ть?
     - Так и случилось бы, последуй я их инструкции.
     - Саймон, но это бессмысленно.
     - Знаю.
     - Что же это значит?
     - Понятия не имею.
     Рейчел вынула из сумки сигареты, нажала на зажигалку в машине и стала энергично прикуривать.
     - Что ты намерен делать? - спросила она, попыхивая сигаретой.
     - Пока не знаю, поэтому сижу здесь. Единственное, что в моих силах, - это предать все огласке: в прессе, на телевидении, в полиции - в общем, везде, где только возможно. Хотя это создаст массу сложностей. Кроме того, мне трудно будет объяснить, почему я сразу об этом не заявил. Ведь Дэвида похитили несколько недель назад.
     Рейчел выпустила струйку дыма и закашлялась.
     - Раньше ты никогда этого не делал. Герни пожал плечами.
     - Не были такой необходимости. Ничего подобного со мной не случалось. - Он внимательно посмотрел на нее. - Не знаю, что происходит.
     Она кивнула:
     - Может быть, подождешь немного? Надо думать, они опять попытаются связаться с тобой. Возможно, ты неправильно их понял?
     - Сомневаюсь. Хотя нервы у меня стали ни к черту.
     Она положила руку ему на колено.
     - Нам еще далеко?
     Снегопад усилился. Мокрые хлопья залепили переднее стекло. На полях и живой изгороди уже образовался тонкий слой снега, казавшегося ослепительно ярким на общем темном фоне, ветер наметал сугробы в лощинах.
     Через двенадцать миль Герни подъехал к небольшой полукруглой стоянке у подножия крутого холма и вышел из машины. Рейчел, вопросительно глядя на него, последовала за ним. Он подошел к багажнику, вытащил фонарь и коробку с продуктами и поставил на крышу машины.
     - Где мы? - спросила Рейчел.
     - Дома.
     Он указал на холм. На фоне серого неба темнел острый угол крыши и труба. На склоне стояли столбы, с протянутой между ними веревкой, за которую нужно было держаться, чтобы подниматься наверх. Герни поставил на плечо коробку и зажег фонарь.
     Взглянув на заросли папоротника, на густые ели и крышу дома на вершине, Рейчел спросила:
     - Ты шутишь?
     Герни передал ей фонарь.
     - Не можем мы въехать на машине наверх, - объяснил он. - Если бы даже это нам удалось, вряд ли мы смогли бы спуститься вниз. - Он усмехнулся. - Раньше ты любила рискованные ситуации.
     Ступеньки, выбитые в склоне, были скользкими. Прежде чем, преодолев 150 футов, они добрались до дома, она три раза падала и четыре останавливалась, чтобы перевести дух. Когда оставалось всего двадцать футов, Рейчел снова упала. Она лежала и смеялась, покрытая толстым слоем снега.
     - Ну, теперь я вижу, - говорила она сквозь смех, - до чего ты эксцентричен.
     Герни заметил, как она лепит снежок, чтобы запустить в него. Она вела себя вполне естественно, как если бы приехала просто провести время в деревне, взобраться на гору, поваляться в сугробах, посмотреть дом, который так ее интересовал, и даже попросить бренди, чтобы согреться. Герни давно знал, что женщина готова на любой обман, только бы взять от жизни все, что можно, и не задумываясь продаст того, с кем наслаждалась в постели. Причем без малейших угрызений совести. Это всегда пугало Герни.
     Когда он был уже у дверей, в коробку, стоявшую у него на плече, полетел снежок.
     - Промахнулась! - крикнул он, входя в дом.
     Рейчел прошла за ним на кухню и стала рыться в коробке.
     - Там все, что нужно, - сказал Герни. - В холодильнике бифштексы и всякая всячина. В общем, с голоду не умрем.
     - Здорово. А бренди есть?
     Он кивнул в сторону гостиной.
     - Бутылка на столике, возле камина. Принеси мне тоже.
     Она вернулась с рюмкой бренди и наблюдала, как он раскладывает свертки.
     - Какой большой дом, Саймон. А ты не боишься оставлять картины, когда уезжаешь?
     - Сюда никто не приходит.
     Она сняла куртку и повесила на спинку стула. Джинсы ее промокли, на свитере тоже проступили мокрые пятна.
     - Пойди в ванную переоденься. Она за гостиной, рядом со спальней, вода постоянно горячая.
