йкл.
   - Зачем? - Она подалась вперед в седле.
   - Я - жизнь твоих книг. Без меня ты не  сможешь  закончить  свою  часть
истории, но и бросить ее, не закончив, ты будешь не в силах.
   - Она умерла, история, вместе с тобой, - возмутился Ривен. - Теперь нет
никаких больше историй.
   - История  бесконечна,  всегда  что-нибудь  предстоит.  Быть  может,  в
истории этой будут другие герои... может  быть,  даже  рассказывать  будет
кто-то другой, не ты. Но она продолжается, как и твое  в  ней  участие.  И
она, твоя история, тобой еще не закончена.
   - Зато я с ней покончил.
   Она печально качнула головой, и на мгновение - у него даже  перехватило
дыхание - он узнал в ней свою жену.
   - Майкл, здесь выбирать не тебе... и не мне. Мы  просто  выполняем  то,
что нам назначено свыше.
   Слезы душили его, лицо исказилось гримасой боли.
   - Дженни...
   - Ее нет. Ее больше нет. Есть лишь то, что твое воображение  приняло  и
сотворило из нее, что из нее сотворил этот край. - И все же лицо  ее  было
здесь, перед ним, бледное, точно смерть.
   - Оставь меня, - выдавил он, склонившись над  лукой  седла,  охваченный
терзающей болью. Он не мог на нее смотреть.
   - Не забудь, Майкл, - сказала она, и голос ее стал далеким. -  Это  нам
назначено свыше!
   Он схватился руками за грудь, будто боясь, что она разорвется,  и  даже
не поглядел ей вслед.
   Он открыл глаза, и кругом была глухая тьма, и руки его пытались  убрать
покрывало темноты. Чья-то  рука  ласково  гладила  Ривена  по  волосам,  и
рыдание комом застряло в горле, само себя подавив.
   - Тише, - шепнул мягкий грудной голос, и Ривен весь как-то обмяк. - Вам
что-то привиделось, вы кричали во сне, - продолжал тот же голос, и  Ривену
вдруг показалось, что на мгновение к щеке его прикоснулась  щека;  касание
легкое, точно перышком.
   Это что, обычная процедура по уходу за болящими? - спросил себя он.  Но
нет... все это осталось там, в другом времени, в другом мире. Мадра зажгла
свечу и вернулась к нему, Ривен заглянул ей в глаза, такие  серьезные  под
густыми бровями.
   - Ты уж прости меня, - сказал он, ругая  себя  за  то,  что  его  голос
звучит с  каким-то  надломом.  Она  легонько  качнула  головой  и  пальцем
смахнула  слезы  со  щеки  Ривена.  Он  покраснел  от  смущения,   но   не
пошевелился. Странно, но, прикасаясь к нему, она рассеивает его кошмары.
   Сон. Просто сон. Но что в этом мире есть сон, а что -  явь?  Что  здесь
настоящее?
   Дженни.
   И он спрятал лицо в коленях девушки, которая молча гладила его волосы.
   Солнце, поднявшееся из-за  гор,  застало  Ривена  на  крепостной  стене
Рорима, куда  он  поднялся  в  сопровождении  Лисы  и  Мадры.  Дул  резкий
порывистый  ветер,  как  студеный  отголосок   той   суровой   зимы,   что
предшествовала появлению Ривена в Мингнише, но небеса были чисты, и склоны
ближних холмов полыхали цветением лютиков.
   Ривену то и дело приходилось бороться с плащом, спадающим  с  плеч.  Он
пока еще не привык к такому странному фасону, и  плащ  постоянно  сползал,
мешая движениям здоровой руки. Вторую руку Ривен  держал  на  перевязи.  В
который раз Мадра, ни слова не говоря,  поправила  за  него  сбившийся  на
сторону плащ.
