сти
только раз. Вы обе не произносите этого слова - только Кэрол. Она говорит:
"Но ведь это же была не кошка, а кот - разве ты этого не знала?"

   Алан возвращается. Кэрол уходит  -  и  вслед  за  тем  могут  раздаться
отдаленный смех и хлопки.

   Кей. Добрая старушка Кэрол! Ну, теперь вы обе! (Почти выталкивает их из
комнаты.) Следующее слово - "в". Я и  подумала,  что,  пожалуй,  не  будет
слишком большим обманом публики, если мы представим заику,  который  хочет
произнести слово "вечером" - и у него выходит только "в-в-в"! Мэдж,  ты  -
старушка мать.
   Мэдж (которая тем временем надела очень смешное,  потрепанное  платье).
Да, я помню.
   Алан. А я кто? Я позабыл.
   Кей. Ты - Берт.  Надень  только  что-нибудь  посмешнее.  А  ты,  Джоан,
найдешь тут для себя.

   В течение последующего диалога все переодеваются.

   Джоан. Я была на прошлой неделе в Лондоне в гостях у  дяди,  и  мы  три
раза ходили в театр. Мы смотрели "Тилли из  Бломсбери",  "Муж  Золушки"  и
"Время поцелуев". Больше всего мне понравился "Муж:  Золушки"  и  особенно
Оуэн Нейрс. А я думала, что Робин скоро вернется.
   Кей. Скоро.
   Джоан. Он ведь офицер, правда? А вы не были офицером, Алан, нет?
   Алан. Нет, я был капралом.  Одна  нашивка,  только  и  всего.  Сплошное
ничтожество.
   Джоан. И вам не хотелось стать чем-нибудь получше?
   Алан. Нет.
   Кей. У Алана нет никакого честолюбия. Так ведь, мой дорогой?
   Алан (просто). Никакого.
   Джоан. Будь я мужчиной, я бы хотела быть чем-нибудь очень  важным.  Что
вы сейчас делаете, Алан?  Кто-то  говорил,  что  вы  служите  в  городской
управе?
   Алан. Да, в отделе налогов  и  сборов.  Простым  чиновником,  только  и
всего.
   Джоан. И вам не скучно?
   Алан. Скучно.
   Кей. Алан ничего не имеет против скуки. Наверное, у него в голове масса
историй и необычайных приключений, о которых никто ничего не знает.
   Джоан. Хейзел говорит, что ты начала писать новый  роман,  Кей.  Правда
это?
   Кей (отрывисто). Да.
   Джоан. Я не знаю, как ты это можешь... Я хочу сказать, у меня, наверно,
тоже пошло бы дело, если бы  я  только  как  следует  начала...  Но  я  не
понимаю, как тебе удается начать. А что ты сделала с предыдущим?
   Кей. Сожгла.
   Джоан. Почему?
   Кей. Он был отвратителен.
   Джоан. Но разве ж это не ужасная трата времени?
   Кей. Да, пожалуй, так.
   Алан. Но подумайте, Джоан, сколько мы с вами тратим времени попусту!
   Джоан. О нет... я всегда что-нибудь делаю. Хотя  мне  не  нужно  больше
ходить в солдатскую столовую, я всегда занята.

   Мэдж, которая отошла в сторону, разражается смехом.

   Джоан. Чему ты смеешься, Мэдж?
   Мэдж. Разве нельзя смеяться?
   Джоан (кротко). Ты всегда смеялась надо мной. Это, наверно, потому, что
я не так умна, как ты.

   Хейзел возвращается, доносятся смех и хлопки.

   Хейзел. Ну, можете себе легко  представить,  как  все  это  было!  Мама
разошлась, и, конечно, все сразу стало испанским. Я не  думаю,  чтобы  они
помнили, был ли хоть раз упомянут "кот". Что ты должна изображать, Джоан?
   Джоан (преисполненная надежды). Что-то вроде девушки из простонародья.
   Хейзел. Ты кажешься законченной дурочкой. Ах, да... (Кей.) Кэрол  хочет
сыграть мистера Пеннимэна  из  писчебумажной  лавочки  вместо  генерала  в
третьем слове.
   Кей. Но как же это? Если  там  смотр  новобранцев,  там  нечего  делать
мистеру Пеннимэну. Разве что мы сделаем  его  одним  из  новобранцев...  и
заставим Джеральда Торнтона или кого-нибудь другого быть генералом.