     - Прекрасно, - сказала Рейчел, залпом осушив рюмку. Минут через пять она появилась, облаченная в его халат. - А знаешь...
     Он вопросительно посмотрел на нее.
     - Я оставила сумку в машине, на заднем сиденье.
     Он улыбнулся и пошел к двери. Надевая пальто, сказал:
     - Прими душ, - и вышел наружу.
     Он не спешил, водя фонариком из стороны в сторону. Она нарочно сказала про сумку, ведь позвонить по телефону дело двух-трех минут. А пока он вернется, пройдет не меньше десяти. Он решил не спешить. Достав из машины багаж, Герни проверил запасные ключи к машине, привязанные под сиденьем водителя. Но дверцу запирать не стал, только захлопнул. Потом смахнул снег с лобового стекла и накрыл тряпкой.

***

     Взобравшись наверх, он осмотрелся. Не похоже, чтобы кто-нибудь следил за ними от самого Тонтона. Впрочем, преследователи могли заехать вперед. Между деревьями намело сугробы, лес, казалось, замер под снегопадом. Тишину вокруг нарушал только свист ветра да шуршание снега, падавшего с отяжеленных ветвей. Герни обошел дом, заглянул в каждое окно. Дом казался пустым. В кухне стоял стол и собачья корзинка. На миг Герни вспомнил свой сон, отражавшееся в стекле лицо Дэвида Паскини, его рот, что-то говоривший, напряженное лицо. Потом видение исчезло, но запечатлелось на сетчатке глаз, словно яркий свет лампы, на который долго смотришь.
     Бросив сумку на кровать, Герни постоял с минуту, слушая, как Рейчел напевает в ванной.
     - Саймон! - крикнула она, когда Герни прислонился к двери.
     - Нет, - ответил он, - это домовой.
     Из-за клеенчатой занавески показалась рука со щеткой.
     - Потри мне спину.
     Он взял щетку и отодвинул занавеску. Она запрокинула голову, и вода из душа стекала прямо ей на лицо. Он тер ей спину круговыми движениями, потом стал растирать ягодицы, пока они не порозовели. Она повернулась и передала ему мыло.
     Герни намылил руки, и они заскользили по ее телу. Тогда она взяла его руки в свои и стала медленно водить ими: сначала вверх от ребер к груди, потом к талии, бедрам, затем к ягодицам. Наконец, потеряв равновесие, она упала на него, обвив его шею руками. С ее волос текли струйки воды прямо ему на рубашку. Рука его скользнула между ее ног. Она уткнулась ему лицом в шею и слегка покусывала ее. Так они стояли некоторое время. Наконец Рейчел выпрямилась, расстегнув ему джинсы, опустилась на колени и прильнула губами к его плоти. Он смотрел на ее мокрые волосы, на скользкое от мыла тело и думал: ?Кто же ты на самом деле??
     Три часа ночи. Время волков. Время смертей. Время отлива.
     И вот тогда выходят на охоту нью-йоркские волки, хищники, пожиратели падали в Бронксе, на Восьмой авеню и Таймс-сквер, в Гарлеме, на безлюдных окраинах Ист-Виллиджа. Они кружат в парке прямо под окнами. Кэролайн стояла у окна, с бутылкой в одной руке и полным стаканом - в другой. Казалось, она сходит с ума. На память пришли словно в тумане стихотворные строки про что-то гибкое и кошачье, впившееся в свою жертву когтями. Она знала, что за окном бродят воры, насильники и убийцы, хотя не видела их. Впервые Кэролайн поняла, что не только ей уготованы в этом мире страдания, что она также несчастна, как и эти доведенные до отчаяния люди. Словом, в ней проснулся инстинкт стадности.
     Все в этой комнате казалось ей до банальности искусственным. Телевизор, журналы, газеты, изящные лампы, дорогая мебель, даже тепло. Кэролайн выпила еще и, пошатываясь, пошла в спальню. Фотографии, словно иконы, светились в полутьме. Она разглядывала их одну за другой, словно они могли дать ей какую-то информацию.
     Дэвид - младенец. Дэвид - первоклассник. Дэвид и Чезаре играют в бейсбол. Дэвид на детской горке в Вермонте. Дэвид в Диснейленде. Дэвид - в нью-йоркском метро с Анет. Дэвид - в Венеции, Флоренции, Риме и Париже. Дэвид на празднике в День благодарения (смеющийся, голова запрокинута), задувающий свечи на именинном пироге в день шестнадцатилетия. Дэвид - на побережье в Греции, в Калифорнии, в Бретани. Каждое воспоминание вызывало у нее гримасу боли. Изредка она слегка поворачивала голову и смотрела на фотографию искоса, словно прямой взгляд был более мучительным. Кэролайн внимательно рассматривала каждую фотографию, шепча при этом имя сына, вслух вспоминая, когда и где они были сделаны.
