т  т  а (не задумываясь). Ах, ваше сиятельство,
выслушайте меня! Помните, что вы мне говорите всякий раз, когда
меня целуете? "Если ты меня полюбишь, маленькая моя Фаншетта, я
сделаю для тебя все, что захочешь".
 Г р а ф (покраснев). Разве я это говорил?
 Ф а н ш е т т а.  Говорили,  ваше  сиятельство.  Так  вот,  не
наказывайте Керубино, а лучше жените его на мне, и за это я вас
буду любить без памяти.
 Г р а ф (в сторону). Мальчишка-паж провел меня за нос!
 Г  р  а  ф  и  н  я.  Теперь моя очередь спросить: итак, граф?
Признание этого ребенка, такое  же  простодушное,  как  и  мое,
свидетельствует  о  двух  непреложных  вещах:  если  я  у вас и
вызываю  какие-либо  подозрения,  то  всегда  невольно,  вы  же
делаете  все для того, чтобы усилить мои подозрения и доказать,
что они не напрасны.
 А н т о н и о. И вы туда же, ваше сиятельство?  Ну,  погоди  ж
она у меня, я ее поучу, как все равно ее покойную мать, царство
ей  небесное...  Тут,  правда,  еще  ничего такого нет, но ведь
знаете, сударыня, когда девчонки подрастают...
 Г р а ф (растерянный, в  сторону).  Какой-то  злой  гений  все
здесь обращает против меня!

     ЯВЛЕНИЕ VI

 М о л о д ы е д е в у ш к и, К е р у б и н о, А н т о н и о, Ф
и г а р о,
 г р а ф, г р а ф и н я, С ю з а н н а.

 Ф  и  г  а  р  о. Ваше сиятельство, отпустите девушек, без них
нельзя начать ни празднества, ни танцев.
 Г р а ф. Вы  хотите  танцовать?  Да  бог  с  вами!  Это  после
утреннего-то падения, когда вы себе вывихнули ногу!
 Ф и г а р о (покачивая ногой). Немножко еще побаливает, ну, да
ничего, пройдет. (Девушкам.) Идемте, красавицы, идемте.
 Г  р а ф (поворачивает его к себе лицом). Ваше счастье, что вы
упали как раз на клумбы, а на клумбах земля рыхлая!
 Ф и г а р о. Великое счастье, конечно, иначе...
 А н т о н и о (поворачивает его лицом к себе). И до чего ж это
он скорчился, когда падал сверху!
 Ф и г а р о. Другой, половчее меня, так прямо в воздухе  бы  и
остался. (Девушкам.) Идемте, сударыни?
 А  н  т  о  н  и  о  (поворачивает  его).  А в это самое время
маленькнй паж скакал на коне в Севилью?
 Ф и г а р о. Может, скакал, может, ехал шагом...
 Г р а ф (поворачивает его). А приказ о его  назначении  был  у
вас в кармане?
 Ф  и  г  а  р о (слегка удивленный). Бесспорно, но к чему этот
допрос? (Девушкам.) Идемте же, девушки!
 А н т о н и о (выводит за руку Керубино). А  вот  эта  девушка
уверяет, что мой будущий зятек -- врун, каких мало.
 Ф  и  г  а  р  о  (поражен). Керубино!.. (В сторону.) Нелегкая
возьми этого маленького повесу!
 А н т о н и о. Понял теперь?
 Ф и г а р о (стараясь вывернуться). Понял... понял... А что он
поет?
 Г р а ф (сухо). Он ничего не поет,  он  говорит,  что  это  он
прыгнул на левкои.
 Ф  и г а р о (задумчиво). Ну, если он сам говорит... тогда это
возможно! Не берусь судить о том, чего не знаю.
 Г р а ф. Так, значит, и вы, и он...
 Ф  и  г  а  р  о.  А  что  ж  тут  особенного?  Охота  прыгать
заразительна.  Вспомните  Панургово  стадо.  Притом,  когда  вы
изволите гневаться, всякий готов очертя голову...
 Г р а ф. Как же так, два человека сразу?
 Ф и г а р о. Тут не то что два, а и двадцать два выпрыгнут. Да
и что за  беда,  ваше  сиятельство,  раз  никто  не  пострадал?
(Девушкам.) Да ну же, идете вы, или нет?
 Г   р   а   ф  (теряя  самообладание).  Мы,  кажется,  комедию
разыгрываем?