   Сегодня Ривена нарядили в длинную, до бедра,  кожаную  рубаху  и  синие
шерстяные штаны плотной вязки со  вставками  крепкой  кожи  на  внутренней
стороне у бедер. Под верхней, кожаной,  рубахой,  была  еще  нижняя  -  из
льняного полотна, а обулся  Ривен  в  походные  свои  ботинки.  Его  талию
охватывал кожаный, пояс, на котором крепился меч, спрятанный  в  ножны,  с
клинком в два фута длиною. Из-под пояса выглядывал кушак  небесно-голубого
цвета. Поверх всего этого облачения болтался плащ, синий,  точно  вечерние
сумерки, закрепленный на плече тяжелой  бронзовой  брошью,  которую  Мадра
собственноручно ему приколола. Странно, но вместо того, чтобы  чувствовать
себя легко и комфортно, - ведь одет он был точно так же, как и  все  люди,
его окружающие, - Ривен почему-то смущался и ему было  очень  неловко.  Да
еще жуткий тот сон... никак не давал он Ривену покоя.
   - Кавалькада уже на подступах, - не без иронии проговорил  Айса.  Ривен
посмотрел в направлении северных ворот и, кажется, действительно разглядел
вдали   темную   змейку   процессии:   всадники   на   лошадях,   медленно
приближающиеся к Рориму. Над головами у них развевались знамена; такого  в
Мингнише Ривен еще  не  видел.  Как  он  понял,  мирканы  относятся  очень
неодобрительно к показухе подобного рода.
   Стражи из почетного караула  в  полном  боевом  облачении  выстроились,
точно каменные изваяния, в два ряда перед воротами Рорима, образуя широкий
проход. Там же стоял и  Варбутт,  ветер  трепал  его  серебристые  волосы.
Сопровождали его Байклин  и  Гвилламон,  Мертах,  Юдайн  и  Ратаган.  Утро
выдалось не сказать чтобы теплым, и Ривен  никак  не  мог  взять  в  толк,
почему Байклин так настаивал на том, чтобы и  он  тоже  присутствовал  при
въезде Маско и еще двух баронов, Лионана и Маллаха, в Рорим. Другие  двое,
Малиг и Келлох, прибыли раньше, еще в начале недели, и, как понял Ривен по
рассказам, безо всяких таких церемоний.
   Кавалькада, как обозвал ее Лиса,  заметно  приблизилась,  и  тут  Ривен
почувствовал, как напряглись оба его компаньона.
   - Что такое? - спросил Ривен с тревогой, но  они  ничего  не  ответили.
Ощущая какое-то  смутное  беспокойство,  Ривен  сосредоточил  внимание  на
длинной цепочке всадников и пехоты, которые  были  уже  совсем  близко  от
крепостной стены. Пять знамен развевались в воздухе. По краям трех из  них
шла небесно-голубая полоса,  такого  же  цвета,  как  и  кушак  Ривена,  у
четвертого окантовка была алого цвета, и зеленая - у пятого. - Что это  за
знамена? - спросил Ривен.
   - Три знамени с голубой окантовкой - знамена наших баронов,  -  сказала
Мадра. - Но вот с  красной  -  знамя  Брагада,  а  с  зеленой  -  Магейри,
властителей двух Роримов,  что  лежат  к  северу  и  к  северо-востоку  от
Раларта. - Магейри - тот самый, что  потерял  сына.  А  Брагад  -  будущий
генерал объединенных Долов.
   - Странные, надо заметить,  попутчики,  -  мрачно  проговорил  Лиса,  и
Ривену показалось, что тот еще крепче сжал в руках боевой посох.
   Колонна приостановилась перед воротами, между двумя  рядами  ралартских
стражей. Всадники спешились. Доспехи, шлемы и рукояти  мечей  сверкали  на
солнце, конская сбруя  и  плетение  кольчуг  легонько  позвякивали.  Гости
скорее походили на войско, только что выступившее в поход.