   Кэрол возвращается, вся раскрасневшаяся от жары, и начинает  снимать  с
себя костюм старухи.

   Кэрол. Мама все еще продолжает. Уф! Ну и жарко же быть старой ведьмой!
   Кей. Ты настаиваешь на том,  чтобы  представлять  мистера  Пеннимэна  в
третьем слове?
   Кэрол (оживляясь). О-о... я ведь совсем забыла!  Да,  пожалуйста,  Кей,
позволь мне сыграть мистера Пеннимэна! Душечка, голубушка, золотая моя!
   Кей. Хорошо. Только ему придется быть солдатом. Новобранцем, понимаешь?

   Входит   миссис   Конвей,   очень   величественная,    раскрасневшаяся,
торжествующая. В руках у нее бокал с красным вином.

   Миссис Конвей. Ну, в самом деле все это было ужасно  глупо...  Но  они,
по-видимому, веселились, а это самое главное. По-моему, ты  сыграла  очень
хорошо, Кэрол. (Кей.) Кэрол была очень мила, Кей.  Пожалуйста,  больше  не
проси меня участвовать, тем более если ты хочешь, чтобы я потом пела.  Так
что вычеркни меня, Кей. (Потягивает из бокала вино.)
   Кей. Хорошо. Теперь идите! (Начинает выстраивать своих актеров -  Мэдж,
Джоан, Алана.)
   Джоан. Честное слово, Кей, я буду ужасна!
   Кей. Это неважно. Тебе ничего не нужно делать. Давай теперь, Мэдж!
   Мэдж (громким голосом, старательно подражая говору  уличной  торговки).
"Да ну-у же, Берт! И ты, Ди-и-зи! Идить за мной, не  то  мы  апазда-а-ем!"
(Идет к двери.)

   За ней - трое остальных.

   Хейзел. Откуда ты вдруг достала этот бокал с вином, мама?
   Миссис Конвей (удовлетворенно). Заставила Джеральда Торнтона подать его
мне... и это очень мило завершило мою маленькую сценку. Я больше не  хочу.
Может быть, ты попробуешь?

   Хейзел берет бокал и потягивает из него, в то же время  прибирая  вещи;
остальные помогают ей.