 Слышны звуки фанфар.

 Ф и г а р о. Вот и знак к началу  торжественного  шествия.  По
местам, красавицы, по местам! Сюзанна, скорее дай мне руку!

 Толпа разбегается; остается один Керубино с опущенной головой.

     ЯВЛЕНИЕ VII

 К е р у б и н о, г р а ф, г р а ф и н я.

 Г  р  а  ф  (провожая  Фигаро взглядом). Нет, какова наглость!
(Пажу.) А вы, господин притворщик,  прикидывающийся  смущенным,
извольте  немедленно переодеться, и чтобы сегодня же вечером вы
больше нигде мне не встретились!
 Г р а ф и н я. Он будет очень скучать.
 К е р у б и н о (в порыве восторга). Скучать! О нет!  На  моем
лбу я уношу такое блаженство, которое могло бы мне скрасить сто
лет заключения! (Надевает шляпу и убегает.)

     ЯВЛЕНИЕ VIII

 Г р а ф, г р а ф и н я.
 Графиня, не говоря ни слова, усиленно обмахивается веером.

 Г р а ф. Какое это еще блаженство у него на лбу?
 Г  р  а  ф  и  н  я (в замешательстие). Наверное... его первая
офицерская шляпа. Детям все--игрушка. (Хочет уйти.)
 Г р а ф. Вы не останетесь с нами, графиня?
 Г р а ф и н я. Вы же знаете, что я плохо себя чувствую.
 Г р а ф. Ну, на одну секунду, ради вашей любимицы, а то я буду
думать, что вы сердитесь!
 Г р а ф и н я. Вот и две пары брачущихся. Сядем  же  и  примем
их, как подобает.
 Г  р  а  ф  (в  сторону).  Брачущиеся!  Раз  нельзя  помешать,
приходится терпеть.

 Граф и графиня садятся у одной из стен галлереи.

     ЯВЛЕНИЕ IX

 Г р а ф и г р а ф и н я сидят.
 Музыка играет "Испанские безумства" в ритме марша.

 Ш Е С Т В И Е

 Л е с н и ч и е с ружьями на плечах.
 А л ь г у а с и л, ч л е н ы с у д а, Б р и д у а з о н.
 К р е с т ь я н е и к р е с т ь я н к и в праздничных одеждах.
 Д в е д е в у ш к и несут головной  убор  невесты,  украшенный
белыми перьями.
 Д в е д е в у ш к и несут белую фату.
 Д в е д е в у ш к и несут перчатки и букет.
 А  н  т  о  н  и  о  в  качестве посаженого отца ведет за руку
Сюзанну.
 Д р у г и е д е в у ш к и  несут  такой  же,  как  у  Сюзанны,
головной убор, фату и букет белых цветов для Марселины.
 Ф  и  г  а р о ведет за руку М а р с е л и н у, так как это он
должен будет препоручить  ее  доктору,  доктор  же,  с  большим
букетом на груди, замыкает шествие.
 М о л о д ы е д е в у ш к и проходят мимо графа и передают его
слугам  всевозможные  предметы,  которые  нужны будут Сюзанне и
Марселине для венчания.
 К р е с т ь я н е и к р е с т ь я н к и сначала  выстраиваются
в  два  ряда  по обе стороны галлерси, потом танцуют фанданго с
кастаньетами; затем музыка играет вступление  к  дуэту,  и  тут
Антонио  подводит  Сюзанну  к  графу;  Сюзанна становится перед
графом на колени. Граф надевает на нее убор, фату и передает ей
цветы, а в это время девушки поют следующий дуэт:

 Воздай хвалу тому, невеста молодая,
 Кому неведомы ни ненависть, ни месть,
 Кто, навсегда разврат и похоть изгоняя
 Супругу твоему твою вручает честь!

 При последнем стихе  Сюзанна,  продолжая  стоять  на  коленях,
дергает  графа  за  плащ  и  показывает  ему,  что в руке у нее
записка, затем подносит руку к голове,  граф  делает  вид,  что
поправляет  ей  убор,  а  она в это время передает ему записку.
Граф незаметно прячет  записку  на  груди;  дуэт  оканчивается;
невеста встает и делает графу глубокий реверанс.
 Фигаро  принимает  Сюзанну  из  рук  графа  и отходит с ней на
противоположную сторону галлереи, к Марселине.