   - Это - посольство, - сказала Мадра. -  Брагад  прибыл  самолично,  сам
себе геральд. Вижу я и его супругу. А Магейри  послал  своего  племянника,
Дамана. - Она показала рукою. - И, посмотрите, вон Маско, на крупном сером
мерине.
   Ривен увидел высокого худощавого мужчину в богатой  походной  одежде  с
суровым загорелым лицом. Спешившись, он поприветствовал Варбутта, взяв его
за обе руки. Обрывки беседы долетали  и  до  крепостной  стены,  но  ветер
уносил их прежде, чем Ривен успевал разобрать слова.  Он  себя  чувствовал
здесь ненужным и оттого раздражался, да и переломы его уже давали знать  о
себе  ноющей  болью.  Он  почти   не   обратил   внимания   на   остальных
новоприбывших.
   Конюхи Рорима увели лошадей, у  навесной  башни  двое  стражей  приняли
оружие гостей. Ривен развернулся лицом к крепости: процессия двинулась  во
внутренний  двор  за  воротами,  подковы  заклацали  о  мостовую.  Знамена
склонились под сумрачной аркой ворот, потом их свернули, и  высокие  гости
прошли  во  Дворец,  тогда  как  ратники,  их  сопровождавшие,  и   стражи
отправились к своим казармам.
   Страж, что нес караул на крепостной  стене,  небрежно  сплюнул  вниз  и
поглядел на Айсу, почесав за ухом.
   - Если я не ошибаюсь, завтра будет  немало  говорильни,  ну  а  вечером
сегодня - немало пива. У начальства забот полон рот.
   Миркан кивнул.
   - Хорошо иногда быть простым солдатом, - сказал он.
   Ранним вечером, когда солнце только еще  начало  клониться  к  западным
холмам, в комнату к Ривену вошли Байклин и Ратаган.
   - Ну, привет, - сказал Байклин, и улыбка,  мелькнувшая  на  его  губах,
погасла. Давно уже не было у меня случая заглянуть к тебе, прошу  прощения
за столь невнимательное с моей стороны отношение, но...
   - ...пришлось носиться,  как  коту,  ужаленному  шмелем  в  задницу,  -
закончил Ратаган, и стало видно, что он опять навеселе.
   - Что-то в этом роде, - уныло сказал Байклин. - Хлопотные были дни.
   - А сегодня - особенно, - заметил Ривен.
   - Да. Ты наблюдал за прибытием... э-э-э... наших  гостей?  Весь  Рорим,
понятно, стоит на ушах, а вечером, по окончании официального приема, будет
еще и банкет.
   - А что вообще происходит? - спросил  Ривен.  -  Есть  у  меня  смутное
подозрение, что ты мне не все рассказал.
   - Он никому не рассказывает всего, - фыркнул Ратаган.
   Байклин как будто обиделся.
   - Ну, хорошо, - уступил он. - Это вовсе не  случайность,  что  Маско  и
дружественные ему бароны явились сегодня в  компании  Брагада  и  геральда
Магейри. Последние пару недель они вели между собой переговоры и прибыли к
нам как союзники с целью убедить Варбутта принять их сторону.
   Ривен тихонько присвистнул.
   - И это еще не самое замечательное, - утешил его Ратаган.
   Байклин пожал плечами.
   - Брагад с Магейри объединились. Теперь два  их  Рорима  действуют  как
один. Брагад  явился  на  переговоры  лично,  а  Магейри  прислал  Дамана,
племянника своего. Есть у  меня  подозрение,  что  в  этом  союзе  старший
партнер - Брагад.
   - А все из-за гибели сына Магейри,  -  добавил  Ратаган.  -  Магейри  -
старик, он уже устал править. Сдается мне, теперь его мало уже  заботят  и
власть, и политика...
   - Своевременное несчастье - гибель сына соседа, - задумчиво  проговорил
Байклин, и лицо его посуровело.
   - Плохо дело, - заметил Ривен.
