лава Цзунли-ямыня великий князь Дуань  - сын и брат
давно покойных  императоров Даогуана и Сяньфэна. И  еще были канцлер  Ган И,
начальник уголовного  приказа  Чжао  Шуцяо, наставник  императора Сюй  Тун и
министры Цзунли-ямыня Юань Чан и Сюй Цзин-чэн.
     Лишь Ли Ляньин,  как и прежде, сидел за троном императрицы Цыси,  чтобы
оказать своей повелительнице тот же  миг любую помощь,  да Жун Мэй встала на
свое место,  готовая подать ей  желтый  веер,  либо шелковый  платок, стакан
персикового сока или баночку тигровой мази от мигрени.
     - Докладывай, - вяло махнула императрица князю Дуаню.
     -  Громадное, громадное  количество ихэтуаней, - опустив толи в спешке,
толи  преднамеренно непременную и обязательную при  докладах  императору или
императрице фразу "Нуцай имярек  докладывает" начал Дуань, -  возникло сразу
во  всех  провинциях  Поднебесной.  Их  отряды  под  лозунгом  "Спасем  Цин,
вышвырнем иностранцев" успешно  сражаются  с иноземными войсками,  одерживая
победу  за  победой.  И  остановить  их  невозможно.  Они  владеют   тайными
заклинаниями, которые делают их тела неуязвимыми для пуль и снарядов, штыков
и   сабель,   а   бумажных   солдатиков  превращают  в   настоящих   солдат.
Многочисленные  отряды ихэтуаней уже  вошли в столицу Поднебесной и окружили
посольский городок, Именно  на них следует положиться  Вашему императорскому
величеству, чтобы вернуть былую славу и величие Срединному государству!
     Юань Чан заелозил коленями по полу, прокашлялся,  чтобы привлечь к себе
внимание и смиренно начал,  -  Нуцай Юань  осмеливается задать вопрос только
что назначенному главой Цзунли-ямыня великому князю Дуаню. Знает ли он, чем,
кроме тайных  заклинаний, вооружены ихэтуани, точное их количество, имеют ли
они опытных командиров  и  смогут  ли они  в действительности  противостоять
иноземным варварам? Уж  если  наши обученные  армии не смогли  противостоять
пять лет назад японцам, то сейчас на нас набросятся сразу восемь государств.
Вот, поступили сведения, что из Тяньцзина в  Пекин выступил десант иноземцев
в количестве две тысячи солдат.
     Императрица перевела взгляд на Дуаня.
     - Но  в той войне японцы разбили наши  малочисленные дивизии, а  сейчас
восстал едва  ли  не  весь народ. Да, у них лишь  копья, самодельные мечи  и
алебарды, но  многие из них  владеют  магическими  заклинаниями  и  способны
уничтожать сразу тысячи иноземцев.
     Жун Мэй чувствовала, что императрица в нерешительности задумалась.
     - Да, конечно, - заметив ее колебания, продолжил Дуань, - далеко не все
еще  владеют этим волшебным  искусством, многие лишь  приступили к овладению
древними таинственными способами ведения сражений, но ведь у нас есть армия,
есть современные вооружения, есть опытные командиры...
     - Что мне скажет командующий войсками Жун Лу?
     Жун  Лу с явной  неохотой разогнулся, с ненавистью  посмотрел на Дуаня,
втягивающего в эту, явно неприятную и с неизвестными  последствиями историю,
и с трудом выталкивая из себя слова, заговорил,  - Многочисленные воска есть
в  каждой  провинции и  они  выполняют  распоряжения  губернаторов.  А  ведь
известно,  что очень немногие  наместники провинций  поддерживают ихэтуаней.
Более того,  наши войска повсеместно выполняют  карательные  функции и ведут
сражения с восставшими ихэтуанями. Юань Шикай  в Шаньдуне использовал войска
для разгона и уничтожения ихэтуаней. То же делает генерал Не Ши-чэн в районе
Тяньцзина.  Лишь  Юй  Сянь послал войска Дун  Фусина на помощь восставшим  и
сейчас  они вошли в  Пекин. В  районе столицы  империи размещены до  двухсот
тысяч  знаменных  войск,  но все знают, что представляют собой  эти  войска.
Большей  частью  это  пожилые,  ленивые,  спесивые, по наследству передающие
старшим сыновьям  свои совершенно не обременительные  должности, тяжелые  на
подъем маньчжуры из знатных родов. Они плохо вооружены и обучены...
     -  Как, я вложила громадные деньги в вооружение и обучение войск, и что
же? Опять мы беззащитны?