 В течение этого времени музыка снова играет фанданго.
 Граф, которому не  терпится  прочитать  то,  что  он  получил,
выходит  на  авансцену и достает записку, но при этом он делает
такое движение, которое дает понять, что он сильно уколол  себе
палец;  он  трясет его, надавливает, сосет и глядит на бумажку,
заколотую булавкой.

 Г р а ф (в то время как он и Фигаро  говорят,  оркестр  играет
пианиссимо). Черт бы побрал этих женщин, всюду втыкают булавки!
(Бросает булавку на пол, читает записку и целует ее.)
 Ф  и г а р о (за ним следивший, обращаясь к матери и Сюзанне).
Какая-то  девчонка  мимоходом  сунула  ему  любовную   записку.
Записка  была  сколота  булавкой,  и  его  сиятельство  здорово
укололся.

 Танцы возобновляются. Граф, прочитав  записку,  переворачивает
ее  и  читает  на обратной стороне, что ему предлагается вместо
ответа возвратить булавку. Он ищет  булавку  на  полу,  наконец
находит и прикалывает себе к рукаву.

 (Сюзанне  и Марселине.) От любимой все дорого, Смотрнте-ка, он
подымает булавку. Этакий сумасброд!

 Между  тем  Сюзанна  и  графиня  обмениваются  знаками.  Танец
окончен,  вновь  начинается вступление к дуэту. Фигаро подводит
Марселину к графу  так  же,  как  до  этого  к  нему  подводили
Сюзанну,  граф  берет  в  руки  головной убор, и уже начинается
дуэт, как вдруг раздаются крики.

 С у д е б н ы й п р и с т  а  в  (кричит  в  дверях).  Стойте,
господа, всем сюда нельзя! Эй, стража, стража!

 Стража поспешно идет к двери.

 Г р а ф (встает). Что случилось?
 С  у  д  е  б  н  ы й п р и с т а в. Это господин Базиль, ваше
сиятельство, и с ним все село: привлек своим пением.
 Г р а ф. Пусть войдет один.
 Г р а ф и н я. Позвольте мне уйти.
 Г р а ф. Я не забуду вашей любезности.
 Г р а ф и н я. Сюзанна!.. Она сейчас вернется. (Сюзанне тихо.)
Пойдем обменяемся платьями. (Уходит с Сюзанной.)
 М а р с е л и н а. Вечно этот Базиль не во-время!
 Ф и г а р о. Ничего, я сумею его осадить.

     ЯВЛЕНИЕ Х

 Т е ж е, кроме г р а ф и н и и С ю з а н н ы, Б а з и  л  ь  с
гитарой,
 Г р и п с о л е й л ь.

 Б а з и л ь (входит и поет на мотив заключительного водевиля).

 Те, кто грустны, те, кто хмуры,
 Тех, кто ветрен, -- не хули!
 Переменчивость натуры --
 Уж таков закон земли!
 Дда чего крыла Амуру?
 Чтоб они его несли!
 Чтоб они его несли!
 Чтоб они его несли!