     Наконец она добралась до постели со стаканом и бутылкой в руках. Стоило ей лечь, как стены ходуном заходили перед глазами. Кэролайн дважды поднимала трубку, пытаясь набрать номер, но тотчас же опускала ее на рычаг. Проспала она около часа и видела во сне Вудсток. Дэвид был там, но она не могла его найти и ходила из комнаты в комнату, заглядывая в каждый уголок. Дом превратился в лабиринт. Непоседливость сына ее раздражала, но винить его в этом, она знала, нельзя. С этим чувством она и проснулась. Бутылка выпала из рук, и покрывало стало мокрым от виски. Кэролайн вылила остатки в стакан и пошла к стене с фотографиями, чтобы опять вознести молитву.

***

     Они ели, сидя в креслах у камина и балансируя подносами на коленях. На Рейчел был все тот же халат Герни, влажные волосы собраны сзади в ?хвостик? и схвачены резинкой.
     - Великолепно, - говорила она, отправляя в рот кусочки бифштекса и макая в соус картофель. - Просто здорово!
     Герни разлил по бокалам вино.
     - Ты говорила, что есть кое-что новенькое, - сказал он.
     - Да, кое-что есть. Дом на Чейни-Уок. Ты был там?
     Герни кивнул.
     - Я тебе уже говорила, что это - бордель и хранилище героина, поступающего вместе с обычными продуктами Паскини. Но интереснее всего то, что этот дом иногда служит тюрьмой.
     - Он ваш или наш?
     - И ваш, и наш, я думаю. Я не допытывалась... Один вашингтонский коллега сказал мне об этом доме, даже не подозревая, что проговорился. Он был уверен, что я в курсе дела. Ну, я и не стала расспрашивать.
     Поразмыслив, Герни спросил:
     - Ну и?..
     - Речь идет о самом Паскини. Он исчез. Дом его заперт, там только охранники. Самого ?рыбака? не могут найти. Все очень странно. Я пыталась разузнать, в чем дело, но безуспешно, - сказала Рейчел и после паузы спросила: - Что бы это могло значить?
     Герни покачал головой:
     - А ты как думаешь?
     - Не знаю.
     Рейчел отодвинула поднос с пустой тарелкой и отпила из бокала вина.
     - Вот и вся информация, Саймон.
     Он отнес посуду на кухню и посмотрел на видневшийся за окном холм. Снег не прекращался, напротив, даже усилился. Дул холодный ветер. Сосны заиндевели. Мороз был градусов пять, а может быть, десять. Все вокруг замело снегом.
     Рейчел опустилась на пол возле камина. Герни подбросил поленьев, сел в кресло, стоявшее у нее за спиной, и положил руки ей на грудь. Она хмыкнула и, заерзав на месте, стала придвигаться к нему. Он спустил с ее плеч халат. Она высвободила руки из рукавов и, повернувшись к нему, подставила губы для поцелуя.
     - Минутку, - пробормотал он, вставая, взял пустую бутылку и сделал вид, будто собирается отнести ее на кухню. В холле он снял с крючка собачью привязь и возвратился в гостиную. Рейчел сидела у огня, вытянув ноги и глядя на пламя. Он подошел сзади и быстро надел ей и застегнул двойной ошейник.
     - В чем дело? - встрепенулась она и, увидев привязь в его руках, улыбнулась: - Так-так, что-то новенькое.
     Он поднял ее на ноги, и она покорно пошла за ним, направляясь в спальню. Но Герни резко дернул ремень и потащил ее к двери, причем так быстро, что она почти побежала, смущенно поглядывая на него, потому что была голой. Когда он открыл дверь, Рейчел закричала и отпрянула назад, пытаясь расстегнуть ошейник. Но ей это не удалось. Он с такой силой вышвырнул ее наружу, что она упала на четвереньки. Герни ногой захлопнул дверь и повлек Рейчел к молодым елям, стоявшим в двадцати футах от дома.