   - Да, - согласился Байклин. - В твоих историях ничего этого нет. Мы как
раз собирались спросить тебя: Брагад... был такой  в  каких-нибудь  планах
будущих твоих книг или пусть даже только в твоем воображении?
   - Нет. В моих книгах Долы самостоятельны и независимы.  Там  у  них  не
было никакого... верховного властителя. У них хватало  забот  и  так,  они
ведь все время были заняты трудом и борьбой с внешним врагом.
   - Это идея  Брагада:  объединить  силы  Роримов,  чтобы  отбить  натиск
чудовищ, что осаждают нас, а потом всем вместе  решить,  как  распределить
продовольствие исходя из того, что урожай весь погиб.
   - А разве это так плохо? - спросил Ривен.
   - Ты не знаешь Брагада, - сказал Байклин. - Его не волнует благополучие
его вассалов, пока они в состоянии служить осуществлению его целей. Сейчас
ему надобны еще люди, еще территории. А Раларт -  самый  могучий  из  всех
западных Роримов.
   - Во всяком случае, мы доподлинно знаем, что будет  сегодня,  -  сказал
Ратаган. - Еще до начала пира Брагад, в присутствии всего Рорима,  сделает
Варбутту официальное предложение.
   - И что скажет на это Варбутт?
   Ратаган ухмыльнулся, но не ответил.
   В Зале приемов было полно народу. Море людей шумело и колыхалось у стен
громадного помещения, и только в самом  его  центре  оставалось  небольшое
свободное пространство, где поверх углубления для очага настелили  тяжелые
доски. Впечатление складывалось такое, что здесь все было приготовлено для
суда, причем судьями  призвано  выступить  все  население  Дола  вместе  с
суровыми, подтянутыми стражами в полном боевом  облачении.  Они  стояли  в
толпе, мрачные фигуры из стали, - голубые полоски  обрамляли  пластины  их
лат,  неизменные  кушаки  опоясывали  торсы  поверх   нагрудников   кирас.
Внушительный вид их произвел  на  Ривена  сильное  впечатление,  он  понял
теперь, почему небольшого числа таких солдат достаточно для защиты  целого
Дола. Безоружным с ними  не  справиться...  разве  что  безоружные  эти  -
мирканы. Неброско вооруженные по сравнению со стражами,  мирканы  каким-то
образом  умудрялись  производить  впечатление  даже  еще   более   грозных
воителей.
   Ривен  занял  свое  место  рядом  с  Ратаганом   в   верхней   половине
переполненного зала; Байклин, который расположился  на  одном  из  высоких
сидений, махнул ему рукой и радушно улыбнулся. На втором восседал Варбутт,
облаченный в церемониальный плащ такого  же  цвета,  как  и  знамя  Рорима
Раларта, и с золотым кантом по краю. Голова старика была непокрыта, но шею
его охватывал обруч из золота, а в руках  он  держал  палисандровый  жезл,
отделанный серебром. На ралартской стороне зала Ривен разглядел Юдайна,  а
рядом с ним - хрупкую женщину в темных одеждах -  Этирру,  мать  Ратагана.
Был здесь и Данан,  лейтенант  стражей  Рорима,  и  его  сестра  Мира,  не
сводящая взора с Байклина. Неподалеку от них с обеспокоенным  видом  стоял
Гвион, - больше всего ему, конечно, хотелось незаметно ускользнуть  отсюда
и самолично проследить за приготовлениями к предстоящему пиру, -  зато  уж
Игельда оставалась спокойной и  невозмутимой,  ее  медного  цвета  волосы,
казалось, притягивали свет факелов.
   Кто-то сжал его руку. Ривен понял, что  это  Мадра.  Она  сделала  это,
чтобы привлечь его внимание. Оказывается, она стояла рядом с ним.
   - Вы как будто ралартский барон, - прошептала она.