 Ф и г а р о (приближается к нему). Да, крылья у него за спиной
как раз для этой цели. Но что означает, дружище, ваша музыка?
 Б  а  з и л ь (указывая на Грипсолейля). То, что я доказал его
сиятельству мою покорность и позабавил этого  принадлежащего  к
его обществу господина, а теперь взываю к его правосудию.
 Г  р и п с о л е й л ь. Какое там позабавил, ваше сиятельство!
У него такие дрянные песни...
 Г р а ф. Чего же вы хотите, Базиль?
 Б а з и  л  ь.  Того,  что  мне  принадлежит  по  праву,  ваше
сиятельство, то есть руки Марселины. И я решительно возражаю...
 Ф  и г а р о (подходит к нему). Милостивый государь, как давно
вам приходилось видеть перед собой болвана?
 Б а з и л  ь.  Я  его  сейчас  вижу  перед  собой,  милостивый
государь.
 Ф  и г а р о. Если мои глаза служат для вас таким превосходным
зеркалом, те вычитайте же  в  них  заодно  вывод,  который  вам
надлежит  сделать  из  моего  предупреждения. Попробуйте только
подойти к этой даме...
 Б а р т о л о (со смехом). Да отчего же? Дайте ему сказать.
 Б р и д у а з о н (становится между Базилем и  Фигаро).  Стоит
ли дру-узьям...
 Ф и г а р о. Хорошенькие друзья!
 Б а з и л ь. Какое заблуждение!
 Ф  и  г  а  р  о  (поспешно). Дружить с сочинителем скучнейших
напевов для церковного хора?
 Б а з и л ь (поспешно). Дружить с этим плоским рифмачом?
 Ф и г а р о (поспешно). Кабацкий музыкантишка!
 Б а з и л ь (поспешно). Газетный борзописец!
 Ф и г а р о (поспешно). Мучитель нашего слуха!
 Б а з и л ь (поспешно). Дипломатический лизоблюд!
 Г р а ф (сидя). Оба вы хороши!
 Б а з и л ь. Он на каждом шагу роняет мое достоинство!
 Ф и г а р о. Я бы вас самого уронил с удовольствием!
 Б а з и л ь. Всюду говорит, что я глуп!
 Ф и г а р о. Вы, значит, думаете, что я -- эхо?
 Б а з и л ь. Между тем сколькие певцы благодаря моему  таланту
блеснули...
 Ф и г а р о. Ужаснули...
 Б а з и л ь. Опять!
 Ф  и  г а р о. А почему же не сказать, если это правда? Что ты
за принц, чтоб тебя надо было только по шерстке гладить?  Терпи
правду,  мерзавец,  раз тебе нечем подкупить лжеца, а если тебе
боязно услышать ее из наших уст, то зачем же ты  явился  мешать
нашей свадьбе?
 Б  а  з  и  л  ь  (Марселине).  Обещали вы или нет оказать мне
предпочтение в том случае, если по прошествии  четырех  лет  вы
еще не будете пристроены?
 М а р с е л и н а. С каким условием я это обещала?
 Б  а з и л ь. С условием, что если вы отыщете потерянного вами
сына, то я в виде особого одолжения его усыновлю.
 В с е. Он нашелся!
 Б а з и л ь. За мною дело не станет!
 В с е (указывая на Фигаро). Вот он!
 Б а з и л ь (в ужасе пятится). Черт знает что такое!
 Б р и д у а з о  н  (Базилю).  Так  вы  отказываетесь  от  его
ма-амаши?
 Б  а  з  и  л  ь.  Что  может  быть ужаснее -- считаться отцом
негодяя?
 Ф и г а р о. Чтобы я считался сыном негодяя? Да ты в уме?
 Б а з и л  ь  (указывая  на  Фигаро).  Раз  тут  замешан  этот
господин, то я уж в это не вмешиваюсь. (Уходит.)

     ЯВЛЕНИЕ XI

 Т е ж е, кроме Б а з и л я.

 Б а р т о л о (хохочет). Ха-ха-ха-ха!
 Ф и г а р о (подпрыгивая от восторга). Наконец-то у меня будет
жена!
 Г р а ф (в сторону). А у меня любовница! (Встает.)
 Б р и д у а з о н (Марселине). И все у-удовлетворены.
 Г р а ф. Пусть составят два брачных договора -- я подпишу.
 В с е. Виват! (Уходят.)
 Г  р а ф. Мне необходимо с часок отдохнуть. (Хочет уйти вместе
со всеми.)

     ЯВЛЕНИЕ XII

 Г р и п с о л е й л ь, Ф и г а р о, М а р с е л и н а, г  р  а
ф.

 Г  р и п с о л е й л ь (Фигаро). А я пойду к большим каштанам,
подсобить насчет потешных огней,  --  говорили,  нынче  их  там
будут устраивать.
 Г  р  а  ф  (поспешно  возвращаясь).  Какой  дурак отдал такое
распоряжение?
 Ф и г а р о. А что же тут плохого?
 Г р а ф (живо).  Графине  нездоровится--откуда  же  она  будет
смотреть потешные огни? На террасе -- вот где их надо устроить,
как раз напротив ее покоев.
 Ф и г а р о. Слышишь, Грипсолейль! На террасе!
 Г  р а ф. Под большими каштанами! Вот так придумали! (Уходя, в
сторону.) Чуть было мне свидание не спалили!