     Она скользила и спотыкалась, то валясь на бок, то катаясь по снегу, снова вставала, упиралась. Но Герни был неумолим. Наконец она закричала:
     - Что ты делаешь? Саймон! Господи! Ты с ума сошел! Ради Бога! Какого черта! Саймон! - и упала в очередной сугроб. Теперь она ползла и визжала, словно безумная, потому что ошейник царапал ей шею. Но Герни продолжал тащить ее, не дожидаясь, пока она встанет.
     - Саймон! Ради Бога, что ты делаешь? - Рейчел, конечно, все поняла и вопила от страха.
     Герни дотащил ее до ближайшей ели, прислонил к стволу и стал привязывать, накинув на шею ремень.
     - Постоим немножко здесь, а потом ты мне скажешь, что происходит, - прошептал он ей в самое ухо.
     - Откуда я знаю? - ответила Рейчел, стуча зубами. Он привязал ее с наветренной стороны, и снег хлестал по ее голому телу.
     - Ты заблуждаешься.
     Рейчел вся дрожала. Герни чувствовал это по вибрации ремня, как чувствует рыбак попавшуюся на крючок рыбу. Она продержалась минут пять.
     - Думаешь, я в этом замешана? Да? Ошибаешься! Господи, разве ты не помнишь, что я пыталась тебе помочь? - Она заплакала. - Ты, подонок, я же умру! Ты - псих! Я больше не могу, не могу! - завопила она и стала мотать головой, насколько позволял ошейник. Потом уронила голову на грудь и разразилась рыданиями.
     Герни подождал еще минуту, обошел дерево и встал перед ней. На голове у нее образовался снежный шлем, мокрые волосы заледенели, снег был на груди и плечах, пупок затянула ледяная корка. Она посинела, губы стали почти фиолетовыми, и вся она, казалось, была в синяках. Тело ее вибрировало, будто она танцевала.
     Герни смотрел на нее и ждал. Наконец Рейчел кивнула, едва слышно пробормотав:
     - Хорошо, хорошо.
     Он отвязал Рейчел, и она буквально упала на него. Тогда он взвалил ее на плечо и понес в дом. Там Герни бросил ее в кресло возле камина, принес из спальни грелку, а из ванной два больших полотенца, и одним из них обмотал ей голову. Потом налил полстакана бренди, поставил рядом с Рейчел, сел напротив и стал ждать. Поленья быстро разгорались и весело потрескивали. Бренди лился по подбородку Рейчел - руки не слушались ее. Неожиданно ее обожгло теплом, и она уронила голову на колени, переживая случившееся.
     - Как ты узнал? - спросила она наконец.
     Герни молчал. Глаза их встретились, и Рейчел поняла, что он не собирается отвечать. Она попросила еще бренди и выложила все. О вызовах в Вашингтон, об Эде Джеффризе, о доме в Хитроу, где были Том, Дик и Гарри. О своем продвижении по службе и беззаветной преданности, которой они от нее требовали.
     - Да ты сам все знаешь - ведь работал в этой системе. Герни узнал от нее о доме в Уайтлифе и о новом убежище в Лондоне. О трех мужчинах, о собаках, телефонных звонках, об одурманенном наркотиками Дэвиде и, наконец, о том, что они собираются убить Герни и потребовали, чтобы она поймала его в ловушку.
     - Я колебалась до последней минуты, Саймон. Это чистая правда. С некоторых пор мне претит все - люди, работа, ложь, грязь, бесконечные интриги... Все это игра. Игра в прятки... Играет сам Джеффриз, играет его начальство... Я до сих пор не знаю, как поступила бы. Ты мне не веришь? Я понимаю, но это действительно так.
     Она попросила сигарету.
     - Что они собираются делать с мальчиком?
     - Скорее всего, убьют, хотя прямо не говорят. - Она помолчала. - Но не раньше, чем уничтожат тебя, я думаю.
     - Логично. Когда это произойдет?
     Рейчел по-детски стыдливо опустила глаза.
     - Мне не сказали.
     - Сегодня вечером?
     - Говорю же тебе - не знаю.
     - Они заявятся сегодня?
     - Завтра утром.
     - Сколько их?
     - Не знаю. Честное слово. Думаю, они возьмут с собой одного или двоих из американского посольства.
     Рейчел также была уверена, что с ними будет Том. Такие дела ему больше по душе, чем сторожить какого-то чокнутого мальчишку и кормить собак.
     Герни вышел и возвратился с двумя пистолетами. Один из них, кольт 38-го калибра, он вытащил из сумки Рейчел.
