нее был высокий голос, у этой женщины.  И  он
чуть дрожал от обиды. - Мертах и остальные обходят сейчас соседние  фермы,
чтобы удостовериться, что там ничего не случилось плохого.
   - Жаркая была драка, - проговорил Айса, и глаза его  блеснули  в  свете
свечей.
   Ратаган хмыкнул.
   - А была б еще лучше, если бы бедных калек-инвалидов не прогнали с поля
брани. Я на этот счет поговорю с Мертахом, когда он вернется.
   - Да под конец там и не драка была, а так... погоня  за  отступающим  в
панике противником, - утешил  его  Айса.  -  Твоя  нога...  и  болезненное
состояние Сказителя... куда вам теперь еще бегать.
   - Миркан правильно говорит, Ратаган, -  откликнулась  женщина,  положив
руку ему на плечо. - И чего ты все  рвешься  куда-то,  только  ради  того,
чтобы  еще  раз  окрасить  свой  клинок  кровью.  -  Она  была  маленькая,
худенькая,  с  голубыми   глазами   и   светлыми   золотистыми   волосами,
заплетенными в длинные косы. Аэлин. Жена Ратагана.
   - Ибо это - одно из немногих деяний, в которых я превосхожу  многих,  -
ответил ей Ратаган. - Другой мой талант  -  способность,  к  питию.  -  Он
опорожнил свою флягу. После минутного колебания Аэлин взяла ее и подошла к
столу, чтобы наполнить снова.
   Ривен  нервно  заерзал.  Аэлин  увела  их  в  дом,  когда  схватка  еще
продолжалась, когда Мертах и мирканы  все  еще  бились  с  гриффешами.  Но
теперь все закончилось. Айса и еще трое стражей - раненых - присоединились
к Ратагану с Ривеном в доме. Эти трое расположились в нижнем зале,  где  с
них сняли доспехи и обработали раны.  А  Мертах  с  отрядом  отправился  в
погоню за разбитой сворой гриффешей, чтобы окончательно их добить, а потом
обойти окрестные фермы - поглядеть, все ли в порядке.
   Ратаган после этого не сказал ни единого доброго слова жене, хотя та то
и дело бросала в сторону мужа едва ли не умоляющие взгляды. Ривен с лицом,
искаженным от душевной боли, не отрываясь  глядел  на  нее,  -  но  только
тогда, когда она отворачивалась и не могла его видеть.  Ривен  даже  и  не
догадывался об этой стороне жизни Ратагана, да и не был уверен в том,  что
хочет знать причину. Он уже убедился  на  собственном  опыте,  каково  это
бывает, когда чужие люди суют нос свой в твои дела и бередят твои раны.
   Аэлин поднесла им деревянные тарелки с едой. Ржаной хлеб, сыр, яблоки и
мясо. Однако яблоки уже сморщились, - видно, хранились  долго,  -  а  мясо
было крепко засолено, чтоб не испортилось.
   - Как тут дела? - тихо спросил ее Ратаган, нарезая сыр.
   Она подсела к нему.
   - Неплохо, для таких-то времен. У  нас  были  потери,  но  сравнительно
небольшие. Вооруженные дозоры навещают нас регулярно. Как всегда. Раза два
к нам заезжали люди от Лионана. Кое-кто был ранен. Они говорили, на севере
- еще хуже. И надо что-то делать. - Она бросила быстрый взгляд на  Ривена,
обратив внимание на его покрытый шрамами лоб и знак  Сказителя  на  груди,
нити которого блестели в свете огня.
   - Ходят слухи о людях с гор...
   - Каких таких людях? - насторожился Ратаган.
   - О Горнем народе. Говорят, это они виноваты в том, что наступили такие
ужасные времена. А люди Лионана говорят, что давно уже пора очистить  Долы
от этой заразы. Что мы должны объединиться. Они говорят,  что  зло  бродит
среди холмов -  и  личины  его  многочисленны.  И  что  с  гор  поодиночке
спускаются ведьмы и  колдуны  и  ищут  расположения  людей.  -  Она  опять
покосилась на Ривена.