   Он пожал плечами, рассеянно улыбнувшись в ответ. Может быть, с виду  он
и похож на какого-то важного господина, но только все это -  видимость,  и
чувствует он себя неуютно, поскольку  ему  еще  не  приходилось  принимать
участие в таких церемониях.
   Ривен  придумал  себе  игру:  он  пытался  узнать  баронов  Раларта  по
описаниям своих друзей. Узнать Маско не составляло труда, он был на голову
выше всех в зале, кроме разве что Ратагана, глаза его сияли льдистым огнем
на  изборожденном  морщинами  лице.  Его  щеки,  запавшие  и  обветренные,
свидетельствовали о том, что барон не чуждается  физических  упражнений  и
много времени проводит на открытом  воздухе.  Одет  он  был  в  облегающую
черную пару, штаны и камзол, из молескина, такого мягкого,  что  смотрелся
он как бархат. На боку у него висел меч, с тонким  клинком  и  рукоятью  в
форме ковша, совсем не похожий  на  тяжелые  длинные  мечи,  которые,  как
заметил Ривен, носили почти все воины Мингниша. Серебряный обруч сверкал у
него на висках. Ривен случайно встретился взглядом с  бароном  и  заметил,
как голубые его глаза вспыхнули. Взгляд их впился в  его  лицо.  Проклиная
себя на чем свет стоит, Ривен поспешно отвел глаза.
   Позади Маско стояли Лионан и Маллах -  бароны  Раларта,  сопровождавшие
его в поездке. Маллах - этакий низкорослый гном  с  узким  лбом,  огромным
носом и черными усами, что загибались, точно клыки под подбородком.  Глаза
его источали свет, словно два угля. За кушак его,  как  пистолет,  заткнут
был короткий боевой кинжал.
   За ним нужен глаз да глаз, говорил  Байклин.  Этот  в  приступе  ярости
способен пустить насмарку плоды годами плетущихся интриг.
   В этом Ривен не сомневался. С ним трудно будет вести переговоры.
   Лионан стоял рядом. И если Маллаха можно было сравнить с могучим боевым
молотом, то Лионан походил на  рапиру.  Высокий,  тонкий,  словно  молодой
тополь, с копной золотисто-рыжих волос,  сверкающих  точно  нимб  в  свете
факелов. Кожа его чиста и  нежна,  словно  кожа  девушки.  Адамово  яблоко
прыгает как поплавок. Его красивые, большие, как у газели, глаза  прикрыты
веками, как если бы  он  был  чем-то  обеспокоен.  Брови  светлы  и  почти
неразличимы. Он еще не привык к власти - отец его умер всего год назад. Он
во всем следовал  Маско,  полагая  его  выдающейся  личностью  и  подбирая
крупицы славы с его камзола. Как там назвал  его  Ратаган?  Неженка.  Хотя
Байклин говорил, что  Лионан  -  один  из  лучших  фехтовальщиков  Дола  и
отчаянный дуэлянт. Рапира его, гибкая и быстрая, лишила  жизни  не  одного
противника.
   И вновь  Ривен  восхитился  людьми  и  подивился  событиям,  свидетелем
которых стал. Он стоял здесь, в этом зале, и, даже не поворачивая  головы,
различал в толпе героев своих книг. Вот Маллах  -  разбойник,  бандит,  не
гнушавшийся снимать драгоценности с путешественников и  женщин.  Лионан  -
светский франт, изнеженный и жестокий. Странно видеть их  здесь  -  героев
его книг в ролях дипломатов. Но, право же, и те, и эти роли им очень  шли,
думал он.
   А потом он увидел женщину.
   Темноволосую, кареглазую, одетую в черное. Серебряный обруч украшал  ее
чистый - без изъяна - лоб. Рядом с Маско она  казалась  нежным  и  хрупким
цветком.
   То была женщина из сна Ривена, двойник погибшей его жены.
   О Боже!
