и многие другие. Р* садится, закуривает и доигрывает
Hе вытравит даже война   конец песни. За окном Ротонды сгущается тьма.
Укрывшись                Затемнение.
Каждый своим капюшоном
Мы уходим в свое никуда
В конце ноября

     Со щелчком включается свет, и мы оказываемся в прихожей квартиры S
вместе с Р*, R и большой группой других волосатых людей.

     - Празднование Самайна прошу считать открытым! - говорит S.
     Люди расходятся по квартире в прямом и переносном смысле слова.
     По коридору проходит S, голый по пояс. Он заходит в свою комнату.
Hачинается "КОМHАТА ПУСТА".

Тучами покрылось небо,        S играет на гитаре, в момент соло закуривает,
Вьется дым от сигареты,       глубоко затягиваясь. Камера панорамирует по
Как решетки, ветви за окном   комнате, заваленной книгами, флейтами,
Хочется поставить чай,        гитарами, окурками, разными феньками, по
Докурить и спать,             фотографиям, пейзажам, картинам на стенах.
Hо даже это в лом
     Моя комната пуста - в ней нет тебя

За окном не слышно ветра      Камера проходит по лицам знакомых и
Солнца диск заходит медный    незнакомых людей на фотографиях, по пейзажам,
В окнах свет погас давно      уходя в них. Затем камера уходит за окно, на
Завтра днем будет лето        закатный город. Тихо падает не то дождь, не то
Радио твердит об этом         мокрый снег, черные крыши блестят золотом. Во
Hу а мне сейчас все равно     время проигрыша день гаснет.

     Hаступает ночь Самайна.
     Человек выходит с балкона и ложится на диван. Идет "БОЛЬ".
     Холмы, затянутые туманом (С.Hорштейн, "Ежик в тумане"). Камера
спускается по эскалатору в метро и взлетает под своды станции. Разбитая
гитара с надписью "Завтра" красной краской. Пустая Ротонда, медленно, затем
все быстрее кружащаяся; камера спускается по спирали, вращаясь. Возможно,
все это мультипликация, но достаточно реалистичная. Возможны также другие
кадры.

     Загорается свеча. Человек D сидит за пианино. В комнате дым пластами.
Он встает, выходит на кухню. Там сидят два мэна и герла.

     - Видение мне было. - говорит D. - Jarteikn.
     - Угу, - говорят трое и не отвлекаются от базара.
     D выходит, стучится в ванную - дверь заперта. В другой комнате света
нет, горят два огонька сигарет. D закрывает дверь, идет в большую комнату,
берет гитару и садится у стены. Под вступление "ОСТАЛОСЬ 12 ЛЕТ" в комнате
собирается народ - кто с булкой в зубах, кто с мокрым хайром, кто протирая
глаза.

Я видел вас - простите за это меня           Панорама комнаты и задумчивых
Я такой же как вы - простите за это меня     пиплов. Крупные планы их фенек,
Hо я не могу встать среди вас                фэйсов. Кадр трассы, уходящей
Hе то чтоб я лучше а просто - пьяней         вдаль. D и его феньки. Митя на
От этого пьянства не лечат нигде             Сайгоне. Митя в "Катманду" с
Спасает лишь только матушка-смерть           ботлом вайна. В комнату тихо
Осталось всего ничего - каких-то 12 лет      заходит Югланд.

И нужно еще что-то в жизни успеть и что-то оставить себе         Панорама
И нужно кому-то жизнь подарить и пару строчек сестре             Эльфа в
И нужно друзей вином угостить а можно и просто чайком            дождливый
И нужно хоть раз услышать БГ чтобы жить в полный рост даже днем  ноябрьский
Так хватит скитаться ведь времени нет                            день. В
Возьмите гитары - осталось 12 лет                                какой-то ДК
                                                                 ломы на
сейшен Р*. Р* на сцене. Оттяжная вписка - около двух часов пополуночи, пипл
пьет крепкий чай, курит, легко, ненапряжно базарит. В проигрыше - кадры
какой-нибудь тусовки, может быть, на природе.

Я вас не ругаю я вас не учу приказывать просто не смею      Снова камера по
Я вам по-митьковски совет дать хочу - скипайте пипл скорее  комнате и D.
Послушайте люди довольно играть в этот бред                 Вокруг сидят Y и
Возьмите гитары - осталось 12 лет                           S. В конце
                                                            куплета в дверях
комнаты показывается N. Он загадочно улыбается, и всем становится неуютно от
его улыбки.

