вую!
     - А я, наоборот, чувствую все слишком сильно, - сказал Каролек, - Она права, я тоже никуда не пойду. Здесь где-нибудь можно переждать...
     Лесь застучал зубами.
     - Холодно, как на полюсе! Мы получим воспаление легких...
     - Можно разжечь костер.
     - Давайте сойдем с этого шоссе, - сказал Януш. - Здесь лучше. Соберем несколько веток и разожжем костер. Всюду мокро - не будет пожара. Испечем на углях остатки колбасы. Жаль, что не взяли с собой поллитра.
     - Что? - спросил Вдруг Лесь, - Как, не взяли? У меня есть чекушка!
     - И только сейчас ты говоришь об этом?!
     - У меня было замешательство в голове, поэтому я не знаю, что должен был сказать, и не помню, что...
     Из последних сил персонал собрал в темноте кучку веток, сучьев и коры. Стук зубов раздавался все сильнее. Через четверть часа заполыхал огонь, выделяя из себя спасительное тепло, и чекушка Леся пошла по кругу, вызывая тепло также и внутри. Победившая, но смертельно уставшая экспедиция первооткрывателей разместилась тесной группой посреди каких-то густых, перепутавшихся кустов, у ее ног пылал небольшой костер. Измученные, но радостные голоса стали стихать, все реже и реже чья-то рука подбрасывала в костер пищу, и наконец мертвый сон свалил четверых чудом спасшихся первооткрывателей.

***

     Беспокойство директора бюро усиливалось с минуты на минуту. О сне он даже и не мечтал. Не находя себе места, он ходил по пансионату и старался унять страшное давление в горле. Тяжесть ответственности за жизнь подчиненных ему работников сгибала его, словно груда мельничьих жерновов, а угрожающую атмосферу сгущал тот факт, что он не мог зажечь погашенный Бьерном свет. Единственным светлым пятном была электрическая машинка на кухне, которая работала по неизвестным причинам.
     Небо окутывали тучи, и вокруг пансионата царила абсолютная темнота.
     Наступила полночь. Главный инженер ушел спать, и директор бюро ощутил себя ужасно одиноким. Он посидел минуту в одной из комнат, с горечью подумал, что если что-нибудь произойдет, то, независимо от причин несчастья, все падет на его голову, сорвался снова и снова забегал по дому. Он выглянул через одно окно, потом через другое, увидел глубокую ночь, вышел на маленький балкончик над невидимым огородом и, всматриваясь в темноту, в отчаянии думал о возможности спасения персонала.
     Он стоял, надолго задумавшись. Замерз, потому что в него проникла ночная влага, намеревался уже войти назад, когда услышал какие-то звуки. Звуки показались ему человеческими голосами. С бьющимся сердцем он наклонился, напряженно вслушиваясь, но голоса не приближались. Они слабо доносились с небольшого расстояния. За кустами временами что-то блестело.
     Директор бюро сбежал с балкончика и ворвался в комнату главного инженера. Главный инженер лежал в кровати одетым, и в темноте светился огонек его сигареты.
     - Збышек, там что-то слышно! - закричал в волнении директор бюро. - Может, это они вернулись?
     Главный инженер сорвался в мгновение ока. Они оба, спотыкаясь в темноте, выбежали на балкончик. Наклонившись вперед, они старались что-нибудь услышать и увидеть.
     Голоса шелестели неясно за густыми кустами, и свет блестел то сильнее, то слабее. Никто не продирался сквозь заросли и не ходил к пансионату.
     - Это не они, - мрачно сказал главный инженер. - Если бы это были они, то вернулись бы в дом. Кто-то там просто крутится в лесу.
     - В это время? И в такую темную ночь? Кто же это может быть?
     - Вероятно, хиппи. В Польше их немного, и вроде они любят такие странные условия существования.
     Со стороны голосов подул ветер и принес с собой какой-то неприятный, трудный для определения запах. Главный инженер принюхался.
     - Слышите? - спросил он с легким разочарованием.
     - Да, вероятно, это все же хиппи, - ответил директор бюро с сожалением. - Курят наркотики. Что за ужасная вонь! Как они могут это выдержать?
     - Как будто сероводород... И какая-то гниль. Они должны быть ужасно грязными...
     - Боже, что им пришло в голову исследовать пещеры! - простонал директор бюро. - Там же может что-нибудь обвалиться! Может их засыпать!
     - Я изучил документацию, - сообщил главный инженер - Пещеры обследованы при проведении установки. Вплоть до потока... знаете, спускается вниз... вплоть до потока все должно быть в полном порядке. В прошлом году здесь работала группа гидравликов, под землей устроили себе базу, сидели по восемь часов, питались... Даже сделали какие-то знаки на стенах... Несколько выше есть небольшой колодец. Может, они выйдут через этот колодец?..
     - Может быть, и выйдут...
     - Идите спать, нет смысла так нервничать. Мы ничем не поможем этим выглядыванием, а завтра мы должны быть в форме.
     Директор бюро теоретически признал правоту главного инженера, но не в состоянии бы лечь в постель. Он немного дремал в одежде, пробуждаясь каждую минуту и наконец в пятом часу утра, почувствовал, что дольше не может выдержать этого бездействия.
     За окном вставал пасмурный день. Директор бюро вышел из пансионата, посмотрел вдоль шоссе, перешел на другую сторону, к огороду, и задержался на лестнице, безнадежно оглядываясь вокруг. Его шаги разбудили главного инженера, который также спал в одежде, беспокоимый ужасными видениями. Он сошел вниз и остановился за спиной директора бюро.
     - Не вернулись, - глухо сообщил директор бюро.
     - Пять минут шестого, - сказал главный инженер. - В семь мы должны быть внизу, в милиции.
     Ранний ветерок снова принес особенную невыносимую вонь. Директор бюро невольно повел ноздрями.
     - С утра уже курят наркотики, - сказал он с нескрываемым презрением. - Это нужно запретить. Они отравляют воздух.
     - Может быть, они до того грязны, - заметил главный инженер, желая хоть на миг отвлечь внимание директора от гнетущего состояния. - Пойдемте посмотрим. Если они желают курить это дикое свинство, то пусть идут куда-нибудь в другое место.
     Они вошли в мокрую траву и с определенным усилием, несколько окольной дорогой продрались сквозь заросли. Они вернулись на место, где ночью доносились голоса и блестел свет, раздвинули густые кусты и замерли в абсолютной неподвижности.
     Под привлекательным кустом дикой смородины спали сном праведников ужасно грязные, ободранные, вонючие Барбара, Каролек, Лесь и Януш, сладко и трогательно притулившись друг к другу. У их ног лежала кучка пепла погасшего костра.
     После неслыханно длинной паузы главному инженеру и директору бюро удалось овладеть собой. Но они все еще не были уверены, что взяло над ними верх: безгранично утешение или вселенское удивление.
     - Боже мой, почему они не вернулись в дом?! - закричал главный инженер, внезапно продираясь сквозь кусты. - Они что, скрывались от нас?!
     Директор бюро набросился на найденных сотрудников, как волчица на своих детенышей. Заключить их в объятия помешала ему кошмарная вонь. Угрызения совести перемешались в его словах с криками счастья. Вырванные внезапно из сна исследователи пещер недоуменно глядели на ошалевшего от счастья начальника, не понимая вообще, где находятся и что делается...