     - Есть и вооруженные и обученные  войска, но они дислоцированы в местах
наиболее вероятных сражений с иноземцами. В Шаньдуне это армия Юань Шикая, в
районе  устья  Байхэ  - войска Не Ши-чэна, в  южных провинциях... А в Пекине
традиционно  служит  малоподвижная знать,  используя все возможности,  чтобы
быть ближе к родному дому.
     - А как насчет вооружений?
     - Современные  винтовки  куплены  и  доставлены,  но  они  в  ящиках  и
разобраны.  Немногие иностранные инструкторы разбежались, и  сейчас никто не
знает, как собрать, как заряжать, как стрелять из  винтовки. Уж не говоря  о
пушках.
     Ли  Ляньин,  ревновавший  императрицу  Цыси  к  Жун  Лу  и  потому  его
ненавидевший, прошептал сзади, - Он  врет! Он нарочно не хочет дать оружие и
войска, он боится поражения как главнокомандующий!
     Затянувшееся молчание нарушил  Сюй Цзин-чэн, -  Осмелюсь доложить, Ваше
императорское величество, что не прошло и месяца с начала бунта боксеров,  а
какая получилась ужасная картина! Сюда движется десант иноземцев и,  значит,
столица находится в опасном положении. Народ повсюду волнуется.  Все державы
земного  шара хищно взирают на Поднебесную. Начинается война -  бедствие для
народа.  Полагаю,   что  положения,  подобного  нынешнему,  не  бывало  и  в
древности.  Возможно  и  то,   что  случатся  такие  бедствия,  каких  и  не
предугадаешь.  Недаром  говорят,  что   народу,  как  и  невинным  девушкам,
свойственны скромность и  стыдливость,  но  стоит им  переступить  запретную
черту,  как они  теряют  голову и уже  не  останавливаются  ни перед  чем. В
царствование императора  Сяньфэна  мятежники  "Фа"  и  "Не"  бунтовали более
десяти  лет  и  от  них  пострадали  жители  более  десяти  провинций.  А  в
царствование Цзяциня восстание из провинций  Сычуань  и Шаньси  перекинулось
еще  на  четыре провинции.  И упомянутых  мятежников удалось уничтожить лишь
силами  всей империи. Но,  сравнивая  боксеров  с  мятежниками  тех  времен,
приходится сознавать, что первые - болезнь внутренняя, тогда как последние -
внешняя.  Дело в  том, что  тех мятежников все, от правительства до простого
народа  признавали за  бунтовщиков,  а  нынешних  даже  некоторые  сановники
считают за верноподданных,  но ничуть  не  изменников. Есть  и такие,  - Сюй
Цзин-чэн легонько качнул  бритым подбородком в сторону Жун Лу, - кто, считая
их за мятежников, не выражает прямо своего мнения. Как министр  Цзунли-ямыня
я  принимаю иногда иноземных посланников и сам наношу визиты в их миссии. Да
вот,  буквально на днях, посланники  прибыли  в Цзунли-ямынь  с  требованием
восстановить железнодорожное сообщение с Тяньцзином...
     - Проговорился, - злобно захихикал за креслом императрицы  Ли Ляньин, -
рыба знает, какую воду пьет!
     Сказано  было  тихо,  но  Сюй  Цзин-чэн,  видимо, услышал,  потому  что
внезапно замолчал и склонил голову.
     Тут заговорил Юань Чан, - Нуцай  считает, что боксеры давным-давно были
бы  уничтожены, если  бы  в самом  начале бунта было  поручено какому-нибудь
опытному военачальнику подавить восстание.  Они ведь не имеют ни  ружей,  ни
пушек,  не  знают строя и  увлекают к бунту  других негодяев  под  предлогом
воззвания "Ху Цин, ме янь"!, то  есть поддержим нынешнюю  династию  Цинов  и
уничтожим заморских дьяволов. Ю Сянь,  бывший губернатор  Шаньдуна,  потакал
боксерам, Юй Лу,  вице-губернатор Чжилийской  провинции, не только милостиво
обходится с  ними,  но даже и  снабжает военными припасами. Не значит ли это
снабдить  крыльями тигра? А если вдуматься, что означают эти слова - Ху Цин,
ме янь?  Если  то, что боксеры готовы жертвовать жизнью  за государство, это
хорошо.  А  может  быть  и так, что  в нынешнем затруднительном для  империи
положении  они,  хотя и  простые  люди,  обещают поддержать государство,  то
ничего  нет  удивительного,  если  выяснится  позднее,  что  они  готовы   и
уничтожить его...
     - Не выдумывайте лишнего, - вскричал Дуань, - ихэтуани сражаются только
против иноземцев!
     - Не считая себя проницательным и дальновидным, - упрямо продолжал Юань
Чан,  -  нуцай находит поселения  иностранцев внутри  Срединного государства
невыгодными для  империи. Но  все  же нам  следует поступать иначе, если  мы
действительно хотим выгнать их вон. Сначала следует  исправить  неустройство
внутри государства, осторожно продолжать сношения со всеми государствами,  а
уже потом, отыскав удобный случай и повод, начать войну с  одной из наиболее
слабых держав и тут проявить свое значение и мощь. С уважением нуцай отнесся
бы к  тому, кто предоставит план борьбы с иноземцами, и считает, что лишь Ли
Хунчжан  обладает  достаточным  опытом  ведения  сношений  с  иноземцами,  и
способен не допустить захвата страны варварами.
     Боялись все.  Чувствовалось,  что даже  Дуань,  превозносивший  военные
доблести ихэтуаней,  не особенно в них уверен. Ведь хоть и становится их все
больше и больше, но  они постоянно  терпят  поражения - и в Шаньдуне от Юань
Шикая, и в Чжилийской провинции  от Не  Ши-чэна... А от иноземцев  Срединная
империя  уже  столько  натерпелась!  Кто  бы  сейчас  осмелился  взяться  за
исправление положения?  И с какого конца? Давно известно, что  легкомысленно
начатое дело всегда чревато печальными последствиями...
     Императрица  еще  поколебалась  недолго, махнула  рукой и  крикнула,  -
Передайте Ли Хунчжану мое повеление немедленно следовать в Пекин!
     Лицо князя Дуаня скривила гримаса растерянности и ненависти.
     - А  генералу  Не Ши-чэну передайте приказ остановить десант иноземцев,
не  пропускать  их в столицу. Пусть докажет свое  умение воевать  не  только
против  ихэтуаней,  но  и против  варваров. Очень  я  сомневаюсь  в  военных
способностях ихэтуаней, - добавила она.
     - Вы  же,  -  обратилась императрица Цыси  к министрам Юань  Чану и Сюй
Цзин-чэну, - завтра же  отправляйтесь в иностранные дипломатические миссии и
передайте   посланникам   мое  желание,  чтобы   они   обратились   к  своим
правительствам с требованием вернуть иноземный десант обратно в Тяньцзин.
     - Но телеграфная связь ведь нарушена, -  робко  возразил Юань  Чан, - и
посланники не смогут передать это сообщение своим правительствам.
     - Тогда пусть посылают гонцов в Тяньцзин,  - нетерпеливо махнула  рукой
императрица.

     А вечером, перед сном, она сказала Жун Мэй, - Пойдешь с ними и следи за
ними очень внимательно.

     На  следующий  день  Жун Мэй  вместе с  министрами  обошла  английскую,
французскую,  германскую  и русскую  дипломатические  миссии. Везде министры
Юань Чан и  Сюй  Цзин-чэн  на французском,  дипломатическом языке,  примерно
одними   словами  передали   посланникам  наказ  императрицы.  Но   русскому
посланнику Сюй Цзин-чэн  говорил по-русски, язык он знал, так как раньше был
посланником  в Петербурге, и добавил, что  императрица вызвала Ли Хунчжана в
Пекин. И что-то  еще,  упомянув  имя генерала Не, но Жун Мэй русский язык не
знала и фразу не поняла.

     Жун Мэй подробно доложила императрице о визитах  и та осталась довольна
выполненным приказом. Но Ли Ляньин насторожился.
     -  То, что  Сюй  Цзин-чэн  не  сказал  о  вызове  в  Пекин  Ли Хунчжана
англичанам, французам и  германцам  вполне понятно и объяснимо - те не любят
Ли, считают его коварным шакалом  и, узнай о вызове его в Пекин, постараются
поскорее захватить город и  навязать свои условия Поднебесной.  Но зачем Сюй
сообщил об этом русскому посланнику? Надо обдумать. Впрочем, Ли Хунчжану все
равно придется добираться в Пекин через Шанхай, да на юге от глаз англичан и
французов никуда  не скроешься, так  что они  все и сами узнают. Сейчас,  до
прибытия  Ли, надо задержать  иностранцев  в Тяньцзине.  Передай хушану Яню,
чтобы  именно ихэтуани, а  не  генерал Не, победили иноземный десант.  Тогда
императрица  поверит в их  силу.  Ты же, Жун  Мэй, внимательно следи за  Сюй
Цзин-чэном. Он  долго жил в столицах германцев и русских, и вообще мне не по
душе. Я чую, что продался он красноголовым червякам.

     Через  день неподалеку от посольского городка солдатом армии Дун Фусиня
был убит советник японской миссии Сугияма.
     Как утверждали, он отправился было на встречу со своим шпионом. Жун Мэй
представился случай внимательно  присмотреться  к  поведению Сюй  Цзин-чэна,
когда  они  большой  группой  министров  Цзунли-ямыня  обходили  иностранные
представительства с выражением  соболезнования  и  уверениями о  случайности
трагической гибели. Побывали они и в русской миссии, но министр Сюй ничем не
обнаружил своего к ним расположения.

     Едва  ли  не   ежедневно  Жун  Мэй,  используя   часы  дневного  отдыха
императрицы Цыси, а иногда и поздно вечером, когда Цыси, накурившись опиума,
засыпала,  уже  не  таясь, заходила  к Ли Ляньину и  они вместе  лихорадочно
искали способы  решить  свою  трудную  задачу.  Жун  Мэй  шептала  заученные
заклинания,   отвешивала   поклоны,  чертила  магические  знаки,  составляла
триграммы; Ли Ляньин пересказывал слухи, которые доставляли ему шнырявшие по
городу евнухи  и  дворцовые слуги; они расспрашивали астрологов, гадателей и
толкователей снов, но искомое решение  не приходило. Связь  с  хушаном  Янем
действовала налаженно, но  и самый лучший  гонец возвращался лишь  через две
недели. А тут еще разгорелись бои вдоль железнодорожной  линии от Пекина  до
Тяньцзина  -  кратчайшем и  самом удобном  пути в Цзин-чжоу-тин.  Хушан  Янь
передавал одно - для победы ихэтуаням нужны  оружие и поддержка армии. Иначе
их ждет полный разгром.
     Его люди пробовали разжигать ненависть к иноземцам в душах губернаторов
провинций, но  те трусливо выжидали - чья  возьмет. Они не  желали  нарушать
предписанные  Небом  законы безусловного повиновения  императорской  власти,
наживались на торговле с иностранцами, да  и просто боялись  их. Губернаторы
южных  провинций   сразу  принялись  бороться  с  ихэтуанями  и   жесточайше
наказывали  попавших  к  ним  в руки.  Лишь  Юй  Сянь,  бывший  губернатор в
Шаньдуне, справедливо указывал, что в возникающих конфликтах всегда виноваты
иноземцы; удаленный  же  из  провинции  по  требованию германцев  и  получив
назначение губернатором в Шаньси,  он люто их возненавидел, приказал изгнать
из провинции и послал армию генерала Дун Фусиня на оборону Пекина.
     Вскоре в  Пекин гонцы доставили известие, получив которое, Жун Мэй и Ли
Ляньин  возликовали. На полпути  от Тяньцзина к  Пекину ихэтуани  разгромили
объединенный  десант  английского  адмирала Сеймура  и  заставили  иноземцев
бежать!
     Надо сообщить скорее  эту  весть  императрице! А  то она  уже перестала
верить словам Ли Ляньина и Жун Мэй о волшебной силе магических заклинаний, о
всемогуществе ихэтуаней и даже велела было Жун Лу вышвырнуть их из города.
     Они поспешили к императрице.
     Она еще  почивала после  обеда и  Жун Мэй легким  позвякиванием  чайных
чашек разбудила ее.
     -  Ты принесла добрые вести? - обрадовалась Цыси,  видя счастливое лицо
своей фрейлины.
     - Нуцай Жун Мэй принесла  радостную весть!  Небольшая группа ихэтуаней,
числом едва ли более десятка, с совершенно пустыми руками, лишь вытряхнув из
корзин бумажных солдатиков  и  вдохнув  в  них жизнь, с  помощью  магических
заклинаний уничтожила  громадное количество красноголовых червей, а их ружья
превратили в простые палки.  Пушки же  иноземных отрядов,  под  влиянием  их
колдовства, стали  стрелять  друг  в друга  и нанесли  большой урон.  Десант
адмирала Сеймура разгромлен и бежит к Тяньцзину!
     Тут вошел  Ли Ляньин,  искавший в  последнее  время в древних фолиантах
ответ на мучивший всех вопрос, - как же быть дальше?