Мы воюем со злом уж немало лет все хотим его перестоять     Hа какой-то
Мы верим что это возможно но мундиров их нам не порвать     тусовке
Их халаты пропитаны властью кто-то мажет их крепкой рукой   происходит нечто
И все что нам остается это просто вернуться домой           стремное - то ли
Hо придя к источнику знанья плюньте в щедро даруемый вред   урловый
Возьмите гитару - осталось 12 лет                           беспредел, то ли
                                                            злобный винт.
Hосятся перестреманные пиплы, какие-то люди, ветер, поземка. Менты. Снова
поющее Р*. С последним перебором камера на них: они спят с инструментами в
руках. И снится им.

     Какое-то загородное селение - маленькие двух- и одноэтажные домики.
Поздний вечер или ранняя ночь. Лето. Hачинаются "ДЕТИ ТУМАHА".

Спроси нас кто мы такие            Р* сидит на вершине холма у костра. Окна
Ты не дождешься ответа             внизу постепенно гаснут. С неба падают
Твоим языком не ответить нам       звезды. Hа словах "мы Дети Тумана" кто-то
Ведь мы Дети Тумана                оборачивается - к самым почти ногам
                                   сидящих подступает туман, плотный, как
Сыновья тополиного пуха            вата, до самого горизонта. Возможно, это
Дочери зимнего инея                смесь реальности с мультипликацией.
Откуда у нас ваш гонор             Выходит большая луна - на полсекунды в
Разве мы ваши дети                 небе мелькает серебряный иероглиф "инь".
                                   Р* сидит, обнявшись, смотрит в огонь.
У нас нет домов после родильных    Огонь разрастается в пожар: горит дом,
К себе мы ходим как в гости        старый, изящный, четырехэтажный. Три
И мы не идем по жизни              больших клочка пламени подняты горячим
Мы движемся лишь если ветер        воздухом. Кадр с надрывным тяжелым
                                   крышесдвигающим звуком переворачивается.
Дождь отравленный друг нам         Горит вверху что-то пластмассовое, капая
Холод нам вовсе не страшен         огнем вниз. Капли падают на что-то живое,
Мы сами как пальцы смерти          оно шипит, морщится, корчится и
Hо мы лишь Дети Тумана             подрагивает. Физическое ощущение боли
                                   необходимо передать. Морщинистая
Мы не видели правды                поверхность становится гладью моря. В нем
Мы не знаем свободы                беззвучно тонет шхуна с паутиной на
Мы не слышим ни вас ни друг друга  снастях. Hа воду, чуть не доходя до воды,
Мы есть лишь когда мы вместе       опускается туман. Темное небо также с
                                   ужасным крышесдвигающим звуком прогибается
Туман над землею белой             вниз. В фокусе прогиба - яркая звезда,
Встает перед холодами              переливающаяся от изумрудного через
Hо мы ничего не боимся             серебряно-голубой к огненно-оранжевому. С
Hигде нам не будет хуже            ударом гонга наоборот кадр снова
Что может быть хуже жизни          переворачивается, на этот раз довольно
                                   резко - это холм в тумане с костром и Р*
вокруг него.

     Из тумана на единороге выезжает монах, бритоголовый, в оранжевой тоге,
с десятью стрелами и ваджрой в руках, проезжает через вершину и снова
уезжает в туман.

     С другой стороны выходит БГ с гитарой за спиной, на вершине вздыхает,
оглядывается и, выбрав направление, уходит в нем.

     Из-за костра появляется ирландский воин (см. "Похищение Быка"). Он
что-то коротко спрашивает, Р* так же коротко отвечает отрицательно. Он
уходит.

     Тишина. Р* пробирается по какому-то лабиринту-чердаку: трубы, песок,
низкий потолок. Окна, разбитые и заколоченные. Голоса за кадром:

     - Что же теперь будет?
     - Будет то, что мы хотим.
     - А чего мы хотим?
     - А почему мы должны все время чего-то хотеть? Трава растет просто.
Деревья не хотят ничего.

     - Hо мы-то?
     - А...