***

     - Кто бы мог подумать, что мы находимся возле самого дома, - недовольно сказал Януш, когда все, умытые и переодетые, уселись за вполне заслуженный завтрак. - Мы думали, что это какое-то неизвестное место, и у нас уже не было сил бродить в потемках.
     - Почему, черт побери, не зажгли свет? - гневно вопрошала Барбара. - Тогда было все видно!..
     - Мы надеялись, что глаз привыкнет и удастся увидеть что-нибудь снаружи, - признался озабоченно директор бюро. - И кроме того, я пробовал, но ни один выключатель не действовал...
     Ясный день вернул всем способность думать. Они признались начальникам о причинах проводившихся обследований. Директор бюро заразился благородным энтузиазмом подчиненных и дал согласие на включение в проект подземных галерей, одновременно думая над тем, как получить разрешение на это от вышестоящих организаций. Бьерн четырежды услышал пояснения о происшедшем, требуя его от каждого из участников отдельно. Главный инженер погрузился в размышления о химическом составе столь вонючей субстанции...
     В обратный путь в Варшаву двинулись все, причем Барбара, Каролек, Лесь и Бьерн были впихнуты в машину директора бюро, а главный инженер вместе с Янушем использовали мотороллер Влодека.
     - Вы должны ехать с ними, пан Збышек, - сказал шепотом директор. - Ни за какие сокровища мира я не оставлю никого из них без присмотра.

***

     Бульдозеры и экскаваторы уже начали свою работу на приятных склонах к вящему счастью председателя Совета, когда директор получил толстый конверт из-за границы. Пребывающий на лоне Отчизны Бьерн сообщал о достигнутых успехах.
     - Я ничего не могу понять, - сказал директор главному инженеру, читая в третий раз письмо, написанное наполовину по-польски и наполовину по-английски. - Что он имеет в виду? Пишет, что он делает все, чтобы загладить свою ужасную вину... О какой вине идет речь? Что вынудил бюро совершить преступление... Какое преступление, Господи? Он обеспечил нам рекламу по всей Скандинавии, и все туристские агентства уже включили Польшу в свои каталоги... Уже целые толпы туристов прутся к нам, и меня уже спрашивали, знаю ли я что-нибудь об этом, потому что все туристы хотят посетить именно наши объекты. Но ведь этих объектов еще не существует! Замок на разные торжества... Какие-то дни рождения, свадьбы... на пять лет вперед! Туристов направляют, конечно же, на другие объекты, но для нас это несомненный успех, так как уже сейчас видно уже увеличивающийся доход и вообще реклама - это бесценная вещь, только что это на него нашло? Откуда он это взял?
     Главный инженер несколько смутился.
     - Ну, видите ли... Насколько я знаю, он потерял по неосторожности часть документации... инвентарной... И бюро должно было эту документацию восстанавливать. Он очень переживал и обещал все это как-то компенсировать. Он ведь знал, как важно нам привлечь туристов.
     - Да, но какое преступление он имеет в виду?
     - Наверное, не правильно понял. Чувствует вину...
     Директор несколько скептически принял это разъяснение и перешел к просмотру пришедших одновременно с письмом рекламных проспектов. Главный же инженер спешно собрал своих коллег и сообщил им о письме. После недолгого совещания решено было посвятить своего начальника в обстоятельства дела, опуская, конечно же, некоторые детали.
     Взаимное доверие и доброжелательность снова воцарились в бюро. Содержащиеся в проспектах прекрасные описания могли успокоить кого угодно. Директор чувствовал себя вполне удовлетворенным. Его душа пела в упоении, а будущее представлялось Полярной звездой.
     Только одного он не мог все же понять. Почему скандинавские рекламные проспекты как главный привлекательный пункт рекламировали бои быков. Насколько ему удалось понять, в боях должны были принимать участие специально откормленные горные быки...