   Ратаган вдруг отшвырнул кусок хлеба, который поджаривал на огне.
   - Вот черт! - Он тяжело поднялся на ноги и повернулся спиной к очагу. -
Так это, выходит,  люди  Лионана  болтают,  а  Лионан  теперь  якшается  с
Брагадом. Эти россказни - то, что меньше всего нужно Гаррафаду и  Карнаху.
И так все идет паршиво. А тут еще  их  пугают  какими-то  страшилками  про
Горний народ.
   - Но кто же тогда виноват? - спросила она, вскинув голову.  Свет  очага
высветил изящную линию ее шеи.
   - Я... - он  вдруг  запнулся.  -  Я  не  знаю.  Никто  не  знает,  даже
Гвилламон.
   - А уж он-то как раз должен знать, будучи тем, кто  он  есть.  -  В  ее
голосе промелькнуло что-то похожее на иронию. Ратаган нахмурился.
   - Я приехал не для того, чтобы препираться с тобой.
   - Тогда зачем ты приехал - после того, как шесть месяцев тебя  не  было
тут ни разу?
   - Клянусь луной и звездами, женщина, ты  думаешь,  что  мне  доставляет
какое-то удовольствие торчать здесь? -  Он  закрыл  глаза.  Она  встала  и
быстро вышла.
   - Аэлин... нет. Постой!
   Она даже не обернулась. Затворила за собой дверь, не проронив ни звука.
Айса принялся обтирать оружие, сваленное на столе, хотя оно и так уже было
сухим. Ривен продолжал жевать хлеб, но впечатление было такое, что жует он
песок.
   Ратаган сел.
   - Не я затеял все это, ведь так?
   Ривен передал ему фляжку.
   - Ты.
   - Сколько раз Байклин с Мертахом пытались меня сюда затащить...  и  так
вот каждый раз. - Ратаган покачал головой и горько улыбнулся, но глаза его
как-то странно блестели. Он потер их костяшками пальцев и вновь  обратился
к пиву. Айса сгреб в  охапку  воинское  снаряжение  и  вышел  из  комнаты,
хлопнув дверью.
   - Ратаган... - начал было Ривен.
   - Я взял ее с ребенком, - заговорил вдруг Ратаган. - Да она  и  сама-то
была ребенком. Ребенок тот умер, и у нее больше не было детей. Как  хорошо
нам было  вместе,  когда  мы  только-только  поженились.  Такая  ласковая,
красивая... Она и сейчас еще хороша. Но теперь между  нами  это...  Драки.
Вино. И тут уж ничем не помочь. - Он сделал несколько  жадных  глотков.  -
Погоня за ретирующимся противником! Я огрею Мертаха  дубиной,  как  только
сюда приползет. - Он наполнил флягу Ривена. - Я  расскажу  тебе  сказочку.
Хорошую и смешную к тому же, если у тебя хватит терпения выслушать...
   На улице завывал ветер, спустившийся с вершин гор. Ветер, несущий зиму.



11

   Они не стали задерживаться в Ивригаре. Мертах с отрядом вернулся поздно
ночью, а уже на следующее  утро  они  засобирались  в  обратный  путь.  Во
вчерашней схватке около тридцати гриффешей было убито, остальные бежали  в
западные  предгорья.  Ущерб,   нанесенный   окрестным   фермам,   оказался
незначительным.  Гриффеши,  как  видно,  сосредоточили   все   усилия   на
преследовании отряда и на попытке прорваться в  Ивригар.  Ривен  вспомнил,
как Снежный Исполин пытался убить его в Рориме Раларта, и не мог не задать
себе вопроса: сколько еще будет таких покушений.