   Кэрол. Ты, мама, не собиралась стать актрисой, ты была только певицей?
   Миссис Конвей. Я  не  знаю,  что  ты  хочешь  этим  сказать  -  "только
певицей". Я, конечно,  была  певицей.  Но  я  играла  и  на  сцене.  Когда
Ньюлингхемский  любительский  оперный  театр  впервые  поставил   "Веселую
Англию", я играла Бесс. А вас тогда у меня было уже шестеро. Тебе,  Кэрол,
было в ту пору около двух лет.
   Хейзел. Мама, Джоан гостила в Лондоне на прошлой неделе  и  побывала  в
трех театрах.
   Миссис Конвей. У нее там есть родственники, а у нас  нет.  Это  большая
разница.
   Хейзел. Неужели мы никогда не поедем?
   Миссис Конвей. Поедем, конечно. Может быть, Робин свезет нас -  я  хочу
сказать: нас двоих, тебя и меня, - когда вернется.
   Кэрол (торжественно). Сегодня в утренних газетах сказано, что  "мы  все
должны выполнять свои  обязанности.  Эта  голая  погоня  за  наслаждениями
продолжалась достаточно долго. Ждет непочатый край работы".
   Хейзел (негодующе). Действительно, мы только и делали, что гонялись  за
наслаждениями! Я нахожу, что это ужасно несправедливо  и  глупо.  Как  раз
когда мы могли бы немножко повеселиться после всей этой стирки и уборки  в
столовых и госпиталях и очередей за гнилой провизией, когда  ровно  никого
около нас не было, к нам приходят и говорят, что мы довольно  наслаждались
и теперь должны выполнять свои обязанности. Какие обязанности?
   Кэрол. Восстанавливать разрушенный мир. Это там тоже было написано.
   Миссис   Конвей   (полулегкомысленно-полусерьезно,    Хейзел).    Твоей
обязанностью будет найти очень славного молодого человека и выйти за  него
замуж. Для тебя это не будет трудно.
   Кэрол  (надевая  брюки,  чтобы  играть  мистера  Пеннимэна).  Торопись,
Хейзел, а я буду у тебя подружкой! Думаю, это мой единственный  шанс.  Кей
говорит, что она до-олго не  выйдет  замуж,  если  только  выйдет  вообще,
потому что ее писательство - ее дело - должно стоять на первом плане.
   Миссис Конвей. Глупости,  моя  дорогая.  Когда  подвернется  подходящий
молодой человек, она забудет о своем писательстве.
   Кэрол. Я этого не  думаю,  мама.  Во  всяком  случае,  она  не  захочет
подружек на  свадьбе.  А  если  Мэдж  когда-нибудь  выйдет  замуж,  то  уж
наверняка за какого-нибудь социалиста в твидовом  костюме,  который  будет
требовать, чтобы их поженили в Отделе регистрации.
   Хейзел. Я не так уж в этом  уверена.  Я  наблюдала  за  Мэдж  последнее
время.
   Кэрол (в роли мистера Пеннимэна). "А я наблюдал  за  Ллойд-Джорджем.  А
для чего, миш Конвей? Потому што нельжя доверять этому шеловечку. Шмотрите
жа ним в оба, вот што я вам шкажу..."
   Миссис Конвей. Очень хорошо, дорогая. Точь-в-точь как  мистер  Уорсноп,
кассир с нашей фабрики. Ты помнишь его? Накануне Нового  года,  когда  все
дела в конторе были закончены, ваш отец всегда приводил  мистера  Уорснопа
сюда и угощал его портвейном. А когда я входила, мистер Уорсноп вставал и,
держа свою рюмку вот так  (прижимает  бокал  к  груди,  в  подобострастной
позе), говорил: "Мое почтение, миссис Конвей, мое глубочайшее почтение". И
мне всегда хотелось смеяться. Он теперь вышел в отставку и живет  в  Южном
Девоне.

   После небольшой паузы входит Мэдж, все еще в  нелепом  костюме  уличной
торговки, с  Джеральдом  Торнтоном.  Ему  лет  тридцать  с  небольшим,  он
стряпчий  и  сын  стряпчего.  Довольно  высок  ростом,  обладает  красивой
внешностью, тщательно одет. Он выработал в себе манеры приятного светского
человека.

   Мэдж (с юношеской запальчивостью  продолжает  спорить).  Но  ведь  чего
требуют и добиваются горняки - это  просто  национализации.  Они  говорят:
если уголь имеет такое важное значение, как вы утверждаете, тогда копи  не
должны больше оставаться в руках частных владельцев. Национализируйте  их,
говорят они. Это самое справедливое.
   Джеральд. Прекрасно. Но предположим, что мы не хотим,  чтобы  они  были
национализированы. Что тогда? Кое-кто  из  нас  достаточно  нагляделся  на
правительственное хозяйничанье.
   Миссис Конвей. Совершенно верно, Джеральд.  Все  знают,  как  это  было
нелепо. Посылать мешки с песком в Египет!
   Мэдж (с жаром). Я и наполовину не верю этим историям.  Кроме  того,  им
приходилось все изобретать на ходу, в  спешке.  И  наконец,  это  было  не
социалистическое правительство.
   Джеральд (кротко). Но откуда вы знаете, что эти будут лучше? Они  могут
оказаться хуже - меньше опыта.
   Мэдж (тем же тоном). О, знаю я этот опыт! Нам  всегда  бросают  в  лицо
этот упрек. А ведь требуется только немного разумности... и  энтузиазма...
и... и честности.
   Джеральд (миссис Конвей,  тоном,  каким  взрослые  разговаривают  между
собой на детских  праздниках).  Меня  мобилизовали  для  следующей  сцены.
Изображать генерала или что-то в этом роде.
   Хейзел. У нас нет для вас костюма.
   Джеральд. Отлично.
   Миссис Конвей. О, мне, вероятно, не следовало так долго  отсутствовать,
оставив гостей одних, правда? К тому же большинство из  них  скоро  уйдет.
Тогда у нас будет свой собственный маленький интимный вечер. (Уходит.)
   Кэрол (Джеральду). Знаете, вам надо все-таки  принять  какой-то  другой
вид. Вы могли бы вывернуть ваш пиджак наизнанку.
   Джеральд. Не думаю, чтобы это было особенно эффектно.
   Кэрол (нетерпеливо). Тогда наденьте пальто!  Да,  и  вот...  (Извлекает
большие накладные усы и подает ему). Прилепите! Это очень хорошие усы.