     - Откуда ты знал, что у меня есть пистолет? - удивилась она.
     - Одевайся.
     - Что ты собираешься делать?
     Не выпуская из рук грелки, она пошла в спальню и принесла оттуда свою одежду.
     Герни указал на окно - за ним бушевала снежная буря.
     - Воспользуемся погодой. Все зависит от того, насколько они профессиональны.
     Она уронила грелку и, все еще дрожа, прижалась к камину.
     - Я не приняла никакого решения, Саймон. Это правда. Я просто не знала, что буду делать. Ты понимаешь? Я не предлагала им своих услуг, черт возьми. Мне приказали.
     - Понимаю, - сказал он, отвернувшись, пока она одевалась.
     В два часа ночи снегопад уменьшился. Ветер нагнал с холмов снежную пыль, и вокруг ничего не было видно. Глядя на Герни и Рейчел, можно было подумать, что они собираются лечь спать. Аккуратно расставив на кухне посуду, они выключили свет в комнатах и пошли в ванную. До этого, стоя у окна в спальне, Герни, прежде чем задернуть занавески, поцеловал Рейчел. Через двадцать минут он выключил свет и повел Рейчел в гостиную. Там он поставил кресла напротив двери. Они сели и стали ждать. В полутьме на стенах плясали отблески огня. Проверив пистолеты, Герни положил их на ручку кресла. Рейчел очень тихо рассказывала о своем последнем разговоре с Джеффризом.
     - Ты знал, что мальчик экстрасенс? - спросила она.
     Он кивнул.
     - Они долго искали того, кто мог бы сгибать металл, предсказывать события, заниматься телепортацией... Экстрасенсами интересуются не только в Америке. Советский Союз выделяет на все эти вещи вдвое больше средств, чем мы. Последние двадцать лет ведется большая исследовательская работа. Те, кто обладают экстрасенсорными способностями, охотно участвуют в экспериментах. У одних они действительно есть, другим это просто кажется. О таких людях можно получить информацию у психиатров. В большинстве своем это дети из неблагополучных семей. О Дэвиде Паскини так и узнали. Проводившиеся с ним эксперименты засняли на пленку. В то время ему было лет двенадцать-тринадцать. У него обнаружили большие способности в телепортации. Не говоря уже о том, что он может заставить тот или иной предмет исчезнуть, он умеет включать и выключать на расстоянии пылесосы, радиоприемники, свет. Я, к сожалению, не очень хорошо в этом разбираюсь. После экспериментов прошло уже несколько лет. Теперь они решили его для чего-то использовать и месяца два назад обратились к нему. Сначала, видно, ему сказали, что он нужен для очередного эксперимента. Он отказался. Они не учли того, что он уже не ребенок.
     - Они обратились прямо к нему или к его матери?
     - Прямо к нему. Хотели, чтобы он выполнял для них какую-то секретную работу. Но скрыли это от него, не желая рисковать. - Рейчел закурила, бросила спичку в огонь и продолжала: - Они уверяли мальчика, что это опыты, необходимые для науки, в общем, все в таком духе. Но он не соглашался. Не помогли и разговоры о долге перед отечеством, которое печется о нем. У мальчика возникли серьезные подозрения, и все из-за их глупости. Ведь с Дэвидом можно было договориться, попросить его никому не рассказывать об их просьбе. Но самое лучшее было бы оставить его в покое. Однако они решили, что зашли слишком далеко и отступать нельзя.
     То, что случилось дальше, - вполне типично. Я порой удивляюсь, каким образом в ЦРУ попадают идиоты. Они неуправляемы, лезут напролом, творят невесть что, не просчитывая даже следующего хода. Они намекнули Дэвиду, чего от него хотят, и хотя сказали не все, но вполне достаточно, чтобы он понял. Тут-то они и обнаружили, что он сторонник мира, ?Гринпис? и разных других движений в защиту цветного населения. Никто из них не потрудился узнать об этом раньше. Они, видимо, думали, что несколько сентенций о любви к Родине и долге перед ней - и Дэвид в их власти, во власти гонки вооружений. - Она улыбнулась своему каламбуру и после паузы сказала: - Знаешь, мне было так холодно! Я думала, что умру. - И добавила с неожиданной злостью: - Ведь я была голая! Он молчал.
     - Я рассказала тебе всю правду. Я не собиралась действовать заодно с ними. Я не знала, что буду делать...
     - Это я слышал, - ответил Герни и спросил: