олный уважения и удивления и, наконец, в первый раз в жизни он чувствовал, что его в определенной степени признали.
     Мрачные подозрения развеялись в нем, как утренний туман, потому что в приливе чувств он признался Касеньке, как он боролся с тяготеющим над ним роком, преследующим его билетами тото-лотко, и услышал от нее взаимные откровенности, которые успокоили его душу. Не обольститель увлек его жену в ту памятную ночь, а лишь гусь, птица невинная, благодарная и милая. Никто не слышал, чтобы печеный гусь когда-либо разрушил чье-то счастье.
     На взаимную откровенность склонил, без сомнения факт обнаружения где-то в середине бала конверта, обвязанного красным шнурком, возле тарелки на столике Леся и содержащий сумму около шестнадцати тысяч злотых и карточку со словами:
     "Очевидно, что это было в среду! Мы не умеем быть свиньями. Благодарные должники".

***

     В понедельник, после бала, более всех опоздавшим был не Лесь, а Януш. Он медленно и как бы с колебаниями вошел в комнату, сел на свой стул, дрожащими руками зажег папиросу и посмотрел на коллег неуверенным и оторопевшим взором.
     - Послушайте, - сказал он, - нехорошо как-то получается...
     Положение бюро изменилось настолько, что эти слова не вызвали даже тени беспокойства. Три пары глаз посмотрели на него с беззаботным любопытством.
     - Почему? - несколько удивился Каролек. - Мне кажется, что все вполне нормально.
     - Как кому, - буркнул Януш огорченно. - Я вел себя как скотина. И не знаю, как теперь себя вести.
     - Но ты же почти не был пьяным, - запротестовал Лесь прекраснодушно.
     - Только чуть-чуть более, чем когда-либо, - засвидетельствовала Барбара. - То, что ты хотел танцевать полонез с директором объединения, так это ничего такого. Он протестовал лишь из-за робости.
     - Я хотел танцевать с директором объединения? - оскорбился Януш. - Вы сошли с ума. Я ничего такого не припомню, и вообще не в этом дело.
     - А в чем? - полюбопытствовал Каролек.
     - Дело в Геньо...
     По понятным причинам Геньо был личностью, не пользующейся особой популярностью в бюро. На лицах всех троих отразилось выражение недовольства.
     - Что он снова нарисовал? - неохотно спросила Барбара.
     - Снова Геньо? - скривился Каролек. - Сколько времени он будет путаться у нас под ногами?
     Януш засмотрелся в пространство понурым взглядом.
     - Вышло недоразумение, - сказал он после минутного молчания. - Я все видел и поэтому сегодня опоздал, потому что разглядывал снимки. Знаете, они совсем другие... Оказывается, что они вовсе не сдирали проект с итальянского, а выслали свой собственный. Вполне нормально, как порядочные люди.
     Он умолк, а трое пораженных товарищей переваривали услышанную новость.
     - А мы хотели утащить у них весь проект?! - выкрикнул потрясение Каролек.
     - Как по морде дал, - коротко ответил Януш.
     - Да, но ведь не стащили же, о чем тогда речь?
     Януш внезапно отвернулся, в раздражении.
     - А речь в том, что как я теперь буду выглядеть? Как скотина и свинья! Облаял человека ни за что ни про что, что мне теперь делать? Я ведь первый сказал вам об этом, да еще вас и науськал, сделал из него тряпку, мерзавца и преступника!.. Должен же я его как-то реабилитировать? Должен! Так что, в газете сделать объявление? Или может быть, ему самому все рассказать, чтобы дал мне по челюсти? Так вот я и говорю вам, что не знаю, что делать!..
     Три пары изумленных глаз смотрели на него некоторое время, а затем на глазах у всех начало появляться понимание, а затем и тень заботы. Чувство артельной справедливости отозвалось громким голосом.
     - Геньо самому не следует, вероятно, ничего делать, - неуверенно сказал Лесь. - Но что-то очевидно, следует все же сделать...
     - Обидели человека, - вздохнула Барбара.
     - Сам напросился, - с неудовольствием сказал Каролек. - Ведь он же показывал тебе те снимки? Так что, солгал тебе?
     - Выходит, соврал, - ответил Януш. - Вообще-то говоря, у них была такая мысль немного поживиться из итальянского проекта, но это предложение сразу же отпало. Геньо сделал из меня болвана, что значит болван в сравнении со свиньей!
     Некоторое время все задумались, стараясь разрешить проблему.
     - Ты должен взять все назад, - сделал вывод наконец Каролек.
     - Я-то согласен, только как?
     - Ну, разумеется, не письменно, - решительно сказала Барбара. - Ты же обругал его устно, поэтому не должен его письменно реабилитировать. Только устно.
     - Резонно, - вдруг с запальчивостью сказал Лесь. - Ты его облаял, так? Теперь ты должен сделать противоположное.
     - Натурально, противоположное, но это должно касаться лишь тех людей, которые это все слышали, - добавил Каролек с неменьшим энтузиазмом. - Кому ты говорил об этом?
     - Только вам и никому больше.
     - Ну, так это касается еще Стефана и Влодека. Они тоже должны здесь присутствовать. Подскочите кто-нибудь к ним, пусть мчатся сюда.
     Быстро привели Влодека и Стефана, сказали им о решении опровержения мнения о Геньо и постановили, что все должно произойти официально и торжественно. Януш влезет под стол и на четвереньках троекратно громко огласит, что Геньо очень хороший человек, а в промежутках он будет лаять.

***

     С момента опубликования результатов конкурса директор бюро отложил навсегда свое намерение посетить психиатра. Радостное потрясение показалось ему совершенно достаточным лекарством на умственные расстройства, которые возникли из прошедших опасений и боязни. Атмосфера в бюро как бы подверглась очищению, обрадованный персонал приобрел новые силы, здоровье и не показывал больше никаких отклонений от нормы. Даже Лесь вел себя как общепринято, хотя в его случае отклонения от нормы были бы оправданными и понятными. Натура художника имеет свои требования.
     Директор бюро в значительной мере пришел в себя и без сопротивления и опаски мог входить во все комнаты учреждения, не чувствуя желания забаррикадироваться в кабинете, если издалека доносились какие-нибудь громкие звуки. Непонятные сцены, которые раз за разом потрясали его психическое здоровье особенно в служебные часы и после работы, теперь не составляли опасности, и он не предчувствовал больше ничего.
     Он собрал со стола официальные документы, которые хотел обсудить с персоналом, и направился в комнату архитекторов.
     В момент, когда он приближался к ним, до него донесся непонятный отголосок, как будто лай. Но его мысли были заняты проблемами осмотра местности, где должен быть построен туристический комплекс, и поэтому не обратил никакого внимания на этот настораживающий душу звук. Просто он подумал, что где-то поблизости находится собака, после чело открыл дверь, посмотрел и остолбенел.
     Вокруг стола, вытянутого на середину комнаты, сидели пять человек с торжественным и сосредоточенным взглядом. Под столом находился на четвереньках Януш, всматриваясь в пол виновато.
     - Гав, гав, гав! - хрипло лаял он басом. - Геньо не скотина и не свинья! Гав, гав, гав!..
     - Три раза, - буркнула предупреждающе кто-то из остальных особ.
     Директор не пытался даже отгадать, кто. Если бы под столом гавкал Лесь, потрясение было бы намного меньше. Деятельность Януша неуклонно указывала на то, что это что-то заразное, расширивалось неуклонно и, противореча всем успехам и достижениям, никого не минет...
     - Геньо не скотина и не свинья! - выл Януш решительно и с удивительным акцентом. - Гав, гав, гав! Гав, гав, гав! Гав, гав, гав!..
     Директор бюро ослабевшей рукой захлопнул страшные двери. На подгибающихся ногах он возвратился в кабинет. Ему вдруг припомнилось, что в детстве он был слабым и худым. Он схватил телефонную книгу, медленно открыл ее и с усилием нашел там слово: "Врач"...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПУТЬ К СЛАВЕ

     Коллектив архитектурного бюро пополнился новой единицей рабочей силы.
     Импонирующее количество заказов, а также вдохновенный энтузиазм директора, решительно стремящегося к удовлетворению потребностей общества, привели к тому, что сроки снова стали поджимать, персонал бюро удваивая и утраивал свои усилия, стараясь проделать массу работы.
     Директор бюро удостоился чести быть вызванным для беседы к одному из официальных государственных мужей, откуда он вынес глубокое волнение и возвышенное настроение, которые задержались в нем надолго. Не менее надолго образовалось в его душе убеждение, что количество работ не только не уменьшится, но и даже возрастет.
     Поэтому к работе был привлечен еще один сотрудник. Им оказался некий иностранец, родственник совершенно нерешительного князя, горячо рекомендованный тем же официальным лицом. Директор бюро охотно пошел навстречу и принял предложение устроить на работу вышеупомянутого иностранца, втайне надеясь, что таким способом его слава перейдет рубежи отечества, и не только его отечества, но и границы лагеря стран демократии. Он не был смущен даже тем, что понять друг друга им не удалось, но на первый взгляд иностранец произвел на него самое выгодное впечатление.
     Такие же лишь оптические впечатления выпали на долю и всего коллектива бюро, поскольку иностранец не знал польского языка. В самой ничтожной степени и на очень низком уровне он знал английский. В бюро, куда он был приглашен на работу, два сотрудника говорили по-французски, два - довольно неплохо по-немецки, все знали английский примерно в том же объеме, что и иностранец, но его родного языка - датского - не знал никто.
     Б довершение ко всему, новый работник носил какое-то удивительное имя, безумно трудное для произношения. Почти целый час Барбара, Каролек, Лесь и Януш, бросив все дела, пытались выговорить это имя правильно, с датским акцентом, повторяли "Бьерн" на все лады, стараясь безуспешно произнести имя молодого человека с мягким выражением лица и с голубыми глазами.
     - Хватит! - сказал наконец разозленный безнадежностью усилий Януш. - Мне все равно, как оно звучит. Ясно, что оно начинается на "Б" и звучит кратко. Да он уже и привык. У нас есть дела поважнее.
     Директор бюро, немного смущенный в глубине души своим решением, ввел молодого человека в рабочую комнату архитекторов и поручил привлечь его к работе, после чего поспешно исчез, не вдаваясь в подробности, к какой работе и каким образом его нужно привлечь. Он лишь сказал, что принять его надо очень доброжелательно и по-дружески, то есть произвести на него как можно более выгодное впечатление.
     Лишняя пара рабочих рук была как нельзя кстати, поэтому Януш приступил к выполнению задания директора. Он постарался усадить нового сотрудника за свободный стол и передать ему часть работы. Первые же минуты реализации этого плана заставили сомневаться в существовании хоть каких-нибудь общих точек соприкосновения между представителями различных наций. Интеллект оказался чисто теоретическим понятием.
     - Сидеть будешь здесь! - твердо сказал Януш, указывая место у стола выразительным жестом, не оставляющим сомнений в его смысле.
     - Я - да! - приятно улыбаясь, произнес он.
     Януш, несколько ошеломленный, застыл, не успев повернуться к своему столу, и посмотрел на него с изумлением.
     - А кто - нет? - недоверчиво спросил он.
     - Ва ба? - вопросительно сказал иностранец, вглядываясь в Януша приветливо и с симпатией.
     - Вот ролики для вашего Бобика или как там его, - одновременно сказал входящий в комнату Влодек. - Матильда выгребла их в магазине. А рейсшину Гипцио прямо от сердца оторвал, вот как. Вот, подавитесь. Шнурка у меня нет.
     - Ничего, шнурок у нас есть, - ответил Каролек с легким раздражением, явно заинтересованный сценой у соседнего стола, - Погоди, я не понимаю, что он говорит.
     - А вообще, кто понимает? - удивился Влодек.
     - Мне показалось, что он говорит по-польски. Сказал, что он - да.
     - А кто - нет? - внезапно оживился Влодек. - И что он - да?
     - Может сидеть за тем столом. Не ясно только, кто - нет. Это, очевидно, значит, что никто другой лично, но я не знаю, почему он это так подчеркивает.