   Джеральд берет усы и глядит на них с сомнением.  Вбегает  Джоан,  более
оживленная, после того как закончилось ее испытание.

   Джоан (возбужденно, как девочка). Хейзел, ты знаешь, кто здесь? Тебе ни
за что не угадать!
   Хейзел. Кто?
   Джоан (не обращая внимания на вопрос). Этот ужасный коротышка,  который
всегда глазеет на тебя... Тот, что шел раз за нами вокруг всего парка.
   Хейзел. Не может быть!
   Джоан. Он здесь, говорю я тебе. Я отлично видела, как он  стоял  сбоку,
около двери.
   Джеральд. Похоже, что речь идет о моем приятеле Биверсе.
   Хейзел. Уж не хотите ли  вы  сказать,  что  ваш  спутник  -  тот  самый
коротышка? В таком случае, Джеральд Торнтон, это уж слишком. Ведь  это  же
отвратительное создание! Каждый раз, как я выхожу  из  дому,  он  тут  как
тут... уставится и не спускает с меня глаз. А теперь вы привели его сюда!
   Джеральд (на которого эта вспышка не подействовала). Ну, он не  так  уж
плох! Он настаивал, чтобы  я  привел  его  к  вам,  и  ваша  матушка  дала
согласие. Вам не следовало бы так обрушиваться на него, Хейзел.
   Джоан (хихикая). Я говорила тебе, Хейзел, что он без ума от тебя.
   Хейзел (недоступная красавица). Даю честное слово, что не  буду  с  ним
разговаривать. Пускай он пробивает стену лбом!
   Кэрол. А почему бы ему этого не делать, бедному коротышке?
   Хейзел. Молчи, Кэрол, ты ровно ничего о нем не знаешь!

   Входят Кей и Алан.

   Кей. Не вышло. Артисты все смазали... А это, может,  быть,  к  лучшему,
Кэрол. Ну, теперь вы: генерал - Джеральд, а остальные - новобранцы. Живей,
Алан, надень что-нибудь другое! Джеральд, вы производите смотр -  устройте
какую-нибудь глупость и потом говорите одному из них: "Посмотрите,  что  у
вас на  сапогах"  -  или  что-нибудь  в  этом  духе.  Словом,  "сапоги"  -
непременно.
   Джеральд. У меня только два новобранца, Кэрол и Алан?
   Кей. Нет, мама пришлет еще одного. Они ни о чем не догадываются, но это
только потому, что у нас такая путаница. Мне кажется, я уже не  так  люблю
шарады, как прежде. Папа чудесно  играл  в  них.  (Джеральду.)  Он  всегда
представлял очень толстых людей. Вам лучше быть толстым генералом. И  тебе
тоже недурно было бы потолстеть, Алан!

   Доносится тихая музыка - играют на рояле. Пока мужчины  засовывают  под
пиджаки подушки, а Джоан, Кей  и  Мэдж  снимают  последние  остатки  своих
костюмов, в комнату медленно и робко входит Эрнест Биверс.  Он  маленького
роста, лет около тридцати, застенчивый и неуклюжий  в  обществе;  причиной
тому - происхождение из среды, значительно ниже  стоящей  на  общественной
лестнице,  чем  семья  Конвей,  но  в  нем  чувствуется  растущая  сила  и
самоуверенность. Его, видимо, привлекает ее семейство,  но  он  совершенно
очарован Хейзел.