   Аэлин попрощалась с ними,  пожелав  доброй  дороги.  Домочадцы  помогли
раненым стражам взобраться в седло. Она чинно поцеловала супруга, и Ривену
показалось  даже,  что  они  обменялись  взглядами,  в  которых   сквозило
отчаяние. Но больше они не позволили  себе  никаких  проявлений  чувств  -
простились, точно  чужие,  -  и  кавалькада  выехала  со  двора  навстречу
холодному ветру, что дул с далеких гор. Путь их теперь лежал на восток.
   Они проехали сквозь вонючую гарь костров.  Местные  жители  жгли  трупы
убитых вчера  гриффешей.  Потом  всадники  спустились  в  долину  и  вновь
оказались в Долах. Холмы теперь громоздились у  них  за  спиной.  Студеный
ветер слегка поутих, но Ривен все равно зябко кутался в плащ. С непривычки
ломило кости, спина затекла, ноги  болели  от  долгого  сидения  в  седле.
Поскорее бы все это кончилось. Впереди его ждали хорошая выпивка и  мягкая
постель. И Мадра. Тут он все вспомнил. И тяжело вздохнул при одной  только
мысли о том, с какими трудностями ему еще предстоит столкнуться. Этот  мир
был намного сложнее, чем тот - в его книгах.
   Потому что он - настоящий. Не выдуманный. Он до Ривена был настоящим. И
останется после него.
   Но почему - Дженни и Хью? Почему они? Он подумал о своих  книгах.  Если
кто-то из этого мира и знает  ответ,  то  это  -  гномы.  Но  как  с  ними
связаться? В Раларте их нет, нет и на юге. Они живут только в единственном
месте. В горах на севере, в Гресхорне. Ривен невольно  поежился,  вспомнив
тот сон, когда он скакал на  добром  коне  к  северному  хребту.  Рядом  с
женщиной, которая не была его женой.
   Может быть, пришло, наконец, время отправиться в путь,  чтобы  все-таки
найти ответы. Понять хоть что-то... пока все это не обрушилось на голову.
   - Впереди всадники, - объявил Таган, их проводник, чернобородый крепыш.
- Примерно с полдюжины; Вроде стражи.
   - Но не из Раларта, - добавил Мертах,  прищурив  глаза,  слезящиеся  от
ветра.
   Они пустили коней легкой рысью, и через некоторое время Мертах произнес
с отвращением:
   - Женушка Брагада на верховой  прогулке.  И  пять  кавалеров  из  свиты
супруга. - Он сплюнул через плечо.
   Небольшая группа всадников заметила отряд и изменила направление, чтобы
подъехать к ним. Не прошло и пяти минут, как они стояли друг против  друга
- их разделяло лишь несколько футов земли, покрытых пожухшей травой.  Леди
Джиннет была, как всегда, во всем черном, и Ривен не  без  иронии  спросил
себя,  уж  не  скорбит  ли  она  по  кому-нибудь,  но  лицо   ее   тронула
саркастическая  улыбка,  как  только  она  заметила,  в  каком   плачевном
состоянии пребывает патруль Мертаха: стражи все в бинтах, одежда порвана и
замызгана, в глазах усталость, на боках лошадей - следы когтей.
   - Милорды Мертах и Ратаган, - с издевкой проговорила она. - Вас так  не
хватало в  палате  Совета.  Мой  супруг  с  нетерпением  ждал  встречи  со
словесным боевым топором Рыжебородого, равно как и с полемической  рапирой
Изменяющего Облик.
   Мертах сердито нахмурился, но ничего не сказал.
   - Видимо, дело действительно было спешным,  иначе  бы  вы  не  покинули
Рорим во время столь важной для Раларта встречи. И чужеземный Сказитель, я
вижу, с вами, - она окинула Ривена снисходительным взглядом,  и  он  вдруг
съежился, словно ожидая удара. -  Но  что  это!  Вы  сражались...  значит,
все-таки дело было серьезным. Надеюсь, вы одержали победу, с кем бы вы там
ни бились?
   - Вы правы, - промолвил Мертах. Флейта и Барабан тихонько зарычали.  Но
Мертах бросил на них лишь взгляд, и они приумолкли.
   - Было бы все-таки лучше, миледи, если бы вы не разъезжали  по  Долу  в
сопровождении такой слабой охраны. По всей долине  стаями  рыщет  свирепое
зверье, и даже вооруженный отряд может столкнуться с немалыми трудностями.
   - Стражам  моего  мужа  по  плечу  любая  задача,  которую  перед  ними
поставят, - отозвалась она. Высокомерная улыбка застыла на ее лице, словно
сахарная глазурь на несвежем торте.
   При этом в отряде Раларта раздались смешки. Люди Брагада,  препоясанные
алыми кушаками, схватились за рукояти своих мечей.
   Джиннет не обратила на это внимания.
   - Теперь, если вы ничего не имеете против, мы продолжим наш путь.  День
уже на исходе, и если верить вашим словам, мне, пожалуй,  лучше  вернуться
под защиту стен вашего Рорима до того, как  стемнеет...  -  Она  подобрала
поводья, но слова Мертаха остановили ее:
   - А что же Совет? Он уже завершен?
   - Нет, - проговорила она раздраженно. - Он пока не  закончил  работу  и
будет длиться, по крайней мере, еще один  день.  Ваш  Варбутт  и  его  сын
оказались  весьма  несговорчивыми,  хотя  все  бароны  Раларта  отнюдь  не
согласны с их мнением.
   Мертах приподнял бровь.
   - Неужели? Странная подобралась компания на этот раз... кого только  не
приходится тащить к себе в постель!
   Она аж побелела, и Ривен увидел,  как  напряглась  рука  ее,  сжимавшая
хлыст. Она рывком поворотила коня и ускакала прочь. Охрана едва  поспевала
за ней.  Стражи  Раларта  скалились,  глядя  ей  вслед,  но  лицо  Мертаха
оставалось мрачным.
   - Совет продолжается слишком долго. Все это дурной знак. - Он пришпорил
коня, и тот пустился усталым галопом, взяв направление на Рорим.
   Они въехали в Круг через Южные ворота, лейтенант  стражей  Данан  лично
встретил отряд и проводил раненых всадников  на  усталых  конях  вверх  по
течению ручья Рорима к Внутреннему городу и Дворцу с его голубыми флагами,
развевающимися на ветру. На общинных полях между стенами Рорима вовсю  шли
работы. Гостиницы, мимо которых они проезжали, были переполнены. Поклонами
и  возгласами  люди  приветствовали  стражей  и  мирканов.  Кто-то,  узнав
Ратагана, бросил ему  фляжку  пива.  Тот  жестом  поблагодарил  знакомого,
залпом осушил ее и швырнул назад. Всю дорогу  от  Ивригара  он  проехал  в
дурном настроении, не проронив ни слова, теперь же гигант воспрял духом.
   Они пересекли рынок с его яркими навесами и  ломящимися  прилавками,  с
его тесными загонами, где блеяли  овцы.  Однако  многие  из  загонов  были
пусты.  Во  взглядах  пастухов,  праздно  сидящих  на  деревянной  ограде,
читалось отчаяние. Громадные кони с трудом  протискивались  сквозь  толпу,
задевая прохожих. Мертах учтиво извинялся. Раненые,  испачканные  в  крови
усталые стражи и их предводители  привлекали  к  себе  внимание.  Дородные
матроны глядели  на  них  с  сочувствием,  мальчишки  -  с  восхищением  и
завистью.
   Они миновали плац, где шли тренировочные  бои.  Лязг  оружия  и  боевые
клики разносились ветром. Всадники въехали в Рорим по подъемному  мосту  -
подковы коней прогрохотали по каменным плитам внутреннего двора, где Ривен
сражался с Исполинами, - и остановились перед входом во Дворец. Конюхи тут
же приняли коней. Стражи, на которых не было лат, помогали своим товарищам
спуститься с седла. Байклин тоже вышел во двор. Он выглядел очень усталым,
словно это он - а не они - сражался с гриффешами и провел три дня в седле.