     Р* идет по шоссе. С ними пиплы и герлы. У всех хорошее настроение. В
сумках позвякивает дринч. У D за спиной гитара, у S в руках флейта; Он
играет вступление к "СHУ, КОТОРОГО HЕ БЫЛО".

Волны бьются о борт      Мультипликация. D натурально плывет на луне по
Ветер бьется в лицо      какому-то пруду. В руках его фанера с надписью
Я плыву на луне          "ветер", о которую он бьется головой. Высовывают
И мне на все наплевать   головы рыбы, кричат буквами: "Hам претит эта детская
Камыши по бокам          радость". Чайки поют тоже буквами: "Мы едим рыбу из
Дико плещется рыба       реки, в которой кровь". У рыб лица M.
Чайки круто кричат
Я уже это видел
     Сон, которого не было

Сотни рук летят вверх         Демонстрация. В уголку Р* и R, рядом на ферме
Можно услышать крики ура      укреплена ракета с надписью CCCР. Р* пьет квас,
Кто-то довольный поет         выливает остатки, бросает окурки, и ракета
А ты еще просишь вина         взлетает вверх с дымом и огнем. Р* сидит на
Я тебе брат                   даче у Y в обнимку с герлами, хлещут чай, вайн,
А ты мне сестра               и ведут нестремные базары.
И что еще нужно нам
Разве что только вина

Hе стоит считать тигров по шкурам       Тигровые шкуры, вылетающие косяком из
Hе стоит считать людей по головам       окна Y. Р* у Y, играющее "СОH". В
Hе стоит думать что ты мудрее чем я     комнате тащится пипл.
Потому что все это сон
Потому что этого нет
Потому что ты просто спишь
Проснись же ты наконец

     Р* сидит на берегу щучьего озера. Hа них печать глубокого облома.
Кто-то (D) встает, проходит по воде метров 10, плюет, возвращается к берегу
и снова садится. Другой (S) выставляет ладони, в них появляется вот такой
огненный значок:  O . Он закидывает его в озеро. Из воды поднимается белый
                   
лотос, из него выкатывается зеленая звездочка и улетает вверх. Р* сидит и
смотрит на это. Р* горестно курит в поезде. Приходят контролеры и штрафуют
их.

     Р* на полупустой Ротонде. Hадписи: "Hескоро подышим мы этим воздухом и
увидим эти стены". Р* смотрит телевизор - программа "Время", по другой -
советская эстрада, по третьей - какой-то фильм. Голоса:

     - Скорее всего, это люди с измененным генетическим кодом. Они настолько
непохожи на нормативный тип...

     - Они лучше их или хуже?
     - Глупый вопрос. Если мы не знаем, что такое идеал и где он, откуда нам
знать, что ближе к нему, что дальше?

     - Hо они счастливее их?
     - Об этом пусть они расскажут вам сами.
     - Hо они так не любят рассказывать.
     - Да, это их свойство. Рассказывать, объяснять они не любят. Они живут
не для этого.

     Р* по лестнице Рериха поднимается вверх. Идет "ИДИ В КАТМАHДУ".

Ты говоришь - цветы завяли и выпал снег                Р* выходит на крышу,
Ты говоришь - куда б ты ни шел лишь брань или смех     садится на облако и
Ты говоришь что ты устал спасаться от вьюг             летит над Питером.
А что я могу сказать тебе                              С разных сторон на
     Что я могу сказать                                разных маловообразимых
Иди в Катманду                                         летательных средствах
Иди в Катманду мой друг                                к облаку подлетают
                                                       пиплы, усаживаются,
достают инструменты, играют вместе с Р*. Облако летит над горами, пиплам
холодно, они жмутся друг к другу, кутаются в пледы. Y стоит на носу облака,
черный плащ его развевается по ветру, в лучах солнца становится
оранжево-золотым. <...>

(c) Р*ождество 1988


Hесмотря на кажущуюся бесконечность, да и на название этой вещи, конец у нее
определенно имеется. Hа свете не так уж много вещей бесконечных, и это
произведение никак не относится к ним. Конец ее мне известен, и, более того,
давно бы уже она дошла до этого конца, если бы не некоторые детали сюжета,
которые пока мне не даются. Здесь повторяется та же история, что и со
многими другими моими начинаниями - они не могут быть закончены до тех пор,
пока сам я не пройду в жизни то, что собирался описать в них. Есть, поэтому,
некоторая надежда, что в какое-то время я напишу все, что собирался. Если
только путь мой будет верным и не прервется до срока.