   Эрнест (робко, неуклюже). Э-э... гм... миссис Конвей сказала,  чтобы  я
пришел сюда.
   Кей. Да, конечно. Вы будете одним из новобранцев в следующей сцене.
   Эрнест. Я... право, знаете... не очень-то гожусь... для таких вещей.
   Кей. Это ничего не значит. Только ведите себя поглупее!
   Джеральд.  О,  Биверс,  прошу  прощения!  Сейчас  я   вас   представлю.
(Выправляет несколько неловкое положение;  с  наигранной  легкостью.)  Это
мистер Эрнест Биверс,  недавний  пришелец  в  наш...  э...  многообещающий
город. А это все - Конвей,  за  исключением  сей  юной  леди,  мисс  Джоан
Хелфорд...
   Эрнест (серьезно). Здравствуйте!
   Джоан (чуть-чуть хихикая). Здравствуйте!
   Джеральд. Это вот Кей, которая решила сегодня  стать  совершеннолетней,
чтобы дать нам возможность провести этот вечер...
   Эрнест. Разрешите пожелать вам всякого благополучия!
   Кей (мило). Благодарю вас!
   Джеральд. Она - литературный гений этого почтенного семейства. Вон  там
стоит Мэдж, которая училась в Гертоне и  будет  пытаться  обратить  вас  в
социалистическую веру.
   Эрнест. Боюсь, что это ей не удастся.
   Джеральд. Этот странного вида старичок - не кто иной, как юная Кэрол...
   Кэрол (мило). Привет!
   Эрнест (благодарный ей за это, улыбаясь). Привет!
   Джеральд. С Аланом вы, кажется, уже  знакомы?  (Подсмеиваясь.)  Ах  да,
постойте-ка, а это - Хейзел! Она приводит в  такое  смятение,  что,  когда
здесь был расквартирован Лестерский полк,  полковник  написал  ей  письмо,
прося не выходить из дому во время учебных маршей.
   Эрнест (торжественно). Здравствуйте!
   Хейзел (сердито). Не будьте идиотом, Джеральд! (Очень быстро, Эрнесту.)
Здравствуйте!

   Джоан слабо хихикает.

   Алан (Эрнесту). Вы постарайтесь все-таки принять  забавный  вид.  Может
быть, тут для вас что-нибудь найдется?

   Эрнест неуклюже роется в вещах. Хейзел с презрением наблюдает  за  ним,
Джоан силится сдерживать смех.

   Кей.  Кэрол  и  Алан,  вам  начинать!  Вы  -  новобранцы.  Кэрол,   для
разнообразия может вставлять реплики мистера Пеннимэна.

   Кэрол и вслед за ней Алан  уходят.  Джеральд  дожидается  Эрнеста.  Кей
уходит.

   Джоан. Что это говорила твоя мама, Хейзел, насчет переезда?
   Хейзел. Об этом она и думать не хочет. Хотя ей  предлагали  пять  тысяч
фунтов - пять тысяч! - за этот дом.
   Эрнест (деловой человек).  Скажите  ей,  чтобы  соглашалась.  Бьюсь  об
заклад, через десять лет она не получит и двух тысяч. Это только временный
недостаток квартир  поднял  цены  на  недвижимость.  Скоро  они  упадут  с
треском, вы увидите.
   Хейзел (обрывает его). Но она обожает этот дом, так что,  конечно,  это
безнадежно.

   Эрнест понимает, что его одернули. Сделав кое-какие смешные изменения в
своем костюме, пристально смотрит на  Хейзел,  которая  демонстративно  не
отвечает на его взгляд. Джоан все еще в смешливом настроении.

   Эрнест (с достоинством, которое плохо вяжется с его обретенным  внешним
обликом). Если я сказал невпопад - я извиняюсь.
   Кей (заглядывая в комнату). Скорей, мистер Биверс!
   Эрнест (бросается вперед). Знаете, мисс Конвей, я совсем не гожусь  для
этого дела, и мне...