   Он пихнул Ратагана локтем. Тот быстро обернулся.
   - Кто она?
   - Кто? - Ратаган озадаченно уставился в толпу.
   - Эта женщина, рядом с Маско.
   Ратаган с досадою щелкнул языком.
   - Ага. Углядел, стало быть. Это, друг мой...
   - Джиннет. - Теперь он вспомнил. Слава Всевышнему, он вспомнил. То была
шутка, проказливая проделка: поместить  жену  в  одну  из  его  историй  и
сделать из нее важную даму. И вот - она здесь, вместе с ним, в этом  зале.
Дженнифер, что стала Джиннет.
   Матерь Божья!
   Но в его книгах она была незамужней, нетронутой.
   - Она замужем за Маско, - уныло промямлил он.
   Но Ратаган покачал головой.
   - Она супруга Брагада, и сюда прибыла из  учтивости,  дабы  подтвердить
его мирные намерения.
   - Меня не предупредили, - хрипло выдавал Ривен.
   Ратаган нахмурился и пристально поглядел на него.
   - Ты чем-то обеспокоен, Майкл Ривен? В чем дело?
   Ривен почувствовал, что и Мадра тоже встревожилась. Ее рука  легла  ему
на плечо. Он заскрежетал зубами.
   - Да все нормально. Забудь об этом.
   Стало быть, она замужем за Брагадом. В этом должна заключаться какая-то
логика - разгадка того, как возник этот мир.
   Должна быть какая-то причина.
   Но, черт его подери, если бы только он знал - какая.
   Он смотрел на нее, точно затравленный зверь, не в силах  отвести  глаз.
Она ощутила его напряженный взгляд, и брови ее слегка сдвинулись. Ее брови
сходились на переносице. Когда их  взгляды  встретились,  она  напряглась,
потом улыбнулась - едва заметно, и отвела взор. И больше уже  не  обращала
на Ривена никакого внимания. Он почувствовал, как волна безадресной ярости
поднимается в нем, и беспомощно сжал  ладони  в  кулаки.  Но  гнев  быстро
прошел, оставив лишь опустошение и усталость.
   Ничто не свято.
   На другом конце зала с громким скрипом раскрылись двойные двери, и  гул
голосов обратился в шепот, как это бывает на службе в церкви. Все как один
обернулись, чтобы  увидеть  выход  людей,  препоясанных  алым  и  зеленым,
торжественно шествующих по проходу к высоким креслам,  что  возвышались  у
дальней стены.
   Процессию возглавлял невысокий темноволосый человек, который шел легким
непринужденным шагом, держа руку на рукояти меча. Он был  чисто  выбрит  и
коротко пострижен, а борода его походила на бороду кузнеца.  Или  мудреца.
Алое платье сидело как влитое на его широкоплечей фигуре.
   - Брагад, - шепнул Ратаган.
   Ривен не мог оторвать глаз.
   - Хью! - выдохнул он.
   Его редактор, "повивальная бабка" всех его книг, которые  Ривен  писал,
когда мир был юным. Хью, не вылезающий  из  своего  лондонского  кабинета,
неизменно одетый в этот свой костюм, который сидит на нем, как  на  корове
седло. Неизменно смолящий вонючие свои сигареты.
   Он прошествовал мимо, даже не взглянув на Ривена. Но Джиннет -  супруга
его - приветливо улыбнулась мужу. Ривен подумал, что он, наверное,  сходит
с ума. Он пошатнулся и наверняка упал бы, если бы Мадра не поддержала его.
   - Вам не по себе?
   Но Ривен не смог ничего ответить. Он лишь глядел, не отрываясь, в спину
Хью-Брагада. Гнев и отчаяние вихрем носились в его  голове.  Казалось,  он
явственно слышит голос Хью - голос, звучащий из прошлого: "Ты знаешь,  как
я к ней  относился,  Майк.  Я  обожал  ее.  Очаровате