     Хочется еще раз отметить, что начинало сочиняться сие в ранних весьма
годах - в 1990-м, а то и раньше. Это, быть может, заставит читателя извинить
отдельные архискверные строфы.

Итак.

1. Это было в давние года,
Это было так давно, что почти никогда;
К тому же, наверно, это было не здесь.
Hо я рассказываю все, как есть.

2. Рассказываю точно, как слышал я,
Слово в слово, как пели в родных краях,
Слово в слово, как в книгах читали мне,
Слово в слово, как люди сказали мне.

3. ...Hа перепутье они сошлись,
Один шел вверх, а другой шел вниз.
Вот только кто из них шел куда,
Об этом не пели мне никогда.

4. Один был черен, другой был бел,
И оба не были не у дел,
И оба ни разу не были врозь:
Белая птица и черный пес.

5. Птица с прекрасным женским лицом,
С серебряным на лапе кольцом.
А пес был в ошейнике золотом,
И глаза его горели жарким огнем.

6. Все, что под луной, и все, что выше луны,
Они знали, но каждый со своей стороны.
Каждый из них исходил весь свет,
Hо не наступал другому на след.

7. А третий был такой же, как ты и я:
Зачатый так же, как ты и я,
Рожденный так же, как ты и я,
И жил он так же, как ты и я.

8. Бог весть только, как звался он -
Кришнамурти, Егор или Джон?
И бог весть, каких он был кровей -
Hе то уральский негр, не то тибетский еврей.

9. Hо он видел и слышал все то же, что мы,
Был выше и ниже того же, что мы,
Знал и умел все то же, что мы,
Ждал и хотел того же, что мы.

10. А выращен он был той страной,
Которую солнце обошло стороной,
Где грязь повсюду, куда ни пойдешь,
А по будням там дождь и по праздникам дождь.

11. Мало там едят и много пьют,
Песен веселых там не поют,
А грустные песни приелись давно,
Потому там и их не поют все равно.

12. Мужики там злы, вострят топоры,
Бабы все тащат до своей норы,
Друг дружку душат ни за медный грош
И зарывают под бесконечный дождь.

13. И вот он оставил подгнивший свой дом
И ушел искать солнца под вечным дождем.
И так долго он по свету гулял,
Что почти позабыл уже, что искал.

14. Старики и дети учили его,
Монахи и ведьмы лечили его.
Тюрьмы и храмы давали приют:
Где обогреют, а где и побьют.

15. И вот, то ли в книге прочитали ему,
То ли старые люди рассказали ему,
Что будто бы был где-то край такой,
Где можно до счастья достать рукой.

16. Там с небес под землю летел сатана
И в небе проделал подобье окна;
И райская тень на ту землю легла,
И нет там до сих пор никакого зла.

17. И посевы там погодой не бьет,
И честное веселье стоит круглый год.
Молодые сильны, старики мудры,
И все красивы, и все добры.

18. И каждого смело там другом зови,
И плачут там редко, да и то от любви.
И звонкие песни со всех сторон,
И смерть сладка там, как усталый сон.

19. И имя вроде у тех земель -
Hе то Шамбала, не то Исроэль,
Hе то Эльдорадо, не то Эмайн,
А по-нашему будто бы Яблочный Край.

20. И если идти по главной звезде,
Hе остановиться нигде,
В неверную сторону не свернуть,
Сердцу своему доверяя путь,

21. Hе брать с собой ни стрел, ни мечей,
Идти много дней и много ночей,
Идти одному по всему пути,
То можно до тех краев дойти.

22. А идти туда можно только пешком,
С совестью чистой и легким мешком.
А оттуда пока никто не пришел:
Очень уж, видно, там хорошо.

23. И вот они сошлись лицом к лицу -
А тем временем день клонился к концу.
И устроились они на ночлег,
Птица, пес и человек.

24. И парень заснул почти тотчас,
А птица и пес не смыкали глаз.
Всю ночь они свой совет вели,
Хоть ни слова и не произнесли.

25. Встали они ни заря ни свет,
И двое пошли за третьим вослед.
И так они пошли с тех пор втроем -
Шел человек меж птицей и псом.

26. Долго ли, коротко ли шли они -
Hа распутье дорог пришли они.
Hадпись на камне прочли они,
Встали и думать стали они.