   Кей выталкивает его и Джеральда и сама уходит следом. Джоан разражается
хохотом.

   Хейзел (с негодованием). Ничего  не  вижу  смешного,  Джоан.  Меня  это
бесит.
   Джоан (давясь от смеха). У него... был такой... смешной вид!..

   Хейзел начинает смеяться, и они вместе покатываются со смеху.

   Хейзел  (едва  внятно).  Ты  слышала?  "Если  я  сказал  невпопад  -  я
извиняюсь"...
   Джоан (не в состоянии остановиться).  Нам  надо  было  сказать:  "Очень
приятно познакомиться", а он бы ответил: "Взаимно".

   Кей возвращается и сурово смотрит на них.

   Кей. Я нахожу, что вы обошлись с ним по-свински.

   Они продолжают смеяться, и Кей, глядя на них, тоже  начинает  смеяться.
Теперь они смеются все втроем.

   Хейзел (приходя в себя). О господи! Кей, это же тот самый коротышка,  о
котором я тебе рассказывала, который всегда глазеет на нас, а раз ходил за
нами следом!
   Кей. Ну, теперь он сможет еще и здороваться с вами.
   Хейзел (яростно). Это все, на  что  он  может  рассчитывать,  даю  тебе
честное слово! И, по-моему, Джеральд Торнтон поступил крайне  опрометчиво,
что привел его сюда. Подумаешь, новый клиент!
   Джоан (все еще хихикая). Так ты, значит,  не  выйдешь  за  него  замуж,
Хейзел?
   Хейзел. Брр! Я скорее выйду замуж за... за хорька!
   Кей (чуть высокомерно). Я уверена, что вы обе никогда не думаете  и  не
говорите ни о чем другом, как только о платьях, о  поездках  в  Лондон,  о
молодых людях и о замужестве.
   Хейзел (не слишком резко). Ах, пожалуйста,  не  задавайся!  (С  пафосом
цитирует.) "Звездный сад"!
   Кей (поспешно). Замолчи, Хейзел!
   Хейзел (Джоан). Это она  так  назвала  свой  последний  роман,  который
начала писать, - "Звездный сад". Повсюду было разбросано столько бумажек с
начальными словами, что я знаю  их  наизусть.  (С  пафосом  цитирует.  Как
только она начинает, Кей бросается на нее, но  она  ускользает,  продолжая
цитировать.) "Мэрион вышла в еще теплую ночь. Луна не светила,  но  уже...
уже... небо было усыпано серебряной пылью звезд. Она прошла через сад, где
аромат умирающих роз подымался навстречу серым ночным бабочкам..."
   Кей (стараясь ее перекричать). Я знаю, что это  дребедень,  но  я  ведь
порвала все.
   Хейзел (кротко). Да, мой цыпленочек. А потом ты плакала.
   Кей (сердясь). Я только что начала писать настоящую вещь. Не  безделку.
Увидите!
   Хейзел. Держу пари, что это роман об одной  девушке,  которая  живет  в
городе совсем вроде Ньюлингхема.
   Кей (с вызовом). Ну и что же, почему об этом  нельзя  писать?  Дай  мне
только время!

   Входят медленно и торжественно Джеральд, с  накладными  усами,  Алан  и
Эрнест, в своих нелепых костюмах.

   Джеральд. Это верно, Алан.
   Эрнест (серьезным тоном). Нельзя же ожидать, что люди будут действовать
иначе, если кругом еще сохранились всякие  ограничения  военного  времени.
Незачем гнаться за двумя зайцами.
   Джеральд. Да, но спекуляция еще процветает.
   Эрнест. Надо предоставить  предпринимателям  самим  выбрать  путь.  Чем
больше вмешательства, тем хуже.
   Алан. Хуже - для всех.
   Эрнест (решительно). Да.
   Алан (с несвойственной ему твердостью). Сомневаюсь в этом.
   Эрнест (несколько резковато). Вы работаете в  городской  управе,  верно
ведь? Ну, так вот ч