     - Может, у них за столом обычно сидит по несколько человек? И взаимно мешают друг другу?..
     - Ну что ты, я на снимках видел, что у них значительно больше места, чем у нас. Януш, что он говорит?
     - А холера его знает, - хмуро ответил Януш, в поте лица стараясь объяснить иностранцу смысл приготовлений к работе. - Дайте эту рейсшину, я приспособлю ее ему, потому что уже сейчас видно, что ничего не выйдет.
     При виде прикрученных к рейсшине роликов иностранец явно удивился и недоверчиво уставился на нее. Он выдавил из себя несколько нечленораздельных вопросительных звуков, осмотрел рейсшины, приспособленные к остальным доскам, подвигал ими и сделал несколько жестов, показывающих, что не понимает отсутствия поперечного рычага на двигающихся на роликах рейсшинах. Он осмотрел прикрученные Янушем ролики, обследовал механизм черчения, и на его лице появилось выражение неуверенности и сомнения.
     - Ну что он, роликов не видел, что ли? - удивился кисло Лесь. - Дичь какая-то там, на Западе... А столько крику об их уровне техники!
     Иностранец махнул рукой вдоль левого бока чертежной доски, извлекая из себя вопросительный грохот.
     - Скажи ему, что мы работаем на роликах, потому что у нас нет третьей руки, - посоветовал Каролек Янушу. - Может быть, у них есть, но у нас ее нет.
     - Сам скажи ему, - гневно буркнул Януш. - Я занят. И вообще, объясните ему как-нибудь, что это для параллельных прямых, потому что у меня уже нет сил.
     Каролек и Лесь оставили работу. Они оторвали чужеземца от Януша, привлекая для этого легкие методы физического воздействия, после чего с энтузиазмом приступили к физиотехническим пояснениям единственным методом, который мог дать хоть какие-то шансы взаимопонимания. Через четверть часа обратные стороны старых чертежей были полностью изрисованы, причем чаще всего повторяющимся мотивом был человек в тремя руками. В тот момент, когда Лесь закончил оборудование стола для работы, в голову нового работника неизбежно должно было прийти убеждение, что где-то в Европе существуют таинственные трехрукие животные, которые используют традиционные линейки. Из нарисованных на старых чертежах историй следовало неуклонно, что эти существа эмигрируют из Польши, не оставляя после себя никаких следов, если не считать отрубленных, по всей вероятности, топором, третях рук. Чем дальше, тем меньше что-либо мог понять иностранец в этих объяснениях.
     - Ничего, может быть, когда-нибудь и приучится, - словно утешая, сказал Лесь. - Ведь даже обезьяну можно научить даже писать на машинке.
     Януш отер пот со лба и закурил.
     - Все это ни к чему, - решительно сказал он. - Живем лишь один раз. Возьмем быка за рога.
     Эта реплика в первое мгновение показалась всем мало понятной. Но Януш отказался разъяснять смысл сказанного, подумал некоторое время сосредоточенно, после чего решительно применил метод непосредственного натаскивания. Он посадил иностранца за стол и разложил перед ним несколько тщательно выбранных чертежей. И вот вдруг оказалось, что наконец-то нашелся хоть какой-то общий язык.
     В голубых глазах в первый раз блеснуло понимание. Чужеземец с интересом осмотрел контуры дома и показал жестом сечение.
     - Snit, - сказал он. - Cup.
     - Сечение, - соглашайся облегченно Януш, - Сечение еще нет. Not yet.  Ты сделаешь, понял? Вот здесь эскиз. You.  Machen. Arbeiten.
     Иностранец ответил скрежетом, соединенным с удушением, хрипением и чавканьем. Тон звуков был полон одобрения.
     - Ему нравится, - подтвердил Каролек с удовлетворением. - Я с самого начала говорил, что неплохо иметь дело с подобным коллегой.
     - Дикий-то он дикий, но у него есть неплохой вкус, - согласился Лесь.
     Первые трудности были преодолены, и новый работник начал приспосабливаться к окружению, доброжелательно относясь ко всем возможным вариантам своего имени. Служебная жизнь бюро стала разнообразным и наполнилась всяческими неожиданностями.
