагают, что спасителем
человечества, его объединителем станет Мухамед. Я-то, невежественный, еще  с
Афгана полагал, что есть  правоверные (т. е., они) и гяуры (т. е., мы), а их
Аллах спустится с небес, чтобы покарать нашего Иисуса.
     -- Знаешь, Сергей, -- авторитет отхлебнул немного коньяку, -- В истории
России есть  один  любопытный  период.  Более тысячи лет  тому назад на Русь
могло  прийти  не  православие,   а   мусульманство  и,  сложись  по-другому
обстоятельства, Россия была бы теперь мусульманской стра