     ЯВЛЕНИЕ XIII

 Ф и г а р о, М а р с е л и н а.

 Ф и г а р о. С чего это он стал  таким  внимательным  к  своей
супруге? (Хочет уйти.)
 М  а  р  с  е л и н а (останавливает его). Два слова, сынок. Я
хочу тебе  покаяться:  под  влиянием  дурного  чувства  я  была
несправедлива  к  твоей  обворожительной  жене.  Хотя  Базиль и
говорил мне, что она всякий раз отклоняла предложения графа,  а
все-таки мне казалось, что она с ним заодно.
 Ф  и  г  а р о. Вы плохо знаете своего сына, если думаете, что
чисто женские разговоры могут  меня  поколебать.  Ручаюсь,  что
самая лукавая женщина ничего не сумела бы напеть мне в уши.
 М  а  р с е л и н а. Слава богу, что ты так в себе уверен, сын
мой. Ревность...
 Ф и г а р о. ...это неразумное дитя гордости или  же  припадок
буйного  помешательства.  О,  у  меня,  матушка, на сей предмет
философия... несокрушимая. И  если  Сюзанна  когда-нибудь  меня
обманет,  я  ее  прощаю  заранее:  ведь  ей  столько  для этого
придется потрудиться...  (Оборачивается  и  замечает  Фаншетту,
которая кого-то ищет.)

     ЯВЛЕНИЕ XIV

 Ф и г а р о, Ф а н ш е т т а, М а р с е л и н а.

 Ф   и  г  а  р  о.  Э-э-э-э!..  Моя  маленькая  сестренка  нас
подслушивает!
 Ф а н ш е т т а. Ну уж нет! Это, говорят, нечестно!
 Ф и г а р о. Верно, но так как это  полезно,  то  ради  пользы
поступаются честью.
 Ф а н ш е т т а. Я смотрела, нет ли тут кое-кого.
 Ф  и  г  а  р  о.  Уже научилась хитрить, плутовка! Вы отлично
знаете, что здесь его не может быть.
 Ф а н ш е т т а. Кого его?
 Ф и г а р о. Керубино.
 Ф а н ш е т т а. А я вовсе и не его ищу, я  хорошо  знаю,  где
он, я ищу мою сестру Сюзанну.
 Ф и г а р о. А что от нее надо моей сестренке?
 Ф  а  н  ш е т т а. Вам-то, братец, я уж так и быть скажу. Мне
бы... мне бы только булавку ей передать.
 Ф и г а р о (живо). Булавку! Булавку!.. А от кого,  негодница?
С  этих  пор  уже  заним...  (Спохватывается и продолжает более
мягким тоном.) Вы уже занимаетесь добросовестно  всяким  делом,
за какое только возьметесь, Фаншетта. Моя хорошенькая сестренка
до того услужлива...
 Ф а н ш е т т а. Чего же вы сердитесь? Я сейчас уйду.
 Ф  и  г  а р о (останавливает ее). Нет, нет, я шучу. Послушай:
эту булавочку его сиятельство велел тебе передать Сюзанне, и ею
же была сколота записочка, которую он читал. Ты видишь, мне все
известно.
 Ф а н ш е т т а. Чего же вы тогда спрашиваете,  если  все  так
хорошо знаете?
 Ф  и  г  а р о (обдумывая ответ). А мне любопытно знать, какое
именно дал тебе граф поручение.
 Ф а н ш е т т а (простодушно). Да  ведь  вы  уже  угадали.  Он
сказал:  "Возьми  эту булавку, малышка Фаншетта, отдай ее твоей
прелестной сестре и скажи ей только, что это печать от  больших
каштанов".
 Ф и г а р о. От больших?..
 Ф  а  н ш е т т а. Каштанов. Правда, он еще прибавил: "Смотри,
чтоб никто тебя не видел".
 Ф и г а р о. Надо быть послушной, сестренка.  К  счастью,  вас
никто  не  видел.  Исполняйте  же  как  можно  лучше данное вам
поручение  и  не  говорите  Сюзанне  ничего,  кроме  того,  что
приказал его сиятельство.
 Ф  а  н  ш  е т т а. А что же мне еще говорить? Вы уж, братец,
совсем меня за ребенка считаете. (Уходит вприпрыжку.)