С ним вышла и Мадра. Тревогу  у  нее  на  лице  можно  было  различить  на
расстоянии в сотню футов. В один миг ее взгляд обежал всю компанию,  потом
она повернулась и ушла в дом. Ратаган поймал взгляд Ривена, и  тот  понял,
что рыжебородый гигант знает все. Ратаган легонько похлопал его по  плечу,
лукавая усмешка играла в его бороде.
   - Ах, эти женщины...
   Они рассмеялись и, разом спешившись,  окунулись  в  толпу,  наводнившую
двор.
   Позднее, когда ночь тихо опустилась на Рорим, они собрались  в  комнате
Ривена, не забыв прихватить пару-тройку кувшинов эля. Гвилламон,  Байклин,
Ратаган и  Мертах.  Айса  занял  свой  пост  у  двери.  Флейта  и  Барабан
растянулись на полу. Вот только Мадры не видно, с горечью  заметил  Ривен.
Пиво им принесла служанка, которую он не знал.
   Хорош, Ривен. Напакостил.
   Они расселись и смаковали в молчании прохладный  пьянящий  напиток.  За
окном сгустилась ночная тьма. Оба, - и Байклин, и Гвилламон, - пребывали в
задумчивости,  озабоченно  хмурясь.  Даже  шуточки  Ратагана  не  возымели
действия.
   Наконец, Гвилламон нарушил молчание.
   -  Как  Аэлин?  -  спросил  он  с  надеждой.  Мертах  бросил  на   отца
предупреждающий  взгляд,  а  Ратаган  лишь  пожал  плечами.  Его   глубоко
посаженные глаза совсем потерялись под нависшими бровями.
   - Да все по-прежнему. И она. И я. Уже ничего не  получится,  Гвилламон,
как ни пытайся. Надеюсь, мои дорогие друзья все-таки это поймут,  наконец.
И моя милая матушка тоже. - Он отхлебнул пива. На  лице  его  промелькнуло
выражение отчаяния, но тут же исчезло.
   Гвилламон поморщился.
   - Замечательный эль.
   Они вновь  замолчали.  Мертах  уже  рассказал  Байклину  о  сражении  с
гриффешами при Ивригаре. Утром  под  руководством  Орда  туда  был  послан
хорошо вооруженный отряд. Поступали сообщения и  о  других  нападениях  на
севере и западе, но до сих пор ничего не было слышно о Лионане с Маллахом.
Они и их люди как будто испарились.
   - Но  эти  переговоры,  Байклин,  -  заговорил  Мертах.  -  Почему  они
продолжаются так долго? Брагад упорствует? Чего он надеется добиться?
   - Его поддерживают  трое  из  наших  ралартских  баронов,  -  в  голосе
Байклина сквозила  усталость.  -  Это  осложняет  дело,  должен  заметить.
Теоретически, если Варбутт им прикажет, они обязаны подчиниться ему. Они -
его вассалы. Но ты  же  знаешь,  Мертах,  что  в  прошлом  Варбутт  всегда
принимал то решение, за которое выступало большинство баронов.
   - Сейчас не тот случай, - фыркнул Ратаган.
   - Да, я знаю. Но прецедент существует.
   - Ну, - возвестил гигант, - прямо здесь вот сидят два  барона,  которые
уж точно будут с вами.
   - Бесшабашный Вояка и Изменяющий Облик, - буркнул Мертах себе под  нос.
Он был явно встревожен.
   - Брагад хочет, чтобы вы оба присутствовали  на  Совете.  Я  думаю,  он
потому-то и тянул эти три дня, - вставил Гвилламон.
   - Он надеется нас заболтать? - усмехнулся Ратаган.
   - Не знаю. Он хочет поговорить с каждым из баронов Раларта.