     Интенсивное изучение польского языка давало скорее ничтожные результаты. Так как иной способ общения отсутствовал, пришлось использовать любые подходящие к данному моменту слова из других языков, причем никто не придирался к грамматическим правилам. Иностранец тоже относился к грамматике совершенно индифферентно.
     - Давай мне кальку, ты. Плииз, - обращался он к пани Матильде с очаровательной улыбкой в голубых глазах. Следовало считать, что очаровательная усмешка играет также и на губах, потому что это было очень трудно подтвердить ввиду наличия густой бороды. Пани Матильда каждый раз отвечала нервной дрожью.
     - Нет план fundamenten , - информировал Януш, стараясь сказать как можно понятнее. - Ты gehen do инженер.
     Некоторое беспокойство представляли лишь два оборота, которые иностранец употреблял с непонятным упорством. Одним из них было то особое подчеркивание, что речь идет только о нем, а другим - слово "вишел".
     - Почему он так себя индивидуализирует? - недовольно говорил Каролек. - Он - да, он - да! А кто - нет, к черту?
     - Выделиться старается, - пояснил Лесь, - Вероятно, слышал что-то о коммунизме, вот и перепуталось все у него в голове. Он думает, что у нас здесь все общее, и хочет отделиться.
     - А может быть, он хочет подчеркнуть, что согласен с нами? - сказал Януш. - Он - да, а как другие - это его не касается. В конце концов приехал к нам и сидит...
     - Возможно. У него должен быть какой-то повод, если он приехал к нам на работу. Кто знает, может, желает дать нам понять, что его устраивает наш общественный строй?
     "Вишел" казался более тревожным, чем возможное отношение иностранца к общественному строю. Он звучал в воздухе ежедневно бесчисленное количество раз и вынуждал весь персонал к интенсивным мыслительным процессам.
     - О чем он говорит, к дьяволу, с тем вишелом? - нервничал Януш. - Что он хочет сказать этим словом?
     - Может быть, он хочет сказать - вышел? - предположил Лесь. - Может быть, его кто-то так не правильно научил, и так и привык?
     - Хорошо, но что у него на уме? - интересовался Каролек. - Он всегда употребляет это слово при обсуждении проектов. Не хочет их обсуждать? Хочет выйти?
     Тайна "вишела" стала наконец такой мучительной и интригующей, что все потребовали разъяснений от директора. Директор бюро, ежедневно третируемый сотрудниками по этому поводу, после долгих и безрезультатных поисков кого-либо, кто знает датский язык, обратился наконец в припадке отчаяния к официальному лицу, которое рекомендовало нового работника. Лицо, несколько обеспокоенное, сделало более продуктивное усилие своих умственных способностей и ответило, после преодоления того же пути, что и вопрос, только в обратном направлении.
     - Он вообще не говорит "вишел", - сказал директор, вернувшись в бюро, счастливый тем, что удалось разъяснить непонятные вопросы. - Он говорит "We shell". Будущее время всего. А "я - да" означает по-датски "Да, благодарю". Купите себе датско-польский словарь и не делайте из меня идиота.
     Сразу же был куплен единственный доступный учебник, которым оказался "Разговорник польско-датский", почти полностью состоящий исключительно из гастрономических терминов. На основании этого учебника можно было прийти к выводу, что оба народа занимаются лишь жратвой или закупкой еды и продуктов, только изредка обращая внимание на искусство одеваться. Содержание учебника дало свои результаты.
     Одним прекрасным летним днем улыбающийся иностранец ворвался в комнату, немного опоздав, положил на стол завернутый в небольшой клочок бумаги кусок колбасы и произнес торжественно:
     - Кал... б?са!
     На мгновение воцарилась тишина, которую прервал Каролек.
     - Моча тенора... - сказал он вполголоса рефлекторно и бессмысленно.
     - Что?! - вытаращился на него Януш. Каролек почувствовал легкое замешательство.
     - О боже, я же по ассоциации. Ведь существуют такие переиначивания слов. Есть кал б?са и зуб тенора и разные другие. Ты что, не слышал?
     - А-а! - сказал Януш, проявляя