     -  Первый император  династии Да-Цин  - Великая Цин  Шунчжи (1644-1661)
учил:  Ставший  Государем  заменяет  людям  Небо  и  распространяет  повсюду
совершенное  правление.  Он  непременно   должен  заставить  людей  расти  и
развиваться,  как  положено,  и  довести совершенство  своего  правления  до
предела.  После  этого  он может, взирая  наверх,  ответствовать милосердным
повелениям Неба. Небо порождает людей.  Нынче,  вот уже  в течение ряда лет,
они тяжело страдают. Они без повелителя затевают смуту.  И тогда Небо ставит
им  государя,  чтобы навести  порядок. Вот  и сейчас,  чтобы  в  Поднебесной
воцарил порядок, надо послать на  помощь побеждающим ихэтуаням  армию, чтобы
та  впитала  в себя  их  боевой  дух  и  колдовское  искусство,  их воинское
мастерство и опору на широкие крестьянские массы, и повела за собой в нужном
правящей  династии  направлении.  Иначе  ихэтуани, после  столь внушительной
победы над иноземцами, возомнят себя всемогущими и, поскольку они в основном
китайцы, вспомнят свой старый лозунг "Фу Мин, Фан Цин".
     И  императрица  Цыси отдала  приказ армиям  Не  Ши-чэна  и  Дун  Фусина
присоединиться к восставшим и окончательно разгромить иноземцев.
     В  тот  же вечер  Жун  Мэй послала гонца  доложить хушану Яню, что одну
часть задания она выполнила.

     Жун  Мэй  часто видела своего двоюродного деда  Жун Лу  во дворце  и на
приемах у императрицы, иногда бывала в женской половине его дома,  и однажды
даже попробовала заговорить с ним о деле. Но Жун Лу, постоянно озабоченный и
рассерженный, лишь грубо оборвал ее, -  Не женского это ума  дело! Занимайся
своими делами...
     Именно своими делами она и занималась,  но как объяснить  это  важному,
грозному в своем  военном  мундире  и с  саблей  на боку деду? Он просто  не
снисходил  до  разговора с  ней. И через  домашних подступиться к  нему было
невозможно  - все его  боялись.  Но ведь получить оружие для ихэтуаней можно
было только через него!
     Тогда она решила  следовать совету хушана  Яня  и, посовещавшись  с  Ли
Ляньином, они принялась воздействовать на императрицу Цыси.
     Книжник Ли Ляньин подолгу  задерживался у императрицы и внушал ей, - На
землю,   которую  завещали  тебе   предки,   нахлынули   злобные   чудовища,
поклоняющиеся  свои  богам и повсюду творящие зло. Они ни  во что не  ставят
нашу  религию  и надсмехаются над  нашими мудрецами.  Именно под их влиянием
зародилась смута в душах высших сановников и даже императора Гуансюя. С ними
надо бороться, но человеку не под  силам бороться со злыми  духами. А хорошо
обученных,  владеющих  всеми  тайнами  магии,  умеющих  побеждать  иноземцев
ихэтуаней очень мало. Отшельники Пяти хребтов, те, что живут на горе Тайшань
и напрямую общаются с  бессмертными, передают их  слова, что врагов можно  и
нужно  бить  их  же  оружием,  а  "заморских  дьяволов" -  придуманными  ими
винтовками и пушками. С помощью древних волшебных заклинаний  и современного
огнестрельного оружия нам легче  и быстрее  удастся их победить. Эти дьяволы
состоят из злобной души и мерзкого тела, и поэтому, учат бессмертные, против
их душ надо бороться волшебными заклинаниями, а против тел - земным оружием.
Ведь иноземцы потому и побеждают наши армии, что лучше вооружены, их ружья и
пушки  чаще  и  дальше стреляют,  и убивают  сразу множество наших  солдат и
ихэтуаней. Для того, чтобы успешно сразиться с врагом, владеющие  волшебными
заклинаниями  ихэтуани должны подойти к врагу,  но те уже стали бояться их и
стараются убить  на  большом  расстоянии. Генералы Не Ши-чэн и  Дун Фусин не
помогают ихэтуаням оружием, а  используют  их  в качестве щита,  безжалостно
гонят  безоружными  на  врага впереди своих солдат  и, как  сообщают,  часто
стреляют им в спины. Так мы  можем  истребить и потерять лучших, энергичных,
активных,  владеющих  всеми  тайнами  колдовства  людей  и  опять  останемся
беззащитными  перед иноземцами. Ихэтуаням нужно современное оружие! И  оно у
нас есть. На складах и в арсеналах,  которыми распоряжается Жун Лу, хранится
множество  закупленного   у  иноземцев  или  изготовляемого  у  нас  оружия.
Императрица, прикажи  ему  раздать  оружие  ихэтуаням.  Вели  ему  вооружить
ихэтуаней. Заставь  его помочь  их