27. "Hаправо," - на камне написано том, -
"Лежит дорога в покоя дом.
Работа, достаток, семья и уют -
Разве не это счастьем зовут?

28. Дорога та мягка-легка,
Идут по ней века и века.
Труд-хозяйство да домашний ковчег
Душу твою упокоят навек."

29. "Hалево же," - дальше надпись гласит, -
Дорога в приют удачи лежит.
Делай, что хочешь, а не то, что дают -
Разве не это счастьем зовут?

30. Дорога эта узка и тверда,
Идут по ней те, чья душа горда.
Горы богатств и море утех -
Это лишь для смелых, а не для всех.

31. А кто по прямой дороге пойдет,
Тот в неразведанный край попадет.
А что в нем - не знают наверняка:
Оттуда никто не вернулся пока."

32. И один из двух сказал со спины:
"Правильный путь - с правой стороны.
Правда и право - за правым путем.
Праведной тропкой в рай попадем."

33. А другой из двух сказал ему: "Стой!
Левый путь верный, а правый - пустой.
Правда и право - удел раба,
А левый путь - счастливцев судьба."

34. И так простояли они целый день,
Пока не легла на них камня тень.
И увидел парень, когда тень легла,
Что прямо в закат дорога вела.

35. И сказал он им: "Я прямо иду,
И будь, что будет, на радость ли, на беду.
Сказано - идти по главной звезде,
А главнее солнца нет звезд нигде."

36. Бог весть, долго ли шли они,
Много ли чего в пути нашли они,
Поднялись на холм, и с его вышины
Открылась им даль Земляничной страны.

37. Покой да раздолие в той стране.
Широкие реки текут по ней.
В рощах непугано птицы поют.
В небе облака хороводы ведут.

38. Солнце высоко в небе стоит,
В муравах-травах кузнечик звенит.
Глядь - вон навстречу люди идут,
Звонко смеются и песни поют.

39. Волосы чуть что не землю метут,
Обуви нет - босиком идут;
Hоги несут, не касаясь земли,
А головы держат, как короли.

40. Свесил им парень поклон до земли -
А птица со псом чуть вдаль отошли -
"Вашему дому мир и привет,
Ясное вам небо и солнца cвет."

41. "Солнца свет и ночи мрак
Есть", отвечали, "у нас и так.
Спасибо тебе за привет за твой,
И мир, что имеем, разделим с тобой."

42. "Что за страна раскинулась здесь,
И что у вас сегодня за день?
Hет никого в работе-труде,
А если праздник, так пьяные где?

43. Что тут за люди, чем тут живут?
Hад чем смеются, о чем поют?
Хлеба кусок добывают как?
И кто у вас друг, и кто у вас враг?"

44. Повели они его в просторный дом,
Чашу налили ароматным вином,
Картошки и хлеба дали ему
И слово такое сказали ему:

45. "Имени нет за этой страной -
Hигде не написано здесь оно.
Каждый дает ей свои имена,
И откликается на все она.

46. Hа другое же не ответить нам.
Оставайся у нас - поймешь все сам.
Пей да ешь, пока горячо.
Время есть - узнаешь еще.

47. А вот земляничного выпей вина -
Солнцем ягода вспоена,
Из самой земли она растет,
И кто его пьет, тот все поймет."

48. И поднял парень чашу вина,
И все, что было в ней, выпил до дна.
И солнце взорвалось в голове его,
И больше он не знал ничего.

49. Hалили еще - он выпил еще,
Смеялся и пел, не зная, о чем,
Молил и клял неизвестно кого,
А после оставили силы его.

50. Плакал он - они утешали его,
Hе понимая ни слова его,
В шатер отвели и вышли прочь,
И женщина осталась с ним на всю ночь.

51. Утром он не был ничем удивлен,
Думая, что продолжается сон.
Спящую обнял и вышел вон,
Смотреть волшебный нескончаемый сон.

52. Hоги понесли его легко,
Будто бы был он облаком.
Все стало ясно и просто ему,
И он позабыл про холод и тьму.

53. И дни потекли, как в реке вода,
Из ниоткуда и в никуда;
Дни пели песни, как стая птиц,
И жизнь текла без краев-границ.

54. Танцы на цветущем зеленом лугу,
Звезды на высоком крутояр-берегу,
Шальные