     ЯВЛЕНИЕ XV

 Ф и г а р о, М а р с е л и н а

 Ф и г а р о. Что, матушка?
 М а р с е л и н а. Что, сынок?
 Ф и г а р о (тяжело дыша). Вот это уж...  Бывают  же,  однако,
дела на свете!..
 М а р с е л и н а. Бывают дела! А что, собственно, произошло?
 Ф  и  г  а  р о (хватаясь за грудь). То, что я сейчас услышал,
матушка, это вот тут, как свинец.
 М а р с е л и  н  а  (со  смехом).  Оказывается,  это  сердце,
исполненное   уверенности,  всего  лишь  надутый  пузырь?  Один
булавочный укол -- и весь воздух выпущен!
 Ф и г а р о (в ярости).  Но  ведь  эту  булавку,  матушка,  он
подобрал с пола!..
 М а р с е л и н а (напоминает ему его же слова). "Ревность? О,
у  меня,  матушка,  на сей предмет философия... несокрушимая. И
если Сюзанна оставит меня когда-нибудь  в  дураках,  я  ей  это
прощаю..."
 Ф  и  г  а  р  о  (живо). Ах, матушка, говорят, что чувствуют!
Заставьте  самого   беспристрастного   судью   разбирать   свое
собственное дело, и посмотрите, как он начнет толковать законы!
Теперь  мне  понятно, почему так разозлили графа потешные огни!
Что же касается,  матушка,  нашей  очаровательной  охотницы  до
булавок, то она просчиталась со своими каштанами! Если мой брак
-- дело  настолько  решенное,  что  гнев мой может быть признан
законным, то, с другой  стороны,  это  дело  еще  не  настолько
решенное,  чтобы  я  не  мог  бросить  Сюзанну  и  жениться  на
другой...
 М а р с е л и н а.  Это  называется  --  рассудил!  По  одному
только  подозрению  все насмарку. Да почем ты знаешь, скажи мне
на милость, кого она  дурачит:  тебя  или  графа?  Ты  что  же,
подверг   ее  сперва  строгому  допросу,  что  выносишь  теперь
окончательный приговор? Тебе точно известно, что она явится  на
свидание?  С  какой  целью туда пойдет? Что будет говорить? Что
будет делать? Я думала, ты благоразумнее.
 Ф и г а р о (с жаром целует ей руки). Вы  правы,  матушка,  вы
правы, правы, вы всегда правы! Но только давайте, мама, отнесем
кое-что  за  счет  человеческой  природы  вообще. Итак, в самом
деле,  прежде  чем  обвинять  и  действовать,   лучше   сначала
расследуем.  Я  знаю,  где  у них назначено свидание. Прощайте,
матушка! (Уходит.)

     ЯВЛЕНИЕ XVI

 М а р с е л и н а одна.

 Прощай! Я тоже знаю, где у них свидание. Теперь, когда мы  его
удержали,  проследим за Сюзанной, или, лучше, предостережем ее:
она такое прелестное создание! Ах,  когда  личные  интересы  не
вооружают  нас,  женщин,  друг  против друга, мы все, как одна,
готовы  защищать  наш  бедный,  угнетенный   пол   от   гордых,
ужасных...  (со  смехом)  и  вместе  с  тем  недалеких  мужчин.
(Уходит.)

      * ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ *

 Сцена представляет площадку под каштанами  в  парке;  слева  и
справа --
 нечто  вроде  двух  павильонов,  беседок или садовых храмов; в
глубине разукрашенная лужайка,  впереди  скамья  из  дерна.  На
сцене темно.

     ЯВЛЕНИЕ I

 Ф  а  н  ш  е  т  т а одна, держит в одной руке два бисквита и
апельсин,
 в другой -- зажженный бумажный фонарик.

 Он сказал -- в левой беседке. Вот тут...  Если  он  теперь  не
придет,  то  моя  роль...  Противные  лакеи,  каких-нибудь  два
бисквита и апельсин -- и того не хотели  мне  дать!  "Для  кого
это,  сударыня?"  --  "Для  одного  человека".--"Знаем  мы, для
кого!" -- "А хотя бы и так? Не умирать же ему с  голоду  только
потому,  что  его  сиятельство  не желает его видеть?" Пришлось
все-таки позво