   - Он тянет время, - заметил Байклин. - И мне бы очень хотелось узнать -
почему? - Никто ему не ответил. Ратаган снова наполнил их кружки.
   - Еще один день, - вымолвил Гвилламон. -  Может  быть,  два.  Потом  мы
закатим еще один пир и с  почетом  проводим  его.  Пусть  себе  едет  куда
подальше.
   - И, может быть, выскажем пару ласковых некоторым из наших  баронов,  -
мрачно проговорил Мертах. -  Я  думаю,  это  вовсе  не  плохо,  что  Друим
тренирует для нас стражей и ополченцев. Можно немного побряцать оружием...
показать этим строптивцам вроде Маско, кто верховный правитель в Раларте.
   Гвилламон кивнул.
   - Как раз то, чего он так боится. Впрочем, как говорится, чего боишься,
то и накличешь. Мы просто не можем позволить себе, чтобы барон, у которого
есть такой замок, как Рингилл, плел под носом у нас интриги вкупе с такими
коварными гордецами, как Брагад.
   - И супруга его, - добавил Байклин и с извиняющимся видом покосился  на
Ривена. Но тот промолчал. Он уже стал понемногу  привыкать  к  мысли,  что
Джиннет - не Дженни, а Брагад - не Хью. Но  замечание  Байклина  напомнило
ему о том, что он сам собирался сказать.
   - Я здесь уже долго, в Раларте... - начал он, и все взгляды  обратились
к нему. - Здесь происходят события и есть люди, которые были и там, в моих
книгах. Люди, которых  я  раньше  не  знал  и  создал  лишь  силой  своего
воображения. А еще у вас тут есть люди из  моего  мира,  которые  каким-то
непостижимым образом попали сюда, в Мингниш. Но есть: и такие люди,  места
и события, до которых я никогда раньше не додумывался. Хотя,  кажется  мне
временами, что я все равно знаю их. - Ривен выдержал устремленные на  него
взгляды. Флейта и Барабан приподняли головы с лап и как будто принюхались.
   - И именно здесь, в Раларте, все началось. Все главные действующие лица
- отсюда, как в моих  книгах.  Но  конец  этой  истории...  он  лежит  вне
пределов Раларта, и здесь, в Долах, нам не найти разгадки. Теперь я уже  в
этом уверен. Оставаясь здесь, я лишь становлюсь яблоком раздора.  А  между
мной и теми, кто пытается убить  меня,  стоит  Рорим.  Но  история  должна
продолжаться.
   - Третья книга, - вздохнул Байклин. - Последняя.
   - Ты знаешь, как там должны развиваться события, - продолжал  Ривен.  -
Лютой зимой трое героев отправляются на север, чтобы спасти страну.
   - Разыскать гномов Гресхорна, - вставил Мертах.
   - И Сгарр Диг... Стэйр... в самом сердце тех гор, - добавил Ривен. - То
самое место, где все это начиналось. И где, я уверен, все закончится.
   - А ты уже себе представляешь, о чем  будет  третья  книга?  -  спросил
Байклин. Глаза его впились в Ривена.
   - В общих чертах. Но я не сумел ухватить суть. Я не могу  написать  ее.
Даже, можно сказать, и не  начал.  -  Ривен  вспомнил,  как  он  сидел  за
письменным столом в домике на морском берегу - до того еще,  как  появился
Байклин, - и пытался выжать из себя  хоть  что-нибудь,  наполняя  страницы
снежными  бурями  и  кровавыми  битвами.  А,  может  быть,  именно  это  и
происходило в Мингнише прежде, чем он появился здесь?  Но  Ривен  не  стал
спрашивать. Лучше об этом не знать.
   - Историю нужно закончить, и закончить ее нужно  мне.  -  Слова  мешали
ему, точно камни во рту. Ривен  понял,  что  он  должен  был  сказать  это
раньше. Он вдруг ощутил дыхание смерти у  себя  за  спиной.  Вспомнил  тот
день. Вспомнил Алую гору. Но теп